– Я больше не хочу знать этого человека. Я не хочу больше никогда его видеть, слышать. Я хочу забыть обо всем, что связано с ним, – шептала Лика, усаживаясь в машину.
Захлопнув дверцу, Лика наконец-то перевела дыхание – ее доченька жива, лежит у нее на руках и кричит от голода. Девушка уступила водительское место Джорджу, а сама села кормить дочь из бутылочки, которую захватила с собой из дома. Рина поела и успокоилась, и только тогда разрыдалась Лика, освобождаясь от стресса, который испытала.
Джордж остановил машину и прижал рыдающую мать с малюткой к себе. Мужчина гладил рыжие волосы и напевал какую-то песенку, но не успокаивал женщину, он понимал, что эти слезы ей сейчас необходимы.
Глава 16
Весь следующий день Лика проспала. Ближе к вечеру спустившись вниз, она с удивлением увидела Джорджа, распивающего чай вместе с Марьей Владимировной. Ленечка рядом играл с конструктором, а Рина сидела на руках у американца и щипала его за большой нос. Картина была настолько мирной, что с трудом можно было представить, как вчера ночью они мотались по городу, пытаясь найти дочь.
– Вы любите детей, Джордж? – спросила Лика, присаживаясь к столу и наливая себе чаю. – А у вас есть дети?
– Я очень люблю детей, – ответил мужчина, – но, к сожалению, не могу их иметь. В юности я перенес операцию, результатом которой стало бесплодие. Тогда мне было все равно – лишь бы остаться в живых, а сейчас я, конечно, очень жалею об этом.
– Мне очень жаль, – произнесла Лика и сочувственно накрыла тяжелую мужскую руку своей ладошкой.
Утро началось с новой проблемы.
– Ликуся, я не могу больше работать у тебя, – со слезами на глазах сказала Марья Владимировна. – Я как вспомню, что по моей вине с Риной случилось такое, так у меня прям сердце останавливается. Я никогда себе не прощу этого.
– Марья Владимировна, ну что вы… – успокаивала Лика, – вашей вины в этом абсолютно нет. Это я виновата во всем, не надо было чужих пускать, да и вас с двумя детьми не надо было оставлять.
– Нет, Ликуся, – стояла на своем Марья Владимировна. – Не могу я простить себе этого. Тебе в глаза смотреть не могу, Ленечке, Риночке…
Домработница в этом вопросе оказалась непреклонна – работать на Лику она больше не может, – сломалась Марья Владимировна под грузом такой ответственности.
Лика и пожилая женщина договорились, что временно Марья Владимировна поживет отдельно, отдохнет, придет в себя, а через месяц или два они снова поговорят на эту тему, но приезжать в гости она может тогда, когда пожелает.
– И что мне делать? – спросила Лика Джорджа. Похоже, что за последние два дня этот мужчина постоянно решал проблемы семьи Теньковых. – Я не могу без домработницы, я просто не справлюсь – у меня институт, работа, дети. Как быть?
– Лика, может, тебе это покажется странным, но я предлагаю тебе такое решение – выходи за меня замуж. Я хочу взять на себя ответственность за тебя и твоих малышей, хочу усыновить их и стать отцом. Ты можешь мне подарить счастье быть мужем и папой. Ты согласна?
– Джордж, ты очень многого обо мне не знаешь, – начала Лика. Девушка искренне боялась причинить зло этому доброму человеку, который появился словно ангел в ее жизни и помогал ей во всех сложных ситуациях. Если с ним что-нибудь случится, она точно этого не переживет. – Я не так хороша, как кажется на первый взгляд.
– Лика, мне все равно, что было в твоем прошлом. Мне нравится твое настоящее, в котором есть ты и двое прекрасных детей. И я хочу, чтобы так было всегда.
Лика зажмурилась. Она слышала эти слова третий раз в жизни и помнила, чем закончились два предыдущих. Ей было очень-очень страшно делать еще один шаг в неизвестность и расставаться с московской жизнью, с таким трудом налаженной. У нее перед глазами промчались картины прошлого: вот Александр предлагает ей стать его женой, а она оборачивается на Рому в поисках поддержки; вот любимый Ромочка произносит те же слова, а ей все равно – штамп в паспорте ничего поменять в ее чувствах к этому человеку не может. И теперь она стоит перед совершенно чужим человеком, который искренне хочет ей помочь, а она не знает, что сказать.
Наконец Лика прошептала: «Да».
Джордж улыбнулся: «Спасибо, милая. Ты не пожалеешь».
