Действительно, женщину ударили в лицо с такой силой, что и сейчас можно было заметить следы.
— Возможно, он достаточно умен и сдержан, чтобы не начать зверски избивать ее, — продолжала Ева, — но недостаточно умен, чтобы прибрать за собой и не оставить следов. Недостаточно умен, чтобы забрать с собой испачканный брезент. У основания правой ладони у нее содрана кожа, а на брюках — синие нитки, не исключено, что от коврика в машине.
— Ты считаешь, что кто-то схватил ее и затолкал в машину?
— Вполне возможно. Нужно же было как-то доставить ее сюда, в это пустое здание. Преступник достаточно хитер, чтобы снять с убитой все ценные вещи, включая пальто, — сымитировать ограбление. Но зачем же в таком случае оставлять обувь? Хорошие туфли. Выглядят они совсем как новые. И если вы грабитель, который не побоялся потратить время на то, чтобы снять с нее пальто, то зачем же оставлять на ней туфли?
— Если он доставил ее сюда, значит, ему нужно было уединение, — заметила Пибоди. — И время. На изнасилование не похоже. В противном случае зачем нужно было ее потом снова одевать?
— Она, по-видимому, шла либо на работу, либо с работы.
— С работы, — решительно заключила Пибоди. — Проверяя сведения по ней, я получила сообщение о том, что ее муж позвонил в полицию. Он заявил, что жена не пришла домой с работы. Она работала допоздна, но на сей раз вообще не вернулась с работы. По его словам, уходя из офиса, она говорила с ним по телефону, и это было вскоре после десяти часов вечера.
— Довольно много сведений для такого короткого сообщения, особенно относительно женщины, которая на несколько часов задерживается с возвращением домой.
— Мне тоже показалось, здесь что-то не то, поэтому я решила его проверить. Его зовут Дензел Дикенсон. Он младший брат судьи Дженнифер Янг.
— Да, ничего себе, — выдохнула Ева. — Дело становится все более запутанным.
— Я тоже это почувствовала.
— Вызывай «чистильщиков», Пибоди, и отметь происшествие как дело первостепенной важности. Если начинаешь заниматься гибелью невестки судьи, нужно надежно прикрыть задницу.
Ева задумчиво взъерошила волосы. Она собиралась заехать в офис погибшей, осмотреть дорогу, почувствовать характер местности, затем вернуться тем же путем и, прежде чем отправиться домой к Дикенсон, сделать все необходимые измерения, оценить время, предпочтительное направление и так далее. Но теперь…
— Муж, наверное, вот уже несколько часов подряд беспокойно меряет шагами квартиру. Нам придется пойти и сообщить ему печальную новость.
— Как же мне не нравится это делать, — пробормотала Пибоди.
— В таком случае тебе, может быть, стоит подыскать какую-нибудь другую работу.
* * *Пентхаус Дикенсонов с садом на крыше считался лучшим из четырех пентхаусов одного из самых шикарных жилых зданий Верхнего Ист-Сайда. Построенное из серого камня и стекла, оно высокой и величественной стеной окружало район, где тротуары и парки были царством нянь с детьми и довольных жизнью господ, церемонно выгуливающих собак.
Ночной охране потребовалось подтверждение данных на Еву и Пибоди, что вызвало у Евы немалое раздражение.
— Лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди. — Она поднесла к монитору на посту охраны свой жетон. — Нам необходимо переговорить с Дензелом Дикенсоном. Пентхаус «В».
— Пожалуйста, сообщите точную цель вашего визита, — произнес вежливый компьютерный голос.
— Она вас не касается. Отсканируйте наши жетоны и пропустите.
— Мне очень жаль, но пентхаус «В» в течение ночи находится под особой охраной. Для доступа в здание и в любое его помещение требуется разрешение управляющего, кого-то из владельцев квартир или официальное подтверждение экстренной необходимости.
— Послушай меня, кусок ослиного дерьма, мы — сотрудники полиции! Отсканируй наши жетоны и пропусти нас. В противном случае я потребую немедленно выдать нам ордера на арест управляющего, руководителя охраны и владельцев дома по обвинению в препятствии отправлению правосудия. И к утру вы все уже будете сидеть в куче собственного дерьма.
— Неприемлемый стиль общения нарушает…
— Неприемлемый стиль общения? О, у меня для вас припасен такой неприемлемый стиль общения, что вы быстро забудете разницу между приемлемым и неприемлемым. Пибоди, свяжись с Шер Рео из отдела административных решений и попроси ее начать процедуру выписки ордеров на арест всех упомянутых лиц. Мы посмотрим, как им понравится то, что их в столь позднее время вытащат из теплых постелей и в наручниках отвезут в Центральное отделение только потому, что этот оловянный компьютерный идол отказывается впустить в здание офицеров полиции.
