– Оксана Владимировна?
– Да. – А больше мне и сказать нечего, я в шоке. Секретарь бывшего мужа, с которым я не виделась почти тринадцать лет, знает меня по имени и отчеству и при этом старается подмазаться. Нонсенс!
– У Даниила Алексеевича встреча, но… в общем, он в девять будет в ресторане, – и женщина, немного замявшись, назвала адрес и название заведения.
– У него свидание, я правильно поняла? – Проявила чудеса догадливости я.
Конечно свидание! Взрослый привлекательный мужчина, никогда не знавший женских отказов. Чем ещё ему заниматься вечером? Очень, конечно, не хочется навязываться, но, в крайнем случае, сострою наглую физиономию и напомню, что он предлагал обращаться за помощью в любое время, и вовсе не важно, что я не предполагала, что такое время наступит.
– Да, я, конечно, не могу быть уверена, но на вечер был заказан букет.
– Спасибо за помощь, спокойной ночи.
– До свидания.
Назвала таксисту новый адрес и тот, странно проворчав что-то по поводу того, что ехать на другой конец города, тронулся с места.
У ресторана меня высадили, пожелав счастливого пути. В шикарном зале, я от таких и отвыкла, встретил услужливый метрдотель.
– Добрый вечер, у вас заказан столик? – Заученно вежливо выговорил он, через силу улыбаясь.
– Нет, не заказан.
– Тогда, к сожалению, ничем не могу помочь. Все столики заняты, но при желании вы можете отдохнуть в нашем баре этажом выше.
– Нет, спасибо. Подскажите, господин Дементьев уже пришёл? У него ведь заказан столик на девять.
Мужчина посмотрел на меня несколько скептически, я едва ли дотягивала до уровня их заведения, и не важно, что стоимость костюма превышает среднестатистическую зарплату россиян в разы. Даже при этом он не смахивает на положенное вечернее платье, да и шпильки отсутствуют, придавая моему образу пролетарский вид, а таких здесь не любят.
– Господин Дементьев уже ужинает, и дама его пришла.
Мужчина неприятно оскалился, но больше никаких признаков нежелания общаться не демонстрировал. И вообще, мог бы не пояснять.
– Очень хорошо, передайте ему, пожалуйста, что пришла Оксана Владимировна. Он поймёт.
– Одну минуту. – Вежливо кивнул мужчина и скрылся за высокой дверью обеденного зала.
И, действительно, через минуту вернулся, услужливо кивнул, мол, ждите, и отправился исполнять свои прямые обязанности. Секунды текли, а из дверей так никто и не выходил и тут уже сложно сказать, сбились ли мои биологические часы или Данила действительно не спешил на встречу с бывшей женой. А я уже и не знала, хорошо это или плохо. С одной стороны, хочу его увидеть, почувствовать его поддержку. С другой – мы не виделись больше десяти лет, у нас общего-то только телефонные переговоры раз в две недели, я ничего не знаю о его жизни, о том, чем он дышит, Стою и смотрю на широкий проспект, на мелькающие автомобильные фары и волнение со временем только усиливается. Сложно поверить, но даже к разговору с ним по телефону, я готовилась морально заранее, начиная с самого утра в день созвона, и иногда изводила себя до позднего вечера, когда, наконец, у Данилы появлялась свободная минутка. А теперь, перед встречей, вроде бы и долгожданной, я не знаю, как мне себя вести, что сказать, как посмотреть в его глаза, а главное, что я увижу в них в ответ. Вроде бы давно чужие люди, мы вместе жили в три раза меньше чем порознь, но я волнуюсь, а сейчас, в момент, когда вместо семьи передо мной оказались руины, всё кажется ещё сложнее.
– Оксана?