Глава 17
Пока не были решены все формальности, Джордж оставался в России, хотя дела настойчиво требовали его присутствия в США. Но не мог мужчина бросить свое рыжеволосое счастье в одиночестве, поэтому старался решать проблемы посредством Интернета и телефона. Джордж и Лика расписались в обычном московском загсе, без гостей и свидетелей – присутствовали только Марья Владимировна и дети, а вечером дома устроили семейный ужин, тихий, добрый и очень душевный. Страдая от предстоящей разлуки, домработница, которую Леня называл бабушкой, снова перебралась в особняк и наслаждалась общением с малышами, полностью освободив Лику от забот.
После ужина настало время первой брачной ночи. Не сговариваясь, мужчина и женщина поднялись в спальню и остановились у кровати. Через мгновение горячая, неистовая Лика и уравновешенный, спокойный Джордж слились в поцелуе. Лика не ожидала, что Джордж окажется таким темпераментным мужчиной, и наслаждалась каждой минутой своего женского счастья. В тот миг, когда они вместе достигли высшей точки наслаждения, они стали по-настоящему мужем и женой.
Джордж официально усыновил детей Лики после долгих хождений по различным инстанциям, и началось оформление виз для выезда в Соединенные Штаты Америки. Времени до отлета оставалось все меньше и меньше. Лика взяла академический отпуск в вузе, пока не решив, что дальше делать с высшим образованием, передала все дела Ренату и Андрею. Теперь она прощалась с домом, где была счастлива, где жила мама, где они с Ромой любили друг друга, где родилась Риночка. Девушка не верила, что через несколько дней она уедет из этого дома и, может быть, никогда сюда больше не вернется. Лика решила не продавать дом – он слишком много для нее значил, поэтому она предложила Марье Владимировне пожить в нем, оставив ей довольно крупную сумму денег на его содержание. Кроме того, они открыли на имя женщины счет, чтобы можно было пересылать ей деньги из Америки.
Наконец, все дела были решены, вещи собраны – впереди ждала Америка.
«Пусть все плохое останется там, в России, – думала Лика, глядя в иллюминатор на желтые огни большого города, который не спал даже в четыре часа утра, когда их самолет пошел на посадку. – Хочется верить, что я искупила свой грех. И никто из моих близких больше не пострадает».
Глава 18
Лика с мужем и детьми поселились в большой квартире в самом центре Нью-Йорка. Первую неделю женщина и дети переходили на новое время, поэтому много спали, были вялыми и апатичными. Это дало возможность Джорджу почти безвылазно сидеть в офисе, решая проблемы, которые возникли за время его долгого отсутствия. Через неделю бывшие москвичи начали оживать, и теперь их интересовало все вокруг. Джордж много возил Лику и Ленечку по Нью-Йорку, оставляя Риночку с нанятой специально для нее няней. Семья смотрела достопримечательности города, посещала выставки, концерты, спектакли, ходила в дорогие магазины и рестораны, а по ночам муж с женой страстно занимались любовью, поэтому на сон времени ни мужчине, ни женщине не хватало. Все заботы, к которым Лика привыкла на родине, заботливый Джордж отодвинул, казалось, навсегда.
Прошло полгода, в течение которых вся семья была абсолютно счастлива: и Лика, и дети искренне полюбили Джорджа, а Ленечка даже стал называть его папой, уже довольно сносно говоря по-английски. И когда девушка полностью успокоилась и забыла все тревоги, по запросу российского Министерства внутренних дел она была задержана по обвинению в убийстве сестры, матери и отчима. Россия требовала экстрадиции.
– Это Александр… – прошептала Лика, когда ей назвали причину ее ареста. – Он меня так и не простил…
Джорджу сообщили о случившемся, и он тут же примчался на встречу с женой, но толком они ни о чем поговорить не могли.
– Береги детей, прошу тебя, – твердила девушка мужу. – Они – самое дорогое, что у меня есть. Не говори им правду, они не должны знать о том, как жесток бывает мир.
– Я помогу тебе, милая, – отвечал американский муж, уже планируя, как и кого он подключит к спасению своей любимой.
– Забудь обо мне, береги детей, прошу тебя, – не унималась Лика.
Слезы катились из глаз, так много слов не было сказано, столько всего оставалось в сердцах и голове, но разве можно рассказать обо всем, когда за спиной стоит надзиратель, а твоя жизнь рушится и ты не знаешь, что в первую очередь надо спасать?
Свидание закончилось. Лика села на жесткую кровать и обхватила голову руками: «Что делать? Что же делать? Только Александр знал правду об Арише, ну и его мать тоже… Значит, спасти меня может тоже только он… Боже, неужели мне придется снова обращаться к нему? Что ж, смертью близких я расплатилась за смерть сестры. Теперь разбитыми сердцами моей семьи я буду платить за разбитое сердце Александра. Логично… И даже справедливо по отношению ко мне… Но за что страдать им, тем, кто меня любит и кто во мне нуждается?»
