— Пойдемте. — Матвей одной рукой подхватил пакет, другой взял мужчину за локоть и увлек в сторону улицы.
— Вы… Спасибо! — бормотал мужчина до самого перехода.
— Чего они хотели? — спросил Матвей, глядя то на мигающий красным огоньком светофор, то в сторону выезда со двора.
— Они меня, — мужчина оттянул и без того ослабленный узел галстука. — В общем, это длинная история.
— Так это не грабители? — догадался Матвей.
— И да, и нет, — выдавил мужчина.
Загорелся зеленый, и Матвей шагнул на «зебру».
В небольшом фойе, перегороженном невысоким ограждением с турникетом, у которого скучал вооруженный автоматом полицейский, было сумрачно и прохладно.
— Добрый день! — Матвей нагнулся к окошку дежурного.
— К Борису Геннадиевичу? — спросил старший лейтенант, видевший Матвея в его последнее посещение РОВД. Дежурным оказался тот же лейтенант, сидевший в «скворечнике» в прошлый раз.
— Скажи, что уехал, — доставая паспорт, насторожился Матвей.
— Да нет, на месте он, — подвинув к себе журнал посетителей, обрадовал полицейский.
— Я тут по пути вам потерпевшего привел, — Матвей обернулся и отодвинулся от окошка, чтобы дать возможность дежурному увидеть мужчину. — Его избить пытались. Все трое нападавших сейчас в проезде под домом напротив отдела.
Дежурный поднял голову. Его взгляд из добродушно-усталого сделался подозрительно-настороженным:
— Чего они там делают?
— Не знаю, наверное, ваших коллег ждут, — улыбнулся Матвей. — Пришлось немного поколотить.
— Ты… Вернее, вы их что…
— Все в пределах необходимой обороны, — с серьезным видом заверил полицейского Матвей.
— Это тот проезд, что под гостиницей? — уточнил дежурный, беря с телефона трубку.
— Он самый, — подтвердил Матвей, вспомнив неброскую вывеску «Hotel LoV».
— Идите так! — неожиданно принял решение полицейский, решительно отодвинув в сторону журнал учета посетителей, и, слегка наклонившись к окошку, крикнул стоящему у вертушки сержанту: — Пропусти Кораблева!
— Как вас зовут? — напоследок спросил Матвей мужчину.
— Тумаркин Тимофей Степанович, — с благодарностью глядя на Матвея, представился мужчина. — Спасибо вам!
Дешин оказался в кабинете один.
— Остальные пали в борьбе с преступностью? — спросил Матвей, показав взглядом на два пустых стола.
— Типун тебе на язык, — поднимаясь навстречу, усмехнулся Дешин.
— Поздравляю с днем рождения. — Матвей пожал руку приятелю и поставил на стол пакет.
— Спасибо. — Слегка вытянутое лицо следователя подобрело, однако тут же сделалось настороженным: — Ты только не проболтайся нашим.
— Чего так? — удивился Матвей.
— Вечером скажу, когда поляну накрою, а то сейчас работать не дадут.
— Тогда у тебя есть риск остаться без подарков, — на полном серьезе расстроился из-за друга Матвей. — Зная, как ваш брат любит за чужой счет отмечать чужие праздники, в этом случае была бы хоть какая-то материальная компенсация. А так ты даже не даешь коллегам возможности пробежаться по магазинам.
— Да ладно, — Дешин опустился на стул. — На водку тратиться не придется.
— Как это? — опешил Матвей. — Неужели у вас сухой закон в масштабах отдела и будете, как при Горбачеве, молоком отмечать?
— Конфискат есть, — признался Борис.
— Паленая? — Матвею стало смешно.
— Да нет, ларек трое подростков бомбанули, а ППС их с поличным взял. Ну, вот хозяин в знак благодарности и оставил. — Он подвинул пакет к себе и заглянул внутрь: — Чего там?
При этом его дугообразные брови выгнулись еще сильнее.
— Открой да посмотри, — посоветовал Матвей.
Дешин вынул коробку, слегка взвесил ее на руке и положил на стол.
— А Марта где?
