«Макароны «Отличные»… А, точно – тут же какая-то макаронная фабрика!» – вспомнила Иванка.
За площадью шли трамвайные пути – основной транспорт в Дольске, – связывавшие начало и конец города, растянувшегося в длину.
…Ярко-красный трамвай был почти пуст – какие-то работяги в спецовках и бабушки с внуками (последние, судя по разговорам, везли детей из школы).
Трясясь и позванивая, трамвай медленно тащился по рельсам вдоль главного проспекта. Иванка с любопытством глядела в окно, на низенькие, смешные, с маленькими окнами домишки из красного кирпича. Это была какая-то невероятная, почти забытая старина!
Вот и церковь с крашенным в розовый фасадом. Батюшка на ступенях, ветер раздувает подол его рясы. Он вещает о чем-то, а старухи в черном перед ним – слушают, согласно кивая… Рядом доска объявлений, что в церкви Святого Киприана пройдут такие-то службы (какие именно – уже мелким шрифтом, Иванка прочитать не смогла). А вот парикмахерская с сорокалетней давности, пожелтевшей вывеской: такие затейливые прически с рогаликами из волос надо лбом носили чуть ли не в семидесятых…
На конечной, у жиденькой рощицы, Иванка вышла.
За пустынным шоссе, по которому изредка, пыля, проезжали грузовые фуры, виднелся уже настоящий лес. Но это дальше, дальше…
Иванка, помня инструкции Гали, пошла вперед, и вот перед ней замаячила сквозь рощицу каменная ограда, а за оградой показались смутные очертания высокого дома.
Девушка замерла – воображение, ничем не сдерживаемое, вдруг нарисовало следующую картинку: аллея в старинном парке. Замок. Глухой стук копыт. По аллее скачет всадник – волосы развеваются на ветру, из-под копыт коня летят комья земли… Всадник натягивает поводья, конь останавливается, храпя и по инерции продолжая перебирать передними ногами…
Картинка, типичная для классической мелодрамы, где героиня ждет принца на белом коне. Буквально. И он, принц, в конце концов появляется перед героиней, бредущей по тенистой аллее в длинном красивом платье, у девушки одухотворенное живое личико и ясные глазки. Молоденькая и хорошенькая. И немного (или сильно много, для пущего драматизма) – несчастная. Что-то вроде – угнетает мачеха, нет приданого, нет того, нет сего…
Так вот, бредет, значит, она, героиня, по аллее, вся в своих мыслях, а из-за поворота навстречу ей – всадник. Внезапно. Это – Он!!! Молодой, красивый, нечеловечески мужественный. Немного заносчивый и грубоватый (но это оттого, что в душе тоже какую-нибудь незаживающую рану носит, которую тем не менее впоследствии успешно залечит героиня). Кстати, можно и физиономию героя украсить шрамом, который очень идет ему и придает сексуальности (хотя сам он, глупенький, думает, что безнадежно уродует).
И вот они сталкиваются на аллее, эти двое, и его конь чуть не затаптывает ее, он в гневе: «Какого черта вы под копыта лезете, смотреть надо, куда идете!» А она ему, еще не подозревая, что это ее судьба: «А сами вы куда так мчитесь, тут, между прочим, люди тоже ходят…» В общем, молодые страшно ругаются, исполнившись спонтанной ненависти друг к другу.
Но сказано же: от любви до ненависти – один шаг. Герои влюбятся друг в друга.
Потом, конечно, в романе будут еще всяческие перипетии, трудности, которые надо преодолеть, интриги злых родственников, ревность коварного соперника и т. д. и т. п. В конце романа влюбленные сольются в страстном поцелуе, и все у них будет просто идеально…
В сущности, у Иванки сейчас точно такие же условия, как и у героини в начале классического любовного романа. А что? Есть Она, молодая и красивая. Одинокая. Где-то совсем рядом – Он, тоже не старый и красивый, причем – настоящий князь, практически принц! И тоже одинокий! Что еще надо? Есть в наличии тенистая аллея, есть даже старинный замок за оградой…
Отчего бы не выскочить сейчас Дмитрию навстречу Иванке на коне? Что мешает? А вдруг!