Взволнованный голос за спиной отрезвляет, и я поспешно поворачиваюсь, вглядываясь в его лицо, цепляясь взглядом за что угодно, только бы не упасть в бессознательном состоянии. Смятение, растерянность, нерешительность, страх. Готова расплакаться от такого родного запаха его парфюма, смешанного с ароматным табаком, глаза режет от скопившихся слёз, а я не могу вымолвить ни слова.
– Иди сюда.
Притягивает он меня одним резким движением к себе, крепко сжимает в объятиях, позволяя обнимать его самого, я слышу его сердце, которое набирает обороты, чувствую как дыхание путается в моих волосах, как широкие ладони успокаивающе поглаживают спину, сама цепляюсь пальцами и ногтями за гладкую ткань пиджака, которая, то и дело, выскальзывает. И вот всё просто, так, словно мы никогда и не расставались. Он всё понял с первого взгляда, с первого вздоха и как всегда решительно свалил на себя мои проблемы.
– Что здесь происходит? – Слышу за своей спиной противный женский голос, но не в силах оторваться от широкой груди, от глухих ударов его сердца, которые вызывают умиротворение, крепче вжимаюсь в тёплое тело, пряча лицо.
– Разговор окончен. – Торопливо отвечает Данила хозяйке этого голоса, и наверняка взглядом приказывая исчезнуть. – Тебе вызовут такси. – Добавляет он, но в ответ нет даже возмущённого вздоха, видимо, девушка не в том положении, чтобы злить Дементьева.
Когда вокруг становится тихо, я ощутила несколько коротких поцелуев в макушку, Даня немного меня отстранил, снова всматриваясь в лицо.
– Ну, вот, – улыбнулся он, поглаживая мои растрёпанные волосы, – моя девочка, сильная. – Словно похвала прозвучали его слова. – Ты голодная?
Нервно закусив губу, я неопределённо пожала плечами, попыталась улыбнуться, но глядя на серьёзное лицо Данилы поняла, что с ним можно не притворяться сильной. Он знает меня такой, какая я есть. Рядом с ним я по-прежнему чувствую себя маленькой девочкой, которая обрела своего защитника. И плечи мгновенно опускаются, а он прикрыл это своей широкой рукой.
– Конечно голодная, вон, какая бледная, – потрепал ладонями мои щёки, улыбаясь, – идём, сначала ужин, а потом разговоры. Добро?
– Давай так. – Тихим невнятным писком показался мой голос напротив его сильного, уверенного, от которого хрустальные бокалы, стоя слишком близко друг от друга, начинают вибрировать.
Даня, придерживая меня чуть выше талии, проводил к своему столику, перед нами быстро сменили бокалы, но от вина он отказался, оставив только воду. Заказал два мясных салата, мне лёгкий десерт, себе более сытное, основное блюдо. Только увидев перед собой тарелку с аккуратно уложенными ингредиентами, я поняла, насколько голодна, наверно мой желудок отплясывал лезгинку, благодарно кланяясь устроителю сего пиршества. Умяв всю порцию, с завистью посмотрела на нетронутую закуску Данилы, и только уловив его насмешливый взгляд, опомнилась, но ему не нужны были мои слова и просьбы, быстро сменив тарелки, он заботливо улыбнулся, а в глазах теплота, нежность и забота. Когда и с этой порцией было покончено, я несколько раз ковырнула десерт и облегчённо выдохнула. К разговору готова. Данила тоже не особо увлекался пищей, то и дело, поглядывая на меня и мою реакцию, удовлетворённо улыбался, усмехался своим мыслям и, так же, как и я, сложил руки перед собой, сцепив их в замок.
– Ушла от мужа?
Первым порывом почему-то было всё отрицать, но вместо этого я горько улыбнулась, отводя взгляд в сторону.
– Что-то вроде того…
– Где остановилась?
– Если честно, то я только из аэропорта. – Нерешительно поднимаю глаза, пытаясь уловить его настроение, но Данила не даёт опомниться.
– Без вещей?
– Как-то не до того было. – Честно призналась я, как на исповеди, потупив и опустив взгляд.
