Бешняк держал на руках козыри, но все равно решил не рисковать и на всякий случай убрался подальше от Красносибирска. Этим и можно было объяснить его вояж в Омск. Наверняка он там в какой-нибудь гостинице откисает.
Матвей глянул на телефонный аппарат – что, если она звонила с этого телефона? Можно сгонять на узел связи, взять распечатку, выявить омский номер и пробить его по телефонному справочнику. Работа не простая, но, возможно, игра стоит свеч. Было бы неплохо «замочить» Бешняка в его берлоге…
Руки дрожат, поджилки трясутся. Страшно. Жуть, как страшно. Но кто-то же должен отомстить за Бремена, за всех, кого зверски зарубили гнусные «мясники». Яша спать не сможет, если упустит этот момент…
Бешняк действительно пропадал в омской гостинице. На дно залег после великой барсанской резни. До лучших времен залег. А эти времена для него, считай, наступили. Менты против него ничего не имеют, жители поселка запуганы насмерть, никто и не посмеет пойти против него, когда он заявит свои права на барсанское золото. А Бешняк заявит, для этого он и зарубил Бремена.
Возможно, уже завтра Бешняк отправится в путь. Возьмет своих отморозков и рванет в Барсан – устанавливать свои порядки. И когда еще Яше представится возможность накрыть всю кодлу одним махом? Возможно, уже никогда.
Там, в Барсане, Бешняк будет на стреме. И он будет бояться нападения, и его охрана. А здесь, в омской гостинице, он беспечен и бесшабашен. И его ублюдки полностью расслабились, сидят в кабаке, впятером бухают. Музыка играет, народ гуляет, девочки танцуют, и ничего не предвещает беды. Именно так Бешняк и должен думать.
Он еще не совсем пьян, его пока не тянет на девочек, поэтому за столом, кроме бандитов, никого нет. А «поляна» накрыта в отдельном кабинете. В случае чего, «мясникам» некуда будет бежать, и грех этим не воспользоваться.
Но руки дрожат, поджилки трясутся… Надо брать себя в руки.
– Ну, ни пуха!..
Яша натянул шапку на глаза, поднял шарф до самой переносицы. Емеля и Вензель сделали то же самое. На улице не холодно, шарфы уже не носят, но так и стволы далеко не у каждого.
Первым Яшу заметил Бешняк. Заметил, сфотографировал взглядом и, сразу все поняв, сунул руку под пиджак, но время уже работало против него. Яша остановился в метре от широкого арочного прохода в кабинет, вытянул руку, навел пистолет на цель. Бешняк уже вытаскивал ствол, когда он нажал на спуск. Первая пуля разбила светильник над головой главаря, вторая попала в горло качку, сидевшему справа от него, зато третья прострелила Бешняку голову. Вензель впал в ступор, он стоял с открытым ртом и смотрел, как Яша и Емеля расстреливают шакалов. Опомнился только тогда, когда у них в обоймах закончились патроны. Опомнился и выстрелил в мордастого урода, который, выжив под пулями, пытался спрятаться под столом. Он был единственным, кто уцелел, но Вензель не дал ему шансов… Мордастый уже был мертв, а Вензель все продолжал жать на спуск. Яша дернул его за руку, увлекая его за собой.
– Уходим!
Останавливать их было некому, поэтому они спокойно вышли из ресторана, свернули за угол и сели в свою «девятку» с «липовыми» номерами. Все, теперь можно ехать домой. Девятьсот километров, по меркам Сибири, не крюк…
Расцвела баба, крылья расправила. То как чушка ходила, а сейчас вся из себя. Цветет Оксана и пахнет. Даже помолодела.
Не сказать, что красавица, но внутри у Яши дрогнуло, когда она открыла ему дверь. Волосы распушены, глаза накрашены, лицо напудрено, серьги золотые, кулон с камушком, а как высоко вздымается грудь в декольте. А платье у нее смелое, надо сказать…
– Привет! Матвей где?
– Ну, заходи. – Оксана широко распахнула дверь и взмахом руки позвала в дом.
Но Матвея в доме не было. Он появился, когда Оксана уже накрыла на стол. Зашел со двора, сухо кивнул в знак приветствия, сел, потянулся за сигаретой. Видно, прятался где-то, а сейчас объявился. Может, в бане был, ждал, когда Оксана знак ему подаст. Его можно было понять…
Молодой он еще пацан, максимум двадцать пять. Но жизнь его уже потрепала, хлебнул он лиха.
– А почему не спрашиваешь, как дела? – усмехнувшись, произнес Яша. – Все, нет больше Бешняка. Всех завалили… Всех, кто с ним был, завалили…
– Другие появятся, – пожал плечами Матвей. – Камушек с горки покатился – может, будет обвал, а может, и нет. Тут как повезет.
