– В этой палате две двери, для дополнительной шумоизоляции и покоя, первая дверь всегда открыта, чтобы достучаться до пациента, нужно подойти ко второй, – доктор мило улыбнулся, – но если у вас есть ключ, мисс Уорен, тогда стук не обязателен, – он протянул свою ладонь, я положила в неё ключ.
Открыв дверь, мы вошли в палату, возле дверей стоял небольшой шкаф для верхней одежды, рядом на коврике стояли чьи-то тапки зеленого цвета.
– Проходите, – кивнул головой доктор, прикрывая за нами дверь в узком коридорчике.
Стены этой палаты бледно-желтого цвета, дальше слева от меня – приоткрытая дверь, света в ней не было, но я увидела душевую кабинку и туалет. Пройдя дальше я увидела, что комната расширялась, впереди почти во всю стену было огромное окно, с пышными оранжевыми шторами. Справа стояла кровать, на ней лежал мой отец, рядом находились прикроватная тумбочка и табуретка. Отец смотрел телевизор который висел на противоположной пустой стене, прямо над столом.
– Папа… – произнесла я, в её глазах появились слезы радости, я бросилась к нему в объятия.
– Ой, доченька! – обрадовался Джон и крепко обнял меня, приподнявшись с кровати. – Я не смог позвонить тебе, мой телефон куда-то пропал, – пожимал он плечами.
– Ничего, главное, что ты жив, – я вытерла слезы, глядя на отца.
– Конечно, жив! Я попал в руки лучшего врача, – улыбнулся отец, глядя на Грегори. – Спасибо вам! – добавил Джон.
– Это наша работа, – оправдывался доктор. – Ну как вы сегодня? Ничего не беспокоит?
– Нет, все хорошо, только батарейки в пульте не работают.
– Батарейки? – переспросил доктор. – Хм, ладно… Если все хорошо, тогда я оставлю вас наедине, увидимся позже, Джон, до свидания, Дженни, – произнес доктор и вышел из палаты.
Проводив доктора взглядом, я села напротив отца на табуретку. Отец взял меня за руки, как в детстве.
– Ну как ты, малыш? Как Марк?
– С Марком все хорошо, идет на поправку, почти научился заново ходить и, кстати, передавал тебе привет и скорейших выздоровлений.
– Ага, это взаимно, – ответил Джон с улыбкой. – А что ты? – спросил он, вглядываясь в мои глаза.
– Я? – переспросила Дженни и встала с табуретки к телевизору, переключив канал. Передавали те же самые новости о захвате Пентагона.
Прослушав их, Джон задумался, девушка выключила телевизор и села обратно.
– Ты думаешь, это он? – спросил отец серьёзным тоном.
– Да, на 95 %.
– М-да… Ситуация крайне тяжелая. Если это он, то у него есть шансы для реализации своих планов, пока у него кристалл. Тебе нужно вернуть его или вернуться в прошлое, чтобы все изменить.
– Нет, я не могу, – ответила я и нервно встала с табуретки к окну, положив ладони на теплый подоконник, нагретый солнцем.
– Но почему? – переспросил Джон.
– Да потому что невозможно изменить прошлое! Плюс ко всему камень не слушает меня, я не могу вернуть его, – ответила разочарованно Дженни и повернулась к нему лицом.
Джон сказал:
– А что если не время? И та женщина, о которой ты рассказывала, знала? Во всем есть свое равновесие: добро – зло, жизнь – смерть, а что если здесь так же?
Я покачала головой, задумавшись над его словами.
Стук в дверь отвлек нас, она открылась и в неё вошла медсестра, привезя на маленьком столике полдник для отца.
– Ох… Спасибо вам! – поблагодарил Джон и осторожно встал с кровати, поудобнее усевшись перед столиком на колесиках.
– Кстати, чуть не забыла… – женщина достала из кармана две батарейки и протянула их отцу. – Доктор Хамуэл велел передать их вам.
– Спасибо, – удивленно поблагодарил отец и положил их на предкроватную тумбочку.
