— Я подумал, что вы должны об этом знать, — величественно произнес посол, снова водружая очки на нос. — Как мне показалось, этот Крутов ваш человек…
«Старый пердун, мокрица, американский жополиз», — возвращаясь в свой кабинет, на чем стоит свет ругал посла военный атташе. Самодовольная физиономия упорно стояла перед его глазами, он хорошо понимал, почему все было так устроено. Таким оригинальным способом посол показывал своему подчиненному, что главный он и его абсолютно не интересует, в какие игры тут играет военная разведка.
Понемногу последствия эмоционального взрыва стали сходить на «нет», и теперь на место чувств приходила логика.
«Они раскусили, что Крутов из ГРУ, поэтому пока нежно взяли его в клещи, — пытался рассуждать о судьбе разведчика атташе. — Доказать они, конечно, ничего не смогут, но никто не может исключить элементарной провокации. Когда птичка в клетке, ей можно навесить любой ярлык. Как там у Крылова в басне: „Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать“. А какие аппетиты у дяди Сэма, это общеизвестно. Как бы там ни было, нужно готовить вариант по возможному силовому освобождению Крутова».
Войдя в свой кабинет, военный атташе улыбнулся. В данном случае самодурство посла сыграло военной разведке на руку, дав время основательно подготовиться к дальнейшему развитию событий…
Двое суток на месте боя работала большая группа экспертов-криминалистов из следственного управления НАТО. Все собранные улики были тщательно описаны, сфотографированы и занесены в протокол. Та же процедура произошла и с трупами, их фотографировали и вносили в протокольный перечень. С оставшихся в живых были сняты подробные показания.
Уже на третий день копии всех собранных экспертами материалов были доставлены на американскую военную базу, давая возможность ознакомиться с ними всем членам следственной группы. Работа продолжалась до позднего вечера, и только когда на небе зажглись звезды, приступили к обсуждению.
— Что можно сказать обо всем этом? — достав из внутреннего кармана пиджака небольшую коричневую сигару и откусив кончик специальными кусачками, проговорил Джеймс Гучас.
— То, что я говорил раньше, — ответил Родион Крутов, прикуривая очередную сигарету от зажигалки американского резидента. — Ракеты уже в Албании.
— И что подтверждает эту вашу версию? — демонстративно громко хмыкнул Брюс Матерсон.
— Действительно, что? — эхом откликнулся резидент ЦРУ. Мысль о том, что похищенные «томагавки» все-таки вывезли за границу, в то время как он организовывал бездарную засаду на похитителей, его угнетала. Если все действительно так, как говорит русский, то это означает, что он крупно облажался и если, не приведи бог, об этом узнают в Лэнгли, его карьера закончится в крошечной компании в шифровальном отделе посольства в какой-нибудь задрипанной африканской стране.
— В пользу моей версии говорит множество фактов, — продолжил Крутов. — Например, среди убитых сепаратистов обнаружен труп полевого командира Али Бековича. — Родион взял со стола одну из папок и вытащил цветную фотографию, на которой был изображен труп боевика с оскаленными зубами. Так же отчетливо были видны перепачканные грязью руки, труп лежал на спине на краю артиллерийской воронки. На груди темнело несколько пулевых отверстий с черными краями порохового нагара от стрельбы с близкого расстояния. Вместо ног окровавленные лохмотья.
— Как мы уже знаем, он был командиром Джамала Равича, — продолжал Крутов. — Вашего информатора, который обещал сдать караван с ракетами, но был зверски замучен коллегами по преступному ремеслу за стукачество.
— Это не доказательство, — воскликнул Матерсон. — Отряд Али мог направляться в Албанию, таким образом проводя разведку нового маршрута для вывоза ракет.
— Если бы все обстояло именно таким образом, то шли бы они небольшой группой и налегке. А не всем от рядом в четыре десятка, причем каждый тащил на себе большое количество патронов и по несколько одноразовых гранатометов.
В кабинете повисла гнетущая тишина, русский привел убийственные доводы. Действительно, уносить оружие в Албанию было верхом глупости, контрабандисты, наоборот, доставляли оружие в Косово, чтобы создать достаточные запасы для будущего отделения края от православной Сербии.
В этой тишине неожиданно подал голос Моше Кацц:
— Как я понял, этот Бекович был добит после тяжелого ранения. Кто же это сделал, свои или чужие?