— В машине сидит, — Матвей показал глазами в сторону окна.
— Чего так? — Дешин вскинул на него удивленный взгляд.
— Видеть тебя не хочет, — на полном серьезе сказал Матвей.
— Да ладно, — усмехнулся Дешин и открыл коробку: — Ну, ты, брат, даешь!
— Чего?
— И сколько это стоит?
— Глупый вопрос, — хмыкнул Матвей. — Подарок ведь.
Дешин вынул из коробки ноутбук и поставил его на стол:
— Ни хрена себе!
— Марта выбирала, а она, как тебе известно, знает в этом толк.
— Можешь не говорить. — Дешин открыл и закрыл крышку. — Ты вечером придешь?
— Зачем? — удивился Матвей. — Я не пью, а смотреть, как медленно люди превращаются в свиней, надоело. Избавь меня от этого.
— Хорошо, — кивнул Борис. — С вами отдельно посидим.
Матвей почувствовал, как позади него открылись двери, и обернулся. На пороге стояли уже знакомый ему дежурный и Тумаркин.
— Так, — протянул Дешин. — Можешь не говорить…
— Больше нет никого. — Старший лейтенант подтолкнул все еще прижимавшего к груди портфель мужчину к столу: — В общем, думали, хулиганка или грабеж, а тут… Короче, по твоей части…
— А этих троих задержали? — спросил Матвей.
— Там ППС, — ответил дежурный.
— Так, — протянул Дешин и перевел взгляд на Матвея. — Это тоже твой подарок?
— Так получилось, — развел руками Матвей.
* * *У слова «кабинет» есть несколько значений, и одно из них — служебное помещение для ответственного лица. Для Анисимовой Лады Васильевны, шикарной голубоглазой блондинки с длинными ногами, это понятие было чем-то абстрактным. Несмотря на то что для директора департамента, каковым она являлась, кабинет нужен именно для руководства этим самым департаментом, меньше всего она использовала его как раз по прямому назначению. Для нее это было помещение, где она решала вопросы своего личного обогащения, наслаждалась властью и просто приятно проводила время. Вроде бы как и заняться особо нечем, а при большом государственном деле. Временное и уютное пристанище на половине пути между университетской кафедрой и… Даже не хочется загадывать, возможно, дворцами на туманном Альбионе либо где-нибудь на Майорке. А еще лучше и там, и там. Но то, что не в России, это точно. Нужно быть полным идиотом, чтобы, ограбив квартиру, остаться в ней жить…
Огромное, светлое помещение, построенное и оборудованное на деньги налогоплательщиков, Лада Васильевна использовала для мозговых штурмов и разработки разного рода серых схем по обворовыванию тех же самых налогоплательщиков. Сколько в этих стенах было придумано оригинальных решений по выведению самого разного имущества из-под юрисдикции министерства под крыло департамента, где это самое имущество в виде заправочных комплексов для кораблей, санаториев, зданий НИИ в центре столицы, впоследствии превращалось в какое-то неопределенное понятие — непрофильные активы. То есть на сегодняшний день вдруг ставшее ненужным и каким-то странным образом оказавшееся в свое время на балансе министерства барахлом или, того хуже, сооружением, за содержание которого нужно платить. Лада Васильевна научилась легко и быстро освобождать государство от бесполезного ему бремени путем продажи третьим лицам по заведомо низким ценам или, наоборот, заоблачно высоким, если покупателем удивительным образом снова становилось министерство.
Но кабинет был не единственным любимым местом в здании департамента. Каждое утро на входе Ладу встречали персональные массажистка, визажист и косметолог, которые сопровождали ее в уютные комнаты по соседству. Ведь она была ответственным работником и не имела права позволить себе выглядеть перед подчиненными плохо. Поэтому трудовому дню предшествовали массаж и прочие повышающие настроение и тонус процедуры. Государственная служба Ладе нравилась. И вообще, директор департамента «Росвоенсервис» тихо мечтала, как когда-то свершится чудо, и она станет первой женщиной-президентом. А что, плох тот солдат, который не мечтает быть генералом.
