— Тогда что же?!
— Думаю, стреляли в твоего приятеля Цимжанова. Если он не дурак, то уже сам это понял и предпринял соответствующие меры. Мила, ну подумай сама: есть ли в твоей жизни какая-нибудь тайна? Хоть что-нибудь, достойное убийства? Ничего. Ведь правда? Признайся!
Несмотря на то, что Орехов пытался ее успокоить, его слова прозвучали как оскорбление.
— Ты просто одинокая женщина средних лет, — продолжал он, не обращая внимания на изменившееся лицо Милы и ее прищуренный правый глаз.
Мила сосредоточенно думала: «Наверное, Илья прав. Уж в чем, в чем, а в здравом смысле ему не откажешь».
— Но почему этот тип промахнулся? — выпалила она. Эта мысль терзала ее с самого начала.
— Что, если он дилетант? — пожал плечами Орехов. — Возможно, это какой-нибудь дружок Софьи. Я же знаю, она всегда ревновала к тебе своего Алика. Кстати, ваши отношения так и не перешли в другую плоскость? — Он прочертил рукой горизонтальную линию, показывая, какую плоскость имеет в виду.
— Тебя это абсолютно не касается, — ответила Мила, поднимаясь на ноги.
В самом деле, что это она так поддалась панике? Ее действительно не за что убивать. И не потому, что она такая никчемная, а, напротив даже, потому, что со всех сторон положительная. Не ввязывается в криминальные истории, не заводит сомнительных связей.
— Впрочем, если ты так боишься, — сказал ей в спину Орехов, — поживи у родителей.
— Там сейчас Ольга со своим четвертым мужем Николаем, — отозвалась Мила, живо развернувшись. — Насколько я понимаю, Николаю нравятся высокие потолки и кулинарный талант их экономки. Поскольку он не в состоянии добиться всего этого сам, то решил попользоваться тем, что может предложить женушка.
— Почему-то я рад, что мне не нужно с ним знакомиться, — признался Орехов, загибая уголки рта двумя крючочками вверх.
Мила тут же вспомнила, что когда-то давно считала его неотразимым. Он и сейчас был хорош, но теперь, спустя годы совместной жизни, когда она знала не только его лицевую, но и изнаночную сторону, чувство потери быстро исчезло. «Тем более, — подумала она, — у Орехова лицевая сторона всего одна, а изнанок — как минимум десяток».
Захлопнув за собой дверь кабинета, Мила очутилась в приемной и невольно посмотрела на секретарский стол. Он выглядел покинутым и ненужным. Раньше за ним восседала потрясающая Вика Ступавина, молодая буйногривая брюнетка с глазами цвета горчицы и красным ртом от «Ревлон». Судя по всему, она сбежала вместе с Егоровым, хотя соседи, которые видели ее спешный отъезд, уверяли, что Вика уехала одна на такси. Однако в тот же самый день, когда испарился и один из ее боссов. Конечно, это мало походило на совпадение.
Брошенная Егоровым жена Леночка предприняла собственное расследование, но даже ей, жаждавшей скорой и страшной расправы, ничего доподлинно узнать не удалось. Кто-то когда-то слышал, что Егоров с вожделением говорил о домике неподалеку от Праги, другие намекали на Америку и дом с бассейном в жаркой Калифорнии.
— Интересно, — подумала Мила, — а Орехов мог бы нагреть партнера ради того, чтобы бежать в теплые страны со своей жирафоногой дылдой?" Она не успела решить, смог бы или нет, потому что уже вышла на улицу. И здесь, на ступеньках, нос к носу столкнулась с незнакомым, но весьма импозантным мужчиной. Хотя он был на полголовы ниже ее, Мила тотчас невольно приосанилась.
— Простите! — остановился незнакомец, когда, пробормотав извинения, она скользнула мимо. — Вы ведь Людмила Орехова, не так ли?
