Зак задумался над словами Поппи, а еще о том, о чем она умалчивает.
— Ты нашла пепел до того, как увидела Элеонору во сне, или уже после?
— Все, я еду, с вами или без вас, — Поппи начала засовывать мешочек обратно в куклу. Зак сделал вывод, что она нашла пепел раньше. Поппи продолжала:
— Верите вы мне, или нет, я собираюсь похоронить ее так, как она этого хочет.
Мысль о том, что они посреди ночи заберутся в автобус и поедут в какое-то незнакомое место, внушала Заку страх. Но, в то же время, это было хоть какое-то приключение.
— Ладно, — согласился он, — хорошо, я поеду.
Элис вытаращила глаза. Зак подумал, что она, наверно, в первый раз в жизни ожидала, что он откажется,, и даже не рассматривала возможность, что он согласится. Если так, то ей следовало его предупредить заранее.
— Я поеду, — продолжил Зак, — но только при одном условии. Вы не будете спрашивать меня об игре, и почему я больше не хочу играть. Договорились? Больше не допытывайтесь.
— Ладно, — сказала Поппи.
— Ладно, — поддержала Элис.
— Ну, вот и ладно, — повторил Зак.
— Тебе нужно очень быстро собраться. Еще оставь записку для своих родителей, скажи, что рано проснулся и к вечеру будешь дома, чтоб они не забили тревогу, — сказала Поппи.
— Ты уверена, что автобус привезет нас назад вовремя? Абсолютно точно? — спросила Элис.
— Точно! Я все спланировала. Зак возьми провиант, ладно? Встречаемся у почтового ящика через двадцать минут.
Она выключила фонарик, и на секунду все погрузилось в темноту.
Зак поморгал, чтоб привыкнуть. Когда он начал различать окружение, Поппи уже убрала куклу, так что, по крайней мере, на него больше не таращился ее подмигивающий глаз.
Зак шел домой по пустынной улице. Кроссовки у него были все мокрые от росы.
Существует какой-то особый вид тишины, которая опускается на город поздней ночью. Кажется, что вокруг нет ни души. Воздух будто бы пропитан какой-то магией и на свете нет ничего невозможного.
Он пробрался обратно в дом и постоял какое-то время в темноте на кухне. В сердце у него зародилось чувство отваги. Наконец, добравшись до шкафчиков, Зак начал представлять, что собирает припасы для грандиозного похода, такие, как вяленое мясо или нечто под названием галеты. Зак думал, что это вид хлеба. Он слышал, что таким питались солдаты во времена Гражданской Войны. У мамы на кухне не было ничего такого. У нее даже не было эльфийских хлебцев, какими питались Фродо и Сэм по пути к Роковой Горе. Их он себе представлял похожими на мотцу, но ее у мамы тоже не было. Но он смог найти и благополучно запаковать в свой рюкзак бутылку лимонада, упаковку соленых крекеров, три апельсина, красные лакричные леденцы и банку арахисового масла.
В своей комнате Зак переоделся в джинсы и ветровку на молнии, уложил несколько случайных вещей, которые, как ему показалось, могут пригодиться в путешествии, а именно: двадцать три доллара (двадцать из которых ему на день рождения подарила тетя), книжку, описывающую ядовитые растения (вдруг придется жить в дикой природе и питаться ягодами, что, конечно, маловероятно), а еще спальный мешок, который был ему мал, но мог использоваться как одеяло, если его расстегнуть. В шкафу в коридоре он нашел фонарик и, напоследок, захватил садовую лопатку, которая стояла у черного хода.
Прежде чем уйти, он написал и положил на кровать записку, которая гласила:
«Встал рано. Ушел играть в баскетбол. Могу не прийти к ужину».
«Могу вообще не прийти», — подумал Зак, но не написал.
Когда он выходил из дома, то снова подумал, не является ли все это выдумкой. Ложью. Попыткой Поппи доиграть игру.
«Но ведь пепел был настоящий», — напомнил он себе.
По правде говоря, Зак не знал, верит ли он в призрака, или просто уже привык следовать идеям Поппи, или может эта история дала ему возможность убежать, но допустить вероятность возвращения..
Если ему захочется вернуться.
Глава 6
Закари привык к историям без счастливого конца. Отец говорил, что они живут на полпути в никуда — в Пенсильвании, на границе с волчьим углом — Западной Виргинией – и медвежьим краем — Огайо. В детстве Зак думал, что это названия каких-то сказочных мест, но потом понял, что это был всего лишь сарказм. Его мама получила образование психотерапевта, она увлекалась терапией по средствам искусства, но найти работу смогла только в центре коррекции несовершеннолетних правонарушителей. Когда она проводила художественные занятия там, ей приходилось приносить все материалы с собой, а потом забирать, поскольку ее начальник боялся, что малолетние преступники повыкалывают друг другу глаза фломастерами.