Лада Васильевна придирчиво оглядела себя со всех сторон в зеркале, установленном по специальному заказу в ее комнате отдыха. Провела по вздымающей блузку от «Дольче Габбано» груди ладонями, томно прикрыв веки, опустила их ниже, к округлым бедрам. Как ей с утра хотелось молодых и сильных рук! До головокружения, до тошноты! Осень, зима, весна, лето… Неважно. Природа требовала своего вне зависимости от времени года, ведь она молода и красива… Но это было, пожалуй, пока единственным, чего Лада не могла позволить себе. По крайней мере, сейчас. Она утешала себя тем, что большинство женщин ее возраста вынуждены ограничивать себя в приземленных радостях, отдав предпочтение карьере. Однако себя не обманешь. Пика она достигла. Выше уже не прыгнешь. Просто есть он, кому она принадлежит так же, как ей принадлежат непрофильные активы. Даже не сама она, а ее тело. Эдик еще минимум пару лет будет мять и терзать бархатистую кожу, тыкаться мясистым носом в молочного цвета грудь, покусывать, хватать слюнявыми губами соски и противно при этом мурлыкать. Она, томно вздыхая, как и прежде станет имитировать дрожь от его прикосновений и оргазм от примитивного секса. Эдик… Твердо стоящему на ногах чиновнику, возглавляющему министерство, это имя явно не шло. Отчего-то Лада сразу вспоминала другого Эдика, щуплого и прыщавого очкарика из параллельного класса. Он жил в одном с ней районе, ходил в музыкальную школу и постоянно на переменах оказывался рядом. У Лады было много поклонников. Но ни один так не робел, заливаясь краской, когда она обращала на него свой взор. Этот Эдик был другой, полной противоположностью тому, часто пропускавшему по причине простуд занятия, школьному воздыхателю. Севрюков Эдуард Геннадиевич был напорист, хамоват и самоуверен. И если бы его мама при рождении знала, какие посты будет занимать ее чадо в своей жизни, то наверняка нарекла как-то иначе. Сейчас среднего роста, круглолицему, пышущему здоровьем, своими размерами и пропорциями частей тела, напоминающему шкаф, больше бы подошло Иван, как когда-то звали царя Грозного, Александр, по примеру Невского, или, на худой конец, Юрий. Хотя последнее было бы в настоящий момент неуместным по причине затянувшегося спуска на воду и принятия на вооружение ракетоносца, названного в честь князя Долгорукого. Ведомство Эдика то и дело спотыкалось на последних научных разработках по причине все того же тотального воровства и коррупции. Очищая ведомство от авторитетных генералов, избавляясь от разного рода советников, в штыки воспринявших его сокращение армии, в конечном итоге Эдик остался в окружении абсолютно неграмотных и некомпетентных в вопросах обороны людей. Зато они были послушны и заглядывали в рот, когда он его открывал, с энтузиазмом бросались выполнять порой даже самые нелепые распоряжения. Он, как и Лада, играл в министра, и ему тоже это нравилось.
— Лада Васильевна, к вам Виктория Павловна, — раздался из динамика голос секретарши.
Лада толкнула дверь и шагнула через порог, оказавшись позади и чуть правее огромного письменного стола. Придирчиво оглядев апартаменты, которые только что покинула уборщица, она провела пальчиком по барельефу, вырезанному на дверце красного дерева шкафа, поднесла к глазам, брезгливо сморщилась и жестом, похожим на тот, каким подзывают официантов, беззвучно щелкнула пальчиками, удаляя едва заметную пыль.
В этот момент входные двери распахнулись, и в кабинет вошла Виктория Павловна.
— Приветик! — Держа открытые ладони на уровне плеч, мелко и часто ступая, она подбежала к Ладе.
Изобразив на лице радость, женщины обменялись поцелуями, впрочем, не касаясь накрашенными помадой губами щек, и устремились к столу. Вика опустила свой упругий зад на стул, стоящий у стола для совещаний. Лада заняла свое кресло. Тронув пальчиком сенсорную кнопку селектора, слегка наклонилась к микрофону:
— Галочка, у меня совещание с директором смежного департамента.
