Виктор Шаповалов резко отличался от брата. Андрей был изящным стройным брюнетом, Виктор — светлым шатеном, слегка неуклюжим. Лиле нравились крупные мужчины, Виктора можно было даже назвать огромным. Лиля, которая знала, где проживают Шаповаловы, установила за ним слежку настолько тотальную, насколько позволяла ее работа в ЖЭКе. Она выяснила, что Виктор женат на белокурой женщине, одного с ней типа. Лиля была как бы улучшенным вариантом жены Виктора: несколько выше ростом, с более развитой грудью и, что самое главное, явно с бо€льшим опытом обольщения мужчин. Тамара Шаповалова шмыгала из дома в метро и в магазины с постным выражением лица, как женщина, у которой давно все в порядке с личной жизнью и которая абсолютно уверена в собственном муже. Кроме семьи, ее, похоже, не интересовало ничто, даже собственная внешность. У нее была отросшая стрижка, которая давно требовала ножниц парикмахера. Одевалась она в безликие джемперочки, голубые линялые джинсы и простенькую обувь без всякого намека на каблуки. А еще Тамара, как наседка, носилась со своим худосочным сыном, который совершенно не унаследовал отцовской мощи.
Виктор Шаповалов на посторонних женщин на каблуках и в яркой одежде поглядывал с интересом, но довольно вяло. Лиля сделала вывод, что он не прочь бы завести интрижку на стороне, но был не в силах приподняться над природной ленью. Что ж, придется ему помочь, облегчить, так сказать, дело.
Теплый майский день располагал к тому, чтобы надеть трикотажную кофточку с глубоким вырезом на груди, выставив таким образом напоказ самый выигрышный элемент внешности. Поскольку Лиля удостоверилась в том, что мужчины почему-то ничего не имеют против женщин в брюках, она и себе купила облегающие черные джинсы-стретч. Крутясь перед зеркалом, она себе в новой одежде понравилась. Джинсы ее стройнили, но и не умаляли достоинств: видно было, что бедра у нее пышные и вообще… все при всем. Помаду она теперь покупала более ярких тонов, а светлым волосам придала золотисто-медовый цвет. Ну держись, Виктор Шаповалов, ленивый любитель женщин! Сегодня тебе придется наконец расшевелиться!
Лиля не собиралась придумывать ничего особенного, потому что была уверена в своей неотразимости. Она пошла по давно накатанному варианту, а именно: проследила за Виктором, возвращавшимся домой с работы, и при выходе из вагона метро сделала вид, что ее толкнули прямо на него. Лиля громко охнула и очень красиво упала под ноги родному брату Андрея Шаповалова. Разумеется, Виктор, как хорошо воспитанный человек, принялся ее поднимать. Разумеется, трикотажное декольте еще более обнажило прекрасную грудь, которой Шаповалову пришлось-таки коснуться. Лиля якобы пыталась встать на ноги, но тут же «от невыносимой боли» заваливалась на мужчину именно своей мягкой грудью.
— Вы обопритесь на меня, — предложил Виктор, и Лиля тут же оперлась, продолжая прижиматься к нему всем телом.
— Уж и не знаю, как дойду до дома… — простонала она.
— Может быть, вызвать «Скорую помощь»? — предложил Шаповалов и тут же достал мобильник.
— Ну что вы! Зачем «Скорая»-то? Наверное, у меня просто вывих. Но как же больно, черт возьми!
— А вдруг перелом?
— Нет… У меня уже был перелом, тогда, знаете ли, совсем другие ощущения…
Продолжая кривить «от боли» полные губы, Лиля внимательно разглядывала Виктора Шаповалова из-под полуопущенных ресниц. Ему явно нравилось приключение. Он уже несколько раз проехался рукой по ее груди без всякой на то необходимости, будто бы случайно — никакой толкучки вокруг них, медленно бредущих под ручку посреди зала станции метрополитена, уже не было. Лиля без особого труда «развела» брата Андрея на сопровождение до собственного дома. А уж далее все опять-таки было делом той самой техники, которая была отработана ею с годами до автоматизма. Неожиданно очутившись в объятиях дамы с вывихнутой ногой в ее собственной квартире, Виктор вдруг отстранился от нее и ошалело сказал:
— Ну ничего себе!