…Иванка заморгала, потерла глаза – но аллея перед ней была по-прежнему пуста.
«Дурочка… Взрослый человек, а какие глупые фантазии в голову лезут!» Наваждение исчезло так же быстро, как и возникло.
Вряд ли у Гагарина есть конь, сейчас не позапрошлый век.
Да и сам капризный экстрасенс, с его-то скверным характером – не самая лучшая кандидатура на роль жениха…
Аллея кончилась. Иванка перешла неширокую пыльную дорогу (одним концом она упиралась в главное шоссе) и остановилась перед воротами. Сквозь железные прутья хорошо просматривался небольшой пустой двор. Дальше, метрах в двадцати, располагалось, судя по всему, основное здание усадьбы, наполовину разрушенное, с пустыми провалами окон. Но крыша была более-менее сохранна, с живописными башенками по углам. Наверное, из-за этих самых башенок строение называли в Дольске «замком». Именно они навеяли на Иванку романтическое настроение…
Но вблизи замок производил удручающее впечатление.
Руина да и только.
Правда, правее стоял одноэтажный флигель, довольно крепкий и обжитой на вид.
Иванка огляделась, нашла на воротках кнопку звонка, нажала на нее. Потом еще и еще. «Не работает, что ли?»
Вдруг дверь во флигель распахнулась, и по ступеням, как-то боком, косолапя и переваливаясь с ноги на ногу, резво спустился немолодой мужчина в валенках, в телогрейке нараспашку, с топором в руке…
– Чего трезвонишь? – резким, каркающим голосом крикнул он. – Чего надо?
Мужчина этот – невысокий, коренастый, с обветренным морщинистым лицом, коротко стриженными седыми волосами – зло смотрел сквозь железные прутья на Иванку. «Кто это? – растерянно подумала она, глядя на топор в руке незнакомца. – И зачем так злиться, не понимаю?»
– Добрый день, – вежливо произнесла она. – Меня зовут Иоанна Луганская, я к Дмитрию Гагарину.
– Кто? Какая? – видимо, не разобравшись в имени, скривился мужчина. – Зачем пришла? Не принимает!
– Я знаю, что не принимает, – спокойно ответила Иванка. – Но я – журналистка. Хочу взять у Дмитрия интервью для одного известного журнала…
Девушка произнесла название журнала.
Оно, равно как и то, что Иванка пришла брать интервью у Гагарина, не произвело на злого дядьку абсолютно никакого впечатления.
– Уходи! Ни с кем он не говорит.
– Вы не понимаете… – принялась терпеливо растолковывать Иванка. – Я, я, вот я – журналистка. Мне ничего от Дмитрия не надо, я просто хочу взять у него интервью…
– Ничего не дает! – крикнул мужчина.
– Почему вы так со мной разговариваете? – удивленно, обиженно произнесла она. – Я ничего плохого не делаю, я просто спрашиваю… А вы со мной так зло! За что? Зачем?
Мужчина молча, насупившись, смотрел на нее.
– Вы Ибрагим? – вспомнила Иванка. – Да? Пустите меня.
Но Ибрагим (если это был действительно он) ничего не ответил. Постоял еще несколько секунд, затем сделал резкий, словно отвергающий жест рукой, и затопал обратно к дому. Судя по всему, попасть сегодня к Гагарину никак не получалось.
Девушка постояла возле ворот еще какое-то время, в надежде, что, может быть, Ибрагим расскажет Гагарину о ней, и тот выйдет – но нет, из флигеля больше никто не появлялся.
«Бред какой-то!» – с раздражением подумала Иванка.