После юридической процедуры передачи Лику отправили в Москву, а дети остались с новым папой в США.
Родина встретила девушку раскаленным асфальтом и духотой следственного изолятора. Здесь, в тюремной камере, наполненной смрадом и грязью, начинался новый российский этап в жизни юной девушки, на чью долю уже выпало столько испытаний.
Лика впала в состояние оцепенения: она ни с кем не разговаривала, ничего не ела, не спала. Даже соседки по камере не стали трогать «эту сумасшедшую», потому что просто не знали, как надо себя вести с юной красивой женщиной, которая сидит на нарах, обняв руками колени, и смотрит в одну точку. А эта юная красавица в это же самое время обдумывала свою дальнейшую жизнь: «Сможет ли Джордж спасти меня? Наверное, нет. Откуда у него связи в российских правоохранительных органах? Даже если он прилетит сюда со всеми своими деньгами, он ничего не добьется – он здесь никто. Лучше бы он оставался в Америке, с детьми. Им сейчас так будет нужен близкий человек. Кроме Джорджа, у них никого нет. Детки мои любимые! Простите, не уберегла я вас! Как же вы там без меня?» Мысли сбивались, перескакивали с одной на другую: «Если это Александр, то он точно знает, как меня отсюда вытащить. Он бы не стал глупо мстить. Уверена, что у него есть план. За свое спасение я буду должна ему заплатить. Да, точно. За спасение дочери я должна была расстаться с кольцом Ромочки, символом нашей с ним любви. За спасение себя я тоже буду должна отдать ему что-то, напоминающее ему о прошлом. Но что? Дом, где мы с Ромой были счастливы и зачали нашего ребенка? Я готова. Я отдам ему этот дом…»
На третий день пришла надзирательница, ткнула в Лику пальцем и сказала:
– Ты! На допрос!
Лика встала и с достоинством вышла из камеры. В этот момент она лишь думала о том, как узнать, кто причастен к ее аресту.
В кабинете следователя она первым делом спросила:
– Мне положен адвокат?
– Да.
– А звонок?
– Только один!
– Предоставьте мне его, пожалуйста. Мне есть кому позвонить.
Лика действовала наудачу – она набирала номер Александра. «Если причастен он, то я спасена, правда, пока не знаю, какой ценой. Если это не его рук дело, то я хотя бы буду знать, что искать спасения надо где-то в другом месте».
– Слушаю, – в трубке прозвучал хорошо знакомый голос.
– Это Лика. Я в Москве… Я арестована…
– Ты где?
Лика назвала все, что она знала, по своему делу, ежась под взглядом надзирателей.
– Я понял. Пока, – коротко произнес Макаров и положил трубку.
По щекам Лики потекли слезы – она интуитивно поняла, что Саша имеет отношение к случившемуся и, судя по его тону, цена будет очень высока.
Через две недели состоялось свидание Александра и Лики.
– Здравствуй! – сухо сказал мужчина, глядя на осунувшуюся, померкшую Лику.
Лика молчала.
Тогда Александр продолжил:
– Я вытащу тебя отсюда, но мне будет это стоить очень и очень дорого. Просто так тратить средства – не в моих правилах. Поэтому от тебя мне тоже будет кое-что нужно. Готова платить за свою свободу?
– Назови цену, – коротко произнесла девушка.
– Ты разводишься с Джорджем. Кстати, не переживай, все формальности я беру на себя. И оставляешь ему детей. Вот и все, что мне от тебя нужно.
Лика молча смотрела на мужчину, которому когда-то сказала «да». Как она могла согласиться выйти замуж за этого жесткого и хладнокровного человека?
– Молчишь? – продолжил Александр. – У тебя не так много времени на раздумья. Через несколько минут наше свидание закончится, и я второй раз приходить не буду. Ответ ты должна дать сейчас.
Лика лихорадочно соображала: «Если я откажусь, то он просто сгноит меня за решеткой. Так я никогда не увижу своих малышей и похороню себя здесь, в камере. Тогда смерти моих близких будут просто напрасными. Если я соглашусь, я потеряю Риночку и Леню. Хотя лучше выйти на волю, а потом решить, что делать». Лика готова была снова ответить «да» Александру.
– И пока ты молчишь, я продолжу, с твоего позволения, – с усмешкой продолжал мужчина. Он уже чувствовал, что Лика согласна, поэтому мог позволить себе продолжать ставить условия. – С Джорджем ты свяжешься сама и сделаешь так, чтобы никогда этот мужчина не искал встречи с тобой. Что ты скажешь, мне все равно, но если он сделает хоть полшажка в сторону тебя, ты опять окажешься за решеткой, на этот раз навсегда. Про детей тоже можешь забыть – ничего из твоего прошлого не должно прийти в нашу с тобой жизнь. Совместную, кстати, если ты еще не поняла.