— Я вас поняла, — раздался усталый голос пожилой женщины.
— Ну, допустим, не директора, а всего лишь исполняющей обязанности, — заметила Вика.
— Ничего, скоро станешь директором.
— Еще чего! — надула в меру накачанные ботексом губки Вика. — Я что, похожа на сумасшедшую? Так и спрос меньше, а в случае чего, всегда легче свалить все беды на прежнее руководство. Мое нынешнее положение меня вполне устраивает. Кстати, если заметила, у нас уже несколько лет только временно исполняющие…
— Опасная у вас работа, — с деланым сочувствием сказала Лада.
— Не то слово, — расстроенно проговорила Вика. — Только за вчерашний день сто восемнадцать писем от Щелкунчиков…
— В смысле? — Лада захлопала длинными ресницами. — Кого ты так называешь?
— Отработавших свой срок зеленых человечков, — пояснила Вика. — Военные пэн-си-онэры, — по складам проговорила она. — Скулят, жилье им не дают для постоянного проживания по выбранному месту…
— Так ведь положено, — заметила Лада. — Вот и скулят.
— На что положено, давно наложено. — Вика забросила ногу на ногу. — Вот ты мне скажи, отработанный материал, старые пердуны. Зачем им квартира?
— Ну как, — Лада на секунду задумалась. — У них дети…
— Послушай. — Вика резко подалась вперед. — Я на шее своих родителей ни дня не сидела. Все сама.
— Погоди, чего-то тебя понесло не туда. — Лада вытянула руки, любуясь переливающимися в кольцах камушками. — В законе о статусе военнослужащих, кажется, сказано…
— Да что вы мне все этим законом? — вспылила Вика. — Ложила я на него…
— Не знаю, не знаю, — покачала головой Лада. — Насколько мне известно, твои предшественники что-то чересчур уж накрутили там с этим жильем. Сначала собрали всех уволенных с военной службы в очередях при гарнизонных КЭЧ, а в одиннадцатом году их упразднили… Почти что расстреляли…
— Ну и что? — Вика удивленно уставилась на Ладу. — Тебе их жалко? По мне так надо еще одну войну в Чечне устроить, и всех их туда отправить. — Она зашлась странным, неживым смехом, словно механическая кукла.
— Война — это удобно, — согласилась Лада.
— А знаешь, как я приказала им отвечать? — Вика наклонилась вперед, давая возможность Ладе самой угадать.
— Ну, откуда мне знать? — удивилась Анисимова.
— Живущему, например, в Самаре отправляю требование освободить служебное жилье в Москве, и наоборот…
— Зачем?
— Прикольно. — Вика откинулась на спинку стула. — Да и потом всегда можно сказать, будто ошибочка вышла…
— Странные у вас приколы, — пробормотала Лада.
— Надо твоему Севрюкову подкинуть идею построить на сто первом километре каждого города дома, какие для престарелых строят, — стала рассуждать Вика. — Выделить в них по шесть квадратов каждому, и пусть наслаждаются там свежим воздухом. А что, дешево и сердито. Тут тебе и экономия государственных средств, и забота о людях, отдавших, как они любят говорить, здоровье за родину…
— Суровая ты, подруга, однако, — с восхищением протянула Лада.
— Знаешь что, я не за этим к тебе пришла. — Всем своим видом давая понять, что разговор ей неприятен, Вика положила на стол руки и выжидающе уставилась подруге в глаза.
— Говори.
— Ты в Париж не собираешься?
— Зачем?
Сраженная оригинальностью вопроса, Вика некоторое время смотрела на Ладу так, будто у нее неожиданно вырос на лбу рог. Потом удивленно хмыкнула:
— Ты спрашиваешь, зачем двум красивым и молодым женщинам нужно в Париж?
Лада перевела взгляд на окно:
— Можно слетать.
— Ты решишь вопрос с Севрюковым? — Вика игриво склонила голову набок.
— Постараюсь, — кивнула Лада. — Только он в прошлый раз повод заставил самой придумывать.
— И как ты выкрутилась? — В глазах Вики появился неподдельный интерес. Ее завораживали истории, где присутствовали обман и коварство.