Он не позировал перед Яшей, не красовался, набивая себе цену, вел себя естественно. Просто смотрел на него, просто говорил, просто курил, выпуская дым как попало. Но при этом выглядел весьма эффектно.
– И что делать? – завороженно спросил Яша.
– А что ты сделал? То и делай! Со всеми так надо…
– А если, в натуре, нахлынут? Если со всех сторон? За всеми не уследишь.
Не нравилось Яше, что Матвей умничает, пытаясь поставить себя на высоту положения, но при этом ему нужен был его совет.
– Значит, нужно уследить… Как Бешняк вышел на вас? Через Ежика. Он ваши расклады сдавал, а вы ушами хлопали. И прохлопали… Я не знаю, как ты это сделаешь, но за каждым пацаном должен быть присмотр…
– А как это сделать? – пожал плечами Яша.
Матвей ничего не ответил. Потянулся к бутылке, наполнил стопки, поднял свою и, усмехнувшись, сказал:
– Все будет путем, пацаны! За вашу удачу!
Яша выпил, закусил.
– А в чем твоя удача, брат? – спросил он.
– Иголка в яйце, яйцо в утке, а утка может быть под кроватью… – скупо улыбнулся Матвей. – А если серьезно, моя удача в твоей удаче. Если у вас тут все будет путем, то и меня никто не тронет… Или я здесь лишний?
– Да нет, не лишний, все нормально!
Действительно, нормально все. Матвей, конечно, не бог, далеко ему до этого, но с ним намного спокойней, чем без него. Сам он в Омск не поехал, а правильный совет дал. Если бы ни он, то ничего бы и не было…
Яша хорошо помнил, как люди в масках с топорами ворвались в зал ресторана, никто и понять ничего не успел, как на стол с проломленной головой рухнул Палас, сразу же за ним – Боня… Топоры мелькали со всех сторон, кровь брызгала фонтанами. Яше повезло, он увернулся. Надо было хвататься за «волыну», но паника вытолкала его из ресторана. Нападавших было много – десятки, сотни, и все с топорами…
Чуть позже он пришел в себя, осознал произошедшее и пожалел о своей трусости. Но не возникло у него желания идти против «мясников», страх держал за горло. Слишком сильно потрясла его бешеная резня в ресторане… Но Матвей успокоил, воодушевил… И действительно, черт оказался не таким страшным, каким он себе представлял…
Бешняка больше нет. Это великая победа. Но впереди еще масса дел, и Матвей лишним точно не будет. Яша облегченно вздохнул, подумав об этом, но все же заметил:
– Бешняка больше нет, но и мы в силу еще не вошли.
– Надо входить.
– Ну, пацанов мы соберем…
– Со старшим, думаю, тоже будет без проблем, – сказал Матвей, выразительно глянув на Емелю.
Яша похолодел, заметив этот взгляд. Они уже обсуждали этот вопрос, никто не против, чтобы он занял место Бремена. Да больше и некому, кроме него… Но неужели Матвей хочет поставить на это место Емелю? Вензель такой, что может принять такую постанову. А если Емеля даст согласие, то вопрос точно будет решен в его пользу…
– Рыбаль должен в центре стоять, ты как думаешь? – глядя на Емелю, спросил Матвей.
– Да не вопрос! – кивнул тот.
На Вензеля Матвей даже не глянул. А зачем? И так все ясно… Яша чуть ли ни физически ощутил, как с души свалился камень.
Матвей снова наполнил стопки, поднял свою в его, Яшину честь и произнес:
– Ты с этим делом не тяни, ну, в смысле, пацанов из нор вытягивать надо. Может, они там и без тебя в стаю сбиваются…
– А Бешняка кто сделал? – Яша с гордостью расправил плечи.
– Дай понять, что твоя работа, – кивнул Матвей. – Напрямую говорить не надо. Как там было дело, не рисуй, но дай понять, четко и ясно. А ментов бояться не надо. Их прикармливать надо, приручать, чтобы не кусались.
– Бремен так и делал.
– Ну, ты же пока не Бремен…
– Разберемся. И с ментами разберемся… И с врагами… Бремен здесь на положении стоял, от воров, – также горделиво продолжил Яша. – Он в Красносибирск ездил, к Пиночету, сходняки у них там были, все такое. И на «общак завозил».
– «Общак» – святое дело. Тебе к Пиночету заехать надо, объяснить ситуацию. И заехать, и завезти.
– Ну, это само собой. – Яша с важным видом ощупал свой подбородок.
