Король обручился с Этайн и сделал ее своей женой и вернулся с нею в Тару.
О ЛЮБВИ АЙЛИЛЯ
Но у короля был брат по имени Айлиль; красота Этайн настолько поразила его, что он заболел от страсти и оказался на пороге смерти. Как раз в это время Эохайд собрался объехать Ирландию, как полагалось делать королю. Он оставил брата на попечение Этайн, наказав ей делать для него все, что будет возможно, а если он умрет, то похоронить его с должными почестями и воздвигнуть огамический камень на его могиле. Этайн отправляется навестить больного и спрашивает, что же все-таки с ним стряслось; сперва он говорит загадками, но в конце концов, тронутый ее нежностью, открывает ей свое сердце. Его описание страданий безнадежной любви потрясающе лирично. «Это ближе, чем кожа, — стенает он, — это как битва с призраком, это захватывает, как поток, это оружие под волнами, это страсть к эху». Говоря об «оружии под волнами» поэт имеет в виду, что любовь подобна тайным сокровищам волшебного народа, который живет в царстве Мананнана, — она столь же прекрасна и столь же недостижима.
Этайн оказывается в затруднении; наконец с простодушным добросердечием она решает, что пусть она и не любит Айлиля, но не хочет, чтобы человек умер от тоски по ней, и обещает отдаться ему. Вероятно, здесь нам следует понять, что она действует так, движимая своей чудесной природой, ибо волшебному народу незнакомы добро и зло, они ведают лишь радость и страдание. Однако надо заметить, что в ирландских преданиях вообще преобладает именно такой подход к нравственности, как среди Племен богини Дану, так и среди смертных — и те и другие отличаются поразительной безответственностью.
Итак, Этайн назначает Айлилю свидание в доме за границами Тары, ибо она не хочет совершать то, что называет своим «славным преступлением», во дворце короля. Однако накануне Айлиля охватывает настолько глубокий сон, что он не приходит в условленное место. Тем не менее к Этайн является некто в его обличье, но лишь затем, чтобы печально рассуждать о своей болезни. Когда Этайн и Айлиль встретились вновь, ситуация совершенно изменяется. У Айлиля за время его зачарованного сна начисто проходит нечестивая страсть к королеве. С другой стороны, Этайн понимает, что за всеми этими событиями скрывается некая неизвестная ей тайна.
МИДИР ГОРДЫЙ
Вскоре все объясняется. В облике Айлиля Этайн посещал ее муж из Племен богини Дану, Мидир Гордый. Теперь он приходит за ней в своем настоящем обличье, прекрасный, благородный, и убеждает девушку вернуться с ним в Страну Юности, где ей больше ничто не угрожает, поскольку ее гонительница Фуамнах мертва. Он-то и насылал на Айлиля колдовской сон. Он описывает Волшебную Страну в стихах удивительной красоты:
СТРАНА ЮНОСТИ
«О прекрасноволосая дева, пойдешь ли ты со мной в дивную землю, исполненную музыки, где волосы золотисты, как первоцвет, а тело бело как снег?
Там никто не скажет «мое» или «твое» — зубы белы, и черны брови; глаза сияют многими цветами, и на щеках — краски наперстянки.
Приятны для глаза равнины Эрин, но они — пустыня в сравнении с Великой Равниной.
Опьяняет эль Эрин, но эль Великой Равнины сильнее.
Юность не сменяется старостью; это только одно из чудес той страны.
Неторопливы и сладостны реки, что текут через эту землю; изобильна она вином и медом; мужи там прекрасны без порока; жены там зачинают без греха.
Мы видим все вокруг, но нас не видят люди; туман греха Адама закрывает нас от их взглядов.
О дева, если придешь ты к моему могучему народу — чистейшее золото украсит твою голову, пищей твоей будет свежее мясо свиньи,[81] молоко и мед будешь ты пить там со мною, о прекрасноволосая дева».