Повернулась, и пошла – только не назад, а в сторону шоссе. «Проблема в Ибрагиме. Он как цепной пес… Его ничем не возьмешь, никак не подкупишь. И злой какой… Хотя понятно, почему такой злой – если все так и рвутся к Гагарину! А он никого не принимает… Почему, интересно, не принимает? И почему Гагарин развелся с женой, с этой лисичкой Полиной?..»
Почему люди разводятся, Иванка прекрасно знала. Она сама прошла через бракоразводный процесс этой весной.
Измены, ложь, грубость, скандалы – все это только следствие. Причина же всех расставаний – то, что близкие в один момент вдруг становятся почему-то чужими. И вот именно тогда, вольно или невольно, они начинают совершать всякие гадости и глупости…
Иванка пересекла шоссе, пустое в данный момент, а затем сбежала по небольшому склону к лесу.
…С Егором Иванка познакомилась шесть лет назад, в конце мая, когда чуть ли не каждый день небо над Москвой сотрясали грозы.
Иванка тогда только-только поступила на работу в тот самый, всем известный глянцевый журнал, который для одних (естественно, для большинства женщин) был как библия, для других (для мужчин и небольшой части женщин) являлся воплощением пафоса и пустоты. Скрытой и явной рекламы.
Но, как всегда, истина лежала где-то посредине. Да, много рекламы. Да, никаких серьезных тем – статьи о макияже, модных трендах, на каком побережье провести отпуск и какой модели купальник прикупить к этому самому отпуску, рассказы о знаменитостях, советы дамского психолога, как пережить разрыв с любимым и как найти себе нового любимого, и просто рассказы – коротенькие и романтичные лав-стори с непременно счастливым концом. Реклама одежды, обуви, косметики, модных туристических направлений…
Зато мир глянца оказался чист и прекрасен. В нем не было зла и страшных болезней. Он, словно сказка, утешал и давал надежду своим читательницам – все будет хорошо… Он делал женщин красивыми, учил их одеваться, правильно делать макияж… Он давал правильную картинку. Какой должна быть жизнь в идеале.
Зато мир глянца оказался чист и прекрасен. В нем не было зла и страшных болезней. Он, словно сказка, утешал и давал надежду своим читательницам – все будет хорошо… Он делал женщин красивыми, учил их одеваться, правильно делать макияж… Он давал правильную картинку. Какой должна быть жизнь в идеале.
Иванка писала рассказы для журнала, делала модные обзоры. Эта работа ей очень нравилась, но в то же время постоянно напоминала о том, что реальная жизнь не так легка и прекрасна.
Напоминала, что она, Иванка, такая милая и красивая (правильно оформленная!), еще не нашла свою половинку. Нет, были поклонники, и много – но все не то… Категорически не то.
Однажды после работы Иванка зашла в кафе возле своего офиса, перекусить. Внезапно началась гроза – золотое вечернее небо заволокло тучами, потом засверкали молнии, и начался ливень.
А зонтика у девушки не было, она его посеяла где-то накануне. Иванка, ленивая любительница общепита, уписывала панакотту и одновременно болтала со своей лучшей подругой Алисой по сотовому. О том, что она, Иванка, без зонта, сидит в своем любимом кафе, а гроза страшная, и льет как из ведра. И что нет нормальных мужчин, одни жадины и грубияны, а если и приглянется кто, так это непременно женатый… И было бы хорошо, если бы встретился Иванке наконец хороший мужчина, который носил бы ее на руках, ничего для нее не жалел и – холостой! И еще чтобы не пил и не курил. (Последнее особенно актуально – ведь это ужасно, когда в квартире висит табачное облако и все вещи, одежда, волосы постепенно пропитываются этой горькой гадостью!)
Помнится, Иванка, щебеча с Алисой, изрекла следующее пожелание – «хочу, чтобы Он вошел сейчас в кафе и спас меня от грозы!».