– Предлагаю жить у меня. Не хочу оставлять тебя в таком состоянии.
Вот после этого заявления я посмотрела на него, как заворожённая.
– Я не хочу тебе мешать, да и жить за городом как-то…
– Я и сам там не живу и, естественно, тебя одну не оставлю. – Тут же перебил Данила. – У меня квартира в центре, комнат достаточно. Домработница каждый день приходит. Так что проблем не возникнет, можешь не волноваться.
– Я и не думала об этом…
– Вот и хорошо, – снова перебил он. – Не самое удобное место для разговоров, ты так не считаешь?
Оглянувшись по сторонам, откровенных взглядов я не заметила, но вот несколько любопытствующих лиц засекла на месте преступления. Он как всегда прав.
– Ты ещё ничего не ел…
– Всё в порядке. Как ты там любишь говорить: после шести есть вредно, не так ли?
– Да, да, и именно я показала пример, как соблюдаю эти правила.
– Поехали. Нечего тебе по гостиницам шататься. Не сирота ведь.
Не давая мне времени на раздумья, Данила подозвал официанта, отправляя его произвести расчёт по карте. Поухаживал за мной, кажется, кинул несколько оценивающих взглядов, не удержался от улыбки, когда я нахмурилась, а мне самой удалось разглядеть его глаза. Невероятно, но факт, я не ошиблась много лет назад: они словно поседели, и теперь были практически прозрачными, но взгляд от этого казался ещё острее, ещё опаснее, а мне всё равно рядом с ним было уютно и спокойно.
Автомобиль с водителем, двор с охраной и посещением по пропускам, вежливые и улыбчивые молодые люди. Жил Данила на семнадцатом этаже. Слишком высоко для меня, но не от страха высоты, а лишь как обитателю более приземлённых мест, как то, личный особняк за городом. Данила, уловив нервозность, взял меня за руку и несильно сжал ладонь, напоминая о своём присутствии.
– Я и сам долго привыкал. – Пояснил тихо, притягивая к себе ближе.
Открыл дверь, пропустил вперёд. На пороге нас встретила женщина пред пенсионного возраста, ухоженная, аккуратненькая, миниатюрная. А рядом с Данилой так и вовсе малютка. Она вежливо улыбалась, ожидая пояснений от хозяина. Данила эту улыбку проигнорировал.
Разувшись, он взял меня за руку и провёл по всей квартире, попутно разъясняя, что и где находится и только после этого обратился к домработнице.
– Валентина Степановна, – улыбнулся он, выдвигая меня вперёд и прижимая спиной к своей груди, – это Оксана Владимировна. Во время моего отсутствия и когда я дома, она полноправная хозяйка. Все её просьбы и пожелания выполняются беспрекословно и первостепенно. Оксана Владимировна у нас надолго, так что можешь привыкать, вам придётся делить одну кухню.
Та кивнула, строго окинула меня взглядом и тут же вернулась к Даниле.
– Готовьте большую гостевую спальню, и набор принадлежностей.
Коротко кивнув, женщина удалилась, а Даня теперь в упор смотрел на меня.
– А тебе предлагаю пройти в мой кабинет для серьёзного разговора.
– Прям-таки серьёзного? – Попыталась сгладить впечатление я, но Данилу не обмануть, он только указал верное направление, пропуская меня вперёд.
Войдя в кабинет, вздохнула с облегчением, прошлась, вдохнула аромат его сигарет, видимо, здесь Данила проводит больше всего времени. Дотронулась пальцами до полированной поверхности, отметила идеальный порядок на рабочем столе. Даня совсем не изменился.