Я привел столь обширную цитату потому, что, хотя здесь отчетливо проглядывают идеи христианского аскетизма, в целом перед нами ясно вырисовывается языческий, мифологический образ Страны Юности, Страны Мертвых.
Однако Этайн отнюдь не готова сразу же бежать с незнакомцем и бросить верховного короля ради кого-то «без имени и рода». Мидир рассказывает ей, кто он, а также всю ее собственную историю, о которой она до сих пор ничего не помнила; и добавляет, что от рождения Этайн в Стране Юности до ее рождения у жены Этара прошла одна тысяча двенадцать лет. Наконец Этайн соглашается возвратиться с Мидиром в свой прежний дом, но только при условии, что они получат дозволение от самого короля, чем до поры до времени и удовлетворяется Мидир.
ШАХМАТНАЯ ПАРТИЯ
Вскоре Мидир является Эохайду на холме Тары. Он говорит королю, что пришел сыграть с ним в шахматы,[82] и вынимает серебряную доску, инкрустированную самоцветами, с фигурами из золота. Ирландские короли и знать непременно учились искусству игры в шахматы, и Эохайд с радостью принимает предложение. Мидир проигрывает ему партию за партией и в уплату исполняет самые разные повеления Эохайда — вспахивает землю, очищает леса и прокладывает гати через топь; здесь мы имеем дело с народными представлениями о Племенах богини Дану как божествах земли. Наконец, пробудив в Эохайде жадность и заставив его поверить, что он лучше играет, Мидир предлагает последнюю партию, ставкой в которой будет то, что каждый пожелает. На этот раз Эохайд проиграл.
«— Ты победил сегодня, — сказал Эохайд.
— Будь на то моя воля, победил бы я и раньше, — ответил Мидир.
— Чего же ты хочешь? — спросил Эохайд.
— Обнять Этайн и получить от нее поцелуй, — сказал Мидир.
Помолчал Эохайд и сказал:
— Приходи через месяц и тогда получишь то, что желаешь».[83]
МИДИР И ЭТАЙН
Эохайд предвидел недоброе и, когда пришел назначенный день, повелел, чтобы огромное войско окружило дворец в Таре, и приказал стражам не впускать Мидира. Но все было тщетно. Король пировал, а Этайн разносила напитки, как вдруг они увидели рядом Мидира, еще более прекрасного, чем обычно. Держа оружие в левой руке, правой он обнял Этайн, и они поднялись в воздух и вылетели через отверстие в крыше дворца. Разгневанные и ошарашенные, король и его воины выбежали во двор, но увидели только двух лебедей, которые покружили над крышей, а потом полетели к зачарованным холмам Сливенемона. Так королева Этайн возвратилась к своим родичам.
ВОЙНА С ВОЛШЕБНОЙ СТРАНОЙ
Однако Эохайд так просто не сдавался и начал первую известную нам войну с Волшебной Страной. Тщетно проехав всю Ирландию в поисках своей жены, он обратился за помощью к друиду Далану. Далан на протяжении года пытался узнать, где же теперь Этайн. Наконец он использовал, очевидно, особенно мощное колдовское средство: «Он взял три ветви тиса и начертал на них огам; и его ключи мудрости и огам открыли ему, что Этайн находится в холме Бри-Лейт и что Мидир унес ее туда».
Тогда Эохайд собрал войско, чтобы атаковать и уничтожить волшебный холм, в котором располагался дворец Мидира. Сказано, что он девять лет пытался срывать один холм за другим, а Мидир и его народ немедля восстанавливали разрушенное. Наконец Мидир, оттесненный в последний холм, решился на хитрость: он пообещал отдать Этайн и отослал ее с пятьюдесятью другими девушками к королю, но сделал так, что все они походили друг на друга настолько, что Эохайд не мог отличить свою жену. Этайн сама якобы сделала ему знак, по которому он узнал ее. Вся эта легенда, в особенности мотив избрания смертного, а не бога сильно напоминает прекрасное индийское сказание о Нале и Дамаянти. Эохайд получил обратно свою королеву, и она оставалась с ним до его смерти, то есть еще десять лет, и родила ему дочь, которую тоже назвали Этайн.