– Ну ладно, пап, я пойду, – я подошла к нему и крепко обняла.
– А как же полдник? – переспросил отец.
Я мило улыбнулась и поцеловала его в щеку, приятного аппетита, до встречи.
– Пока… – помахал он.
Прикрыв за собой двери, я направилась домой за той коробкой. Поймав первое попавшееся такси возле больницы, я съездила за ней до дома и вернулась обратно. Марк находился в палате один.
– Эй? – постучалась я в дверь и тут же вошла.
Он мило улыбнулся, стоя на беговой дорожке возле своей кровати.
– Как ты? – спросила Дженни, подойдя ближе.
Марк спустился с неё, вытирая потное лицо полотенцем.
– Отлично! – он поцеловал мой носик. – Привезла? – спросил он, сев на край кровати.
– Да, – девушка протянула ему сумку с коробкой.
Марк осторожно достал деревянную коробку с металлическими гранями и поставил на кровать, вытаскивая из неё все содержимое, я стояла возле кровати, наблюдая за ним, Марк на секунду отвлекся, подняв свои очаровательные глаза на меня.
– Иди ко мне…
Я мило улыбнулась и села рядом. Выложив из коробки всё, что было, мы принялись детально изучать содержимое. Десятки непонятных документов, фотографий не дали нам нужных ответов, но одно мы знали наверняка: Эмили и Бен знакомы уже очень давно, но по каким причинам она утаила это от нас и дала себе шанс умереть, мы не знали.
– Получается, у меня есть тётя Тереза, последний родной мне человек? – спросил Марк, глядя в мои глаза. – Может, она знает что-нибудь об этом?
– Нет, Марк, они не виделись с сестрой при жизни, – ответила я, разглядывая фотографию маленького, темноволосого мальчика в джинсовом костюме.
– А это кто? – спросила я, протянув фото Марку.
Он мило улыбнулся, поджав губы.
– Это я маленький, незадолго от последней встречи с мамой. Мы гуляли по парку, и она предложила сфотографироваться на память, чтобы всегда быть друг с другом рядом, даже спустя столько лет она сохранила её.
В глазах Марка появились слезы. Я ласково обняла его за шею, притянув к себе, прижимаясь своим лбом к его лбу.
– Все будет хорошо, Марк, мы справимся, – прошептала я.
Марк кивнул мне головой, тяжело вздохнув.
– Нужно снова все пересмотреть, вдруг мы что-то упустили… – настаивал он.
Я заново принялась перелистывать все документы и фотографии и случайно столкнула коробку с кровати, она с грохотом свалилась на пол, а из неё выпало двойное дно, а под ним была фотография, пожелтевшая от старости, на обороте надпись: «Навсегда».
Подняв коробку, я перевернула фотографию и была поражена.
– Марк?
Он посмотрел на фото:
– Этого не может быть…
На снимке в середине стоял молодой Бен, Эдди и тот мужчина, о котором говорят в новостях Ларри Гринвич. Все они были с оружием в руках, обняв друг друга за плечи. Мы с Марком переглянулись в недоумении.
– Как это вообще возможно? – задался он вопросом, качая головой. – Там есть что-нибудь еще? – спросил он, кивнув на коробку.
Я перевернула её на кровать, из неё выпал маленький позолоченный ключик, Марк взял его в руку, пристально на него глядя.
– Это всё, – пожала я плечами, села на кровать и продолжая перерывать различные документы.
– Все эти цифры, закодированные цвета и этот ключ ни о чем тебе не говорят? – спросил он, задумчивым тоном, глядя мне в глаза.
– Нет, – кивнула я, перелистывая бумаги дальше…
Марк остановил меня, положив свою ладонь сверху бумаг, Дженни подняла свои глаза на него.
– Я думаю, они из Пентагона, возможно, все эти цифры открывают дверь, а этот ключ открывает сейф.
– А что в сейфе? – спросила взволнованно я.
