Джулия потянулась за имбирным печеньем, бросив на виконта выжидательный взгляд, и он спросил:
– Мне тоже прикажете взять второй, чтобы не отставать от вас?
– Так я и знала! Вам не нравятся сандвичи!
Он пожал плечами:
– С моей стороны было бы невежливо признаться в этом, так что я скажу иначе: песочное печенье предпочтительнее.
Джулия вдруг решила сломать последний разделявший их барьер. Сейчас – после того как она битый час смешила, дразнила, угощала и развлекала будущего родственника – ей показалось, что пришла пора перейти на «ты».
– Вы можете звать меня просто по имени, если угодно, – предложила Джулия, но тут же, испугавшись, что, возможно, слишком торопит события, добавила: – Однако если настаиваете на соблюдении формальностей, то можете называть меня, вашу будущую родственницу, «мисс Херрингтон». Я единственная Херрингтон в семье, поскольку все остальные носят фамилию Оливер. Лорд Оливер – мой отчим, второй муж матери.
О боже, да она болтушка в отличие от сводной сестры, которая всегда ограничивалась короткими фразами, а если было достаточно одного слова, никогда не произносила фразу целиком. Впрочем, виконта, похоже, болтливость Джулии не раздражала.
– Прекрасно! – сразу же согласился Джеймс. – Я с удовольствием буду называть тебя Джулией, но и ты зови меня просто по имени. Правда, в отличие от тебя, я не единственный Мэтисон в семье. Видишь ли, у меня есть кузен с той же фамилией, который положил глаз на мое имущество. Представь, какая может возникнуть путаница, если ты крикнешь мне: «Мэтисон!» – а вместо меня явится кузен.
– Да, но если я крикну: «Джеймс!» – то на мой зов, пожалуй, явится целая дюжина гостей при большом скоплении народа. Более того, на невоспитанную леди устремятся недоуменные взоры всех присутствующих, а это значит, как бы ни обратилась к тебе, все равно привлеку твое внимание.
Джеймс сделал вид, что обдумывает ее слова, но искорки веселья в зеленых глазах его выдали, когда с наигранной серьезностью он согласился:
– Совершенно верно. Крик в любом случае окажется эффективным. Если ты намерена орать в обществе, то можешь и вовсе никак меня не называть. Но мне кажется, что все-таки лучше общаться, не повышая голоса.
Джеймс с трудом верил, что несет весь этот вздор в разговоре с леди, о существовании которой еще вчера даже не подозревал, но как же приятно с ней общаться! Он и не подозревал, отправляясь в Стоунмедоуз-Холл, что встретит здесь такую собеседницу. Женитьба по расчету не могла смутить джентльмена, привыкшего жить под пристальным оком светского общества, и все же, входя сегодня в усадебный дом, Джеймс нервничал так, словно впервые переступал порог женской спальни, когда боишься, что не оправдаешь возлагаемых на тебя ожиданий. Впрочем, возможно, это сравнение не слишком удачное, но Джеймса действительно терзал страх. Теперь он глава семьи. Правда, он стал таковым еще год назад, но, похоже, только сейчас полностью осознал это. Чтобы обеспечить достойную жизнь семье, он должен жениться на Луизе. Все было так просто до тех пор, пока Джеймс не заговорил с Джулией.
Почему вдруг пришли мысли о спальне? О физической близости с женщиной? Джеймс не знал, как ответить на эти вопросы.
К действительности его вернул внезапно раздавшийся звук открываемой двери, и на пороге появилась стройная фигура Луизы. В коротком жакете и ботинках девушка выглядела прямо-таки эталоном добропорядочной благовоспитанной леди. Увидев Джеймса, Луиза вошла в гостиную.
– Лорд Мэтисон… то есть Джеймс, добрый день. Сожалею, что не встретила: думала, что задержишься в пути, и отправилась на прогулку. Прошу прощения.
