А потом наступили перемены. Глобальные, переворачивающие все с ног на голову, подкосившие многих, но не таких, как Шахов. Менялись должности, окружение, но цель оставалась прежней. Дмитрий шел к своей вершине, не сомневаясь в успехе. Быстро сориентировавшись, он направил свои паруса по ветру. Это была его стихия. Дмитрий почувствовал вкус свободы и новых возможностей. Все складывалось как нельзя лучше. Институт позади, однако связи, идущие из тех времен, помогали Шахову сметать препятствия на своем пути. Не сомневаясь в своем выборе, он шаг за шагом поднимался вверх. Амбиции подбрасывали его к небесам, реалии возвращали на грешную землю.
Упрямство, трудолюбие, связи сделали свое дело. Прошло несколько лет. Бизнес Шахова приносил доход, о котором многие могли только мечтать, но Дмитрий был готов к этому. Он совершенно спокойно, как должное воспринимал происходящее. Ему и в голову не приходило, что могло быть иначе. Имя Шахова стало синонимом успеха, но никакого головокружения Дмитрий не ощущал. Удовлетворенное самолюбие не собиралось почивать на лаврах. Шахов ни на минуту не сомневался, что заслуживал большего.
Жизнь удалась. Карьера шла вверх. Не на что жаловаться. Разве что… Альбина. Говорят, мужчине дается мечта и женщина, которая помогает воплотить эту мечту в жизнь. Шахов считал, что к его успехам Альбина никакого отношения не имеет. Он всего добился сам. Жена не мешала. Может быть, ему следовало быть ей благодарным уже за это?
– Я – талисман твоих удач, Митя, – не уставала замечать Альбина, чем здорово действовала ему на нервы.
Он не возражал. Не спорить с женщинами – еще один принцип Шахова. Он отмалчивался, позволяя Альбине восхвалять себя и свою роль в его взлете. Напрасно. Нужно было сразу поставить ее на место. Интуиция подсказывала, что попустительство в таких делах непозволительно, но время было упущено. Альбина приписала себе львиную долю его успехов.
Все началось с того, что эта девушка задержалась в роли его подруги дольше остальных. Она взирала на всех, кроме Шахова, с нескрываемым высокомерием. В какой-то степени это льстило его самолюбию. Дикарка, которая становилась ручной, ловила каждое его слово – это было интересно. Постепенно они все больше времени проводили вместе. Дмитрий не заметил, как привязался к ней. Ее присутствие стало чем-то само собой разумеющимся. Близость с Альбиной открыла ему еще одну грань ее натуры: неутомимая в любви, она умела доставить ему удовольствие. Внешняя холодность скрывала горячую страстную натуру. При этом Альбина никогда ни словом не обмолвилась о том, что, как истинный джентльмен, он обязан на ней жениться. Дмитрия это устраивало.
Однажды настал день, к которому он не был готов.
– Я беременна, – бесцветным голосом сообщила Альбина, когда они шли по благоухающему свежей зеленью весеннему парку. От неожиданности Дмитрий отреагировал не сразу. Его молчание Альбина расценила по-своему. – Ты не переживай. Я сама разберусь с этим. Расслабься.
– Ты решила за нас обоих? Почему?
– Это самый простой выход.
– Нам нужен не простой, а правильный. – Дмитрий сразу подумал о том, что ситуация напоминает сюжет женских романов. Она беременна. Он – подлец, она – святая. Такой расклад его не устраивал.
– Слушай, не изрекай. Ты не на собрании, – съязвила Альбина.
– Мы поженимся. – Решил Шахов и почувствовал облегчение. Значит, все правильно?
– Я не готова выйти за тебя замуж.
– А к аборту готова? – В этот момент в глубине души он хотел, чтобы Альбина настояла на своем. Тогда не пришлось бы ничего кардинально менять. Но она вдруг сникла, куда-то подевалась ее независимость и поза. Уткнувшись ему в плечо, Альбина расплакалась.