— Что именно? — спросила Лиля, сладко целуя его в шею.
— Да так… Странно все как-то… получилось… И вообще… мне домой надо…
Лиля видела, что ему совершенно не хочется домой, а потому предложила:
— А ты позвони, что задерживаешься… Неужели такого интересного мужчину надо учить?
— Мы уже на «ты»? — удивился Виктор, которому очень понравилось определение «такой интересный мужчина».
— А чего тянуть? Меня зовут Лилей. А тебя? — спросила она с совершенно невинным выражением лица.
— Виктор, — назвался Шаповалов, улыбнулся и полез за мобильником. Набрав номер и глядя в глаза новой знакомой, он заговорил очень честным голосом: — Тамара, это я… Мне нужно тут задержаться… Как где? Конечно же, на работе… Не знаю, думаю, недолго, хотя… В общем, как получится. У нас, понимаешь, аврал, страшное дело… А за квартиру я заплатил. И за телефон. Конечно… Жди…
— Надо было закончить словом «целую», — рассмеялась Лиля, когда мужчина убрал телефон.
— А ты цинична, Лиля, — покачал головой Виктор и вымученно улыбнулся, потому что все-таки чувствовал себя негодяем. Незнакомка ему очень нравилась, но жене он прежде никогда не изменял. Сейчас он разговаривал с Тамарой так лихо, будто врать жене было для него делом обыкновенным, но на самом деле на душе скребли всем известные гнусные кошки.
Лиля не очень четко представляла значение слова «цинична», а потому поспешила сказать:
— Не более чем ты.
— Пожалуй, — согласился Шаповалов.
Он еще немного подумал о Тамаре, о сыне и о том, что прямо сейчас придется предать их. Прежде он этого не делал, а потому чувствовал себя несколько не в своей тарелке. А спрашивается, почему? Чем он хуже других мужиков, которые иногда позволяют себе легкие, ни к чему не обязывающие приключения вне семейного лона? Он же не собирается бросать семью. Он, Виктор, только немного расслабится с новой знакомой, такой приятной блондиночкой. В конце концов, он очень много работает, а потому… иногда… имеет право… Тем более что новая знакомая уже сняла с себя кофточку… обнажила грудь… Мама дорогая, какая же у нее грудь… Бедная, бедная Тамара…
Виктор Шаповалов «подсел» на Лилю сразу. Судя по его восторженным репликам, она догадалась, что Тамара в постельных утехах не годится ей и в подметки. На что, собственно, Лиля и рассчитывала. Мало кто годился ей в эти самые подметки. Даже видавшие виды детдомовские парни всем сговорчивым девчонкам всегда предпочитали Лильку-лягушку.
Виктор охотно простил ей выдумку с вывихом.
— Плевать, — сказал он. — Я не в обиде, потому что у меня никогда в жизни не было такой страстной женщины. Я рад, что мы познакомились. Только, честно говоря, не пойму, почему твой выбор пал на меня.
— Мне нравятся такие… мощные мужчины… — ответила она, что его вполне удовлетворило. В чем в чем, а уж в своей мужской мощи он нисколько не сомневался.
