– Да, я как раз только что разговаривал с помощником комиссара, он звонил мне по поводу этого дела. Ну, не странное ли совпадение? Оксфордширцы просили у нас помощи.
– А в чем там дело? Самоубийство? Убийство?
– Боюсь, что самое настоящее убийство. Вы вообще-то газеты читаете?
Только «Всемирные новости». Причем по воскресеньям. А кто жертва?
– Вот это-то и надо выяснить, – ответил суперинтендант Блаунт и невесело ухмыльнулся. – Но вы-то откуда обо всем этом знаете, если не читали газет?
– Дело в том, что я знаком с Ситонами, которые живут…
Черт бы вас побрал, Стрейнджуэйз! Вы сегодня вечером свободны? Хотелось бы поболтать с вами после того, как я встречусь с инспектором Гейтсом – это местный полицейский, отвечающий за расследование.
Тот самый, которого отметелила миссис Ситон?
– О чем это вы? А-а… да, у этой дамочки напор, как у древнего гунна. Так что, будете вы свободны в десять вечера?
Найджел решил не копаться в ежедневных газетах, а подождать до вечера и узнать все в неискаженном виде от Блаунта. И вот в одиннадцатом часу вечера они вдвоем, не считая бутылки виски, сидели в комнате Найджела.
– О-очень недурной напиток, – произнес Блаунт, причмокивая. – Где только вы его добываете? На черном рынке? Вам везет, скажем прямо. Ну ладно, теперь об этом вашем теле…
Вот что рассказал Блаунт.
В прошедшее воскресенье в 9.20 вечера молодая пара, проводящая свой отпуск в лодочном походе, заплыла в камыши по южному берегу Темзы, чтобы стать там на якорь для ночевки. Отталкиваясь шестом, молодой человек вдруг почувствовал, что ему что-то мешает. Он пошарил в воде багром и вытянул труп, запутавшийся в стеблях камыша. Девушка сошла на берег и побежала на ближайшую ферму за помощью, а мужчина остался сторожить труп. Прибыла полиция, и тело отправили в морг. Вскрытие показало, что следов асфиксии, то, есть удушья, не наблюдается, поэтому («даже не беря в расчет другие доказательства», – мрачно обмолвился Блаунт) можно было заключить, что смерть наступила не вследствие нахождения под водой – то есть речь идет не об утоплении. Трупное окоченение прошло, ладони рук и ступни ног побелели, подкожные вены приобрели коричневатый оттенок; в то же время в нижней части живота не появились еще зеленоватые пятна, которые свидетельствуют о наступлении второй стадии разложения. Судя по этим признакам, время наступления смерти определяется в пределах от тридцати шести часов до пяти суток от момента обнаружения трупа.
Исходя из того, что мертвецы всплывают на поверхность лишь через восемь – десять дней после смерти, можно сделать вывод, что труп сбросили в воду совсем недалеко от места, где он был обнаружен. Правда, поскольку в паре миль вверх по течению находится плотина, течение там довольно сильное, и оно могло снести тело несколько ниже, протащив по дну реки; полиция может провести эксперимент с манекеном, чтобы проверить это предположение. Суммируя все данные, можно заключить, что скорее всего тело сбросили в воду не позже ночи с пятницы на субботу и не раньше, чем в предыдущий вторник, где-то между Ферри-Лейси и зарослями камыша, где нашли труп, – если только вообще его сразу не спрятали в камышах. Труп не пытались затопить с помощью тяжелых предметов, что крайне нетипично для такого рода случаев. Осмотр берегов реки в поисках следов сбрасывания тела в реку ничего не дал, потому что все воскресенье на этом отрезке реки удили рыбу члены лондонского клуба спиннингистов и после них все вокруг было затоптано и замусорено. Однако местная полиция не обнаружила и никаких признаков того, что труп сбросили непосредственно в камыши. Вполне возможно, что тело доставили туда на лодке и прямо там спустили под воду – эта версия сейчас также прорабатывается.
Суперинтендант отбарабанил все это одним духом и замолчал, потягивая виски и хитро поглядывая на Найджела.
Так как же он был убит? – спросил Найджел.
– Никаких следов насилия на трупе… э… не обнаружено.
– Яд?
– Никаких следов яда во внутренних органах, – ответил Блаунт, откровенно наслаждаясь озадаченным выражением на лице Стрейнджуэйза.
– Его не утопили. Не отравили. Не застрелили, не зарезали и не забили до смерти. Что же это за труп в таком случае?
На мертвеце макинтош – и больше никакой одежды.
На макинтоше обнаружены чуть заметные следы крови, сохранившиеся даже несмотря на пребывание под водой, – с вальяжным самодовольством продолжал Блаунт.