— Его застрелил командир немецкого патруля капитан Рихард Рудчик, — ответил израильтянину Брюс Матерсон. — После артиллерийского обстрела десантники провели зачистку, в живых оставался один тяжело раненный Бекович. Практически он был обречен, и капитан произвел нечто вроде эвтаназии.
— Полевой командир был в сознании? — израильский наблюдатель сыпал вопросами, демонстрируя тем самым свою компетентность в данной ситуации.
— На вопросы следователя Рихард ответил, что ничего не помнит, — вставил Матерсон, общавшийся лично с дознавателями из следственной группы. — Врачи подтверждают, что нечто подобное может случиться в результате стресса. В данном случае стрессом послужил кровавый бой и большая потеря Рудчиком подчиненных.
— Его бы следовало допросить при помощи препаратов, снимающих психологическую защиту, — произнес Кацц. МОССАД потому и является наиболее эффективной разведкой в мире, что действует по принципу — цель оправдывает средства. И в достижение той или иной цели применяла самые эффективные средства.
— Немцы на это не пойдут, — засомневался Эйкрофт, по-прежнему принимавший участие в разговоре в качестве стороннего наблюдателя с правом голоса. — И вообще, последнее время Германия всячески демонстрирует свой норов.
— Кстати говоря, вместе с французами, — с раздражением вставил эмиссар ЦРУ Гучас, вовремя вспомнив, что в бою на границе немецким десантникам помогли французские легионеры. Недовольно махнув рукой, он замолчал, мозговой штурм попал в тупик, и перспектив выхода из него пока не наблюдалось.
— И все-таки я бы этого капитана допросил, — не унимался Кацц. Ему никто не ответил, и так все было ясно.
Но неожиданно подала голос до сих пор молчавшая Каролина Флетчер.
— Можно допросить и без его согласия.
— Это как? — встрепенулся военный юрист.
— А помнишь, Брюс, что ты сказал об этом немце сегодня утром? — игриво сверкнув глазами, спросила женщина.
— Что сказал? — нахмурился Матерсон.
— То, что Рудчика до конца расследования отстранили от несения службы, и он теперь каждый вечер проводит в ночном клубе в Приштине.
— Ну говорил, — подтвердил капитан.
— Вот этим и нужно воспользоваться, — закончила свою мысль полковник.
— Черт, мы еще успеваем, — глянув на свои наручные часы, воскликнул Джеймс Гучас.
— Может, отложим на завтра, — робко предложил Брюс, устало потирая глаза.
— Нет, — отрезал резидент ЦРУ, он был полон решимости реабилитироваться, пока не всплыла история с его промашкой. — Слишком мало времени, поэтому действуем немедленно…
Современная Приштина уже не напоминала запуганный войной и ночными бомбардировками городок. Теперь это был столичного уровня современный город, хоть и небольшой по площади. Яркими огнями горели витрины дорогих магазинов, ресторанов и кафе, проспекты и улицы заполнены праздногуляющей толпой обывателей.
Над главной гостиницей города «Виктория» возвышалась статуя Свободы, чтобы ни у кого не возникало вопроса, кто же выиграл в той непонятной войне.
Освобожденный от своих служебных обязанностей, капитан Рудчик стал завсегдатаем самого модного в Приштине ночного клуба. Здесь в основном собирались сливки местного косовского бомонда и иностранных вояк. Кроме различной дорогой выпивки, можно было без проблем приобрести наркотики на любой вкус, благо ассортимент был ничуть не меньше алкогольных напитков.
Операция по несанкционированному допросу немецкого офицера готовилась, что называется, прямо на колесах. В город въехали на двух «Фордах», гражданских машинах, изъятых из личного пользования офицеров базы. Кроме Гучаса, Матерсона, Флетчер, Кацца и Крутова, генерал выделил в помощь четырех сержантов из военной полиции. Мощные парни даже в гражданской одежде выглядели угрожающе. В их задачу входило силовое прикрытие основной группы на случай непредвиденных обстоятельств.
Сидя в салоне автомобиля, Джеймс Гучас тут же по мобильному телефону отдавал приказания, активизируя в Приштине свою агентуру.
Все было досконально просто и ясно. Отследить в клубе офицера, подготовить такси с надежным водителем и снять номер в тихом и недорогом мотеле.
Когда группа прибыла в Приштину, все уже было готово. В клуб должны были войти Каролина Флетчер и двое военных полицейских для подстраховки. Остальные должны были оставаться в машинах, ожидая дальнейшего развития событий.
Когда группа прибыла в Приштину, все уже было готово. В клуб должны были войти Каролина Флетчер и двое военных полицейских для подстраховки. Остальные должны были оставаться в машинах, ожидая дальнейшего развития событий.