На сей раз Лиля была умнее. Она выведала, что еще, кроме постели, любит Виктор, и соглашалась ходить с ним даже на футбол. Соглашалась ездить и на природу, хотя ее не приводили в восторг ни былинки, ни бабочки, ни склонившаяся над водой зелень. Когда Рафаэль первый раз привез ее к родителям в Чудово, Лиля сразу поняла, что дача, наличию которой она поначалу обрадовалась, ей не нужна. Ей не понравилось копаться в земле, был противен полудеревенский простенький быт, а на солнце у нее сгорала и слезала клочьями белая кожа. Поскольку Лиля твердо решила женить на себе Виктора, она терпела даже дурацкие посиделки у реки с удочками и секс в антисанитарных условиях старой брезентовой палатки без предварительного принятия ванны с душистой пеной.
Семья Виктора, конечно, будет разрушена. Лиле это уже ясно как дважды два. Красавец Андрей Шаповалов вынужден будет гулять на свадьбе бывшей любовницы с собственным братом. А еще Лиля непременно устроит так, чтобы Андрею пришлось понаблюдать, как она станет заниматься любовью с Виктором. Уж она постарается, чтобы у Андрюшеньки глаза на лоб вылезли! Уж она его уест тем, как будет ублажать его братца! А потом она Витю бросит, и тот будет утирать скупые мужские слезы. Будет на коленях перед ней ползать, а Андрюшенька станет беситься от бессилия. А потом вернется к ней, потому что обязательно захочет, чтобы она и с ним так, как с Витей… И не пожалеет. Она окружит его такой любовью, которой он еще не знал. И знаменитую «Камасутру» прочитает от корки до корки, мало ли что она упускает из вида… А еще Лиля станет читать те же книги, что и он. Вовсе она не тупица, а потому запросто в них разберется. Было бы желание, а оно у нее есть. Нравятся Андрею дурацкие представления на театральных сценах? Они и ей понравятся! Если уж она сейчас почем зря тратит время на идиотские футбольные матчи и рыбалку, то вполне сможет перетерпеть и его театры с филармониями…
На сей раз Лиля была умнее. Она выведала, что еще, кроме постели, любит Виктор, и соглашалась ходить с ним даже на футбол. Соглашалась ездить и на природу, хотя ее не приводили в восторг ни былинки, ни бабочки, ни склонившаяся над водой зелень. Когда Рафаэль первый раз привез ее к родителям в Чудово, Лиля сразу поняла, что дача, наличию которой она поначалу обрадовалась, ей не нужна. Ей не понравилось копаться в земле, был противен полудеревенский простенький быт, а на солнце у нее сгорала и слезала клочьями белая кожа. Поскольку Лиля твердо решила женить на себе Виктора, она терпела даже дурацкие посиделки у реки с удочками и секс в антисанитарных условиях старой брезентовой палатки без предварительного принятия ванны с душистой пеной.
Семья Виктора, конечно, будет разрушена. Лиле это уже ясно как дважды два. Красавец Андрей Шаповалов вынужден будет гулять на свадьбе бывшей любовницы с собственным братом. А еще Лиля непременно устроит так, чтобы Андрею пришлось понаблюдать, как она станет заниматься любовью с Виктором. Уж она постарается, чтобы у Андрюшеньки глаза на лоб вылезли! Уж она его уест тем, как будет ублажать его братца! А потом она Витю бросит, и тот будет утирать скупые мужские слезы. Будет на коленях перед ней ползать, а Андрюшенька станет беситься от бессилия. А потом вернется к ней, потому что обязательно захочет, чтобы она и с ним так, как с Витей… И не пожалеет. Она окружит его такой любовью, которой он еще не знал. И знаменитую «Камасутру» прочитает от корки до корки, мало ли что она упускает из вида… А еще Лиля станет читать те же книги, что и он. Вовсе она не тупица, а потому запросто в них разберется. Было бы желание, а оно у нее есть. Нравятся Андрею дурацкие представления на театральных сценах? Они и ей понравятся! Если уж она сейчас почем зря тратит время на идиотские футбольные матчи и рыбалку, то вполне сможет перетерпеть и его театры с филармониями…
Первой к Лиле пришла зареванная Тамара с носом в виде распухшей сливы и с давно немытыми волосами. Можно подумать, Лиле интересны ее слезы и ее сизый нос. Лилю совершенно не волнует, что у Виктора чем-то там болен сын, тем более что Тамара сейчас запросто напридумывает ему болезней с три короба, лишь бы вернуть загулявшего мужа. А Виктор, между прочим, согласен платить алименты, о чем Лиля еще раз напомнила Тамаре. В общем, облезлая немытая Шаповалова с чем пришла, с тем и ушла. Лиля не дрогнула. Все, что она задумала, шло почти как по нотам. Виктор, не в пример Андрею, готов был дневать и ночевать в ее постели. Даже футболом стал пренебрегать. И в брезентовую палатку приглашал все реже и реже. Еще бы, с душистой-то ванной дело куда лучше идет! Да еще после обильной закуски, да после вина!