— Успокойтесь, лейтенант.
— Пожалуйста, предоставьте ваши жетоны для сканирования, положите для проверки ладонь на планшет.
Ева одной рукой подняла жетон, а другую с силой опустила на планшет.
— Откройте замки. Сейчас же!
— Идентификация подтверждена. Доступ разрешен.
Ева быстрым шагом вошла в открывшуюся дверь, проследовала по облицованному черным мрамором вестибюлю к сияющим белизной дверцам лифта. Из двух стоявших по бокам вазонов высотой в человеческий рост при ее приближении появились два ярко-красных колючих цветка.
— Пожалуйста, подождите здесь, пока мистер и/или миссис Дикенсон будут поставлены в известность о вашем приходе.
— Иди-ка к такой-то матери!..
Не обратив ни малейшего внимания на слова робота, Ева прошла прямо в лифт. Пибоди поспешила следом за ней.
— Пентхаус «В», — произнесла Ева в микрофон. — И только попробуй не послушаться, клянусь, я на мелкие кусочки разнесу твою материнскую плату!
Как только лифт начал мягкий подъем, Пибоди облегченно выдохнула.
— Ты меня развлекла.
— Ненавижу, когда мной понукает бездушная электроника.
— На самом деле тобой понукает программист.
— Да, ты, конечно, права. — Ева прищурилась. — Ты чертовски права. Не забудь напомнить мне, что нужно обязательно найти того, кто программировал этого наглого киберподонка.
— Ну что ж, будет еще одно развлечение. — Однако, как только лифт остановился, радостная улыбка исчезла с лица Пибоди. — А вот здесь нас ожидают отнюдь не развлечения.
Они прошли в пентхаус «В». Здесь еще больше всяких средств охраны и оповещения, отметила для себя Ева. Планшеты для сканирования рисунка руки, потайные глазки, камеры.
Она нажала на кнопку звонка.
— Привет!
Ребенок, подумала Ева и на мгновение смутилась.
— Мы Дикенсоны. — Голоса менялись, как во время переклички: мужской, женский, девичий, мальчишеский. — Дензел, Марта, Аннабель, Зак. — Затем залаяла собака.
— А это Коди, — сообщил мальчишеский голос. — А вы кто такие?
— Э-э… — Не зная, что ответить, Ева поднесла свой жетон к видеокамере.
Она видела, как красная сканирующая черта скользит по нему. Мгновение спустя раздался традиционный компьютерный голос.
— Идентификация проведена и подтверждена. Минуту, пожалуйста.
Еще одно мгновение спустя цвет сенсора сменился с красного на зеленый.
Дверь им открыл мужчина в форменных штанах морской пехоты, в серой футболке и поношенных кедах. Вьющиеся волосы над усталым потемневшим лицом очень коротко острижены. Глаза цвета горького шоколада на секунду расширились, а затем наполнились ужасом. И прежде чем Ева успела что-то сказать, ужас у него в глазах сменился горем.
— Нет. Нет. Нет. — Он опустился на колени и схватился за живот, словно кто-то ударил его под дых.
Пибоди сразу же опустилась на корточки рядом с ним.
— Мистер Дикенсон.
— Нет, — продолжал повторять он, когда в комнату вбежал дог размером с шетлендского пони. Дог оценивающе взглянул на Еву. Та сразу же вспомнила о своем станнере. Но собака отвернулась от нее, завыла и засеменила к хозяину.
— Мистер Дикенсон, — заботливым тоном затараторила Пибоди. — Позвольте мне помочь вам. Давайте я помогу вам сесть в кресло.
— Марта. Нет. Я знаю, кто вы такие. Я знаю вас. Вы — Даллас. Офицер полиции, занимающийся убийствами. Нет!
Жалость все-таки победила страх перед громадной собакой, и Ева тоже присела рядом с Дикенсоном.
— Мистер Дикенсон, нам надо побеседовать.
— Не говорите этого. Не говорите! — Он поднял голову и с безнадежным отчаянием в глазах взглянул на Еву. — Пожалуйста, только не говорите.
— Мне очень жаль.
Он не выдержал и заплакал. Обхватив собаку, стоя на коленях и покачиваясь из стороны в сторону, Дикенсон рыдал.
Но сказать это все-таки было нужно. Даже несмотря на то, что все уже ясно, произнести это необходимо. Для оформления документов и для него самого.
— Мистер Дикенсон, мне очень жаль, но я должна сообщить вам, что ваша жена погибла. Мы выражаем вам глубокое соболезнование в связи с постигшей вас утратой.
— Мистер Дикенсон, мне очень жаль, но я должна сообщить вам, что ваша жена погибла. Мы выражаем вам глубокое соболезнование в связи с постигшей вас утратой.