— Может, я пойду с Керл? — нервно предложил Брюс Матерсон, но первой запротестовала сама Каролина.
— Ты что, считаешь, что этот немец бисексуал и наличие двух особей разного пола его только больше возбудит?
— Ну тебя к черту. Только одно на уме, — незлобно буркнул под нос военный юрист, совершенно позабыв, что нарушает субординацию.
— Как действовать, ты запомнила? — напоследок тихо спросил Гучас.
— Да, — ответила Флетчер и тут же добавила: — Поэтому не будем тратить время на повторения.
Выбравшись из салона автомобиля, виляя бедрами и постукивая каблучками, она направилась в сторону темной громады ночного клуба, переливающегося по периметру разноцветными огнями. Следом за женщиной вразвалочку двинулись двое военных полицейских.
Ночной клуб — интернациональное заведение. Все равно, в какой стране ночной клуб, везде все одинаково: мигание юпитеров, оглушающая музыка, сальные шутки заправляющего вечеринкой диджея, обширный бар, часто даже не один. И толпа, огромная толпа, пришедшая оттянуться по полной программе.
Войдя в клуб, Каролина обогнула танцплощадку и направилась в сторону барной стойки, у которой расслаблялись те, кто уже устал танцевать.
Имея точные координаты, где искать объект соблазнения, молодая женщина прошла в дальний угол, где в гордом одиночестве с ополовиненной бутылкой финской водки коротал время капитан Рудчик.
— У вас свободно? — приблизившись к столику, мелодичным голосом поинтересовалась Каролина.
Рихард поднял на незнакомку мутные от длительных возлияний глаза, потом молча, скорее всего машинально, кивнул. Флетчер села напротив, положив на край стола свою сумочку. Тут же появился вертлявый официант, быстро принял заказ и удалился.
Каролина достала из сумочки пачку сигарет, и Рудчик, уловив ее движение, галантно щелкнул зажигалкой. Пламя в его руке метнулось из стороны в сторону.
— Благодарю, — прикурив с третьей попытки, поблагодарила женщина, потом с нескрываемым интересом посмотрела на мужчину и спросила: — Вы тоже в этой дыре по делам фирмы?
Рихард криво усмехнулся и коротко ответил:
— Почти. — Потом внимательным взглядом окинул ладную женскую фигурку в темно-синем с блестками вечернем платье. Через мгновение в его глазах появился недвусмысленный интерес, он немного подумал и вдруг спросил: — Не хотите выпить водки?
— Нет, я не пью крепкие напитки с незнакомыми мужчинами, — без жеманства ответила женщина.
— Ну тогда давайте познакомимся. Меня зовут Рихард Рудчик, думаю, в ближайшем будущем мне придется стать коммивояжером или охранником в супермаркете. А пока военный и почти в отставке, — представился мужчина.
Женщина мягко улыбнулась, будто ей понравилась шутка и, в свою очередь, ответила:
— Каролина Флетчер, топ-менеджер. — Какой фирмы — уточнять не стала, да и к этому моменту появился официант с подносом и большим фужером с разноцветным коктейлем.
Постепенно их беседа потекла в непринужденном тоне. После первого коктейля Каролина заказала еще один, потом оказалось, что у нее закончились сигареты, и Рихард, как истинный джентльмен, стал звать официанта. Повернувшись спиной к столу, он не мог видеть, как его новая знакомая бросила в рюмку прозрачный кристалл, похожий на кусочек поваренной соли.
Наконец подошел официант, принес заказанные сигареты. Закурив, Каролина предложила:
— Выпьем?
— С удовольствием. — Офицер наполнил свою рюмку на две трети водкой. К этому времени синтетический наркотик уже растворился и вместе с водкой попал в организм. Через десять минут воля немецкого офицера была полностью под контролем его новой знакомой. Счастливо улыбаясь и держа молодую женщину под руку, капитан покинул клуб.
Еще через четверть часа в небольшом коттедже дешевого мотеля на окраине Приштины Рудчик без сопротивления позволил раздеть себя догола и сделать укол скопаломина под мышечную вену (чтобы утром, проспавшись, не обнаружил следы инъекции). Когда «сыворотка правды» начала действовать, в комнату вошли остальные члены следственной группы.
«Горячее потрошение» — как опытному специалисту — было доверено Моше Каццу.