Он не пытался ее успокаивать. Женские слезы как обычно раздражали его. К чему эта сырость, когда все уже решено? Она станет его женой, родит ему ребенка. У них будет настоящая семья. Правда, немного раньше, чем он планировал, но в данном случае он не мог поступить иначе.
Студенческая свадьба, три дня в подарок от деканата – как сон. Казалось, все происходит не с ним. То, что он уже женат и скоро станет отцом, не укладывалось в голове. Изменения коснулись не только его личной жизни. Они совпали с быстрыми переменами в стране, его планах. Все получалось как нельзя лучше. Шахов уверенно шел вперед. Успех стал его постоянным спутником. Дмитрий считал это наградой за благородный поступок. Он не дал Альбине сделать то, о чем она жалела бы всю свою жизнь. К тому же Дмитрий ничего не потерял.
Маленькая однушка, в которой жила Альбина, казалась Дмитрию тихим раем после шумного, хаотичного жития-бытия в общежитии. Так приятно было нежиться в белоснежной ванне, пить крепкий кофе из красивой чашки, а не из треснутой инвалидки с неровным краем. Можно было спокойно готовиться к зачетам и экзаменам, смотреть телевизор и слушать любимую музыку. Альбина сносно готовила, но Шахов не был в претензии. Столовская еда была намного хуже. А еще можно было заниматься любовью, не опасаясь, что кто-то войдет в комнату.
Теперь это было их семейное гнездышко. Родители Альбины постарались оснастить его всем необходимым, всякими мелочами, которые облегчают быт. Милые люди, они были очень обеспокоены неожиданным выбором дочери. Дмитрий показался им заносчивым и ненадежным. Переживая, родители настраивали себя на то, что этот брак не будет долгим. Особенно переживала мама. Она была удивлена тем, что дочь ничего не рассказывала ей о своем избраннике.
Все произошло очень быстро. Альбина не хотела признаваться в истинной причине спешки. Ей было стыдно. Ее воспитывали в старых традициях, когда выходить замуж нужно по любви, а не по необходимости. Но Альбина считала, что у нее есть оправдание: она любила Дмитрия, восхищалась им. Ее высокомерие и независимость были напускными. Она все хорошо рассчитала. Только такое поведение могло привлечь внимание Дмитрия. Альбина шла ва-банк. Она вела себя раскованно, забыла о безопасности, за что оказалась наказана. Узнав, что беременна, запаниковала, но разыграла совсем иной спектакль. В нем она отнюдь не была жертвой. Роль немного легкомысленной, однако ценящей свободу женщины зацепила Шахова. Он попался и поступил, как порядочный мужчина. Только став его женой, Альбина долго не могла избавиться от комплекса женщины, которая женила на себе любимого мужчину. Дмитрию приходилось успокаивать ее:
– Нам хорошо вместе. Значит, все правильно. Рано или поздно мы решились бы на это. Все получилось в ускоренном темпе, только и всего.
– Ты никогда не упрекнешь меня? – Куда подевалась ее гордость.
– В чем, Аля? В том, что мы вместе?
– В том, что я была слишком доступна.
– Перестань. Вспомни, в каком веке мы живем.
За окном был двадцатый век. Но, как любила говорить бабушка Дмитрия:
– Времена всегда одинаковые, внучек. Честь и достоинство всегда в цене. Но были и будут те, кому на руку падение нравов!
Бабушка любила высказываться пафосно, но ее слова были не лишены смысла. Шахов не спорил. Он никогда не тратил время на то, что не мог изменить. Убеждения женщины, перешагнувшей шестидесятилетний рубеж, не поколебать. К тому же Анна Михайловна заменила ему родителей. Уже в благодарность за это он старался как можно меньше огорчать ее. Другой вопрос, насколько ему это удавалось, однако он делал все, что мог.
