– Куда?! И оставят ли нам силы для этого?
Дмитрий немного подумал, затем ввинтил часть силы в скалу рядом с собой и взорвал ее. Получилось. Значит, сил для продвижения сквозь породу у них хватит. Другой вопрос, вернее, самый важный: куда пробиваться? По утверждениям Гегемона, он три раза уже проверил все стены пещерного комплекса и ничего дельного для выхода не обнаружил. Да и почему-то имелась уверенность: неведомые силы этих мест дадут возможность передвигаться только в одном, нужном для них направлении. Но в любом случае оставаться на месте и отъедаться скользкими окороками лягушек позволить было нельзя. К тому же у графа были большие опасения в благоразумности своей супруги и Шу’эс Лава. Наверняка они по истечении слишком большого времени начнут что-то предпринимать, а то и сами лично попрутся в недра. А чтобы и они стали пленниками Врубу – допускать никак нельзя.
Поэтому следовало переходить к любым действиям немедленно.
– Давай еще раз осмотрим все внимательно, дублируя друг друга.
– Только ментально? – посмеивался Крафа над нежеланием противника произвести пробный парный подсмотр окружающего пространства.
Любой Торговец мог это делать лишь с обыкновенным человеком, который не умел путешествовать между мирами, об этом еще баюнг в свое время сообщил, но мало ли что может твориться в этом странном по геологическим понятиям горном массиве.
– Конечно! – Светозаров и мысли не мог допустить, что придется соприкасаться с таким кровавым диктатором и пробовать согласовать удары сердец в унисон.
– Но я уже и так все осмотрел.
– Не все. По твоим же словам – весьма плохо свод и ничего не просматривал под самим озером.
– А толку нам от свода? – Вид у Крафы был такой, словно он собирался вздремнуть. – Да и сквозь воду просмотреть не получится.
– Смотря как просматривать, – прищурился граф.
Несмотря на временное перемирие, никто из противников не собирался раскрывать некоторые свои секреты или вести обучение. Например, просмотр сквозь толщу воды во все времена считался делом практически немыслимым, но благодаря своей таранной силе Дмитрию и это удавалось, пусть и не на совсем желаемую глубину. Сейчас он делал вид, что ему просто известен некий способ такого просмотра, секрет, которым он делиться не собирается. Крафа не стал скрывать удивления:
– Ты и это можешь? И ведь вижу я, что ты не старый, а вот никак не пойму: откуда столько знаний и умений?
– Места надо знать!
– Может, тебе удалось отыскать Опорную Станцию?
На такие неожиданные вопросы лучше всего отвечать встречным вопросом:
– Все твои умения – оттуда?
Гегемон так надолго замолчал в раздумьях, что показалось, он отвечать и не подумает. Но оказывается, он только прикидывал, стоит ли поделиться сведениями с врагом и какой именно толикой этих сведений.
– Некоторыми секретами нам делиться все равно придется, так почему бы и не этим? Но сразу хочу сказать не из чистого хвастовства: все свои научные открытия я творил собственными мозгами, ну а умения чаще всего вырабатывал длительными тренировками и тяжеленным трудом. Хотя побывать на Опорной Станции мечтал всегда, но, увы, не повезло. Только и отыскал о них упоминания да инструкцию по перенастройке Станции для сбора информации.
– Зато теперь знаешь, как она выглядит.
Слова графа прозвучали скорее как утверждение, но Гегемон ответил отрицательно:
– Нет. Понятия не имею. Но зато в инструкции было сказано, что любой на нее попавший Торговец опознает Станцию по нравоучительным записям на ее корпусе.
Дмитрий всеми силами постарался остаться внешне в той же беспристрастности и дышать в прежнем ритме. Ведь если враг сейчас не соврал (а врать вроде ему как бы нет ни малейшего резона), то однажды отыскать Опорную Станцию между мирами Светозарову уже повезло. Однажды он в пространстве между мирами наткнулся на короткую тропу из красных камней, а затем по ней добрался до непонятного валуна с непонятными надписями. И он даже до единого слова запомнил вычитанные там изречения, советы и наущения. В большинстве своем непонятные, они ни единым словом не говорили о более глубокой сути, да и в то время Торговец умел еще ничтожно мало. Иначе пометил бы находку навечно, обследовал бы ее сразу более фундаментально, а может, и раскрыл секрет ее предназначения.
А так, скорее всего, получается, что, наткнувшись на Опорную Станцию, потерял ее след чуть ли не навсегда.
