— Вызвать охрану? — осмотрительно не покидая пространства за моей спиной, поинтересовалась Лидия.
— Зачем? — устало спросила я. — Учитесь у профессионала.
И, сделав еще шаг к месту событий, я громко сообщила:
— Ассаэн Джерг идет!
На мгновение стало тихо, затем раздался визг, в следующую секунду скрип молний, щелчки магнитных застежек и остальные звуки, сопутствующие мгновенному приведению себя в порядок. Меланхолично наблюдая за девицами, лихорадочно причесывающими прореженные пряди, замазывающими синяки и подкрашивающими разбитые в кровь губы, я ласково осведомилась:
— И кто начал все это безобразие?
Все, как одна, на мгновение повернулись к одной из высокородных и тут же вернулись к наведению красоты.
— Все понятно, — констатировала я и обратилась к этой самой су… девушке: — Леди, шевелите своими высокородными копытами по направлению ко мне!
Стало очень тихо. Та самая, которую в приемнике таэпереместителя назвали Дерганой Дел, плавно направилась ко мне. Ее путь преграждали две оттоманки — высокородная просто перепрыгнула их. С девушками, которым не повезло оказаться на векторе следования, поступала иначе — отшвыривала их с дороги, следуя по прямой. А я внимательно следила за каждым движением — действительно Дерганая. Резкая, сильная, не контролирующая силу и, следовательно, еще очень юная.
Точеная брюнетка за какие-то доли секунды оказалась передо мной, снизойдя даже до того, чтобы, наклонившись, прошипеть:
— Повтори, недоразвитая!
— Повторяю, — в отличие от отшатнувшейся Лидии я стояла совершенно спокойно. — Проявление агрессии мною будет приравнено к неконтролируемой ярости. К вашему сведению, я являюсь Сертифицированным Работником и располагаю лицензией, позволяющей мне давать свидетельские показания даже на Семейном Суде!
Высокородная выпрямилась, стремительно отступила, но взгляд ее сулил мне мало приятного. В общем, темные коридоры отныне для меня не безопасны.
— Я рада, что мы поняли друг друга, — продолжаю вежливо улыбаться. — И потрудитесь впредь не оскорблять своим поведением честь и достоинство Рода!
— Мне… не сообщили о вашей квалификации, — нахмурившись, объявила высокородная.
— Ассаэн Джерг многого не сообщил вам, — обрадовала я и обратилась ко всем: — А теперь будьте добры присесть либо занять удобную позу, я расскажу вам о правилах дальнейшего пребывания на территории усадьбы ассаэна Джерга!
Девушки отложили приспособления для наведения красоты и выпрямились. Вот каково это — чувствовать себя уродиной в окружении длинноногих красавиц? Они были восхитительны, все и каждая. Идеальная кожа, идеальные волосы, белоснежные улыбки, восхитительные формы. Джерг-старший отобрал лучших, а все же на фоне высокородных они смотрелись… мягко выражаясь, экзотично.
Тяжело вздохнув и вспомнив о собственном несовершенстве, я начала:
— Первое — нас тут не ждали и нам не рады!
Высокородные демонстративно усмехнулись, некоторые из них даже понимающе переглянулись, а вот модели были явно удивлены.
— Именно так, — подтвердила я вышесказанное, — и для того, чтобы гарантировать успех нашего предприятия по покорению сердца ассаэна Джерга, мне предстоит отобрать лучшую из вас!
Генно-модифицированные разом повернули головы и весьма недобро уставились своими ненормально синими глазами. Не люблю высокородных.
— Мы прибыли на двадцать дней, — продолжила я, — и каждый день будет для вас испытанием. Победительница получит приз — романтический ужин с Лерианом Джергом.
Воцарилась полная тишина, создалось ощущение, что они даже дышать перестали.
И тут решила высказаться одна из этих…
— Я победила в забеге до усадьбы!
Осматриваю генно-модифицированную, привычно подавляя чувство дикой зависти, и вежливо интересуюсь:
— Кто может подтвердить ваши слова? Меня здесь не было, чтобы зафиксировать конкретно вашу победу. Еще вопросы есть?.. Испытания начнутся с завтрашнего дня, — продолжила я, — сейчас вас расселят по комнатам, и я надеюсь, — обернувшись, я бросила недобрый взгляд на Лидию, — накормят.
— Несомненно, — подтвердила домоправительница.
— Вот и славно, — несколько девушек подняли руки, видимо желая высказаться, но я не позволила. — Итак, вас здесь тридцать. Нужно будет найти время и познакомиться.
Лидия за моей спиной тихонько кашлянула и полюбопытствовала:
— Селим по две в комнату или по одной?