Он даже не представлял, как подъедет к самому Пиночету, как будет говорить с ним о серьезных делах. Как бы не послали его куда подальше… Пиночет, он такой, что и вора сюда на положение пришлет, и Яшу попросит отойти в сторонку… Но тогда почему сейчас он никого не присылает? Бешняка боится?.. Если так, то кишка у него тонка, значит, на него и забить можно!
– Думаешь, Пиночет нам поможет? – с сомнением в голосе спросил Яша.
– Чем?
– Ну, людей пришлет…
– Поселок большой, зачем тебе люди со стороны?
– Да мне-то незачем…
– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Никто тебе не поможет, и не надейся… Помогать тебе начнут, когда ты сам крепко на ноги встанешь, когда тебе никакая помощь не нужна будет.
– Тогда зачем на «общак»?
– А если тебя менты закроют? А на тюрьме спросят, кем ты по жизни был, почему на «общак» не отстегивал? Что ты скажешь?.. Там за решеткой воровская власть, там тебе по самые гланды предъявят… Тебе это нужно?
– Ну, отстегивать, конечно, надо, но все равно какая-то польза от этого дела должна быть и здесь, на воле…
– Будет польза. Ты своим среди воров будешь, уважаемым человеком станешь. Если что, тебе всегда помогут… Если ты реально уважаемым человеком станешь, помогут. А чтобы им стать, сила нужна. Сила, власть, деньги… Это твоя территория, пацан, ты здесь полным хозяином должен стать. Таким, чтобы медведи тебя в тайге боялись. А с деньгами у тебя проблем быть не должно, когда вокруг столько золота… «Общак» Бремена нашел?
– Да нет пока, – покачал головой Яша. – Когда? На Бешняка ведь ходили.
– Никто не знает, где золото. И когда у тебя своя казна будет, никто не должен знать, где она… Правильно Бремен делал, и тебе так надо… Со сбытом что? «Рыжье» куда-то должно уходить или нет?
Яша поморщился. Сбытом золота и серебра занимался Боня, все через него шло. Но, в принципе, Яша знал человека, с которым контактировал Боня… Все нормально будет. И бригаду он заново сколотит, и старый «общак» найдет, и новый заложит, и со сбытом решит. А если вдруг сомнения появятся, он обратится к Матвею. Без него, по ходу, никак.
Глава 6
Руду нужно добыть, обогатить, выплавить штейн, получить из него черновую медь, которая затем рафинируется в электрической печи. Процесс этот долгий, нудный, затратный, под него задействовано огромное производство. С завода медь уходит в слитках, целыми составами. Вопрос – куда уходит? Расходится по государственным предприятиям? По большей части да. А еще медь идет на экспорт, и Матвей даже знал, через кого. Не зря он собирал информацию по заводу, вникал во всякие разные схемы.
Яша Рыбаль обхаживал «несунов». С этим у него все путем. Люди выносят «рыжее» и «седое», одну часть оставляют себе, другую забирает братва. Дело поставлено на поток, поэтому Яша со своей бригадой на коне. Он восстановил канал сбыта и в обмен на золото получает живые деньги.
В начале года в стране случился облом, из оборота вылетели сотенные и пятидесятирублевые купюры. Причем вылетели без права обмена. Яша на этом не погорел, тупо потому, что у него тогда еще не было казны. А когда пошло золото, он стал продавать его за рубли, в том числе за новые сотки и пятидесятирублевки. Не понял пацан, что прозвенел предупреждающий звоночек. Матвею чуть ли не настаивать пришлось, чтобы он перешел в расчетах на доллары. А если у покупателя не было валюты, полученные рубли нужно было самим обменивать на баксы. Красносибирск – большой город, и возможности для такого обмена там были, барсанские пацаны их сейчас осваивали.
Матвей в золотые дела старался не лезть, но и в стороне оставаться не хотел, поэтому занялся заводом, изучая производственные и по большей части планово‑экономические процессы. Он хотел знать, чем занимается начальство стратегического объекта.
Завод располагал серьезной охраной, его курировали чекисты. Как-никак, золото, серебро, медь. Но все-таки братва умудрялась иметь с этого дела. В масштабах государства – с завода выносили сущую мелочь, но для братвы это были большие деньги. Счет шел на сотни тысяч, которые затем складывались в миллионы. Но можно было иметь с завода и больше. У Матвея был свой план…
Черная «Волга» «тридцать первой» модели остановилась у светофора. Иван Михайлович Бессонов – личность уважаемая, заслуженная, директор крупного завода, депутат облсовета. Он в Барсане и царь, и бог, и воинский начальник. Если он такой крутой, зачем ему блокировать дверь в машине?
Вензель и Курила стремительно вышли из «девятки», так же быстро приблизились к «Волге», распахнули дверцы, забрались в салон. И достали стволы. Вензель приставил «волыну» к голове водителя, а Курила взял на испуг директора. Водитель мужик не простой, он состоит на службе у КГБ, именно поэтому его взял на себя Вензель.