Луиза выглядела немного расстроенной: вероятно, опасалась, что вызвала его недовольство, – поэтому Джеймс широко улыбнулся, чтобы успокоить ее, дать понять, что не сердится, однако девушка продолжала хмуриться.
Джеймс встревожился: может, ей не понравилось выражение его лица или он выглядел как-то странно? Или Луизу обеспокоило, что ее жених так запросто общается с Джулией? Нет, этого не могло быть!
И пусть в сердце Джеймса закралась тревога, он тем не менее твердо решил жениться на Луизе и отступать не желал, поэтому поступил так, как считал единственно правильным: взял ее руки в свои и произнес:
– Дорогая, пожалуйста, не расстраивайся из-за того, что не встретила меня на пороге. Сегодня отличная погода, и я приехал раньше, чем обещал. Пока тебя не было, я напился ароматного чая и отведал вкуснейшего печенья в весьма приятной компании.
Луиза перевела взгляд на детей, которые сидели в отдалении на диване, жевали печенье и весело болтали, и ее темные глаза стали круглыми от изумления, но голос, когда заговорила, был абсолютно спокойным:
– Как мило, что вы уже познакомились. Скоро мы станем одной семьей, так что, думаю, ты простишь нам несколько необычный прием.
«Скоро мы станем одной семьей…» Джеймсу не следовало забывать об этом, и он поспешил заверить, надеясь, что Луиза не заметит небольшой запинки:
– Конечно.
Джеймс подвел девушку к креслу с мягкими подушечками, что стояло возле чайного столика, но, едва опустившись на сиденье, она нахмурилась и заерзала:
– Господи, да что здесь такое?
Чуть приподнявшись, Луиза достала из-под себя мятую стопку нот и в замешательстве подняла взор на Джулию.
– А вот и ноты нашей Эмилии! – воскликнула та. – Я совсем забыла про них!
Джеймс тут же вспомнил, как совсем недавно она ворвалась в гостиную, громогласно изрыгая ругательства, и спросил:
– Значит, именно их вы искали, когда с воплями вбежали сюда?
– С воплями? – ужаснулась Луиза, переводя взгляд с Джеймса на Джулию и обратно, и уголки ее рта дрогнули. – Мне ужасно жаль, что я пропустила столько интересного.
– Вздор! Никто не вопил, – заявила Джулия, буравя взглядом жениха сестры. – Вообще-то мы даже подробно обсудили этот вопрос.
Луиза кивнула.
– В таком случае его светлость просто дразнит тебя.
– Как можно? Никогда бы не осмелился дразнить твою сестру! – возразил Джеймс с невозмутимым выражением лица.
Джулия не успела зажать рот и прыснула со смеху, а отсмеявшись, спросила, протягивая тарелку сестре:
– Будешь сандвичи с кресс-салатом?
– Нет, спасибо. Я знаю, как ты их любишь, поэтому можешь все съесть сама.
В ее темных глазах зажглись озорные искорки, и Джеймс понял, что Луиза прекрасно знает, что ее сестра терпеть не может кресс-салат.
– Я… в меня больше ничего не влезет, – пролепетала та. – Так наелась, что, боюсь, за ужином не смогу проглотить ни кусочка.
– Так ты уже успела съесть несколько сандвичей? – приподняла брови Луиза. – В таком случае распорядимся, чтобы тебе их готовили чаще.
Джеймс поспешил поднести чашку к губам, чтобы не рассмеяться, и внезапно его внимание привлекло выражение тревоги на лице Луизы – даже брови сведены на переносице, – с каким она разглядывала стопку нот, которую снова взяла в руки.
Джеймс не понимал, что вызвало у нее беспокойство, но уж, во всяком случае, вряд ли он.
Глава 2 Виконту угрожает смертельная опасность (к счастью, как выяснилось, мнимая)
– Не ешь рыбу, Джеймс! – прошипела Джулия, сидевшая за столом напротив виконта.