— Лютикова, — поправила та, удивленно оборачиваясь и глядя на незнакомца. — Я не брала фамилию мужа.
— Наслышан о вас. — Незнакомец потряс ее руку, которую подхватил без всякого стеснения. — Меня зовут Дмитрий. Дмитрий Дивояров. Мы с вашим мужем начинаем новый большой проект.
— Что вы говорите? Мы с ним тоже начинаем новый большой проект! — не удержалась от сарказма Мила. Она снова почувствовала себя брошенной. — Мы с ним разводимся.
Чело Дивоярова потемнело, хотя он всего лишь нарисовал одну морщинку между бровями.
— О! Мне так жаль. Впрочем, теперь, когда я вас увидел, точно не могу сказать, жаль мне или нет.
— В каком смысле? — опешила Мила.
— Мне приятно сознавать, что вы теперь свободная женщина.
Дивояров был свеж и чисто выбрит и оттого приятен глазу и обонянию. Говорил и двигался с ленцой, компенсируя незавидный рост барскими манерами. Руки у него были очень спокойные, несуетливые. Во время разговора он не жестикулировал, придерживая на губах неяркую улыбку, и тем приобретал над собеседником странное превосходство. Мила тотчас же попалась в эту ловушку и теперь не знала, как себя вести. Из-за этого она мгновенно взволновалась и раскраснелась.
— Не согласитесь выпить со мной чашечку кофе? — Дивояров указал упругим подбородком на соседнее кафе.
— Чашечку кофе я бы выпила с удовольствием, — сказала она, недоумевая, что понадобилось от нее этому человеку.
Дивояров подставил ей руку таким жестом, будто они были на танцах и он собирался вести ее в центр зала. Мила неохотно просунула кисть ему под локоть и тут же ощутила, насколько мягкое у него пальто.
«Нет, этому типу явно от меня что-то нужно», — подумала она и вздрогнула, увидев в витрине свое отражение. Ее прическа наводила на мысль об ураганном ветре. И прямо на лбу был написан возраст с точностью до месяца.
— Хотите что-нибудь сладкое? — спросил Дивояров, раскрывая пластиковое меню.
— Благодарю, но я на диете.
— Женщины изнурены одной идеей похудания, — почти сердито сказал Дивояров. — Вы ведь можете позволить себе что угодно. У вас идеальные формы для тридцатилетней женщины.
Комплимент показался ей симпатичным и весьма искренним, однако Мила ни на секунду неусомнилась в том, что ее мыслят для чего-то использовать. Кое-как поддерживая беседу, она ждала, когда же Дивояров приступит к завуалированному допросу. Внутренне она была готова к нему и напрягалась так, что у нее даже заболел пресс. Однако этот странный человек так ничего и не спросил. Он рассказывал ей смешные истории и вынуждал без конца улыбаться.
— Разрешите предложить вам свою визитную карточку? — спросил он и, слазив в карман, вложил в руку Милы атласный прямоугольник.
Жест был почти интимным. Мила тотчас отставила чашку и засобиралась домой. Дивояров вывел ее на улицу, придерживая за талию, и, опутав длинным восхищенным взором, неохотно отпустил.
— Очень приятно было с вами познакомиться, — сообщил он. — Уверен, мы еще встретимся.
— Звучит довольно зловеще, — пробормотала Мила, ожидая, что Дивояров что-нибудь скажет на это.
Однако он только тяжко вздохнул, словно страдалец, которого рассвет гонит из-под балкона любимой женщины. Оставшись одна. Мила купила в киоске возле метро баночку джина с тоником и, усевшись на скамейку, вылакала ее, раздумывая о том, что делать дальше. Орехов абсолютно и безоговорочно убедил ее в том, что мужик в колготках стрелял не в нее, а в Алика. «Я буду последней сволочью, если не предупрежу старого друга об опасности! — решила Мила и купила себе еще одну баночку легкого спиртного. — Правда, рассказ мой будет звучать дико. Вероятно, надо предупредить его анонимно». Через полчаса сам бог повелел, чтобы Мила прикончила третью баночку джина и в придачу к нему бутылку светлого английского пива. После этого смелость уже просто распирала ее, и она решила выполнить задуманное тут же, не откладывая дела в долгий ящик.