Дело несколько осложнял Вовка Новиков, который после одного-единственного «пересыпа» вдруг тоже воспылал к Лиле неземной страстью. Ей пришлось провести с ним в постели еще энное число раз в надежде, что мужик наконец отстанет, но тот прилип еще сильнее. Даже его жена Люська, вскормленная на тех же детдомовских хлебах, воспитанная на той же подвальной лежанке, оказалась против Лили никуда не годной жалкой мокрицей.
Лиля с трудом разводила своих любовников, как воздушный диспетчер самолеты: только бы не столкнулись. Она была бы рада выгнать Новикова в три шеи, да Люськи побаивалась. Кто знает, что выкинет разозлившийся Володечка? Вдруг расскажет о своих страстных объятиях с Лилей жене? Они и так с ним по лезвию ножа ходят. Люське ничего не стоит и им с Вовкой всадить по неслабому укольчику, как той дурище беременной, тощей Лерке. Вот ведь и правда дурища! Разве ж можно впускать в дом незнакомого человека? Пусть хоть три раза медсестрой прикинется, соображать-то надо! Особенно если рожать собираешься.
А потом к Лиле явился сам Андрей с горящими глазами и сильно ввалившимися щеками.
— Зачем ты это придумала, Лилька? — выкрикнул он с порога. — Мне назло?
— Вот еще глупости, — красиво улыбнувшись, ответила она. — Я, Андрюша, в твоего родного брата страстно влюбилась, а потому собираюсь за него замуж. Ты ведь знаешь, что с некоторых пор я женщина разведенная, а потому абсолютно свободная.
Шаповалов затащил ее в комнату, бросил на диван, сел рядом и рыкнул прямо в ухо:
— Ты мне-то сказки не рассказывай! Я-то тебя уже хорошо изучил!
— Вот именно! — Лиля отодвинулась от него в угол дивана. — Ты меня изучил и знаешь, что мозги у меня — всего лишь с куриное яйцо. Разве я в силах разработать хоть какую-нибудь мало-мальски стоящую комбинацию? Я просто влюбилась в Витю, и все. Имею право на личное счастье. Хочу, Андрюша, жить в семье. Тебе ли не знать, какая я хозяйственная женщина. Зачем же моим талантам зря пропадать?
— Лилька, кончай дурить! Тамара чуть живая, на таблетках существует. Артемка тоже не в себе. У нас дома — натуральная психушка!
— Какое мне дело до вашей Тамары? — усмехнулась она. — И ваш дом меня тоже совершенно не волнует. У меня собственная жизнь, которую я наконец собираюсь устроить. И ты ничем не сможешь мне помешать.
— Да Витька, идиот, еще не знает, с кем связался!
— А ты ему расскажи, что я твоя бывшая любовница! — расхохоталась Лиля. — Я не возражаю, мне стесняться нечего! Ты, Андрюшенька, прекрасно знаешь, что твой брат связался с настоящей женщиной, которая не чета вашей драной козе Тамаре. — Она прищурилась, по-змеиному улыбнулась и, явно издеваясь, спросила: — Уж не ревнуешь ли ты меня, Андрюша?