Дедушка и бабушка Зака, которые сейчас жили во Флориде, любили поговорить о том, как все было раньше. Большие викторианские дома в центре города, построенные именитыми архитекторами, когда-то не делились на несколько квартир, а принадлежали одной семье. Бабушка вспоминала о людях, которых она знала, когда была маленькой, о тех, кто уехал из города и добился успеха. Родители тоже иногда рассуждали о том, как со временем жизнь станет лучше, но было похоже, что никто из них в эти разговоры не верит. Зак тоже перестал верить.
Три года назад отец Зака ушел из семьи, сказав, что собирается открыть ресторан в Филадельфии, что поедет в Италию изучать процесс приготовления пасты, что у него будет свое шоу на местном телевидении, и он заработает кучу денег. Но через два месяца он поселился в дешевой квартире, в самом большом и самом запущенном из викторианских домов. В жизни Зака он то появлялся, то пропадал, пока, в итоге, не решил вернуться домой. Он рассуждал, что родной городок притягивает какой-то особой силой, но Зак думал, что дело совсем в другом. Просто отец не смог ничего добиться в большом городе. Вот и все.
Иногда Заку казалось, что становиться взрослым означает узнавать, что все истории на самом деле ложь.
На остановке было прохладно, дыхание превращалось в пар. Поднялся ветер. Ребята стояли съежившись около кирпичной стены почтового отделения. В дрожащем свете фонарей Зак мог лучше разглядеть девчонок. Поппи собрала волосы в хвост, на ней был темно-зеленый свитер, джинсы и высокие коричневые сапоги. Элис была в красном бесформенном плаще. У обеих через плечо свисали рюкзаки.
Он почувствовал, что невольно смотрит на рюкзак Поппи, в котором лежит королева, и понял, хотя и не знал каким образом, что ее глаза открыты. Он ощущал этот взгляд, даже когда отвернулся. Волосы на затылке у него встали дыбом, и кожа покрылась мурашками.
Автобус уже опаздывал на пятнадцать минут, и поблизости не было видно никакого транспорта. Какое-то время назад мимо проехала полицейская машина, и ребята спрятались за углом здания. Пока они были в укрытии, Поппи причитала, что яркое пальто Элис их выдаст, а та оправдывалась, что собралась для простой ночевки у подружки, а не для безрассудного ночного приключения. Но полицейская машина проехала мимо, так и не заметив детей. Еще мимо проехал грузовик, даже не сбавив скорость.
Элис зевнула.
— Наверно, пора расходиться по домам. Не похоже, что автобус приедет.
Зак поддался стадному рефлексу и тоже зевнул.
— Прекратите, — сказала Поппи. — Просто нужно подождать.
— Ты что злишься на нас за то, что мы устали? — спросил Зак.
Поппи явно была расстроена, но конфликтовать она не стала.
— В автобусе поспим.
Элис повернулась к дороге. Чем дольше они ждали, тем веселее она становилась. Зак понял, что она все больше убеждается, что автобус не приедет, и они смогут вернуться в кровати, оставив позади это небольшое ночное приключение. Элис явно не хотела быть тем, кто первый струсил, но так явно не хотела ехать. Если ее бабушка узнает, чем она занимается этой ночью, то не будет больше никаких тренировок, никаких ночевок и вообще никакого общения с Заком и Поппи. Никогда.
Зак ее хорошо понимал и жалел, но недостаточно сильно, чтобы что-то сказать. Он хотел, чтоб она тоже ехала, хоть это и было эгоистично.
— Еще две минуты и идем домой, — сказала Элис. — Я замерзла.
Поппи не ответила.
— Минута, пятьдесят девять секунд; минута, пятьдесят восемь секунд, — начала Элис.
Глядя на знак автобусной остановки, Зак задумался, что их ждет. Он даже не знал направления.
— Ты знаешь, куда идти, когда приедем в Ист-Ливерпуль? На каком кладбище должна быть похоронена Элеонора, и как мы найдем могилу? Ты точно все это знаешь?
Поппи призадумалась, открыла рот для ответа, и тут из-за угла выехал автобус, залив ребят светом своих фар. Зак только теперь понял, как сильно Поппи нервничала, что автобуса нет и нет. Теперь на ее лице было облегчение. А вот на лице Элис застыл ужас.
— Ты можешь не ехать, — шепнул Зак, стараясь хоть как-то потешить свою совесть.
— Ты можешь не ехать, — шепнул Зак, стараясь хоть как-то потешить свою совесть.