– Но каким же, черт побери, образом…
Главным образом на внешней стороне макинтоша. Предполагается, что покойник был ростом пять футов восемь дюймов.
– Что это значит – предполагается? У оксфордширской полиции что, не нашлось рулетки, чтобы измерить его рост?
Наконец-то настал тот кульминационный момент, к которому, не торопясь, подводил Найджела суперинтендант. Он сказал:
– Видите ли… довольно трудно с точностью определить рост человека, когда у него нет головы. – Суперинтендант откинулся в кресле, наслаждаясь изумлением Найджела. Помолчав, он снова заговорил: – Вот так. Голову отрубили по самую шею, – о-очень грубо, видно, что работал дилетант…
– Ничего себе…
– И, больше того, голову нигде не могут разыскать. Инспектор Гейтс прочесал дно на милю вверх и вниз но течению и…
Но, если тело привезли на лодке, человека могли убить где-то за сотню миль оттуда и там же спрятать голову!
Так-то оно так, но на макинтоше есть дырка, а маленький клочок ткани от этого макинтоша, вырванный как раз из этого места, нашли на заборе на опушке леса Фоксхолвуда, в миле от пешеходного мостика в Ферри-Лейси.
– Ну, так в чем же дело? Значит, этот тип был местный. Кто-нибудь из местных жителей пропал?
– Все на месте, – покачал головой Блаунт. – Больше того, мы просмотрели списки пропавших мужчин по всей Великобритании, и наше тело не подходит ни под одно из имеющихся описаний.
Так зачем же понадобилось отрезать ему голову?
– Вот именно, Стрейнджуэйз! Вы попали в самую точку! – воскликнул Блаунт, придя в совершенно для него нетипичное, насколько мог судить Найджел, возбуждение. – Человеку отрезают голову и тщательно ее прячут, чтобы жертву не могли опознать. С трупа снимают одежду, чтобы мы не могли идентифицировать ярлык портного, магазина или прачечной – макинтош, кстати говоря, был дешевенький, от «Юниверсал-тейлорз», его могли купить в любом из нескольких сотен отделений компании – мы пытаемся найти это отделение, но… – Суперинтендант пожал плечами. – И вообще, зачем столько беспокойства, если жертву все равно никто но знает? Конечно, прошло еще мало времени. Но это тело, похоже, свалилось к нам с неба: оно же не отвечает описанию ни одного из пропавших в стране! Положение не из приятных, скажу я вам… Ну, а вы что думаете по этому поводу?
– Возможно, так оно и было – он свалился к нам с неба, – задумчиво сказал Найджел. – Из какой-нибудь далекой страны… На нем не было случайно кожаных сандалий?
Кожаных сандалий? Я же только что сказал вам, что кроме макинтоша…
– Ах да, конечно, – пробормотал Найджел. – Но…– И он продекламировал:
– Это еще что за белиберда?
– Первые строки поэмы Хаусмана, пародии на греческую трагедию. Очень к месту. Тут же все вопросы, на которые нам предстоит ответить! Ферри-Лейси – тихое, спокойное местечко; туда не заскочишь по пути куда-нибудь еще. Население невелико, сотен пять, наверное. Стоит там появиться незнакомцу, и он будет заметен, как черная овца на снегу. В деревне только и разговоров будет, что о нем.
У нас нет сведений, что в последнее время в деревне видели посторонних.
– Значит, он не хотел, чтобы его видели. Возможно, приехал вечером или ночью. Интересно, зачем ему было забираться в этот лес, где он наткнулся на ограду из колючей проволоки? Возможно, у него там было свидание; возможно, он просто избегал больших дорог. И в том, и в другом случае понятно его стремление остаться незамеченным. Кроме того, Блаунт, ваши списки не включают такую категорию пропавших, как дезертиры из армии Ее Величества. Добавьте к ним возвращающихся из мест заключения, перемещенных лиц, всю пену и накипь войны…
– Это все? – сухо заметил Блаунт.
– Нужно немножко и очень осторожно посплетничать в округе и выяснить, есть ли там семьи с сомнительными родственниками, семейными тайнами, белыми воронами или блудными сыновьями. Сколько лет вашему трупу?
– Врачи полагают, лет пятьдесят пять – шестьдесят.
Тогда это не дезертир. Но…
– Худой, но для своего возраста крепкий и жилистый; недавно занимался тяжелым физическим трудом; какое-то время провел на Востоке, судя по пигментации кожи, – с каменным лицом продолжал Блаунт.
Найджел всплеснул руками.
– Вы же все про него знаете! Зачем вы тогда пришли ко мне?
– Затем, чтобы с восхищением понаблюдать, как натренированный на теории ум использует индуктивный метод. Хм, голова путешественника – о-очень хорошо, Стрейнджуэйз, о-очень хорошо, – сказал Блаунт и с удовольствием похлопал себя по лысине. – Ну, давайте еще немного поразмышляем.