Например, бабушка тяжело переживала решение внука уехать из маленького городка его детства. Умом она понимала, что здесь ее мальчика ждет сомнительное будущее. Сердце разрывалось от боли, и все-таки Анна Михайловна напутствовала Дмитрия:
– Оставайся собой. Присматривайся к людям. Никому не доверяй.
– Никому?
– Только себе.
Он хорошо усвоил ее уроки.
– Помни: ты – все для меня, Митенька, – грустно улыбалась она, провожая его в армию. – Вся моя жизнь и надежды – ты.
Ее мальчик превращался в настоящего мужчину. Шахов знал, что бабушка с тревогой ждет еще одного признака взросления – появления в его жизни женщины. Она надеялась, что ей хватит жизненной мудрости принять выбор внука, но к Альбине отнеслась сухо, с изрядной долей недоверия. Анна Михайловна была разочарована и не собиралась это скрывать.
– Что тобой руководило, Митя? – прошептала она ему на ухо. Шахов пожалел, что устроил эти смотрины. Да и Альбина не хотела ехать. – Эта девушка могла стать эпизодом, но не частью твоей жизни.
– Ты просто ревнуешь, бабуля. Мы поженимся.
– Она нам чужая, внучек.
– Ничего больше не говори. Все решено, – так же тихо ответил Дмитрий.
– Я старше и больше понимаю в этой жизни. Ты совершаешь ошибку, Митенька. Остановись, пока не поздно. Ты пожалеешь…
Прошел не один год, прежде чем Дмитрий согласился с бабушкой. К тому времени ее уже не было в живых. Судьба бесцеремонно отобрала самое дорогое. Невосполнимая потеря. Как же ему не хватало ее – самой любимой, самой родной. Шахов вспоминал ее короткие точные фразы. Несколько слов, объясняющих все. Он не всегда прислушивался и заслужил то, что с ним происходило.
Прошел не один год, прежде чем Дмитрий согласился с бабушкой. К тому времени ее уже не было в живых. Судьба бесцеремонно отобрала самое дорогое. Невосполнимая потеря. Как же ему не хватало ее – самой любимой, самой родной. Шахов вспоминал ее короткие точные фразы. Несколько слов, объясняющих все. Он не всегда прислушивался и заслужил то, что с ним происходило.
У него был дом его мечты, в нем хозяйничала женщина, к которой он давно охладел. Шахов старался не придавать этому факту большого значения. Он знал много случаев, когда брак на долгие годы оставался фикцией, а супруги жили своей жизнью. Как два суверенных государства, имеющих общую границу, подписавших пакт о ненападении. Когда в сердце нет любви, такой вариант кажется приемлемым.
Без женского внимания и ласки Шахов не оставался, но на первом месте у него был бизнес. Колоссальные успехи тешили его самолюбие. Его имя имело вес в узких деловых кругах, но для ощущения полноты жизни Дмитрию недоставало… Нет, не любимой и преданной женщины. Его манила слава. Он мечтал о том, чтобы стать известным, чтобы в дополнение к достатку и широчайшим возможностям на него свалилась популярность. Он спал и видел толпы поклонниц, жаждущих его автографов, мимолетного взгляда. Дмитрий имел неосторожность поделиться мечтой с Альбиной.
– Ты о чем, Шахов? – С некоторых пор она предпочитала обращаться к нему по фамилии. Отчуждение, закладывавшееся годами, выливалось даже в этом. – С жиру бесишься?
– Забудь. – Дмитрий понял, что союзницы у него нет.
– Постой, постой. Это уже не смешно. Ты бы сходил к психологу, – капризно скривив губы, Альбина издевалась над мужем. – Опять же – модно. Поговори с ним о своих тайных желаниях. Бог даст, попустит.