– Я согласна, – обреченно произнесла Лика.
– Хорошо, – удовлетворенно улыбнулся Макаров. – Остальные условия ты узнаешь, когда выйдешь из тюрьмы.
С этими словами он спокойно развернулся и вышел, а Лика дала волю слезам.
Глава 19
Через месяц, когда жара наконец оставила столицу России, Лика и Александр ехали в джипе с затемненными стеклами из следственного изолятора.
Девушка не испытывала никаких эмоций по поводу своего освобождения, ею овладела безысходность, поэтому она даже не пыталась смотреть в окно и радоваться улицам родного города. Да и чему радоваться? Она сменила одно заключение на другое. И еще непонятно, какое хуже. Лика зло смотрела в затылок Александру.
– Не сверли меня глазами, – холодно сказал мужчина, даже не обернувшись. – Ты сама все решила.
Девушка ничего не ответила, а Александр, несмотря на присутствие водителя, продолжил, уже глядя ей в глаза:
– Ты должна быть моей. Я тебя выстрадал. Я хочу стереть твое прошлое, хочу, чтобы ты забыла Романа, Джорджа, детей, которые родились не от меня! Если у тебя и будут еще дети, то только мои!
Машину тряхнуло, и Александр закричал на водителя:
– Смотри на дорогу, урод! Уши развесил он! Тебя это не касается!
Машина выехала за пределы города и направилась по шоссе. Через полчаса джип подъехал к элитному поселку – впереди, сквозь высокие ели, просматривались красивые двух– и трехэтажные особняки. Машина остановилась у шлагбаума. По широкой улыбке дюжего охранника Лика поняла, что здесь Александр у себя дома. Хозяин.
Машина двинулась дальше, и Лика приникла к окну. Особняки, которые они проезжали, были ей очень-очень знакомы. «У меня дежавю, – рассеянно думала Лика, глядя на стоящие по обеим сторонам дома. – Почему мне кажется, что все это я уже видела?» Девушка внимательно рассматривала то, что успевала увидеть, в надежде найти ту самую деталь, которая даст ей разгадку, однако ответ постоянно ускользал от нее. Наконец джип стал снижать скорость, и тут Лика увидела дом, который проектировала когда-то с ребятами. Это был единственный заказ из огромного количества ею выполненных, где они делали полный проект – от фундамента и расположения дома на участке до мельчайших деталей декора. Ее осенило.
«Вот откуда мне знакомы все дома, которые мы проехали! Мы работали с каждым из них, внося какие-то изменения и улучшения! Все клиенты нашей студенческой фирмы – жители этого поселка», – обрадовалась Лика, наконец объяснив для себя феномен дежавю. Девушка снова посмотрела на Александра, но на этот раз с благодарностью – без его молчаливой помощи она бы тогда просто не выжила, имея на руках двоих детей.
Из дома, накинув шаль на плечи, вышла мать Александра. Ее поджатые губы сразу напомнили Лике о той ужасной трагедии, которая разыгралась в ее доме, и от недавней благодарности не осталось и следа: «Если бы не вы, мой муж был бы жив, а у моих детей был бы отец. А теперь из-за вас у них нет никого». Девушку снова охватило отчаяние, и она замкнулась.
Александр помог Лике выйти из машины и, поддерживая ее за локоть, повел к дому. Она шла и осматривала каждый сантиметр – она помнила этот проект как сейчас. Над ним все четверо сидели не разгибая спины, по сто раз перечерчивая, пересчитывая, перечитывая. Они проштудировали кипы учебников и прочей литературы, выпили тонны кофе, миллион раз поругались между собой и столько же раз помирились. Это был самый крупный и серьезный проект, и в него было вложено столько сил и эмоций, что теперь Лике как специалисту хотелось увидеть, каким образом их мысли претворились в действительность. Девушка рассматривала здание: вот три ступеньки, ведущие ко входу, вот там белый мраморный бассейн неправильной овальной формы под высоким стеклянным куполом… Внешне в доме не было ни одного отклонения от того, что было спланировано ребятами. Лика вошла внутрь – дом сиял чистотой. Теперь можно было обратить внимание на внутренний дизайн, который был коньком Лики. Именно она настаивала на цветах в огромных японских горшках, на множестве аквариумов, превалирующем белом цвете в убранстве дома, на широких лестницах и проемах… Здесь все было так, как в ее мечте, которую она когда-то переносила на бумагу для очень солидного заказчика, пожелавшего остаться неизвестным.
Лика улыбнулась – она почувствовала себя дома, где знала каждый закуток, каждую комнату. Александр улыбнулся ей в ответ – впервые за все время, что они провели вместе после ее освобождения.