— Предложила оформить как поездку группы инженеров для ознакомления с портовой инфраструктурой для «Мистраль».
— Что это такое? — нахмурила лобик Вика.
— Это вертолетоносцы. Их по нашему заказу делают французы. Вот и обосновали мы необходимость отправки самолета для изучения опыта по их базированию…
— Как все сложно, — надула губки Вика. — А теперь как быть?
— Слушай! — Лада решила подшутить над Викой и слегка наклонилась к ней: — А почему бы нам не взять билеты в бизнес-класс и не рвануть за свой счет?
— Ты в своем уме, подруга? — округлила глазки Вика. — Мы не ларечники там какие-то.
— Хорошо, ты только не волнуйся, — одними губами улыбнулась Лада, — что-нибудь придумаем.
* * *— Как к вам обращаться? — дождавшись, когда за дежурным закроется дверь, спросил Дешин мужчину.
— Тумаркин Тимофей Степанович.
— Проходите, Тимофей Степанович. — Дешин сделал Матвею знак рукой, чтобы тот освободил стул.
— Я тогда пойду, — уверенный, что теперь Дешин не отпустит потерпевшего, пока не разберется в случившемся, Матвей встал.
— Ошибаешься, — подтвердил его предположения полицейский. — Насколько я понимаю, ты свидетель по делу?
— Но ты его еще не завел, — напомнил Матвей.
— Так я еще и не знаю, есть ли в этом необходимость. — Дешин перевел взгляд на Тумаркина.
— Думаю, придется. — Матвей посмотрел в окно, пытаясь сквозь листву увидеть машину, в которой его ждала Марта.
— Видите ли. — Тумаркин прошел и сел на место Матвея. — Я сегодня приехал из Читы…
— Откуда? — переспросил Дешин.
— Из Читы, — повторил мужчина.
— На самолете?
— Нет, поездом. — Тумаркин растерялся. — А это важно?
— Смотря что с вами произошло. — Дешин показал взглядом Матвею на стул за соседним столом и вновь уставился на мужчину. — С какой целью?
— Что? — мужчина удивленно захлопал глазами.
— Зачем в Москву приехали?
— Это длинная история, — мужчина сник.
— Хорошо, вы приехали, дальше что? — Дешин взял в руки карандаш и стал его крутить.
— Я поехал на встречу. — Тумаркин нахмурился, словно силясь вспомнить, зачем он действительно приехал.
— С кем? — В голосе Дешина появились нотки раздражения.
— С человеком, которого хотел уговорить приобрести наш санаторий, — выпалил Тумаркин и с опаской посмотрел на Дешина, словно пытаясь понять, огорошил он таким ответом полицейского или нет.
— Так, — протянул Дешин и почесал кончиком карандаша висок. — А вы собственно кто?
— Я? — снова переспросил мужчина и оглянулся на Матвея. — Тумаркин…
— Тимофей Степанович, — договорил за него Дешин. — Знаю. Я имею в виду, кем работаете?
— Я являюсь заместителем начальника санатория, — почему-то обрадовался Тумаркин.
— Где?
— Что?
— Послушайте, — Дешин устало вздохнул. — Изложите суть происшедшего с вами события.
Тумаркин выразительно кивнул:
— В назначенное время я явился в условное место.
— Куда?
— В офис «Гермеса».
— Это мне ровным счетом ничего не говорит, — признался Дешин.
— Руководитель этой компании назначил мне встречу, — пояснил Тумаркин.
— Это с ним вы хотели обсудить вопрос купли-продажи? — попытался угадать Дешин.
Вместо ответа Тумаркин кивнул.
— А кто вам предоставил такие полномочия?
— Коллектив, — ошарашил потерпевший.
— Кто, простите?
— Коллектив и главный врач…
— Санатория? — уточнил Дешин.
— Да, — кивнул Тумаркин.
— А санаторий называется, — следователь выжидающе уставился на Тумаркина.
— Дарасун, — выдохнул тот.
— Понятно…
— Военный санаторий Дарасун, — спохватился Тумаркин.