— По одной, — не задумываясь, ответила я, — надеюсь, комнат хватит?
— Обижаете, Тиа.
Я пожала плечами и предложила убедить меня, так сказать, на месте.
— Предлагаю комнаты на первом этаже, — ведя меня по коридору и не обращая внимания на толпу девушек, следующую за нами, начала Лидия. — Здесь в каждом номере отдельная душевая и санузел.
— А ванны? — тут же спросила я, так как по опыту общения с моделями знала, как важен для них сей атрибут отдохновения.
— Только в ваших апартаментах, на втором этаже и…
— Э, стоп, — я остановилась, едва не поскользнувшись на этой восхитительной мраморной мозаике под арабику, — мне комнату рядом с девочками. Причем мой и психолога номера, — указала на единственного мужчину в наших рядах, — должны быть рядом, они могут быть даже смежными.
— Мм? — с намеком протянула Лидия.
— Только работа, — пресекла я домыслы на корню, — а работа нам предстоит не простая и напряженная.
— Знаете, — возразила она, — полагаю, вам стоит вначале посмотреть на предложенное и лишь затем принимать решение.
— Угу, — согласилась я, — а пока я буду прохлаждаться в комфортабельных апартаментах, высокородные лишат волос всех моих моделей! Кстати, комнаты высокородных должны быть подальше от остальных.
— Хорошо.
— И три комнаты для моделей должны быть рядом с моим номером.
— Хорошо!
Итак, жилой сектор — три коридора, расходящиеся, как ветви дерева. Удивительная планировка, ничего подобного я еще не видела. Здесь стены и потолок были выложены камнем под малахит, создавая ауру зеленоватого полумрака, а пол белоснежный, чуть искрящийся, явно мрамор. Красиво, изысканно, стильно, но перестук каблучков тридцати особей повышенной красивости спать явно не позволит!
Вдоль коридоров тянулись двери в номера, как я полагаю, и расположение этих самых дверей недвусмысленно указывало на то, что номера узкие, ну или одноместные. Хотя, учитывая, что ванн там нет, это, вероятно, для, скажем так, незначительных гостей.
— Вы сами разбирайтесь, кого и куда селить, — огорошила меня Лидия и, достав пластинку эктоключа, начала открывать все двери по пути своего следования.
Как и всегда — все на мне.
Обернувшись к девушкам, я поманила психолога. Джастин знал, чего я от него хочу, но почему-то подошел нехотя.
— Кто конфликтен? — мой вопрос был обусловлен опытом.
Психолог молча указал на всех высокородных и двух моих моделей. Я никогда не спорила с его решениями, ибо, как показала практика, в женской психологии Джастин разбирался лучше меня.
— Высокородные и вы, двое, на кого указали, подойдите ко мне, — они неторопливо приблизились я осмотрела всех оценивающим взглядом и ласково заверила: — Одна драка — и будете делить один одноместный номер на всех! А сейчас взяли свои вещи, точнее то, что от них осталось, и заселяемся в каждую третью дверь. Вперед!
Девушки-модели молча подчинились, а вот генно-модифицированные даже с места не сдвинулись. Дерганая Дел хмуро спросила:
— У нас… слуг не будет?
— Нет, — отрезала я.
— А, чем нас будут кормить?
— Сегодня бутербродами, а с завтрашнего дня готовите себе сами. Дежурство по кухне я распределю позже. Все вопросы после. Кстати, — я вспомнила о просьбе Джерга, — сегодня по усадьбе не бродить, — и объяснение придумалось на ходу, — тут собак спустили.
Они молчали, видимо, опасались, что дальше будет хуже. Но, как оказалось, у всё той же Дел имелось предложение:
— Ладно, я согласна, пусть нам прислуживают эти отсталые курицы.
Да это уже наглость!
— В конституции четко прописаны равные права естественнорожденных и генно-модифицированных, — напомнила я, — а у меня все и подавно равны. Еще одно подобное заявление — и я приму меры.
Какие именно, еще не знаю, но что-нибудь придумаю обязательно.
— Заселяйтесь! — повторила я.
Идеальные генно-модифицированные недовольно направились в комнаты.
— Остальные занимают комнаты по своему усмотрению, — продолжила я, но поторопила: — Быстро и без скандалов! Любое проявление агрессии приравнивается к нарушению правил!
Меня тут уже «очень любят», но слушаются, что приятно! Едва девушки скрылись в номерах, я обратила внимание на Лидию, которая задумчиво смотрела на меня, заняв позицию перед двумя дверями у выхода.