Конечно, если она позвонит в редакцию и просто изменит голос, Любочка Крупенникова ее не опознает. Но сам Алик! Они знакомы тыщу лет, и ее могут выдать интонации. Значит, надо придумать какой-нибудь трюк. Очень кстати Мила вспомнила, как в детстве они с подружками басом разговаривали в стакан. Звук получался захватывающим. Захмелевшая Мила растерянно огляделась по сторонам. Отложить мероприятие до дому? А вдруг Алика укокошат прямо сейчас?
Чувство справедливости погнало Милу к небольшому застекленному магазинчику, выстроенному прямо возле выхода из метро.
— Простите, у вас есть граненый стакан? — важно спросила она у толстой нарумяненной продавщицы с обесцвеченными усами.
— Шутите, что ли? — ухмыльнулась та.
— Ну хорошо, а банка? — не отставала Мила. —Стеклянная?
— Вот, пожалуйста, банок миллион! — продавщица махнула рукой в направлении полок.
Здесь действительно стояли банки, в которых находились продукты — огурчики, баклажанная икра, кукуруза.
— Какую вам?
— С широким горлышком, — сообщила Мила, намертво вцепившись пальцами в край прилавка. — Чтобы я могла пролезть туда ртом.
— Зачем ртом? — опешила продавщица. — Возьмите вон пластмассовую ложку. Пять штук в упаковке, недорого. Так чего вы будете?
— Майонез, — сообщила Мила, приценившись к самой пузатой банке на полке. — Вон тот, с желтой крышечкой.
Продавщица молча пробила чек и падала Миле банку и пластмассовые ложки.. Мила схватила свои покупки и отправилась на улицу, к таксофонам. Выбрав самый крайний, она поставила на подвесную полочку майонез и принялась зубами вскрывать упаковку с ложками. Мысль вытряхнуть майонез в урну просто не пришла ей в голову. Спиртное в крови да еще оказавшиеся в наличии ложки ее дезориентировали.
Открутив у банки крышку, Мила отправила в рот первую порцию. Майонез был вкусным, но жирным. И если первая половина банки проскочила почти незаметно, то вторую желудок уже просто отторгал.
Мила сунула нос в полупустую банку и басом сказала:
— Эй, ты! Тебя хотят убить! Берегись!
Судя по всему, майонез все-таки мешал появиться эху, и нужного эффекта не получилось. Мила с отвращением принялась доедать остатки продукта, время от времени пробуя звук. Она отправляла ложку майонеза в рот, проглатывала ее, потом подносила банку к губам и страшным голосом говорила: «Ха-а!» Наконец банка опустела окончательно.
Сыто рыгнув, Мила подняла глаза и увидела, что возле таксофона толпятся люди, которые смотрят на нее с брезгливым интересом.
— Чего тебе? — нелюбезно спросила Мила, обращаясь к толстячку в шапке-пирожке, который стоял ближе всех.
— Мне позвонить, трусливо пояснил тот.
— Вот же хамы! — возмутилась Мила. — Обязательно надо звонить там, где я стою! Таксофонов — целый лес!
— Но работает только этот, — пятясь, пояснил мужчина.
— Сначала я, — жестом остановила его Мила.
Она достала из кошелька телефонную карту и долго пыталась скормить ее автомату. Наконец попала прямо в прорезь и с четвертой попытки набрала номер редакции.
— Вас слушают! «Возраст женщины»! — донесся до нее полный искусственной доброты голос Любочки.
— На! — сказала Мила, внезапно протягивая трубку мужчине в «пирожке». — Позови к телефону Альберта Николаевича. Быстрее закончим.