Сейчас было страшно интересно услышать инструкцию о перенастройке или хотя бы ее суть, но и спугнуть рассказчика никак не следовало. А вот выразить презрительное недоверие его словами да косвенно показать, насколько ты далек от понимания этого вопроса, не помешает.
– Полный маразм! В каждом храме или возле каждого алтаря можно отыскать кучу заумных изречений, но все они чаще и гроша ломаного не стоят. Так что вряд ли это истинный показатель ценности объекта.
– Может, ты и прав. Но с чего ты решил, что это храм или алтарь?
– Да пусть хоть башня или пирамида! Как всегда, разумные в этом деле не имеют большой фантазии. Даже если это будет стальной астероид – все равно от него никакого толка.
– А с чего ты взял, что никакого? – Крафа выглядел в ауре словно человек, готовый вот-вот заснуть, но онемение возле уголков губ, которое просматривалось определенной структурой, разработанной Тителом Брайсом, показало, насколько Гегемон волнуется и как заинтересован.
Его более юный враг и коллега постарался разочаровать по максимуму:
– Мне тоже попадались упоминания о тех счастливчиках, которые отыскивали такие желанные объекты. И всегда им не везло: второй раз они отыскать ничего не смогли.
– Ха! Да потому и не смогли, что не знали секрета перенастройки, – ожил, словно и не дремал только что, Крафа. – Хочешь, поделюсь секретом?
Теперь фыркнул от смеха Светозаров:
– Ага! Как в той сказке: «Угощайся яблочком румяным на здоровье!» А яблочко-то отравлено. Так и видится перед глазами: нахожу я этот храм, начинаю там проводить перенастройку, а меня – раз! И превратили в контрабас! Представляю, как ты на том свете обхохочешься!
– О-о! Хвалю! Я бы до такой каверзы не додумался, – польстил Гегемон, тоже усмехнувшись. – Но сама инструкция настолько проста, что в ней никакая ловушка не поместится. Так что поделюсь. Может, в ответ и ты что полезное для нашего выхода отсюда расскажешь.
– Обмен не равнозначен! Вот если бы я мог прыгнуть к объекту – тогда да. А так… что мне толку с твоего секрета? Да и не выдумка ли он?
– Решай сам. А я все-таки расскажу.
Пересказ долго не продлился, да и в самой сути вроде не крылось чего-то смертельного. Только и следовало внимательно прочесть все надписи на корпусе Станции, а потом выбрать нужные слова и составить из них, поочередно прикасаясь к каждому, нужное приказание. Например: «Отныне я беру этот сектор под свой контроль, требую постоянной привязки к нему и передачи мне всех сведений!» Или: «Теперь я здесь командую!» А то и: «Требую подчинения только мне!»
Причем трибун решающий говорил вроде бы истинную правду, но все равно что-то недоговаривал. А что именно, догадаться было пусть и сложно, но возможно. Допустим, вначале следовало набрать определенный пароль из тех же слов. «Имею право распоряжаться!» Или: «Бойся стали – влюбляйся по-царски!» Там ведь как раз подобной мешанины слов хватало с избытком.
Могло быть и несколько иначе: вдруг так следовало провести пальцем по слову, словно зачеркивая его? А то и тыкать пальцем в каждую буковку отдельно? И опять-таки набирая вначале пароль? Вариантов – тысячи, а ткнешь не туда и не то, шутка про контрабас может оказаться реальностью.
Поэтому в итоге граф Дин сделал вид, что не поверил своему врагу совершенно. Еще и рассмеялся в лицо:
– Стареешь, пиявка, явно стареешь! Фантазия погасла, не иначе!.. Ладно, банкет окончен, отдых тоже, приступаем к работе? Ну и по ходу мне еще несколько баек расскажешь. Я тебе уже и темы придумал.
Тиран и предатель обиженно фыркнул и пожал плечами:
– В кои веки расскажешь один раз правду, и то найдется не верящий слушатель. А что за иные темы?
Они двинулись к недавно сооруженной дамбе, взобравшись на которую намеревались обследовать вначале совместными усилиями свод самой большой пещеры.
– Да разные. Например, что ты можешь интересного рассказать про Свинг Реальностей?
– Оп-па! – Гегемон даже на месте замер, оглядывая с ног до головы своего соперника. – Догадывался, что ты и об этом знаешь, но не думал, что признаешься.
– А что же в этом странного?
– Даже твой последний вопрос! Во все времена и во всех вселенных Торговцы свято блюли один основной закон: никаких записей о замке и никаких разговоров о нем при посторонних. То есть информация давалась только среди наших. А раз ты не родился полторы тысячи лет назад, то знать про Свинг ты не можешь никак.