Теперь насчет одежды. Макинтош на трупе оставили, потому что ярлык известной швейной фирмы ничего нам не даст. Остальная одежда снята, так как по каким-то признакам – покрою, материалу, ярлыкам – можно было бы определить, из какой страны приехал наш путешественник, что, в свою очередь, помогло бы опознать погибшего.
– Совершенно верно. Разумеется, мы наводим справки в портах и на аэродромах, но дело это страшно затяжное и хлопотное. Что-нибудь еще?
– Не нравится мне эта история с макинтошем; очень странная история, не правда ли? – медленно проговорил Найджел. – Зачем это понадобилось напяливать его на труп, после того как с него стащили всю остальную одежду? На макинтоше его кровь?
– По крайней мере, той же группы.
– Кровь в основном на внешней стороне макинтоша. Но если предположить, что его избили до смерти или перерезали горло, то в этом случае под макинтош должно было просочиться достаточно много крови и запачкать изнанку.
Угу.
– Отсюда следует, что это может быть вовсе и не его макинтош. Он мог принадлежать убийце, который накинул его, чтобы кровь жертвы не запачкала его собственную одежду.
– Ага, вполне возможно. Но это никак не объясняет, зачем ему потом понадобилось надевать макинтош на тело убитого. Было бы гораздо безопаснее сжечь его или спрятать вместе с одеждой жертвы. Хотя, заметьте, я не считаю, что спрятать или сжечь одежду – для убийцы самый надежный путь обезопасить себя в подобных обстоятельствах. Помните дело Лейки в Новой Зеландии?
Пока Блаунт говорил, Найджел открыл ящик письменного стола, вынул оттуда крупномасштабную военно-геодезическую карту и разложил ее на столе.
– Вот здесь Ферри-Лейси. Теперь давайте посмотрим. В радиусе пяти миль от деревни есть три железнодорожные станции. Редкот и Чиллингхэм расположены на главной магистрали Большой Западной железнодорожной линии, Хинтон-Лейси – на маленькой ветке. Однако Редкот находится на другом берегу реки по отношению к этому лесу, через который, по вашим словам, прошел наш незнакомец. Остаются Чиллингхэм и Хинтон-Лейси. Но человек, который не хочет привлекать к себе внимание, ни за что не слезет на маленькой станции, расположенной к тому же на боковой ветке. Поэтому я считаю, что наиболее вероятен Чиллингхэм. Это достаточно оживленное место; станция находится на окраине города. Он мог пойти по этой дороге, пройти четыре мили, потом сойти с шоссе, свернуть в лес Фоксхолвуд и срезать угол к Ферри-Лейси. А если он знал этот короткий путь, значит, он очень хорошо знаком с этими местами.
– Разумеется, – согласился Блаунт. – Но единственное доказательство того, что он прошел через лес, которым мы располагаем, это клочок макинтоша на колючей проволоке. А ведь вы сами только что заметили, что макинтош мог принадлежать вовсе не убитому.
– Черт возьми! Вы ловите меня на слове? Занимайтесь тогда этим делом сами. Оно ваше с начала и до конца, вот и копайтесь себе во всех его тайнах и загадках.
– Я, конечно, возьму на себя руководство ходом расследования. А вы… э… скажите, вам не хотелось бы совершить небольшое путешествие в Оксфордшир?
– Ну вот еще! У меня дел по горло.
– У вас ведь там друзья, и вы один соберете сплетен больше, чем двое таких недотеп, как мы с Гейтсом.
– Кстати о Гейтсе, – вспомнил Найджел. – Что там у него вышло с миссис Ситон? Небольшая потасовка?
– Ну что вы такое говорите! – возмутился Блаунт. – Зачем так преувеличивать? Гейтс просто стал выяснять по долгу службы, не видел ли кто из домочадцев на прошлой неделе в округе незнакомого человека. А у них там, кажется, живет карлик – слуга или что-то в этом роде…
– Да. Финни Блэк.
– …и миссис Ситон не позволила Гейтсу расспрашивать его, утверждала, что он немой или слабоумный. Гейтс настаивал, и тогда она влепила ему пощечину. Гейтс у нас здесь человек новый, имейте это в виду; допускаю, что он мог быть несколько грубоват. Но…
– Однако попахивает гестаповскими методами!
– …но это же серьезное дело – нападение на полицейского при исполнении служебных обязанностей! Нет, мой дорогой, это просто никуда не годится. А потом леди начала угрожать, что пожалуется главному констеблю, главному лорду графства, – в общем, обещала обрушить на бедного Гейтса всевозможные кары. Похоже, она пользуется большим влиянием в графстве. Так что Гейтс счел за благо промолчать.