— Нет, — ответила она, вздохнув. — Я не боюсь. Просто устала. В любом случае, если я проберусь домой в то время когда должна ночевать у Поппи, у бабушки возникнет куча вопросов.
Последний раз Элис наказали за то, что она не пришла вовремя домой, и следствием стал целый месяц домашнего ареста. Она была на экранизации одного из ее любимых мюзиклов вместе с друзьями по театру и Поппи. Так получилось, что один из родителей, который привез их, не подъехал вовремя после фильма, или, может, развоз всех ребят по домам занял слишком много времени, но Элис пришла домой на полчаса позже. Этого было достаточно. Бац. И у нее появились огромные проблемы. Никаких телефонных звонков. Никакого интернета. Вообще ничего.
Так что, зная, что она говорит не всю правду о своем желании пойти с ними, поскольку в любом случае у нее будут неприятности, он полагал, что у нее тоже может быть приключение и надеялся на лучшее.
Дверь со скрипом открылась. Пожилой мужчина с короткой седой бородой посмотрел на них. В одном ухе у него висело маленькое золотое колечко, и своим видом он напомнил Заку угрюмого и неприветливого волшебника.
— Садитесь, если едете.
Поппи, Зак и Элис поднялись по ступенькам и бросили мелочь в аппарат рядом с водителем. Аппарат напечатал три билета и с грохотом выбросил сдачу в лоток. Зак зашагал между рядов. Прошел вязавшую старушку и трех ребят студенческого возраста, спящих в своих креслах, прошел парня, который разговаривал сам с собой и поглядывал в окно.
Зак прошел в конец автобуса, следуя за Поппи. Они сели на длинное последнее сидение. Через пару секунд к ним подсела Элис, прижавшись к окну.
— Видишь, — сказала Поппи, согнув ноги так, что села в странной позе йоги. — Все идет по плану.
— Не могу поверить, что автобус вообще пришел, — тихо сказала Элис.
Зак посмотрел на Поппи и подумал, прикрепила ли она на место голову Королевы, или она так и будет лежать кататься по дну сумки, когда автобус поворачивает. Он думал, что увидит несколько прядок ее светлых волос, торчащих из не до конца закрытой сумки.
Автобус рванулся вперед, отдаляясь от остановки, и, несмотря на это, Зак начал улыбаться. Они покидали дом самостоятельно: впереди ждало настоящее приключение, нечто, что может изменить тебя. Легкая дрожь пробежала по его телу.
— Ты мне так и не ответила, — сказал Зак. — Ты знаешь, где находится кладбище? Ты знаешь, куда нам идти, Поппи?
— Могила находится под ивой. Элеонора расскажет остальное.
— Элеонора расскажет? — переспросил он тихим взволнованным голосом.
— Она все это мне рассказала, так ведь? — ответила Поппи. Зак был уверен, что это неправда, но Поппи выглядела так, будто знает, о чем говорит, и она добавила четко и неоспоримо:
— Если ты не веришь мне, то почему тогда поехал?
Раздраженный, он демонстративно ударил головой о спинку сиденья. Поппи проигнорировала его.
Элис прислонилась к окну и положила ноги на сиденье, упершись одной ногой в ногу Зака. Она выглядела вымотанной, но больше расстроенной.
— Я попытаюсь уснуть.
Он положил руку на ее лодыжку, чтобы она не соскользнула.
— Мы должны добраться, — сказала Поппи. — Смотрите на часы. Как будто у вас задание. Мы не должны пропустить остановку.
— Хорошо, — сказал Зак, сжимая руку в кулак. — Камень, ножницы, бумага.
Элис вытянула руку и рассеяно похлопала глазами, будто пыталась не уснуть. Тем не менее, она его победила, показав камень против ножниц. Он снова показал ножницы против Поппи и провел ее. Она думала, что он поменяет ход, и показала бумагу. Потом Элис выиграла Поппи. Вышло, что первой дежурит Поппи, затем Зак и последней — Элис. Зак положил голову на рюкзак и закрыл глаза.
Он не думал, что сможет уснуть, но, похоже, сразу отключился. Ему показалось, что прошла всего секунда, когда Поппи его резко разбудила.
Он приподнялся на сидении. Старик, который до этого разговаривал сам с собой, пересел на место напротив них. Он наклонился к Поппи и потеребил прядь ее волос.
— Да ладно тебе, я просто шучу с тобой, милашка. Разве над тобой никогда не подшучивают? — его гнилое дыхание напомнило Заку запах белья, которое забыли достать из стиральной машинки, или кроссовок после долгой игры. Волосы у старика были все перепутаны и насквозь седые, а сухое от ветра лицо было наполовину скрыто неряшливой бородой. На его белых пальцах были видны темные следы от сигарет. — Это твой братик? Разве он над тобой не шутит?