Джеймс настороженно покосился на блюдо с форелью, обложенной ломтиками лимона. Он не любил, когда подают рыбу с головой, хотя в остальном форель выглядела вполне безобидно, поэтому, не зная, что ответить, лишь что-то буркнул под нос.
Леди Оливер со смехом приструнила дочь:
– Боже мой, Джулия, лорд Мэтисон может подумать, что мы хотим отравить его.
У баронессы были такие же светлые, как у Джулии, волосы и глаза. Гостя она приняла с теплотой и радушием и сразу же расположила к себе.
– Не бойся, не подумает! – заявила Джулия. – Ведь будь рыба действительно отравлена, я вряд ли стала бы предупреждать его об этом: наоборот, предложила бы отведать кусочек. Нет, Джеймс, никто не собирается тебя травить.
Аргументы Джулии слегка шокировали гостя, и он пробормотал:
– Рад это слышать.
– Всему свое время, – как ни в чем не бывало продолжила Джулия. – Как только узнаем тебя получше, может, и начнем подсыпать яду.
Луиза сдержанно кашлянула.
– Думаю, виконта такая перспектива вряд ли обрадует. И потом, первый семейный ужин с нами – и уже угроза жизни.
– А чего ждать? – беззаботно заявила Джулия. – Боже мой, да мы постоянно подтруниваем друг над другом. Это же весело! Если с тобой так общаются в этом доме, значит, признают своим.
Она с улыбкой взглянула на Джеймса, и у него перехватило дыхание. Да что это с ним? Ведь не от ее же шуточных угроз он так разволновался. Похоже, жизнь в этом доме была полна неожиданностей, и это ему определенно нравилось.
– Ну, довольно, – мягко остановил падчерицу лорд Оливер, – уймись. С нашей стороны было бы невежливо лишать гостя возможности попробовать все блюда. Милорд, форель восхитительная, так что рекомендую отведать! Уверен, она вам понравится. Я сам поймал ее в озере, расположенном неподалеку отсюда.
Джеймс взглянул на сестер, и те одновременно покачали головой, давая понять, чтобы не прикасался к рыбе. Джулия к тому же еще и одними губами произнесла «нет».
Хоть Джеймс и был заинтригован, все же решил последовать их совету.
– Благодарю вас, барон, но остальные блюда выглядят не менее аппетитно, так что, боюсь, не смогу попробовать все.
Лорд Оливер спокойно выслушал отказ гостя и обратился с каким-то вопросом к супруге. Джеймс потерял нить разговора и перестал прислушиваться к нему. Кажется, речь зашла об органических удобрениях из экскрементов – проще говоря, о навозе.
Барон, как и Луиза, темноволосый и кареглазый, обладал высоким ростом и благородной осанкой, однако небрежность в одежде и манеры, которые никак нельзя было назвать изысканными, лишали его наружность светской утонченности. Джеймс понял, что его будущий тесть не в курсе модных светских тенденций и понятия не имеет, что допустимо обсуждать за столом, а на какие темы табу.
– Джеймс, – услышал он шепот Джулии и вернулся к действительности.
Леди и лорд Оливер тем временем продолжали оживленно обсуждать полезные свойства для сельского хозяйства навоза.
– Так почему все-таки не следует есть рыбу? – так же тихо решил выяснить Джеймс.
– Папа не позволяет ее потрошить – считает, что с потрохами вкуснее.
Джеймс содрогнулся от отвращения, а Джулия, вдруг осознав, что сказала лишнее, ахнула:
– О боже! Мне не следовало произносить при вас это ужасное слово – «потроха».
Луиза приподняла бровь:
– Тем не менее ты произнесла его дважды. Стыдись! Что подумает о нас виконт!
– Все в порядке, – постарался успокоить невесту Джеймс. – Это далеко не худшее слово, которое я слышал из ее уст сегодня.
Как и рассчитывал Джеймс, у Джулии отвисла челюсть, а потом она с шумом выдохнула, выразив так свое негодование.