«В каком смысле спас? – переспросила Алиса. – Чтобы у него был зонтик?» – «Да, чтобы у него был зонтик, чтобы у него была машина, на которой он меня довез бы до дома… Хочу, хочу, хочу!» – словно Марфушенька-душенька из старого детского фильма «Морозко», неистово произнесла Иванка.
Алиса засмеялась и посоветовала подруге быть реалисткой. На том разговор и закончился – подруга вспомнила о каких-то срочных делах. Иванка, уже в безмолвном одиночестве, ковырялась в своей панакотте, оцепенело наблюдая, как в оконное стекло хлещет ливень, которому конца-края нет…
Посетителей было мало – только те, кто успел зайти в кафе до дождя, и еще те, кто влетел внутрь после первых брызг. Жизнь на улицах замерла, лишь изредка мимо кафе пробегали суетливо темные силуэты под зонтами.
Но вдруг одна из теней метнулась к двери кафе. Звякнул колокольчик – внутрь вошел мужчина. Молодой мужчина. Симпатичный. Отряхнул зонтик, огляделся. Иванка от нечего делать во все глаза пялилась на незнакомца.
Джинсы, креативная рубашка. Кожаные мокасины, потемневшие от дождя. Капли воды на хорошо выбритых щеках. Черные волосы – словно шлем на голове: короткие, густые, блестящие. Радикально короткая челка – почти совпадающая с линией лба. С одной стороны, очень мужественная стрижка, с другой – в этой короткой челке тоже заключался намек на креативность. Просто и сложно одновременно. И весь молодой мужчина – тоже такой простой и сложный, отчего хотелось его разглядывать.
Что Иванка и делала.
И тут посетитель сделал шаг к ее столику. Иванка вздрогнула. Она вдруг вспомнила слова, которые недавно произнесла, болтая по телефону с Алисой… «Хочу, чтобы Он вошел сейчас в кафе!» Чудеса случаются?..
Мужчина сел напротив и, глядя в глаза остолбеневшей Иванке, произнес просто, коротко:
– Егор.
И это тоже не могло не удивить. Никаких пошлых прелюдий, банальных вступлений, типа «Девушка, а давайте познакомимся? Девушка, а вы одна? Скучаете? Ну и ливень, да?» И в то же время – никаких сложных, заумных-хитроумных филологических конструкций, которые придумывают парни, считающие себя «продвинутыми»…
Одно только слово. Одно имя. Зато какой подтекст!
В простоте Егора заключалась какая-то гениальность, и это мгновенно покорило привередливую Иванку.
Она тоже не стала прятаться за пустыми словами и ответила:
– Иоанна. Можно Иванка…
Несколько минут они сидели молча, глядя друг на друга. Потом Егор заказал себе свежевыжатого сока, буднично спросив Иванку, не хочет ли она чего. «Нет», – сказала Иванка.
Потом Егор так же просто, без лишних слов, стал рассказывать о себе – кто он и что.
Иванка в ответ поведала о себе.
Егор как-то очень ловко и естественно вспомнил старый французский фильм с Жаном Габеном – там герои встретились при аналогичных обстоятельствах. Дождь, туман, кафе, набережная… Иванке нравились старые французские фильмы, она их почти все смотрела… Поэтому она дополнила высказывание Егора своими мыслями.
И, слово за слово, потек разговор – двух единомышленников, двух незнакомых, но очень близких по духу людей.
Потом Егор предложил довезти Иванку до дому.
Вышли, он – держа над ней зонт. А там – бурлящий поток вдоль бордюра по мостовой… Теперь уже Иванка держала зонт, а Егор нес ее на руках до машины. Его серьезное, бледное лицо рядом…
Посадил в авто. Довез. Навязываться на чашечку кофе не стал (какая прелесть – не испортил момент!), договорился о свидании на завтра.
На следующий день – поездка к Воробьевым горам. Запускали воздушного змея на площади, перед зданием МГУ. День был солнечный, ясный, змеев запускали еще несколько любителей, но Егоров был лучшим – в виде большой летучей мыши, смешной и страшный одновременно… Там же, на площадке перед МГУ, произошел первый поцелуй.