Тот послушно взял трубку и исполнил просьбу.
— Мне бы Альберта Николаевича, — взволнованно пискнул он.
— Умница, — похвалила его Мила, вырывая трубку обратно.
— Алло! — услышала она голос Алика Цимжанова.
Мила схватила банку и, поднеся ее к правой половине рта, страшным голосом сказала:
— Это предупреждение! Тебя хотят убить!
— Кто это? — рассердился далекий Алик.
— Доброжелатель.
— Что вам надо?!
— За тобой охотится убийца в колготках на голове, — замогильным тоном сообщила Мила. — Он хочет выстрелить в тебя из пистолета! Будь осторожным. Найми телохранителя. Ты все понял?
Неожиданно для себя она икнула прямо в банку, и со стороны показалось, что это всхлип или смех. Все в целом получилось довольно зловеще.
— Надо милицию позвать! — возмущенно сказала какая-то тетка, увешанная пакетами. — Это ведь телефонная хулиганка!
— Да я наоборот! — обиделась Мила. — Я предупредила хорошего человека!
— Угу, угу, — покивала головой тетка, показывая, что нисколечко не поверила. — Такие вот звонят по разным учреждениям и говорят, что там заложена бомба.
Оскорбленная до глубины души Мила отправилась к Ольге. Та встретила ее страшным воплем:
— А-а! Вот она! Видали?
— Что значит — видали? — пробормотала Мила, отставляя голову подальше, отчего у нее появился второй подбородок. — Чего ты на меня кричишь?
— Я все утро обрывала телефон — тебя нет. Тогда я позвонила частному детективу, которого мы вчера наняли. Он вскрыл балконную дверь, и оказалось, что ты испарилась! Хотя он клялся, что утром ты была не в состоянии не только ходить, но даже лежать по-человечески.
— Он судил по себе, — заметила Мила, нога об ногу сковыривая туфли. — Как ты думаешь, я могу понравиться богатому мужчине?
— В настоящий момент? — уточнила Ольга.
— Ну да, именно в настоящий.
— Безусловно, если он лишен обоняния, имеет сильные дефекты зрения и при этом раздавил свои очки.
— Боже! Боже! Что же тогда ему было от меня нужно?! — воскликнула Мила, отправляясь на кухню с воздетыми вверх руками.
Ольга побежала за ней, спрашивая на ходу:
— Кому нужно? Что ты опять натворила?
— Я ездила к Орехову за деньгами, но он ни шиша мне не дал! Сказал, что стреляли, конечно, в Алика, потому что я слишком ничтожное создание, чтобы меня убивать.
— Сволочь, — с чувством произнесла Ольга, судорожно щелкая зажигалкой.
— А потом на улице я встретила его нового инвестора. Он повел меня пить кофе. — Мила пристально поглядела на Ольгу и спросила:
—Как ты думаешь, зачем?
— Возможно, он тебя просто пожалел, — предположила та. — Вид у тебя, скажем прямо, не блестящий.
— Но он делал мне комплименты. Сбросил десяток лет, обаял, дал визитную карточку…
— Н-да, — пробормотала Ольга, еще раз критически оглядев пьяную сестру. — Тут и в самом деле что-то не то. Кстати, твой Орехов — умный мужчина. Что, если он прав и стреляли все-таки в Алика? Его тогда надо предупредить! Мы ведь с тобой думали об этом!
— Я уже, звонила ему.
— Он тебя не узнал? — забеспокоилась Ольга.
— Я говорила в банку. Чтобы освободить ее, мне пришлось съесть триста грамм немецкого майонеза. До сих пор не могу поверить, что он переварился. Наверное, растворился в джине. Или в пиве.
— Ты ела майонез с пивом? — испугалась Ольга. — Боже мой! Где? Заказала в кафе?
— Нет, я ела его на улице, возле таксофона.