ПОВЕСТЬ О КОНАЙРЕ МОРЕ
От нее-то в итоге и ведет свой род великий король Конайре Мор, высший образец величия, могущества и милосердия в ирландских преданиях, лишившийся власти и погибший из-за козней Племен богини Дану, которые отомстили таким образом людям за все разрушения, причиненные Эохайдом. Повесть, в которой описывается смерть Конайре, — одна из самых древних и «варварских» ирландских легенд, и ни в одной другой мы не встречаем такого буйства фантазии. По отношению к ней сказание об Этайн и Мидире является чем-то вроде «пролога», открывающего истинные причины описываемых событий. Понять их взаимосвязь читателю поможет генеалогия Конайре Мора.
ГЕЙС
Повесть о Конайре в первый раз сообщает нам о существовании так называемых гейсов, которые с этих пор начинают играть важную роль в ирландских преданиях; часто нарушение или, наоборот, соблюдение гейса оказывается решающим поворотным пунктом трагического рассказа. Поэтому нам придется сделать небольшое отступление и объяснить читателю, что же это такое.
ГЕЙС
Повесть о Конайре в первый раз сообщает нам о существовании так называемых гейсов, которые с этих пор начинают играть важную роль в ирландских преданиях; часто нарушение или, наоборот, соблюдение гейса оказывается решающим поворотным пунктом трагического рассказа. Поэтому нам придется сделать небольшое отступление и объяснить читателю, что же это такое.
«Ирландский словарь» Динена толкует слово «гейс» как «обязательство, заклятие, запрет, табу, магическое предписание, нарушение которого приводит к неудачам и гибели». Каждый знатный человек в Ирландии имел собственные гейсы, переступить через которые он не мог. Иногда они оказывались частью кодекса чести — так, Диармайд, когда Грайне просит его увести ее от Финна, связан гейсом не отказывать женщине в покровительстве. В других случаях это могут быть просто суеверия — так, Конайре запрещено следовать за тремя красными всадниками и убивать птиц (поскольку птица, как мы увидим, была его тотемом). Герой уладов Фергусе Мак Ройхе имел гейс не отказываться от приглашения на пир; с этого начинается трагедия сыновей Уснеха. Не совсем ясно, кто накладывает гейсы или как человек узнает, в чем состоит его личный гейс, — все это, без сомнения, находилось в ведении друидов. Так или иначе, гейсы представляли собой священные обязательства, и человека, нарушившего их, ожидали жесточайшие несчастья. Первоначально это явно были заповеди, соблюдая которые человек поддерживал должные отношения с иным миром, миром Волшебного народа, близкие известной полинезийской практике табу. Однако применительно к ирландской ситуации я предпочитаю использовать ирландское слово.
ВОСПИТАННИЦА ПАСТУХОВ
Теперь вернемся к Конайре, правнуку Этайн. Дочь Этайн, Этайн Младшая, как мы узнали из генеалогической таблицы, стала женой Кормака, правителя Ульстера.
Она принесла своему мужу единственного ребенка — дочь. Король, жаждавший получить наследника, в ярости изгнал жену и велел бросить девочку в яму. «Потом двое слуг короля понесли ее к яме, и, пока они несли ее туда, улыбалась им девочка славной улыбкой».[84] В результате слуги не оставили ее умирать и отнесли пастухам Этерскела короля Тары, которые воспитывали ее и учили, «пока не сделалась она искусной во всяком шитье. Не было в Ирландии королевской дочери милее ее».[85] Так она получила имя Месс Буахалла, что означает «воспитанница пастухов».
Чтобы ее не обнаружили, пастухи построили для нее домик из прутьев, в котором было только отверстие в крыше. Но один из людей короля Этерскела залез из любопытства на крышу и увидел внутри прекраснейшую девушку в Ирландии. Он сообщил об этом королю, который велел разломать домик и вывести оттуда девушку, ибо Этерскел был бездетен и друид предсказал ему, что сына принесет ему женщина неведомого рода. «Вот женщина, назначенная мне в жены»,[86] — сказал король.