– С чего это ты решил?! – Дмитрий даже позволил себе с издевкой рассмеяться, вкладывая в свои слова максимум уверенности. – Мне, ко всему прочему, известна туда дорога, по которой в замок может попасть даже простой человек, не Торговец.
С минуту главный тиран и злой гений Торговцев стоял и недоверчиво хмурился, а потом тоже рассмеялся:
– Да ты научился лгать с аурой правды вокруг головы! Вот молодежь дает! Вот это гений! Ты знаешь, я тебя по этой причине даже не стану убивать, как мы выберемся в пустыню. Возьму тебя в лабораторию и буду тщательно изучать.
– Возьмешь? А пупок не надорвется от большой тяжести?
– Не ехидничай и уважай старших. Потом еще не раз оценишь мою доброту.
– Ладно, «добряк», по уши в крови и дерьме! – разозлился Светозаров. – Работать будем? Давно бы так!.. Тогда ты влезай на тот край дамбы, а я на этот и начинай по моей команде экстраполировать структуру проникновения на те квадраты свода, что я укажу. – Некоторое время они работали, только обмениваясь деловыми указаниями, но потом пришлось добавить: – И не молчи даром, рассказывай о замке все, что тебе известно.
Крафа даже улыбкой не отреагировал на такое наглое, по его мнению, требование.
– Да что там рассказывать. Закрыт замок давно, нет туда хода никому.
По его тону получалось, что он сам об этом жутко сожалеет, и следовало уточнить дополнительными вопросами:
– И кто закрыл?
– Была пара идиотов, – чуть не прорычал в ответ Гегемон со злостью. – Страшно жалею, что им удалось умереть раньше, чем я добрался до ловушки.
– А кто же там теперь подкармливает зверушек? Неужели все четыре вида вымерли?
Вопрос был на проверку: знает ли враг вообще что-либо о ныне существующей кормежке, при которой животным в каждом дворе невидимые силы сбрасывали каждый день некие запасы пропитания в виде лесной дичи.
Оказалось, что Крафа не знал либо хорошо притворялся в своем незнании.
– А чего их кормить, если они магической силой замка кормились. Даже если замок перестал распространять вокруг себя энергию – просто вымерли, да и все.
– Ну да, ну да, – пробормотал Дмитрий с таким видом, словно отстранился от сути разговора. – Раньше-то от старости они просто уходили за ворота, и вся недолга. А сейчас наверняка уже в мумии превратились.
И опять Крафа зашипел в злобном негодовании:
– Что ты меня в заблуждение вводишь?! Ну не мог ты столько лет прожить, не мог! Да и я тебя не помню, хотя память на лица Торговцев у меня феноменальная. – После этих слов он замер на некоторое время, а потом-таки признался: – Тебя не помню, но вот кое-кого, на тебя сильно похожего, начинаю припоминать.
– Ха! Неужели моих братьев припомнил?
– Братьев? – с недоверием прищурился Гегемон. – А сколько их у тебя было?
– Еще чего? Может, сразу и род свой назвать?
– Конечно! Этот графский титул с собачьей кличкой – явная вывеска. Так что открой личико, не стесняйся. Все равно ведь живым до створа не доберешься. Или трусишь назваться истинным именем?
– Нисколько не трушу. Просто такая пиявка, как ты, недостойна марать это имя даже своими органами слуха.
– Даже так? Из чего выходит, что братьев у тебя нет вообще. – Крафа перешел на рассуждения вслух. – Ни одного. Сестры? Тоже нет, иначе ты упомянул бы из принципа противоречия только одного брата. Значит, сестра? А кто у нас из самых шустрых и самых молодых имел дочку и сына? Хм, думай, голова, думай! Хорошо поработаешь, еще одну корону получишь. А то и целый десяток – как знак власти над новыми мирами.
Внутренне Светозаров напрягся: его собеседник за пятнадцать веков жизни слишком уж научился по одному-двум оброненным словам вычислять логически недосказанное и затаенное. Так что с ним расслабляться не стоило. Вдруг и в самом деле именно он выйдет победителем в этом спектакле на выживание? И тогда каждое бесшабашно оброненное слово сейчас потом обернется гибелью тысяч и тысяч ни в чем не повинных людей, друзей и близких.
Кстати, попытка отыскать родственников Светозарова чисто по внешнему сходству и наличию одной сестры вообще могла напугать человека, не умеющего владеть собой и контролировать свою ауру. Благо еще, что Дмитрий не только контролировал, но и мог подкрасить свои чувства в нужную тональность. Сейчас он делал вид, что скрывает злорадство.