— Остальные занимают комнаты по своему усмотрению, — продолжила я, но поторопила: — Быстро и без скандалов! Любое проявление агрессии приравнивается к нарушению правил!
Меня тут уже «очень любят», но слушаются, что приятно! Едва девушки скрылись в номерах, я обратила внимание на Лидию, которая задумчиво смотрела на меня, заняв позицию перед двумя дверями у выхода.
— Это нам? — перешла к делу я.
— Знаете, — начала домработница, — вообще-то ваши вещи уже на втором этаже и…
— Знаете, — я взяла на себя смелость перебить ее, — я не спала сегодня и часа! А за прошедшие дни не более четырех часов в сутки. Я едва не погибла там, на дороге, по пути в это богом забытое поместье, я устала так, что еле держусь на ногах. Единственное, о чем я сейчас мечтаю, — это постель! И мне уже даже не важна степень ее мягкости! Я буду спорить с вами завтра, честно, а сейчас просто хочу спать. Открывайте уже!
Пожав плечами, Лидия подчинилась. Номер действительно оказался смежным с соседним. И даже кровать мне предоставили двуспальную!
— Мне уже все равно, — устало прокомментировала я и, раздеваясь на ходу, отправилась в душевую.
Зато Джастин развел бурную деятельность по переубеждению домомучительницы, и, когда я вернулась, одетая лишь в банное полотенце, меня оставили одну. Вот оно, счастье!
Расчесав непослушные волосы, я забралась на очень мягкую постель, толщина матраса которой, если поставить его на пол, достигла бы моего бедра, села поудобнее и достала из кармана брюк мини-переговорник. Плоская коробочка скользнула по шелковому покрывалу, и я набрала до боли знакомый номер. Гудок, удар сердца, еще гудок… Киану был старомоден, и даже позывные его СиАпа стилизованы под гудок старинных телефонов. А я все жду, замирая, а я все надеюсь. Хочется просто услышать его голос, пусть раздраженный и злой, но… услышать. И когда надежда уже почти умерла, его трехмерное изображение вспыхнуло синим — он ответил.
— Привет, — робко произнесла я.
— Я просил не связываться со мной больше!
— Прости, — вот только как объяснить, что мне видеть тебя необходимо, почти так же, как и дышать.
— Я не хочу видеть тебя, не хочу слышать, меня тошнит от одного твоего имени!
— Я его поменяла… — Мне каждый раз больно это слышать, но проходит время, и я снова набираю его номер. — Прости, Киану.
И, вытирая слезы, я смотрю на мужчину, который был и остается всем для меня. Он увидел мои мокрые глаза и на мгновение смягчился. В тот момент я еще не знала, что следующие его слова станут для меня приговором:
— Я женюсь, Ариадна.
И что-то внутри умирает. Больно и мучительно. Обрывается, чтобы уже никогда не воскреснуть. В первый раз, когда он был увлечен той высокородной, хоть не стоял вопрос о женитьбе, а сейчас… А он продолжает, даже не подозревая, что рвет мое сердце каждым словом:
— Ты ее знаешь, Сара Лаверти, вы учились в одном классе… кажется.
Да, я ее помню! Как же больно… я так надеялась, что он простит, что мы будем вместе… я как дура надеялась до последнего, а…
— За что ты так со мной? — тихо спросила я, уже не сдерживая слезы. — Я люблю тебя, Киану, я всегда любила и все еще люблю, я…
— Любишь? — впервые за эти годы он улыбнулся мне. — Любишь, значит. Вот и страдай! Не спи ночами и думай о том, что я обнимаю другую! И знаешь, можешь и дальше звонить, приятно видеть тебя такой — раздавленной и униженной!
А я повторила уже не имеющий значения вопрос.
— За что, Киану, за что?
Ответ последовал незамедлительно:
— За твою любовь к высокородным, стерва! Надеюсь, кто-нибудь из этих мутантов в приступе ярости оторвет твою некогда очень симпатичную голову! Я пришлю тебе снимки с нашей свадьбы и с нашей брачной ночи, чтобы ты помнила, кого потеряла!
Я окаменела. Даже слов не осталось. И боли не осталось! И вины перед человеком, которого я так неистово любила, тоже не осталось.
— Будь счастлив, Киану! — Я протянула руку к переговорнику, но на мгновение остановилась и на прощание добавила: — Когда-нибудь ты узнаешь правду, но для нас с тобой уже будет поздно. Нас больше нет, Киану, ты нас не просто убил, ты нас растоптал. И теперь только ты и я, по отдельности, а нас больше нет. И я не буду звонить… Прощай!