— Добрый вечер, — присаживаясь напротив офицера, вежливо поздоровался израильтянин. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — спокойно ответил Рихард, глядя сквозь Кацца стеклянными безжизненными глазами.
— Отлично. — Дальше последовал обычный набор вопросов, при помощи которых можно было установить степень подконтрольности допрашиваемого. Потом пошли специфические вопросы и, наконец, прозвучал тот главный, ради которого и был разыгран весь этот спектакль. Ответ оказался элементарно простым, всего три ничего не значащих слова.
Больше вытрясти из капитана ничего не удалось, его уложили в постель, приказали спать, сами бесшумно, незамеченными покинули мотель. Все от напряжения валились с ног, поэтому, прибыв на базу, молча разошлись по своим комнатам, чтобы утром вновь встретиться…
— Мы по-прежнему находимся в тупике, — следующим утром, потягивая из большой керамической чашки растворимый кофе, негромко произнес Джеймс Гучас, — и никакой перспективы выбраться.
— Ну почему же, вчерашний допрос дал нам пусть небольшой, но шанс, — неожиданно возразил Крутов, все собравшиеся с удивлением уставились на него.
— Интересно, и что же дал вам этот допрос? — с издевкой спросил Брюс Матерсон, с нескрываемой ненавистью глядя на представителя России.
— Сами вспомните, что сказал Рудчик о последних словах полевого командира Али.
Джеймс Гучас сделал сосредоточенное лицо и тихо произнес:
— Им везет, удача.
— Вот именно, — воскликнул Крутов. — А если учесть три фактора, то это дает нам ту самую путеводную нить.
— Какие еще факторы? — в лицо ему издевательски рассмеялся Матерсон, но остальные члены группы не сводили с Родиона серьезные взгляды.
— Первое, ракеты в Албании, — Крутов стал перечислять, загибая пальцы. — Второе, Рихард Рудчик находился в состоянии стресса и мог что-то не так услышать. Третье, Али Бекович был серьезно ранен и тоже мог последние слова произнести невнятно. В результате мы получаем немного исковерканную фразу. — Взяв со стола черный маркер, на листе бумаги наблюдатель вывел три слова, которые тут же продемонстрировал. Надпись гласила: «Их повезет „Удача“». — И, указывая пальцем на слова, стал излагать свои мысли: — Под словами «их» умирающий полевой командир вполне мог подразумевать похищенные ракеты. А если слово «удача» взять в кавычки, то получается название корабля или какого-то другого транспорта. Скорее всего, террористы будут использовать контрабандный канал.
— Это не доводы, — раздраженно произнес военный юрист. — Это гадание на кофейной гуще. А если ракеты в Албании, а если слово «удача» пишется в кавычках. Чушь полная.
— Вы можете доказать обратное? — щелкнув зажигалкой «Ронсон», не обращая внимания на выпады Брюса, спокойно спросил Крутов, делая глубокую затяжку.
— Хорошо, — предупреждая очередной выпад юриста, кивнул резидент ЦРУ Гучас. — Даже если все сходится, как вы нам сейчас рассказали, как мы сможем этот самый канал отыскать до того, как террористы вывезут из Европы ракеты?
— А вот тут у нас, кроме стандартного опроса информаторов, есть еще один шанс — у уничтоженных боевиков было много гранатометов американского производства «М-72 LAW». Такое оружие в магазине не купишь. Если выяснить, у кого его украли, то можно попытаться проследить всю цепочку. Необходимо послать запрос в Пентагон и связаться с Интерполом.
— Уже, — кивнул Джеймс Гучас. Идея насчет гранатометов пришла ему самому в голову сегодня утром. И, прежде чем идти на совещание, он отправил соответствующий запрос с пометкой «Срочно»…
Глава 6 У каждого свой интерес
— Все подтвердилось, — раскуривая свою сигару, произнес Джеймс Гучас. — Русский оказался прав, гранатометы, найденные у убитых боевиков, были похищены полгода назад с американской военной базы на Сицилии.
— Это еще не доказывает, что косовары получили их в Албании и, тем более, что похищенные «томагавки» уже в Албании, — не согласился с доводами резидента ЦРУ военный юрист, потягивая из бутылки «Рэд Булле». — Гранатометы могли попасть в Косово откуда угодно, например, под видом гуманитарной помощи из Европы, а то и из России. Слишком уж все гладко у нашего нового друга получается, он и воюет, как терминатор, и умный, как Эйнштейн. Все это напоминает хорошо отрежиссированный спектакль, и я не исключаю, что этот Крутов всего-навсего талантливый актер.