РОЖДЕНИЕ КОНАЙРЕ
Однако прежде, чем Месс Буахаллу освободили, ее навестил обитатель Страны Юности. Через отверстие в крыше в ее домик спустилась огромная птица. На полу оперение спало, и перед девой предстал прекрасный юноша. Подобно Данае, Леде или Этлин, дочери Балора, Месс Буахалла подарила божеству свою любовь. Прежде чем они расстались, он сказал ей, что ее отведут к королю, но что она родит сына не от короля, но от него, ее возлюбленного из Племен богини Дану; имя мальчика будет Конайре, и он не должен убивать птиц.
Так родился Конайре. Он вырос в мудрого и благородного юношу и воспитывался у героя Донн Деса вместе с тремя его правнуками. Их звали Фер Ле, Фер Гар и Фер Рогайн; Конайре очень любил их и научил тому, что умел сам.
КОНАЙРЕ — ВЕРХОВНЫЙ КОРОЛЬ
Король Этерскел умер, и надо было найти преемника. В Ирландии не существовало закона, что трон непременно должен наследовать старший сын; предполагалось, что члены рода выберут наиболее подходящего преемника. В легенде о Конайре содержится любопытный рассказ о том, как в процессе выбора применялось своего рода гадание. Был устроен «пир быка»; суть обряда состояла в том, что ясновидец «наедался досыта мясом только что убитого быка и пил отвар»; затем он отправлялся спать, и над его ложем произносили заклинание правды. Тот, кого он увидит во сне, и становился королем. Как указывает Уитли Стоке, нечто подобное происходило в Эгире, в Ахайе, где жрица Земли пила свежую кровь быка, прежде чем спуститься в пещеру и начать пророчествовать. В тот раз спавший воскликнул, что увидел обнаженного мужа, который направляется к Таре, вложив в пращу камень.
Праздник быка происходил в Таре, а Конайре со своими совоспитанниками в то время играл на равнине близ Лиффи. Они расстались, Конайре отправился к Дублину и вдруг увидел впереди стаю огромных птиц невиданной красоты и цвета. Он погнался за ними на колеснице, но птицы держались на расстоянии чуть больше броска камня, пока не добрались они до берега моря. Тогда Конайре сошел с колесницы и уже достал пращу, как вдруг птицы превратились в воинов и кинулись на него с копьями и мечами. Однако один из них вступился за него и сказал:
«— Я Немглан, король птиц твоего отца. Запрещено тебе убивать птиц, ибо нет перед тобой никого, кто не был бы близок тебе по отцу или матери.
— Доныне не знал я об этом, — ответил Конайре.
— Отправляйся в Тару, — сказал Немглан, — ибо для твоего это блага. Там сейчас праздник быка, и после него станешь ты королем. Будет им тот, кто под утро обнаженным придет по одной из дорог в Тару с камнем в праще».[87]
Конайре разделся и отправился в Тару. Он шел всю ночь, а на подходах к Таре на всех дорогах стояли знатные люди, державшие королевские одежды. Увидя Конайре, они одели его, ввели в Тару и провозгласили владыкой Эрин.
ГЕЙСЫ КОНАЙРЕ
Далее приводится длинный список гейсов, наложенных на Конайре Немгланом.
«Будут запреты лежать на правлении твоем, но благородна власть птиц. Вот каковы те запреты.
Нельзя обходить тебе Брегу[88] слева направо, а Тару справа налево.
Нельзя убивать тебе диких зверей Керны.
Каждую девятую ночь не можешь ты покидать пределы Тары.
Нельзя тебе проводить ночь в таком доме, откуда наружу виднелся б огонь или свет был заметен оттуда.
Три Красных не должны перед тобой идти к дому Красного.