Пока я разглядывала обстановку, он разглядывал меня. Налил себе любимый коньяк, стоял у бара, облокотившись одной рукой на откидную дверцу секретера, смотрел в прищуром. Повернувшись, я в ответ посмотрела на него. Кроме, разве что, цвета глаз, практически ничего и не изменилось. Всё та же сила и мощь, как в теле, так и в духе, такая же гордая осанка, вздёрнутый подбородок. Кожа немного смугловата, наверно недавно прилетел с курорта, Данила любит отдыхать летом за границей, по крайней мере, раньше любил. Седина в волосах дальше не пошла, так и виднелась одинокими лучиками, на фоне густой чёрной шевелюры. Наклонив голову на бок, он поставил бокал на дверцу, со стеклянной полки подвинул к себе пачку сигарет, коллекционную зажигалку, я даже помню, как мы вместе её выбирали. Уловив этот мой взгляд, он довольно кивнул, признавая догадку: Стамбул, на первую годовщину свадьбы, безделушка на первый взгляд, оказалась работой известного мастера, кажется, совсем недавно читала о его шедеврах в газете, но не уверена. Затянувшись несколько раз, Данила выдохнул, распуская облако дыма по всему кабинету.
– Какой срок? – Неожиданно спросил он, и я вздрогнула, тут же инстинктивно прикрыла руками живот, а потом разгладила пиджак, взгляд в панике метнулся по углам кабинета, я растеряно улыбнулась.
– А как ты… уже заметно, да?
– Я заметил. – Спокойно ответил он. – Присаживайся, хватит стоять.
Я села, Данила подошёл ближе и сел напротив, глядя на меня.
– Ты очень красивая во время беременности, не спутаешь. – Уже с доброй, ласковой улыбкой добавил он, и от мягкого тембра его обычно строгого голоса, я расслабилась, поплыла.
Подняв мои ноги с пола, и закинув их на дорогущий стол, Даня расшнуровал узкие туфли, снял их, переложил ноги на свои колени, немного помассировал пальцы разминая. Я смутилась.
– И когда смущаешься, тоже красивая. И можешь не волноваться, ещё ничего не видно, только линия щёк изменилась, а ты макияж под прежний вариант накладываешь.
– Не замечала…
– Это только со стороны и заметно. Так, как давно в положении?
– Двенадцать недель. – Внезапно пропавшим голосом несмело ответила я, а Даня кивнул, видимо, так и подумал.
– Большой срок, Оксана. Как только муж тебя отпустил?..
– Не отпускал. – Призналась я, на удивление легко. Вот, правда, думала, что слова из меня придётся клещами вытягивать, а с Данилой иначе получается, не задумываясь. Вопрос – ответ.
– Сбежала?
– Нет, просто он не поверил, что я могу уйти.
– Почему одна, где дочь? Ведь ты надолго, я всё правильно понял?
Я замялась, пыталась увести взгляд в сторону. Только от себя не убежишь, поэтому я лишь горько усмехнулась.
– Сложно всё Дань, я как-то и сама себе не всё могу объяснить.
– Ладно, больше не спрашиваю, что случилось, зная тебя, ответ очевиден. Почему ко мне пришла?
И я вдруг посмотрела на него, абсолютно уверена была в ответе, знала его наверняка, поэтому и пришла: сказать, что чувствую. Ноги я свои подобрала, да и сама села иначе. Руки сжались в кулаки, губы непроизвольно поджались, стирая всю привлекательность с лица, до боли прямая спина. А потом внутри, словно что-то взорвалось, и из меня поплыла та грязь, которая копилась последние месяцы, и обнажилась вчера, демонстрируя себя во всей красе.
– Я хотела сказать… – На глазах поступили слёзы, я глубоко вдохнула и резко выдохнула, стараясь сдержаться, но ничего не вышло, они всё равно потекли. – Хотела сказать, что только сейчас в полной мере ощутила то, что ты испытывал ко мне тогда.
О чём я говорила, Данила понял без лишних пояснений, оттого и опустил взгляд, давая возможность выговориться.