– Засекреченные пароли и коды для запуска ядерных боеголовок.
– Ты уверен?! – переспросила я.
– Да, – кивнул Марк, – именно эти боеголовки послужили толчком к ядерной войне в другом мире, и запустил их Бен.
– Вот чёерт… – произнесла я, не сдержав эмоций. – И сейчас мы по ошибке вытащили его из другого мира, он хочет сделать все то же самое здесь?
– Я думаю, да, – ответил расстроенно Марк.
– Нам надо остановить его! – убедительно произнесла я, вскочив с кровати.
– Но как? К Пентагону нас ближе, чем на сто метров не подпустят, а кристалл тебя не слушает…
– Нужно что-то придумать, пока ещё есть время, или искать убежище, – я взволнованно всплеснула руками и подняла руки к голове.
– Дженни? – позвал Марк.
Я обернулась.
– От этого оружия нет убежища, если ракеты запустят из Пентагона, то другие страны тоже будут обороняться, шансов выжить, у нас нет, – произнес Марк серьёзным тоном.
– Я не сдамся! – ответила я и вышла из палаты.
Марк проводил девушку взглядом, тяжело вздохнув, он продолжил изучать содержимое коробки, пытаясь найти выход, хоть одну зацепку.
Разволновавшись, я направилась к отцу: он все-таки влиятельный адвокат, вдруг сможет чем-то помочь за счет своих связей и своего ума. Подходя к его палате, в моем кармане зазвенел телефон, я остановилась и отошла к окну.
– Алё?
– Здравствуй, Дженни, это Роуз Тин, – произнесла она взволнованно.
– Оу… Роуз, рада слышать тебя, как ты? – спросила я, повеселевшим голосом.
– Да все хорошо, меня выписывают, и сотрудники детского дома, в котором я раньше жила, заберут меня обратно сегодня вечером.
– Здравствуй, Дженни, это Роуз Тин, – произнесла она взволнованно.
– Оу… Роуз, рада слышать тебя, как ты? – спросила я, повеселевшим голосом.
– Да все хорошо, меня выписывают, и сотрудники детского дома, в котором я раньше жила, заберут меня обратно сегодня вечером.
Я подняла руку и посмотрела на часы: 15:20.
– Но я не хотела бы уезжать до встречи с тобой, – настаивала Роуз.
– Что-то срочное? – переспросила я.
– Думаю да, я кое-что вспомнила из прошлого, Дженни, – прошептала девочка.
– Окей, я все поняла, Роуз, скоро буду… – я мгновенно развернулась от палаты отца и поехала в больницу к девочке.
Тем временем в Пентагоне.
Группа по захвату стояла в соседнем коридоре, ожидая шанса совершить возможное нападение. Бен повернул Ларри к дверям.
– Вводи! – приказал он.
– Что?! – переспросил Ларри, пытаясь потянуть время.
Бен ударил кулаком его под дых.
– Живее! – закричал он.
Кашляя от боли, Ларри согнулся, приложив свою ладонь к сканеру.
– Сэр, если они войдут, мы ничем не сможем ему помочь, доступ туда ограничен для иных лиц, и его не перекодировать.
– Я знаю, капрал, но мы не можем рисковать жизнью Гринвича, даже если боеголовки запустят, мы можем попытаться их перенаправить или отключить в течение 7 минут, а если Ларри Гринвич умрет, то у нас не только не будет этой возможности, но и доступ к ядерным боеголовкам будет утерян навсегда, а это, как понимаешь, самое страшное из всего, что может быть. Это подобно той старой присказки: «Сидишь на пороховой бочке и не знаешь: то ли рванет, то ли нет…»
– Ага, однажды такое уже было, – поддержал их разговор ещё один рядовой, командир изменился в лице.
– Да, было около 30-35 лед назад: один безумец из своих захотел отомстить за свою семью и многое другое, псих, в общем, – отмахнулся командир.
– И как все решилось? – спросил рядовой.
– Я точно не знаю, но в деле фигурировала какая-то женщина, по крайней мере, так упоминалось в газетах.