Шахову стало обидно. Почему-то он надеялся, что жена загорится его идеей так же, как и он. Она должна была принять его сторону, как шанс вернуться к прежним отношениям. Он сумел бы отблагодарить ее за поддержку. Но она предпочла осмеять его. За благородство приходилось платить. Черт возьми, если бы не ее беременность тогда, ему бы и в голову не пришло жениться. Дурак! Побыл в роли рыцаря. В очередной раз Шахов вспомнил слова бабушки. Она предупреждала:
– Самые наказуемые поступки те, что совершаются от чистого сердца. В ответ получишь только черную неблагодарность. Это единственный способ отплатить за добро…
Альбина так и не сделала Шахова отцом. Все, ради чего создавался этот союз, потеряло смысл. Благородный поступок обернулся многолетним кошмаром. Долгое время Шахов винил себя за то, что произошло. Чувство вины заставляло его закрывать глаза на капризы жены. Она издевалась над ним. Он находил объяснение каждой ее безумной выходке и терпеливо ждал, когда Альбина придет в себя.
Как же это могло произойти? Катастрофа. Все из-за того, что Альбина с первых дней супружества изводила Дмитрия подозрительностью. Ее ревность не имела границ. Просто мавр в юбке. Альбина хотела все время быть рядом. Она считала, что это укрепляет их отношения. Дмитрий воспринимал это, как неизбежный этап ее взросления. Альбина играла в семью, а ревность считала одним из неписанных правил этой игры.
– И смех, и грех, Аля. Ты меня удивляешь. Не надоело следить за мной? Я ведь не давал тебе повода. – Шахов пытался вразумить ее. Он не собирался ей изменять. Во всяком случае, в то время ему это не было нужно.
Ревность Альбины росла, как на дрожжах. Выносить беспочвенные обвинения, доказывать свою непричастность к тем или иным фантазиям жены становилось все труднее. К тому же Дмитрий все чаще задерживался после работы. Это ставилось ему в вину. Кое-как защитив диплом, Альбина ушла в декретный отпуск и сидела дома, а Шахов целыми днями пропадал на работе. Ему удалось найти себя. Окрыленный первыми успехами, он укреплял свое положение, искал нужные связи, проявлял себя, как инициативный, энергичный и перспективный организатор. Дмитрий не знал усталости. Одержимый успехом, он работал за троих, закладывал фундамент благополучия. Рискованный, энергичный, хваткий Шахов оказался в числе тех, кому происходящие в обществе перемены были на руку. Он хотел, чтобы им гордились, чтобы на него смотрели с восхищением. Только бабушка безоговорочно была на его стороне.
– Милый, откуда в тебе это? – глядя на него повлажневшими глазами, Анна Михайловна боготворила Дмитрия. Ей, воспринимающей происходящее вокруг как катастрофу вселенского масштаба, было отрадно сознавать, что ее внук сумел найти себя в этом хаосе.
А Альбина вместо того, чтобы радоваться успехам мужа, изводила его истериками. Она держала в напряжении и его, и себя. Шахов проявлял ангельское терпение. Женские слезы мало трогали его, но это был особый случай. Не просто женщина, а жена. Не просто жена, а беременная жена. У него не было иного выхода.
– Я не могу все время быть одна! – рыдала Альбина, и Дмитрий чувствовал себя виноватым. – Тебя никогда нет рядом. Мне страшно!
Беременным нельзя ни в чем отказывать, их нельзя волновать. Все это он прекрасно знал. Именно поэтому после очередной истерики сдался, согласившись взять Альбину с собой на одно важное мероприятие. Многие ключевые вопросы решались вне стен кабинетов. Шахова беспокоило, что планируемое место встречи – сауна.
– Это не место для беременной женщины. – Дмитрий хотел убедить ее, что не стоит подвергать опасности себя и малыша.
– Я прекрасно себя чувствую! – парировала Альбина. – Я не больная, а беременная. Ничего со мной не случится.
– В последний раз прошу тебя успокоиться, – он гладил ее еще не слишком выступающий живот. – Я решу мои проблемы и весь вечер проведу с тобой.