Шаповалов смерил ее ненавидящим взглядом и сказал:
— Ну хорошо, я понял, что взывать к твоему состраданию бесполезно. Скажи, чего ты хочешь? На что рассчитываешь?
— Я уже сказала: рассчитываю выйти замуж за твоего брата и жить с ним счастливой семейной жизнью до самой смерти.
— Но ты ведь не этого хочешь! — опять что есть силы рявкнул Андрей.
Лиля помолчала немного и тихо сказала:
— Возвращайся ко мне, Андрюша. Я люблю тебя и сделаю все, чтобы ты был доволен.
— И что ж ты сделаешь?
— Все, что скажешь. Театры — так театры… Я могу даже поступить в институт. Заочно, конечно, чтобы людей не смешить. Я не такая дура, Андрей, как тебе кажется. Просто меня никогда не учили культуре, я сама, как могла, образовывалась… Но для тебя… — Она опять подвинулась к нему и заглянула в глаза. — Для тебя я на все, что хочешь, готова. Я никого так не любила, как тебя, никогда. Я вообще не верила в то, что любовь существует на самом деле. Думала, что это все только книжные сказки… для наивных дурочек…
— Значит, Витьку не любишь? — перебил ее излияния Андрей.
— Тебя одного люблю, — проворковала Лиля. — Да ты и сам знаешь.
— То есть ты все это затеяла только ради того, чтобы я к тебе вернулся?
— Да, — вынуждена была кивнуть она.
— Лиля, неужели ты всерьез считаешь, что человека можно заставить полюбить насильно?
— Я не заставляю, я прошу… умоляю… Андрюшенька…
Она рухнула перед ним на колени, заплакала, а потому не видела, с какой брезгливостью смотрел на нее Шаповалов.
— Встань, — сказал он. — Не ломай комедию.
Лиля не встала. Она не ломала комедию. Она действительно обессилела. Она любила его и отлично понимала, что сейчас решается ее судьба. Андрей вскочил с дивана, с силой поднял Лилю за плечи, и она сразу положила свою голову к нему на грудь. Но он не обнял ее. Он оторвал ее от себя и сказал:
— В общем, так, Лиля. Ничего между нами быть не может. Никогда. Все кончено. Пойми же ты наконец! А Витьке придется рассказать, кто ты есть на самом деле и зачем влезла в его жизнь, зачем пытаешься сломать семью.
— Ты не сделаешь этого, Шаповалов! — с угрозой в голосе сказала она.
— Сделаю, милая моя, еще как сделаю! Брат мне не чужой человек. И племянника я люблю. Тамарку тоже жалко, извелась совсем.
— Ты пожалеешь, Андрей! — выкрикнула Лиля.
— Да я давно уже проклинаю тот день, когда первый раз тебя увидел! Я и так уже обо всем жалею! — Андрей так резко отбросил ее от себя в сторону, что она потеряла равновесие и упала на пол. Он даже не подумал подать ей руку.
— Ты просто не понимаешь… — зло прошипела она, сидя на полу и потирая ушибленную руку. — Я ведь тебя не прощу… как не простила и своего бывшего муженька…
— Здорово! — горько усмехнулся Шаповалов и в изнеможении привалился к дверному косяку. — Неужели ты успела уже и ему какую-нибудь жирную свинью подложить? — Тут он вдруг сообразил, что с Рафаэлем связана Лера, и по-настоящему испугался. Он подскочил к Лиле, одним рывком поднял ее с пола, с силой тряхнул за плечи и крикнул: — Что ты сделала? Говори!
Лиля нервно рассмеялась. А почему бы не сказать? Пусть знает, что ее опасно злить. Ее надо слушаться. Ее и в детдоме все слушались, потому что знали: если что — она способна и горло перегрызть, и зенки повыцарапать. Ее и Люська Огородникова-Новикова побаивается, хотя и сама не промах…