— Марта… Марта… Марта… — Он повторял ее имя, словно какое-то заклинание или молитву.
— Может быть, к вам кого-нибудь пригласить? — тихо спросила Пибоди. — Вашу сестру? Или кого-то из соседей?
— Как? Как?
— Давайте все-таки сядем, — предложила Ева и протянула ему руку.
Несколько мгновений Дикенсон непонимающим взглядом смотрел на Еву, потом протянул ей дрожащую руку. Он был довольно высокого роста и хорошо сложен. Женщинам пришлось вдвоем взяться за него, чтобы помочь встать. Он поднялся и некоторое время стоял, покачиваясь, как пьяный.
— Не могу… Что?..
— Давайте сядем. — Пибоди провела его в просторную и ярко освещенную гостиную, в которой чувствовался уют счастливого семейства. Повсюду были разбросаны детские вещи и игрушки.
— Я принесу вам воды, хорошо? — спросила Пибоди. — Может быть, вы хотите, чтобы я связалась с вашей сестрой?
— Дженни? Да. Свяжитесь с Дженни.
— Замечательно. Посидите здесь.
Дикенсон опустился в кресло, и дог тут же положил свои здоровенные лапы и громадную голову ему на колени. Пока Пибоди искала кухню, Дикенсон обратился к Еве. Слезы продолжали струиться у него из глаз, но первое потрясение уже прошло.
— Марта… Где Марта?
— Сейчас ее осматривают судмедэксперты.
Ева заметила, как при этих словах Дикенсон дернулся, но продолжила:
— Они о ней позаботятся. Мы о ней позаботимся. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, мистер Дикенсон, но мне необходимо задать вам несколько вопросов.
— Скажите мне, как… Вы должны объяснить мне, как все произошло. Она не вернулась домой. Почему она не вернулась домой?
— Именно это нам и предстоит выяснить. Когда вы общались с ней в последний раз?
— Мы с ней разговаривали примерно в десять часов. Она работала допоздна и позвонила, выходя из офиса. Я посоветовал ей вызвать такси. «Вызови такси, Марта». В ответ она назвала меня паникером. Мне не хотелось, чтобы она добиралась до дома на метро или долго стояла на улице, пытаясь поймать такси. Ведь сегодня так холодно.
— Она поехала на машине?
— Нет. Она посмеялась надо мной. Сказала, что прогулка до метро пойдет ей на пользу. Большую часть дня она, не отрываясь, сидела у компьютера. Кроме того, она… она… она хотела сбросить пять фунтов. О боже! Боже! Но что произошло? Несчастный случай? Нет, конечно, нет. — Дикенсон покачал головой. — Вы же занимаетесь убийствами. Кто-то убил Марту. Кто-то убил мою жену, мою Марту. Но за что? За что?
— Вам известен кто-либо, кто был настроен негативно по отношению к ней?
— Нет. Конечно, нет. Никто. Никогда. У нее не было никаких врагов.
В комнату вошла Пибоди со стаканом воды.
— Ваша сестра с мужем скоро приедут.
— Спасибо. Ее ограбили? Я ничего не понимаю. Если бы кому-то понадобилась ее сумочка, ее драгоценности, она бы отдала их. Решив остаться в городе, мы дали друг другу обещание, что никогда не будем рисковать. Ведь у нас дети. — Рука со стаканом снова задрожала. — Дети… Что я им скажу? Как я смогу им про это рассказать?
— Ваши дети дома? — спросила Ева.
— Да, конечно. Они спят. И они будут ждать ее, когда проснутся и станут собираться в школу. Она ведь всегда рядом с ними, когда они собираются в школу.
— Мистер Дикенсон, вы извините меня, но я должна задать вам этот вопрос. С вашим браком все было благополучно?
— У нас не было никаких проблем. Я — адвокат. Моя сестра — судья в уголовном суде. Я понимаю, вам нужно проверить меня. Ну что ж, проверяйте. — Его глаза снова наполнились слезами. — Послушайте… Делайте, что хотите, но скажите, что случилось с моей женой. Что случилось с Мартой?
Быстрее, подумала Ева. Нужно сделать это быстро и коротко.
— Ее тело нашли сегодня в третьем часу ночи у нижних ступенек лестницы в здании, расположенном на расстоянии примерно восьми кварталов от ее офиса. У нее была сломана шея.
Дикенсон шумно выдохнул, затем сделал судорожный вдох.
— Она не могла зайти так далеко. По крайней мере, не ночью и не одна. И она не упала, в противном случае вас бы здесь не было. Ее… ее изнасиловали?
— При первоначальном осмотре мы не обнаружили никаких признаков сексуального насилия. Мистер Дикенсон, вы не пытались связаться с женой после своего последнего разговора с ней и до нашего приезда сюда?