– Ты только обещаешь.
– Честное слово.
– У вас намечается мальчишник?
– Нет, будут жены и любовницы. Обычное дело.
– Вот и ты тоже будешь с женой, – настаивала Альбина.
– Это же глупо!
– Оставь. Все время то смешно, то глупо. Я еду с тобой!
Отговорить ее не удалось. Только Шахов волновался не напрасно. В тот день он так и не успел уладить все свои дела. Весьма вероятно, что произошло обычное стечение обстоятельств, однако Дмитрий считал, что виноват только он. Нельзя было брать Альбину с собой, а потом игнорировать ее просьбы. Она чувствовала себя неловко и, разволновавшись, стала просить, чтобы Шахов отвез ее домой. Он был зол на нее и хотел наказать за упрямство.
– Я не просил тебя быть моим верным Санчо. Теперь наслаждайся! – резко ответил он.
Вскоре он уже жалел о своей грубости, но решения не изменил. Альбина чувствовала себя все хуже, но решила не привлекать к себе внимания. Она не ощущала ответственности ни за свою судьбу, ни за судьбу малыша, которого носила под сердцем. Была только обида на то, что с ней обращаются не так, как она того заслуживает.
Лишь когда Альбина потеряла сознание, Шахов понял, что заигрался в наказание. Но ничего не бывает «потом». Есть только «сейчас» и сегодняшние поступки, определяющие размеренный или сумасшедший бег времени. Дмитрий отдал бы все, чтобы перевести стрелки на пару часов назад. То, что казалось важным, потеряло смысл. Шахов чувствовал себя палачом.
– Расслабься, Дима, – успокаивали его, – ты ни в чем не виноват. Нужно просто пережить это.
Ему не были нужны слова сочувствия. Так паршиво ему не было с тех пор, как в армии «деды» хорошенько намяли ему бока за непочтение. Тогда он несколько дней провалялся в лазарете, а потом был зачислен в «свои». Никого не заложил, ни на кого не пожаловался. Героем себя не чувствовал, но совесть его была чиста.
В тот злополучный вечер его выворачивало наизнанку от собственной глупости и невозможности что-либо изменить. Слова доктора прозвучали, как приговор:
– Не хочу скрывать от вас, Дмитрий Павлович, операция прошла с осложнениями. Ваша жена больше не сможет иметь детей.
– Чушь! – в сердцах выкрикнул он. – Вы всегда так говорите, а потом люди спокойно рожают, растят детей.
– Чудеса возможны, но не в вашем случае. Я сожалею.
– Она знает? – Шахов знал ответ и боялся его.
– Да. Мы обязаны поставить в известность…
– Зачем?!
– Это наша работа.
– Идите к черту!
– Но…
– К черту! – Дмитрий был в ярости.
Из больницы Альбина вышла совсем другой женщиной. Доктор поставил ее перед неутешительным фактом, но она предпочла ни словом не обмолвиться об этом с Дмитрием. Исхудавшая, со впалыми скулами, она смотрела на него холодными глазами. Голубые озера затянуло льдом. Шахов был в растерянности. Такой Альбины он не знал: молчаливой, равнодушной ко всему. Ему стало с ней неуютно. Тогда в его жизни появились другие женщины.
Домой Дмитрий возвращался за полночь и старался осторожно проскользнуть на кухню, где периодически спал на раскладушке. Он спешил поскорее уснуть, чтобы избежать очередной ссоры с Альбиной или хотя бы оттянуть ее до утра. Дмитрий знал, что наступающий день не сулит ничего хорошего. Жена сделает все, чтобы испортить ему настроение. Обязательная программа, которую она исполняла со всей энергичностью женщины, похоронившей свои надежды. Шахов знал, что снова услышит обвинения в измене. Ему будет указано на то, что все происходящее не трогает истерзанного сердца Альбины.