Лазер проверил отпечатки пальцев, и из стены выдвинулась клавиатура для набора пароля. Ларри посмотрел на Бена.
– Может, не стоит этого делать? – переспросил он.
Бен тяжело вздохнул и прострелил ему плечо.
– Ты все ещё не понял: я не шучу! – закричал он.
– А-а-а! – вскрикнул Ларри, схватившись за плечо, с трудом вводя пароль.
Группа захвата выбежала из-за угла, Бен оглянулся на них.
– Всем назад, я сказал! – кричал он, наведя на них пистолет.
Глазной лазер подтвердил личность, дверь пискнула и медленно начала открываться. Услышав сигнал, Бен обернулся назад, Ларри неожиданно ударил его по голове, раненый ослабевший Бен пошатнулся и чуть не упал. Группа захвата мгновенно открыла огонь по Бену, но тот успел среагировать: схватив Ларри за ворот, прикрываясь им, он начал отстреливаться от военных, подстрелив нескольких солдат, пятясь в секретное темное помещение спиной.
Как только дверь закрылась, в помещении стало светлее, светло-зеленые огни освещали потолок и стены. Сама комната небольших размеров, в середине стоял компьютер на высоком столе, а напротив, висел ещё один большой монитор. Слева и справа от него стояли стулья – по 10 штук с каждой стороны.
Ларри стоял возле двери, оперевшись спиной о стену, тяжело дыша.
– Что с тобой? – спросил Бен, подойдя ближе.
Во время стрельбы кто-то из вояк зацепил его в область ребер, сняв сверху мундир, кровь проступила через белоснежную рубашку. Бен наклонился, чтобы посмотреть рану.
– Вот чёрт… Всегда говорил: не умеешь держать в руках оружие – нечего делать в армии, – произнес Бен недовольным тоном. Зажми здесь! – приказал он, прижав его ладонь к ране.
– Ах… – прошипел Ларри, сморщившись. – Как только я заполучу пароли, я отпущу тебя, произнес Бен и выпрямился, отойдя назад. Где сейф Ларри? – оглядывался Бен по сторонам.
– Сейф? Хм… С последней нашей встречи многое изменилось, Бенжемен, очень многое.
Ларри оттолкнулся от стены и выпрямился, сделав несколько неуверенных шагов вперед.
– Что ты сделал? – взволнованно спросил Бен, обходя его со стороны.
Ларри виновато смотрел в его глаза.
– После череды несчастных случаев, произошедших с тобой и твоей семьей, ты словно обезумел.
– Несчастных случаев?! – переспросил разъяренно Бен, встав к нему лицом. – Как ты смеешь отрицать свою невиновность?! – Бен приставил пистолет к его голове, ты во всем виноват! – обвинял он, шагая на врага.
Ларри поднял руки вверх, уперевшись спиной в стену.
– Я не виноват, Бен, я ничего не мог с этим поделать! На кону была моя семья, – оправдывался он со слезами на глазах. – Они угрожали расправой мне и моим родным.
– Семья?! А чем были мы для тебя?! Куском дерьма на котором ты зарабатывал? А?! Ты должен был сказать, предупредить! И всё было бы хорошо, но не-ет… Ты предпочел нам высокий пост и все привилегии, я всё знаю, Ларри, тебе не обмануть меня в этот раз, – покачал головой Бен, и не смей прикрываться семьёй, – пригрозил он, опустив пистолет, повернувшись к нему спиной. – Я знаю, что ты бросил Эллу и троих своих детей ради молодой юбки из высших чинов.
– Бен, я… – начал оправдываться Ларри.