— Это ужасно. Вижу, встречи с Ореховым действуют на тебя самым удручающим образом. Надо положить им конец!
— Он и положил, Ты не забыла? Мы расстались. И теперь, кроме денег, нам больше не о чем разговаривать.
— Дорогая, но ведь разговор о деньгах — самый важный разговор для женщины! — удивилась Ольга.
— И это говоришь ты, которая втрескалась в молодого идиота с дырявыми карманами!
— Да, но у Николая будут деньги! Он ожидает их со дня на день! Он обещал сразу же купить для меня «Ситроен ХМ». И норковую шубу.
— Ты собираешься обивать мехом спальню? Если я не ошибаюсь, у тебя от каждого мужа осталось по шубе, — заметила Мила.
— Значит, должна остаться и от Николая.
Ольге трудно было отказать в логике, поэтому Мила решила оставить тему Николая в стороне.
— Не могу поверить, что все это мне не снится! — призналась она, заливая в себя вторую кружку кофе с молоком. — Еще недавно я тряслась от ужаса, а теперь — пуф-ф! Все мои страхи развеялись, точно дымок затухающего костра. И дышится так… — Она глубоко вдохнула и замерла с открытым ртом.
— Что? — испугалась Мила.
— Кажется, это майонез.
— Тебе не надо было выходить из дому! Ты могла бы позвонить Орехову по телефону.
— Тогда бы он мне точно ничего не дал. А так — глаза в глаза — был шанс.
— Надо позвонить нашему частому детективу. Убеждена, что он потерял голову от беспокойства.
Ольга схватила телефон и быстро набрала номер, который за утро выучила наизусть. Однако на звонок никто не ответил. Борис сидел на подоконнике в подъезде, а «их частный детектив» спал, положив под голову руки, трогательно сложенные корабликом.
— Вероятно, стоит отказаться от услуг Глубоководного, — заявила Мила, наблюдая за сестрой. — Зачем он мне теперь, когда ясно, что мне ничто не угрожает?
— Да-да, ты права, — кивнула головой та. — Теперь он только все осложнит. Возможно, именно сейчас он копается в твоем грязном белье.
— Он ничего там не найдет, — повела бровями Мила. — Я постирала все, кроме банного полотенца. Пожалуй, я переночую здесь, в своей старой комнатке.
— Переночуешь? Но еще день! — возмутилась Ольга. — Нельзя вести такую жизнь, когда все вверх ногами!
— У меня чрезвычайные обстоятельства, — пробормотала Мила, повесила голову на грудь и закрыла глаза.
Глава 7
Следующим утром Ольга рывком распахнула дверь и помедлила на пороге. Ее сестрица сладко спала, свернувшись калачиком в постели. Короткие встрепанные волосы, румяная щека с отпечатком пуговицы от наволочки и блаженное выражение на физиономии. Как будто ей всего восемь, а не тридцать восемь.
Проходя мимо стола, Ольга на секунду остановилась. Ее внимание привлек стандартный лист бумаги, исписанный весело взбрыкивающими буквами. Приподняв бровь, она прочитала название: «Двое в многоэтажке». Далее следовало слово «Врез» и фраза: «Семь лет они жили на одной лестничной площадке, но никогда не смотрели друг другу в глаза, даже в лифте». Ольга фыркнула и небрежно стряхнула на лист пепел с сигареты, которую держала в руке.
— Милка! — громко сказала она. — Немедленно просыпайся.
— Ну что опять? — проскулила та, отворачиваясь к стене. — Зачем я тебе понадобилась в такую рань?
— С тобой срочно хочет пообщаться жена твоего прежнего любовника.
— Прежнего любовника? — пробормотала Мила уже значительно менее противным тоном. — И как она меня нашла?
— Ничего удивительного, дорогая! — хмыкнула Ольга. — Тут живут твои мама и папа. Логично было поискать тебя у них.