– Это ничем не объяснимое отвращение, – и слова меня наизнанку выворачивали, и жесты были такие же, руки от себя, взгляд устремлён в пол, – оно внутри меня, не позволяет понять, простить, как-то оправдать и дать ещё один шанс. – Говорила быстро. Так, чтобы не потерять мысль, не испугаться и не замкнуться в себе, чтобы всё успеть. – Я понимаю, что виноватых, по сути, нет, но стрелки останавливаются на нём и я его ненавижу. – Практически прошептала последнее слово, выделяя в нём каждый отдельный звук. Вся затряслась, одержимая этой ненавистью, и рот от всеобъемлющего ужаса прикрыла. – Ненавижу всей душой, всем сердцем, и если бы могла его ударить, убить, я бы это сделала. Потому что он причинил мне боль, потому то он не думал обо мне. Даня прости меня! – Посмотрела на него, твердя эти слова в истерическом шёпоте. – Прости, прости…
– Я никогда тебя не винил. – Не глядя на меня отрицал Данила, чем только подстегнул.
– Я сама себя винила! – Прокричала, забывая, что просто не имею на это права. – Я сама себе внушала, что виновата. – Схватила Данилу за руки, пытаясь уловить взгляд, заставить его смотреть на меня. Это было важно именно сейчас. – И я понимаю тебя. – Увидела его глаза и все силы разом закончились. – Чем ты руководствовался, что чувствовал. Понимаю, каково тебе было, когда ты меня ударил впервые, каково смотреть на меня после. Это сложно объяснить словами, но это можно понять, оказавшись в такой же ситуации. И я не могу его простить. Словно блок стоит на этой функции. Мой собственный ребёнок вызывает отвращение… Даня, это не нормально!
– Тебе просто нужно отдохнуть. Ты устала. Ты снова загнала себя в угол. – Как ребёнку объяснил он, даже не пытаясь сделать виноватой, не указывая на ошибки. – Нужно просто перетерпеть.
Данила коснулся моей щеки и тут же руку одёрнул, словно и сам испугался этого порыва. Слишком эмоционального. Слишком искренне.
– Он придёт за мной, я уверена. – Произнесла отстранённо, опомнившись.
– Очень на это надеюсь, тебе это придаст сил. Просто помни, что рядом со мной ты под защитой. У тебя будет всё, что необходимо. Машина, охрана. Ты на учёте по беременности состоишь?
Один вопрос и все эмоции переключились, улыбка стала смущённой, а пальцы нервно затеребили край пиджака.
– Не до того было, всё одно на одно навалилось…
– Завтра после обеда мы съездим с тобой в клинику.
– Спасибо, но…
– Я всегда тебя поддержу. – Перебил, не желая выслушивать мой горячий бред. – Я всегда на твоей стороне. Просто не замыкайся в себе, говори, говори и верное решение придёт. – Придерживая за подбородок, убеждал меня Данила.
– А ты будешь носиться со мной? – Усмехнулась абсурдности ситуации.
– Иначе просто не может быть. Я люблю тебя. И всё, что делаю, и буду делать, это лишь необходимый минимум. Ты уже решила, как поступишь с мужем?
– Да.
– Переубеждать тебя, смысла нет?
– Нет.
Данила вспомнил о тлеющей между пальцами сигарете, снова затянулся.
– Хочешь что-нибудь добавить?
И от его вопроса вся моя видимая защита рассыпалась.
– Я не понимаю почему. Что со мной не так?! – Воскликнула эмоционально, но в ответ получила совершенно спокойный, уверенный взгляд.
– Всё так, и нет никаких «почему». Просто ему чего-то в тебе не хватило. Поймёшь чего – проблемы как небывало.
– У тебя на всё есть ответы?
– Просто твои вопросы на данном этапе предсказуемы. Ты нервничаешь, ты взволнована. Ты боишься и всё это вполне нормально. Только нужно прийти в себя. На время перестань думать о плохом, подумай о себе и о своих потребностях. А он поймёт. Уже понял. И сделает всё, чтобы тебя вернуть.
Задумавшись, я отрицательно покачала головой.