— Да, это мой брат, — быстро соврала Поппи. — И ему не нравится, когда я разговариваю с незнакомцами.
Старик крякнул, показав черную дыру, на месте которой должны были быть зубы.
— Я просто рассказывал твоей умной маленькой сестренке, что этот автобус может не доставить вас туда, куда вы собираетесь, — его голос звучал шутливо, но не весело, а страшно. — Этот водитель — ему нельзя доверять. Он дряхлый, как лось. А еще его иногда похищают инопланетяне.
Элис потянулась и открыла глаза, постепенно приходя в себя. Увидев старика, она испуганно схватила сумку.
— Что тут происходит?
— Хорошо, — сказал Зак, наклоняясь вперед между стариком и Поппи. Его отец сказал бы, что как мальчик, он должен защищать девчонок. От этой мысли Заку стало еще страшнее, ведь он боялся их подвести. — Спасибо за совет.
Старик оскалился.
— О, да молодой человек собирается дать Тиншоу Джонсу отпор. Хочешь подраться? Покрасоваться перед девочками? А вторая - это кто? Точно не сестра. Что это вы трое делаете в автобусе? Решили из дома убежать?
Элис подалась вперед.
— Ничего мы не делаем.
— Послушайте, приятно было поболтать, — начала примирительно Поппи, — но если это все...
— Дряхлый, как черт, — Тиншоу кивнул и покрутил пальцем у виска, возвращаясь к своему любимому предмету разговора — водителю. — Законченный псих. Иногда он может заблудиться. Иногда просто останавливает автобус и ходит какое-то время вокруг. А иногда его навещают они, те самые. В своем блестящем космическом корабле. Можно разглядеть их фонари. Он просто оставляет нас тут, пока они общаются с ним.
Элис ткнула Зака локтем и красноречиво посмотрела на него.
— Ладно, — сказала Поппи. — Мы за ним последим.
— У тебя тоже миленькие волосы, — Тиншоу зло ухмыльнулся и потянулся к косичкам Элис. — Как маленькие канаты.
Элис отстранилась.
— Не трогай ее! — сказал Зак.
— О, да ты собственник, да? Ну, тогда, может, я пообщаюсь с твоей сестренкой, а вас оставлю наедине? — он попытался схватить Поппи за руку, но она увернулась прежде, чем он успел до нее дотронуться.
—Эй! — воскликнул Зак.
Старик засмеялся.
— Какие вы все изворотливые. Уж очень замороченные. Ну, я точно не буду говорить с блондинкой: мне не нравится, как она на меня смотрит. Она вам скажет, что никогда никого не обидит, но вы ее не слушайте. Обидит еще как. Она вам навредит и будет рада.
Среди них не было блондинок. Зак вообще не видел никого со светлыми волосами во всем автобусе. Он подумал, каково это быть сумасшедшим и видеть вещи, которых на самом деле нет. Кажутся ли ему воображаемые предметы немного размытыми, или они такие же, как реальные. Или может они затемненные по краям, и если сильно напрячься, то можно отличить галлюцинацию от истины.
— Пора бы вам пересесть, — сказала Элис, с выражением, с каким она выступала на сцене в школьных спектаклях. — Может быть, я на них не похожа, но я их сестра. Меня удочерили. И мне не нравится, как вы говорите с моим братом. Прекратите.
— Ой, перестань, — ответил старик, доставая из кармана маленькую бутылку, обернутую бумагой. — У меня черный пояс, я вам понадоблюсь, когда прибудут инопланетяне.
Автобус повернул и начал замедляться. Увидев хорошо освещенную автобусную остановку, Зак вздохнул с облегчением.
— Подождите и сами увидите: водитель выйдет из автобуса и оставит нас одних, а когда вернется, то будет совсем другим. Инопланетяне по очереди вселяются в его тело. Ну что, кому вы об этом расскажете?
В автобусе было тихо и темно. Свет горел только на центральном сидении, и рядом — там вязала женщина. Расстояние до нее было приличное. Слышны были только звук ее спиц и голос старика.
Через пару минут можно будет сойти с автобуса, но что потом? До Ист Ливерпуля еще далеко. Это просто одна из остановок по пути, в незнакомом городе.
— Будь осторожен, - сказал Тиншоу Джонс, глядя на Зака. — Ты должен проследить за ними, это твоя забота как брата. В этой семье ты — мужчина, и ты должен смотреть, как бы инопланетяне не украли их тела. Инопланетяне любят рыженьких. Они их забирают в алмазные пещеры, и никто не возвращается.
— Только инопланетяне не живут под землей, — сказала Элис, которая не могла пропустить мимо ушей любое нарушение здравого смысла. — Они живут в космосе, на кораблях.