— Я звонил на ее номер чуть ли не через каждые пять-десять минут. Начал я, наверное, где-то около половины четвертого, но она не отвечала. Но раньше она никогда не допускала, чтобы я так переживал. Я знал… Минутку. — Он с трудом поднялся на ноги. — Минутку, — повторил он и выбежал из комнаты.
Дог какое-то время смотрел ему вслед, затем осторожно подошел к Пибоди и поднес лапу к ее колену.
— Может быть, собаке хуже, чем всем остальным, — пробормотала Пибоди и, как могла, постаралась успокоить животное.
Глава 2
Ева поднялась с дивана, решив пройтись по комнате, чтобы снять накопившееся напряжение и получше прочувствовать характер жилища Дикенсонов.
Повсюду фотографии в рамочках. Семейные снимки, большей частью демонстрирующие Марту Дикенсон в самые счастливые дни ее жизни с мужем и детьми. Снимки детей: серьезная и красивая девочка, еще только на подступах к переходному возрасту, и хорошенький мальчуган с заразительным обаянием, голос которого встретил их сегодня у дверей.
Картины… В основном пейзажи, среди них много морских — все в приглушенных, спокойных тонах. То искусство, которое понимают и любят обычные люди, подумала Ева.
Ничего излишне яркого и помпезного ни в произведениях искусства, ни в обстановке. Приоритетами для Дикенсонов были уют и удобство для детей.
И, возможно, для собаки. В целом для всей семьи.
Все в доме говорило об очень больших деньгах. Не слишком навязчиво и отнюдь не демонстративно, но достаточно недвусмысленно.
Огонь в камине пылал так же, как и на одном из снимков в окружении рождественских подарков, детей и больших красных цветов, традиционного праздничного украшения. Настоящий камин с настоящими дровами.
Дикенсон не позволяет погаснуть огню в домашнем очаге, подумала Ева и тут же с грустью напомнила себе, что это не помогло ни ему, ни его жене.
— Очень просторная гостиная, — заметила Ева как бы между прочим.
— Двое детей и такая громадная собака. Им нужен простор.
— Да, наверное. Дома в пригороде у них нет, поэтому они решили соединить здесь все его плюсы с плюсами городской квартиры. Он — адвокат в адвокатской конторе, я правильно помню?
— Да, и ее совладелец. «Граймс, Дикенсон, Харли и Шмидт».
— Постоянно задаюсь вопросом: почему все адвокатские конторы сразу же можно узнать по их названию? На чем он специализируется?
Пибоди пыталась удержать на коленях одновременно и планшет, и голову собаки.
— На земельной собственности и на налоговом законодательстве. В общем, на денежных делах.
— Как и наши основные свидетели. Интересно. Надо посмотреть, нет ли какой-нибудь связи между Дикенсоном с его фирмой и Уайтстоуном с компаньонами.
— Фирма Дикенсона занимает два этажа в… здании Рорка. Там находится ее основной офис.
— Еще один лакомый кусочек недвижимости.
— Явных пересечений между ним и свидетелями нет, но, возможно, у них есть общие клиенты.
— Я почти уверена в этом.
Ева замолчала, услышав звук открывающейся входной двери.
В комнату быстрым шагом вошла судья Дженнифер Янг. Заметив Еву, она чуть не споткнулась, и на какое-то мгновение — всего лишь на мгновение — показалось, что она как-то неожиданно обмякла. Но практически тут же расправила плечи, и на лице застыло непроницаемое выражение. Янг сразу же проследовала к Еве, оставив позади мужчину довольно хрупкого телосложения с восточной внешностью.
— Лейтенант.
— Судья Янг. Позвольте выразить мои соболезнования.
— Спасибо. Как мой брат?
— Ему нужно было уединиться.
Судья Янг понимающе кивнула.
— Дэниел, это лейтенант Даллас и детектив Пибоди. Познакомьтесь, мой муж, доктор Янг.
— Как дети? — спросил доктор Янг. — Они знают?
— Дети спят. Не думаю, что им что-то известно.
Дог уже успел отбежать от Пибоди и, помахивая хвостом, как плетью, стал ластиться к судье и ее мужу.
— Все в порядке, Коди, хороший мальчик. Сядь. Ну сядь же.
Поразительная женщина со смуглой гладкой кожей, темными глазами слегка навыкате и с репутацией жесткого и бесстрашного профессионала, судья Янг погладила дога по голове. Нежно погладила.
— Мне необходимо поговорить с Дензелом. Я знаю, у вас к нему много вопросов и времени всегда в обрез, но я займу всего несколько минут… — Она осеклась, увидев вошедшего Дикенсона. На его опухшее от слез лицо было больно смотреть.