Рыбаль нервничал. Он так удобно устроился в этой жизни, что не хотелось ничего менять. Система отлажена, деньги текут в карман, часть «лавья» уходит в Красносибирск, Пиночета это устраивает, поэтому и никаких претензий с его стороны. Вор даже своего «смотрящего» на положение в Барсан не ставит… Яшу все устраивает, и нет у него желания воевать с руководством завода. И все-таки Матвей его уговорил.
Страна уже на последнем издыхании, путч провалился, республики выходят из состава, уже выбран президент России, еще чуть-чуть, и Союз развалится ко всем чертям, а на его руинах забурлит море дикого капитализма. Кто в этом море быстрее всех освоится, тот акула бизнеса… Матвей к большим глубинам не стремился, но сидеть сложа руки глупо. Да и скучно. И еще Яша Рыбаль со своей бригадой должен в нем нуждаться, даже должен чувствовать себя без него как без рук. В противном случае, от него избавятся, убивать Матвея не нужно, достаточно стукнуть в ментовку.
Директорская «Волга» тронулась с места, за ней поехала «девятка», в которой находились Матвей и Яша. По дороге попался ментовской пост, но гаишник лишь отдал честь Бессонову. И Яше он козырнул бы, если бы увидел его. Рыбаль в поселке котировался очень высоко. Это Матвей уговорил его усилить работу с ментами, чтобы ни одна собака не посмела гавкнуть. Прежде всего, он старался для себя. Если менты вдруг возьмут его, снимут пальчики и пробьют по базам, Яша должен будет вмешаться и решить вопрос. Но пока все в порядке. Матвей спокойно разъезжает по поселку на «девятке» с «липовыми» документами на имя Михаила Петровича Матвеева, и ничего. Тем более ориентировок на него нет, во всяком случае, в Барсанском РОВД ничего такого.
«Волга» проехала через железную дорогу, свернула на проселок. Пустырь между «железкой» и рекой застраивался частными домами. Богатеющие «несуны» не опускались до дачных «скворечников», они строили капитальные дома, в основном двухэтажные, и никакие репрессии не могли остановить этот процесс. Если хозяина сажали, стройка переходила из рук в руки, и дело двигалось дальше.
Бессонов боролся с воровством, но участок у реки прикупил. И дом построил. Большой дом, двухэтажный, с эркером, балконом и мезонином. Здание уже подвели под крышу, остеклили, забор возвели, а до внутренней отделки дело еще не дошло.
Машины въехали во двор этого дома, ворота закрылись. Бессонов сам вышел из машины, Курила больше не держал его на прицеле.
– Кто мне скажет, что здесь происходит? – увидев Яшу, возмущенно спросил директор завода.
Крупный мужик, щеки настолько большие и тяжелые, что оттягивали на себя нижние веки. Дорогой костюм на нем, туфли из крокодиловой кожи, швейцарские часы. Еще совсем недавно Бессонов жил скромно, а тут вдруг дом за год поставил, дорогими «котлами» обзавелся. И золото здесь ни при чем. На откровенный криминал Бессонов не подписывался, Матвей это точно знал. Но крамола за ним есть, и ему от этого не отвертеться – пусть даже не старается.
– Дом у вас красивый, – с усмешкой сказал Матвей, неторопливым шагом обогнав Яшу.
– Ты кто такой? – Бессонов оправил пиджак, как будто его только что держали за грудки.
– Пройдемте в дом, Иван Михайлович.
Матвей тоже выглядел неплохо. Ухоженный вид, аккуратная бородка, кожаный пиджак поверх светлой водолазки, черные брюки с утра были отглажены до бритвенной остроты, на лакированных туфлях ни единой пылинки. Глаза скрывали стильные солнцезащитные очки. Лето уже закончилось, октябрь месяц на дворе, но дни стоят погожие. Хотя и в пасмурную погоду он старается не снимать очки. Нет на него ориентировок, но все-таки он в розыске, об этом нельзя забывать.
– С чего это?
– Водитель у вас человек информированный. – Матвей постучал двумя пальцами по своему плечу, намекая на погоны. – Но вдруг он знает про вас не все? Про вас и про ваш кооператив?
– Про мой кооператив? – нахмурился Бессонов.
Матвей кивнул, тяжело глядя на него. Кооператив при заводе – предприятие в общем-то легальное, но вот беда, не все сделки там законные. И Бессонов это понимал.
Емеля открыл дверь, приглашая директора в дом. Тот пожал плечами, снова оправил пиджак и с гордо поднятой головой поднялся на крыльцо.
В доме было просторно, пусто, пыльно и гулко.