Потом кафе. Потом… Что было потом, Иванка уже не помнила – прошлое сливалось в одно золотое счастливое облако.
Все, о чем мечтала молодая, романтичная девушка, сбылось. Была красивая свадьба, красивое свадебное путешествие, красивые будни, заполненные красивой работой и витьем красивого гнездышка… Егор ни разу не разочаровал Иванку. В любых ситуациях он оставался самим собой – простым, умным, сдержанным, откровенным. Честным.
До прошлой зимы. Нет, осени! Уже осенью он как-то замкнулся в себе. Молчал, много работал.
Зимой он работал уже почти круглые сутки, а то время, что проводил дома, совсем не говорил с Иванкой, только лежал на диване, словно мертвый. Или сидел в Интернете, читая какие-то тупые форумы.
Иванка, как хорошая жена, пыталась разобраться – не заболел ли? Или, может, какие-то неприятности на этой самой работе, вдруг ставшей занимать столько времени? Или… неужели в жизни Егора появилась другая женщина?..
Несколько попыток серьезно поговорить. Несколько крупных скандалов, один раз даже с битьем посуды и швырянием мебели (буянила Иванка, а Егор в тот момент стоял молча, опустив голову, никак не реагируя). Истерики. Слезы.
Наверное, Егор все-таки изменял… Сколько раз в ту зиму не ночевал! Только ни в чем не признавался. Молчал, молчал, а потом брякнул: «Иванка, нам надо разойтись…» – «Почему? Ты можешь мне сказать наконец – почему?!» И ответ, страшный в своей простоте и честности: «Я не люблю тебя. Я тебя разлюбил».
…Все это Иванка вспомнила, когда стояла на широкой поляне перед лесом. С чего это на нее вдруг нахлынули эти воспоминания? Наверное, слишком много думала о Дмитрии Гагарине, а тот разговаривать с ней даже не пожелал…
Опять ее отвергли.
Нет, она особо не мечтала о романе с Гагариным, просто это дурацкая, чисто женская привычка – всегда думать о любом мужчине как о потенциальном кандидате в возлюбленные.
Глупо. И ведь сама уже не верит в красивые сказки… Какой в них толк, в этих сказках? У нее она была – самая настоящая, красивая, правильная сказка, о которой мечтают все женщины, – и что? Чем все закончилось? Ужасно глупо мечтать о сказке, надо мечтать о чем-то еще, о высоком и серьезном, а вовсе не о принце на белом коне (читай – престижной иномарке), не о романтичных закатах на Мальдивах, не о квартирке с дизайнерскими интерьерами… Потому что в один момент вся эта красота рассыплется в прах, утечет, словно песок сквозь пальцы, и останется лишь одна надпись на белом сухом песке посреди пустыни, среди бесконечных, до горизонта, барханов: «Я тебя не люблю».
Иванка стояла, подняв голову, и глубоко дышала – пар вырывался изо рта, растворялся в прозрачном, голубоватом воздухе. Идти в глубь леса она не собиралась, просто стояла на опушке и любовалась пейзажем: листва почти вся опала, бурым ковром стелилась под ногами; черные, словно лоснящиеся стволы деревьев, и этот нестерпимо яркий, холодный солнечный свет, и высокое голубое небо без единого облачка…
В наше время неприлично считать женщину несостоявшейся, если у нее нет мужа (возлюбленного). Высказывание – женщина может быть счастливой, только найдя свою половинку, – уже неактуально. Что это за женщина, если она только чья-то половинка…
Но к Иванке эти феминистские рассуждения не имели никакого отношения. В ней всегда было столько желаний, столько чувств, эмоций, что они начинали сжигать ее, если не было возможности выплеснуть их на кого-то. Измениться, стать более современной Иванка никак не могла, сколько ни пыталась загасить романтический пожар внутри себя ледяной водой здравого смысла.