– Просто заткнись! – закричал он, махнув на него рукой. Ты не один такой в этом мире, люди перестали ценить, любить и уважать то, что у них есть, а понятия «доброта», «справедливость» и «честность» им неведомы. Всем им плевать не только на самих себя, но и на окружающих. Там, где я жил все эти 30 лет, люди ценили даже воздух, которым дышали, саму жизнь, какой бы сложной она ни была, ценили дружбу и все то, что у них осталось. Я покажу этому миру, как дороги мне были люди, которых у меня отняли, я научу всех, как надо ценить, и любить, – обернулся он к Ларри, – и уважать, – прорычал он, сморщившись. – А теперь ты скажешь мне пароли к боеголовкам, Бен навел пистолет на Ларри, таращась на него исподлобья.
Ларри прижался к стене, напуганно глядя на пистолет, он понимал, что Бен уже не тот, кем был раньше, и ожидать от него сочувствия и понимания просто нереально.
Приехав в больницу, я мгновенно забежала в неё, на вахте было людно: что-то серьёзное произошло в центре города, и раненых людей отправляли сюда. Пройдя мимо сестринского поста – лифт был занят – я пошла по лестнице вверх. Добравшись до четвертого этажа, охранник не впустил меня, требуя пропуск, я понимала, что правила написаны для всех, но лишнего времени у меня не было, и я направилась на этаж ниже, в кабинет доктора Корнера. Дверь была открыта, за его столом сидела молодая светловолосая девушка около 30 лет, в белом халате, в очках с черной оправой и белоснежной шапочкой на голове. Перебирая какие-то бумаги, она заметила меня и подняла глаза.
– Вы кого-то ищете? – спросила она, сидя на стуле.
– Да, доктора Корнера, – ответила я, стоя на пороге двери.
– Он на важной операции и будет не скоро, может, я смогу вам помочь? – спросила девушка пристав со стула. – Я его новый заместитель Кэтрин Пак – улыбнулась милашка, сияя от радости.
– А где старый? – переспросила Дженни.
– Уволили за очередную пьянку, – пожала она плечами.
– Ясно, – кивнула я головой и сделала шаг вперед. – Сегодня выписывают девочку, долгое время лежавшую в коме, её имя Роуз Тин, как мне её увидеть?
Кэтрин перелистала журнал выписки.
– Ага… Вижу, так мы её оформили пять минут назад.
– Вот черт! – я нервно бросилась вниз в надежде встретить их у выхода.
Народу на первом этаже стало меньше, осмотревшись вокруг на вахте, я увидела двух полных взрослых женщин в черной одежде и с документами в руках, а между ними – Роуз. Они оформляли выписку девочки, я поспешно бросилась к ним.
– Роуз?! – окликнула я, девочка тут же обернулась.
Увидев меня, она очень обрадовалась и бросилась навстречу.
– Дженни!
Мы крепко обнимали друг друга, к нам подошла недовольная женщина пышных форм.
– Вы кто? – недовольно спросила она, глядя на меня.
Я отпустила девочку и поднялась с колен, глядя женщине в глаза.
– Это моя подруга мисс Гранд, – оправдывалась Роуз.
– Хм-м… – усмехнулась женщина. – Интересно, и когда же ты успела завести подруг, будучи в коме? – съязвила она.
– Именно тогда и успела, – ответила я, сморщивись.
– Нам пора, Роуз, – произнесла женщина, протянув девочке руку.
Сжав мою ладонь, она явно не хотела идти с этой хамкой.
– Живее, Роуз, нам пора, – настаивала женщина, подойдя ближе.
Роуз посмотрела в мои глаза.
– Жди меня на третьем этаже, – прошептала девочка, резко отцепившись от моей руки, и рванула что есть сил к лифту.
– Роуз! Ты куда?! Вернись, негодница! – кричала мисс Гранд вслед девочке, отправившись за ней, звонко топая своими каблуками по кафельному полу.
Дверь лифта закрылась перед её носом, и женщине пришлось ждать другой, а вторая женщина, оформив бумаги, бурча что-то себе под нос, держа в руках синюю папку, прошла мимо меня, по лестнице направившись вверх. Спустя пару минут, чтобы не привлечь внимания, я осторожно поднялась на третий этаж и встала возле окна, в конце пустого коридора. Роуз нигде не было видно.