– Милорд, мы еще не рассказывали вам о нашем новорожденном теленке? – вдруг прогремел лорд Оливер, намереваясь вовлечь гостя в разговор.
– Пожалуйста, зовите меня просто Джеймс. Что касается вашего вопроса, то отвечу на него отрицательно: я еще не имел чести слышать о приплоде вашего скота. Примите мои поздравления!
– О, это весьма интересная история! – с энтузиазмом воскликнул лорд Оливер. – Видите ли, бык никак не хотел покрывать одну из наших породистых коров, и тогда я решил…
– Папа! – осадила его Луиза, с беспокойством поглядывая на Джеймса. – Я не уверена, что виконту интересны подробности.
– Да? – растерянно пробормотал лорд Оливер. – Я веду себя бестактно? Милорд… то есть Джеймс, тебе никогда не доводилось слышать об искусственном осеменении скота?
– Э-э… – протянул Джеймс. – Нет, лорд Оливер, эта сторона жизни прошла мимо меня. Я совсем недавно стал обладателем титула и владельцем запущенного поместья.
Он не стал уточнять, что не намерен приобретать опыт в ведении сельского хозяйства. Джеймс скорее надел бы женское платье и в нем щеголял в высшем обществе, чем согласился присутствовать при родах у коровы.
Джеймс поймал на себе виноватый взгляд Луизы и ободряюще ей улыбнулся, вдруг развеселившись. Впервые в жизни он ужинал под столь не подходящие для трапезы разговоры. К этому, конечно, придется привыкать, но Джеймс всегда быстро адаптировался к новым условиям жизни.
Его улыбка стала шире, когда он подумал, как отреагировала бы его мать на разговоры о полезных для плодородия почвы экскрементах и рыбьих потрохах. Одно из двух: благовоспитанная виконтесса или предпочтет сделать вид, что ничего не слышала, или придет в сильнейшее негодование и закатит истерику. В любом случае Джеймс хотел бы присутствовать при этой сцене.
– А ну, Луиза, – попросил лорд Оливер, принимаясь за пресловутую форель, – расскажи-ка нам, как вы с Джеймсом познакомились. Конечно, я рад, что виконт посватался к тебе, но из твоих писем мы мало что узнали об истории ваших отношений.
Луиза, потупив взор, уставилась в свою тарелку и бесцветным голосом произнесла:
– Рассказывать в общем-то нечего, папа. Мы познакомились на балу в конце светского сезона. Виконт стал ухаживать за мной, и мы встречались под присмотром тети Эстеллы. Вы же знаете, как это бывает.
Неужели так оно все и было? События развивались так стремительно, что Джеймс с трудом припоминал историю своего знакомства с Луизой. Когда брак его сестры рухнул и в обществе разразился скандал, мать вызвала его в Лондон и в недвусмысленных выражениях посоветовала жениться, чтобы восстановить репутацию семьи. Джеймс на своем опыте знал, что бессмысленно возражать виконтессе, когда та что-либо вбила себе в голову. Эта женщина порой пугала Джеймса, хоть и была его матерью.
Невесту он себе нашел очень скоро, но поспешность не отразилась на качестве выбора. Луиза была девушкой умной, воспитанной, порядочной, а главное – способной быстро принимать решения.
Похоже, и она спешила выйти замуж, точно так же как Джеймс – жениться. Но почему?
За размышлениями поначалу он не заметил, что Джулия загрустила и ушла в себя: в общем разговоре за столом участия не принимала, – и это удивило. Ее обычная оживленная болтливость куда-то исчезла, когда речь зашла об отношениях с Луизой. Джулия изо всех сил делала вид, что ей неинтересна эта тема: сидела молча, потупив взор и размазывая вилкой по тарелке остатки еды.
Несмотря на отсутствующий вид, Джулия слышала каждое слово, произнесенное за столом, и чувствовала, что Луиза чего-то недоговаривает, а бросив на сестру внимательный взгляд, заметила, как та покраснела.