– Оторванной голове уже ничего не понадобится. Один из самых сильных моих братьев (в этот момент он твердо верил, что великан Шу’эс Лав его кровный брат по клану Торговцев) обещал собственноручно оторвать тебе голову и грозился проклясть всех, кто посмеет это сделать до него. Ха!
Тиран миров понял, что его затея с рассуждением вслух, которую частенько используют цыгане для облапошивания клиентов, не прокатила, и рассердился:
– Мы что, опять начинаем сражение на потеху этому Врубу? Или соблюдаем мирный нейтралитет и продолжаем работать?
– Работаем. Но и ты условия не нарушай: не выпытывать и не касаться духовных ценностей. Я ведь о твоей семье ничего не выспрашиваю.
– Да все, что угодно! – тотчас полетело восклицание. – Я тебе о своей родне до сто десятого колена расскажу. Даже о тех, кто в данное время мне родней приходится.
– Стоп! Надоедать и нудить у нас тоже запрещено. Иначе моя психика может не выдержать – и от жалости к твоим родственникам я начну в бешенстве биться головой о стену. А оно нам надо?
– Зря ты так. Мои родственники живут лучше, чем некоторые императоры, а уж короли и герцоги им только завидовать могут.
– Вот-вот, только что завидовать. А по-настоящему их или тебя кто-нибудь любит? – Граф Дин сделал паузу, взглянул на кусающего губы Гегемона и продолжил: – То-то и оно! Когда-то у тебя были друзья, были соратники, ученики и последователи, они в тебе души не чаяли, они тебя искренне любили. А сейчас что? – Он указал рукой на воду перед собой. – Ладно, вопрос риторический, можешь не отвечать. И давай, начинаем прочесывать дно озера. Время и в самом деле утекает стремительно: как бы нам не выбраться к тому сроку, когда в лягушек превратимся.
Кажется, перипетии сна Ледовой владычицы о побеге ее матери из плена и воспоминания Шу’эс Лава оказались верными и при совмещении могли дать нужное давление на психику даже такого морального урода, как Крафа. Теперь только не следовало нагло переть и пытаться развивать успех слишком стремительно. А вот чуть позже под этот психологический аспект можно будет и выспросить «товарисча» по камере, почему, где и как он содержит в плену иных Торговцев. Пока же пусть вот такие тонкие намеки о глобальном знании истины разъедают самоуверенность кровавого маньяка. Глядишь, во время какого-нибудь нервного срыва и проколется.
А может, и сам захочет похвастаться созданным в одном из миров жестоким концлагерем или неким его подобием. Потому что ни на что иное, как создать концлагерь по проектам коммунистов-фашистов, подобная тварь не способна.
Первую половину озера исследовали хоть и долго, но без желаемого результата. При этом оговорили систему своего внешнего поведения, при котором наблюдателям со стороны загадывалась головоломка на тему: «А что эти придурки пленные вытворяют?» Потому что со стороны действия людей смотрелись как плавание, игры в догонялки, купание в прохладной воде, поиск самой огромной и жирной лягушки и масса всего самого неожиданного. Но никак не тщательное исследование донного участка довольно солидного озера.
Пусть неведомый режиссер помучается в недоумении.
Но некоторые наметки на удачу появились лишь на окончательной стадии обследования этого внушительного озерка. На противоположной от дамбы стороне на глубине трех метров отыскалась короткая расщелина, которая, словно пробка в ванне, оказалась забита крупными камнями, песком и глинистой породой. Пробка была толщиной всего лишь в полтора метра и скрывала под собой засохшее русло подземной реки. Когда-то она здесь текла и шумела, а потом кто-то сделал каскад озер и вырастил в них тысячи тонн лягушек. Причем сомнения в разумной закупорке водного потока даже не возникали.
После праведных трудов возникла мысль хорошенько выспаться, а уже на утро окончательно решать, что делать дальше. Правда, оба пленника, улегшись друг от друга на сравнительно безопасном расстоянии, все-таки не удержались от окончательного обмена мнениями. Граф Дин ратовал за скорейший уход из пещеры:
– Если ударим совместными силами и одновременно, пробка не выдержит и даст течь за три минуты. Потом бурный поток нам расчистит дорогу, и мы сможем выйти на оперативный простор лабиринтов.
– Ага, мы уже по ним бегали – и что теперь имеем? – Трибун решающий советовал не спешить, выждать еще несколько дней и подождать, что предпримет главный режиссер представления. – Уверен, что наши роли в представлении еще не закончены и для нас что-то готовится.