Блаунт прикончил остатки виски в своем стакане и потянулся за видавшей виды фетровой шляпой.
– Увидимся в деревне?
– Да, я остановлюсь у Пола Уиллингхэма. Могу же я захотеть обзавестись парой рукописей Роберта Ситона для моей монографии! Я ведь работаю сейчас над новой книгой, так что…
– Вот это другой разговор! Я же знал, что вы не устоите перед искушением сунуть свой длинный нос в это дело…
Дверь затворилась раньше, чем Найджел успел бросить достойный ответ в спину удаляющейся плотной фигуре.
Я был абсолютно уверен, что ты не утерпишь и сунешь свой длинный нос в это…
– Если кто-нибудь еще посмеет неуважительно отозваться о моем носе, пусть пеняет на себя! – заявил Найджел. Дело было на следующий вечер после разговора с Блаунтом, и они с Полом сидели в баре «Лейси-Армз» в Хинтон-Лейси. – Ты соображаешь, что делаешь? Я ничего не разнюхаю, если деревенские узнают, что я связан с полицией, – вполголоса добавил он.
– Я буду всем говорить, что ты из Би-Би-Си. Это обычно производит впечатление – Бог его знает, почему. Представим тебя продюсером какой-нибудь из этих милых и всеми любимых передач – ну, знаешь, «Проведите вечер с нами» и прочее в этом духе. И ты приехал к нам, чтобы провести передачу отсюда. Они это проглотят и не поморщатся… Привет, Фред, привет, Том! Познакомьтесь – это мой друг, мистер Стрейнджуэйз. Он из Би-Би-Си и собирается…
– Я не из Би-Би-Си. И я не собираюсь угощать тебя, Пол. Но, если джентльмены не возражают…
– Благодарим вас, сэр, – хором проговорили Том и Фред.
– Би-Би-Си? – начал тут же Том. – Замечательная станция, ничего не скажешь. Правда, я не в восторге от вашей программы легкой музыки. Какая-то дребедень, по моему мнению. А вот симфонии там, классическая музыка… Это я уважаю. Взять, к примеру, сэра Ваулта. Вот это дирижер, скажу я вам! – Том вытер кончики своих клочкастых усов. – А может, вы, сэр, из эстрадной программы? Мне не хотелось бы вас обижать…
– Нет. Я не имею никакого отношения к эстрадной программе, – ответил Найджел, бросив убийственный взгляд на Пола. – Я, в общем, не имею отношения и к…
– Возможно, джентльмен занимается технической стороной, – предположил Фред. – Для меня это тайна за семью печатями – все эти частоты и киловатты, мегациклы и тому подобное. Но для вас, сэр, наверное, в этом нет никаких секретов? Я как на вас посмотрел, сразу вспомнил – уходил я сейчас сюда, в «Армз», а жена мне и говорит: «Фред, твой любимый приемник опять барахлит, а я как раз собиралась послушать этот чудесный сериал про Диккенса, пока ты там надираешься», – так она мне сказала. Короче говоря, когда мистер Уиллингхэм сказал, что вы из Би-Би-Си, сэр, я и говорю сам себе…
– Но… – начал было Найджел.
– Фред, говорю я себе, а может быть, джентльмен сумеет выкроить время и забежать в твое скромное жилище, скажем, завтра утром и взглянуть на твой старый приемник? Вы, сэр, в два счета доведете его до ума, клянусь вам. Я, конечно, не хочу доставлять вам лишнего беспокойства, сэр…
– Но…
– Вы подумайте об этом, сэр. Приятного вам вечера. Ваше здоровье.
Когда Фред с Томом вернулись к бару, Найджел набросился на Пола:
– Я тебя задушу, если ты мне еще раз приведешь этих… представителей местной интеллигенции! Как я, черт побери, по-твоему, должен…
– Давай, давай, продолжай в том же духе, и дело будет в шляпе. У тебя прекрасно выходит. Так держать! Теперь попробуем Джека Уитфорда… Джек!
К ним направлялся огромный взъерошенный детина, который только что ввалился в бар со своей овчаркой – та тут же свернулась клубком под одной из скамеек. Пол познакомил его с Найджелом.
– Если мистер Уиллингхэм будет говорить вам, что я из Би-Би-Си, поспешно сказал Найджел. – то знайте, что это вранье.
– Ага. Мистер Уиллингхэм известный врун, – мило согласился Джек, широко улыбаясь, – Я видел, сэр, как вы разговаривали с этими двумя болванами. Собираетесь взять их в передачу, мистер? Пара деревенских дурачков болтает о том, как в доброе старое время скашивали косой но пятьдесят акров за день? Меня прямо тошнит слушать, что эта ваша Болтай-Болтай-Станция передает о нас, деревенских.