В какой-то момент Джулия вдруг почувствовала комок, подступивший к горлу, и, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Приступ удушья прошел, но возобновился снова, стоило ей заметить, какими взглядами обменялись Луиза и Джеймс: так смотрят друг на друга те, кого связывает не только знакомство.
«О боже, да что это со мной!» – в ужасе мысленно воскликнула Джулия, вдруг осознав, что ей неприятно видеть, как эти двое переглядываются, это причиняет ей страдания, но уходить тем не менее не хотела. Казалось, никакая сила не смогла бы вытащить ее из-за стола и оторвать от зеленых глаз, которые так недавно лучились теплотой и весельем, а сейчас были холодны и походили на окна с закрытыми ставнями.
– Я обнаружил Луизу в библиотеке, куда забрел совершенно случайно, – рассказывал Джеймс под довольное хмыканье лорда и леди Оливер, и голос его звучал ровно и спокойно. – Дело в том, что просто заблудился в чужом доме и вместо комнаты, где играют в карты, зашел в библиотеку. Представьте себе, Луиза уединилась там во время самого грандиозного бала сезона! Я сразу же понял, что она сторонится шумной компании и танцевать не любит. Прийти к такому выводу было несложно, поскольку она сама дала мне это ясно понять. Я догадался, что она не желает никого видеть, как только переступил порог комнаты.
Эти слова привлекли внимание Джулии. В отличие от нее самой Луиза не позволяла себе резких замечаний, а в последнее время была особенно скрытна и сдержанна. Ни Джулия, ни родители ничего не знали о существовании Джеймса до тех пор, пока он не прислал письмо, в котором попросил у лорда Оливера руки Луизы. Возможно, он вел себя дерзко, и Луиза дала ему отпор в резкой форме? Нет, сестра никогда не согласилась бы выйти замуж за наглеца и грубияна.
– Так что же все-таки ты сказала Джеймсу, Луиза? – не выдержала наконец Джулия, попытавшись мысленно оправдать собственное любопытство: «В конце концов, я имею право задать этот вопрос, хотя бы для того, чтобы расширить свой словарный запас».
Румянец на щеках Луизы стал еще гуще, а Джеймс рассмеялся, и от его низкого грудного голоса по телу Джулии забегали мурашки.
– Я могу повторить слово в слово – настолько сказанное поразило меня: «Если вы пьяны, то ступайте на балкон подышать свежим воздухом. Незачем, чтобы вас стошнило здесь, среди великих книг, хотя никто их в этом доме не читает».
– Хочу сказать в свою защиту, – поспешно вступила в разговор Луиза, – что ты был не первый, кто вошел в библиотеку в тот вечер, но, правда, самый трезвый.
– Я был абсолютно трезв, – подчеркнул Джеймс. – Просто, как я уже сказал, плохо ориентировался в чужом доме.
– Луиза где угодно обнаружит библиотеку, – заметила Джулия. – У нее нюх на книги.
Несколько пар глаз с удивлением уставились на нее, и девушка почувствовала, что краснеет. Она не собиралась привлекать к себе внимание присутствующих за исключением, пожалуй, гостя, однако ее болтливость сделала свое дело.
Поскольку Луиза по-прежнему выглядела смущенной, по мнению Джулии, ее следовало подбодрить комплиментом:
– Луиза у нас настоящий книгочей: таких умниц, как она, еще поискать. Я точно знаю, что все книги в нашей библиотеке, даже самые скучные и старые, те, что собирал еще наш дедушка, она прочитала.
Возможно, это Джулия зря сказала, поскольку Джеймс мог счесть Луизу «синим чулком» или, хуже того, заподозрить в излишней религиозности. По мнению Джулии, сам Джеймс вряд ли читал подобные книги: уж слишком лукавы его зеленые глаза, да и смотрел он так, словно понимал, что она хочет увести в сторону разговор от темы помолвки.