Не должен случаться грабеж при правлении твоем.
Да не войдут в твое жилище после захода солнца одинокий мужчина или женщина.
Не должно тебе решать спор двух рабов».[89]
Так начал Конайре свое царствование, которое было отмечено хорошей погодой и обильными урожаями, неразрывно связанными в ирландском сознании с владычеством доброго короля. К берегам приплывали чужеземные корабли. Осенью желудей, свиного корма, бывало по колено; реки кишели рыбой. «Не случалось ни одному ирландцу тогда погубить другого. Для каждого голос другого был ласков, словно мелодия арфы».[90]
МЕСТЬ
Беда, однако, подкралась с другой стороны. Конайре запретил все грабежи и набеги, и трем его братьям, разбойникам по призванию, это не понравилось. Гордые и своенравные, они продолжали поступать так, как им хотелось, пока их не поймали с поличным. Конайре не стал предавать их смерти, однако изгнал из Эрин и отправил пиратствовать за море. В море они встретили другого изгнанника, Ингкела Одноглазого, сына короля Британии, и, объединившись с ним, напали на крепость, в которой в то время как раз гостили отец, мать и братья Ингкела, и всех погубили в одну ночь. Затем Фер Гар, Фер Ле и Фер Рогайн должны были отплатить Ингкелу и разграбить вместе с ним Эрин; они собрали отряд, к которому присоединились семь Мане, сыновья Айлиля и Медб из Коннахта, и высадились в Ирландии близ Дублина.
Тем временем козни народа Дану заставили Конайре нарушать один гейс за другим. Он прекратил ссору двух своих рабов в Мунстере; на обратном пути в Тару он увидел, что все небо в сполохах пламени и клубах дыма. Воины решили, что здесь хозяйничают разбойники с севера, и, чтобы избежать столкновения, отряду пришлось обойти Тару справа налево и Брегу слева направо. Но дым и огонь были всего лишь миражами; Волшебный народ все теснее затягивал свои сети вокруг обреченного короля. Миновав Брегу, Конайре и воины «погнались за дикими зверями Керны», кто бы они ни были, «хоть никто и не ведал об этом, пока не закончилась охота».[91]
ДОМ ДА ДЕРГИ И ТРОЕ КРАСНЫХ
Конайре теперь надо было остановиться на ночлег, и он вспомнил, что недалеко от этих мест находится дом знатного лейнстерца Да Дерги, по имени которого и названа эта сага.[92] Когда Да Дерга приходил к королю, тот явил все свое великодушие и щедрость, а теперь сам решил воспользоваться его гостеприимством. Да Дерга жил в большом доме с семью дверями недалеко от нынешнего Дублина, вероятно в Донниброке, на дороге, ведущей на юг. Кавалькада отправилась туда, но по пути их снова подстерегало грозное знамение — Конайре увидел, что перед ними скачут на красных конях три всадника, одетых во все красное. Он вспомнил свой гейс и отправил к ним посланца с просьбой пропустить его. Но как ни погонял посланец свою лошадь, он не мог подойти к ним ближе, чем на бросок копья. Он попытался прокричать незнакомцам, чтобы те повернули назад и следовали за королем, но один из них, оглянувшись, насмешливо предложил ему ожидать великих вестей из Дома Да Дерги. Вновь и вновь посылали за ними гонца с обещаниями больших наград, если они выполнят просьбу. Наконец они пропели таинственные и страшные слова: «О мальчик, великие вести! Устали наши кони — то кони Донна Дескорах из сидов. Хоть мы и живы, все же мертвы. Великие знамения. Гибель живого. Пища воронам. Битва и схватки. Кровь на мечах. Щиты с разбитыми шишками после захода солнца. О мальчик!»[93] С тем они приблизились к Дому Да Дерги, привязали коней у входа и уселись внутри. Следует сказать, что «Дерга» означает «красный». Итак, Конайре ехал за тремя Красными к дому Красного. «Все гейсы против меня в этот вечер», — пророчески заметил он.