Щелчок, тихий, едва слышный, свидетельствовал, что я все же смогла отключить СиАп. И, не открывая глаз, просто закрыла лицо руками, стараясь сдержать рыдания. Как же больно… и как тяжело быть без вины виновной и всеми обвиненной! В этот миг хотелось просто лечь и умереть… забыть обо всем, обо всех… зачем мне теперь эти деньги… зачем… Но даже умереть мне не дали.
— Тиа? — голос ассаэна Джерга раздался где-то совсем рядом.
Я вздрогнула, открыла глаза и узрела могучего высокородного неловко мнущимся у двери. М-да, ситуация.
Спешно утерев слезы-сопли, лучезарно улыбаюсь и вежливо интересуюсь:
— Вуайеризмом увлекаемся?
— В жизни все нужно попробовать, — высокородный весело подмигнул.
— Мм, — протянула я, — и с какого момента вы наслаждаетесь представлением?
Он задумался, в результате я услышала:
— С эпического вопроса «За что, Киану, за что?». Не знал, что вы страдаете от неразделенной любви… к высокородным.
Джерг прислонился спиной к стене и сложил руки на груди. И будь я проклята, но глаза его смеялись, а вот на лице такое участливо-встревоженное выражение.
— Да, — пристально разглядываю этого мужчину в узких кожаных брюках и обтягивающей белой майке с короткими рукавами, так что мускулатурой можно любоваться беспрепятственно. — Люблю, знаете ли, генно-модифицированных. И можно задать вам вопрос?
— Попробуйте.
— Это месть? — подозреваю, что да, причем за мое появление в его ванной.
— Вообще-то планировал застать вас в момент купания, — подтвердил мои предположения синеглазый монстр.
— А, — я очаровательно улыбнулась, — вам повезло больше, чем мне, застигли, так сказать, на клубничке.
— Угу, — подтвердил Джерг, — кстати, его номер не подскажете?
— Чей?
— Этого самого Киану, хотелось бы пообщаться на тему любви к высокородным.
— Не подскажу. — Я протянула руку к переговорнику, вошла в программу, удалила номер из памяти.
Джерг пожал плечами, указал на листок с контрактом, оставленный им на столике у двери, и молча покинул мой номер. Спрыгнув с постели, я взяла бумагу, просмотрела по диагонали условия и требования и отправила своему юристу — мало ли, пусть проверит. И вот теперь, по завершении всех дел, решила осмотреть место моего пребывания. Пол белый, но с черными звездочками. Бежево-золотистые занавески. Они классическими складочками обрамляли окно и нишу над письменным столом. Золотая лепнина, украшающая стены поверху и имитацию камина в дальней от кровати стене. Тут и там — масса лишней антикварной мебели: кресла, обитые белоснежной тканью с продольными золотыми полосками, столики с позолоченными резными ножками. Кровать обладала столь же раритетными конечностями. Картин не наблюдалось, стены оформлены в духе древнего восемнадцатого. Красиво, роскошно и в то же время не вульгарно.
Мой взгляд исследовал все детали интерьера, и я успела успокоиться. Всегда полезно отвлечься на что-то красивое, если на душе… сумрачно. И я уже собиралась лечь и наконец провалиться в благословенный сон, желательно без сновидений, как кто-то попытался открыть дверь. Между прочим, без стука, и потому мне, не успевшей отойти, досталось по спине и тому месту, что пониже.
— За что? — обиженно спросила я, оборачиваясь к незваному посетителю.
— Это у вас просто вопрос дня, — даже и не подумал извиниться Джерг.
— И не говорите, — потирая спину, возвращаюсь к постели, занимаю выжидательную сидячую позу и выразительно смотрю на высокородного.
— Я покидаю поместье, вернусь ночью, — отчитался ассаэн Джерг. — Повар готовит ужин, девушек уже посадили обедать. Я распорядился поставить стол в гостиной на этом уровне.
А, так вот почему он рискнул прийти, я-то все думаю, как его там в коридоре не растерзали.
— Хорошо, — продолжаю выжидательно смотреть на высокородного.
— Вы остаетесь одна с этими, — в ответ на демонстрируемое мной удивление сообщил Джерг, — вы справитесь?
— Я же профессионал! — заверила я работодателя.
— Да? — его явный скепсис обижал. — Ну, смотрите. Ваши вещи на втором этаже, кстати.
— По причине?
— Вы желали иметь доступ к воде, инфосети и иным радостям цивилизации, не так ли? — И ведь явно издевается.
— Ну…
— С завтрашнего дня цивилизация изберет местом обитания только мои комнаты. Переселяться или нет, решать вам.
М-дя… от своих жестоких планов в отношении несчастных соблазнительниц и покусительниц на холостяцкую жизнь Джерг не отказался.