— Вызывай сюда бригаду, а заодно дай задание нашим ребятам. Пусть съездят в больницу, проверят камеры безопасности и, главное, выяснят, как оттуда угнали эту «Скорую».
Хотя Ева прекрасно знала, кто перед ней, и даже примерное время смерти, она воспользовалась приборами опознания личности. Включив запись, она осмотрела ремни, которыми крепились к каталке лодыжки и запястья убитого, исследовала и сфотографировала лопнувшие кровеносные сосуды белков, кровоподтек вокруг носа и рта.
Как и его живой коллега, Парзарри был бледен и изранен. Ева отметила старые синяки, следы медицинской помощи, капельницу. Все это однозначно говорило о том, что Парзарри досталось куда больше, чем Арнольду.
Ева приподняла верхнюю губу и внимательно изучила кровоточащие трещинки там, где зубы врезались в нежную слизистую.
«Похоже, я ошиблась», — подумала она. Она посеяла семена надежды, полагая, что бухгалтер запутается в побегах. Рассчитывала припугнуть его.
Ей и в голову не могло прийти, что кто-то по глупости вручит ей еще одно звено цепочки, предпочтя взятке или премии убийство. Что кто-то сочтет нужным пустить в расход такого первоклассного специалиста.
— Синяки и потертости на лодыжках и запястьях, — начала она отчет. — Похоже, что он извивался. Пытался освободиться и извивался.
Ева поднялась с места и вскрыла отмычкой запертую на замок аптечку. Хранящиеся в ней препараты стоят на улице безумных денег, как, впрочем, и оборудование, которое легко унести с собой.
Нехватка времени или нежелание тащить лишнее. Не до приятных мелочей. Главное, успеть сделать дело и скрыться.
Затем она переместилась в кабину водителя. При помощи фонарика провела внутренний осмотр, заглянула под сиденья, в «бардачок», в надежде, что преступники допустили хотя бы одну оплошность. Бросили обертку от леденца, картонный стаканчик, обрывок бумажки. Да что угодно.
Так ничего не обнаружив, Ева села на корточки и окинула внимательным взглядом приборную доску. Проверила бортовой журнал, последние выезды.
— База. Это Мормон и Дамбровски, седьмая бригада. Подтверждаем, что забрали пациента из аэропорта. Имя Чаз Парзарри. Доставлен частным шаттлом из Лас-Вегаса. Бортовой номер «Браво-Эхо-Девять-Шесть-Три-Девять».
— Это база. Вас поняли. Сообщите, когда будете готовы вернуться в клинику.
— Прием. Седьмая бригада выезжает.
Ева слушала запись, нервно барабаня по коленке пальцами.
— База. Говорит седьмая бригада. Возвращаемся.
— Вас понял. Как состояние пациента?
— Стабильное.
Мужской голос перечислил данные, которые это подтверждали: артериальное давление, пульс, другие показатели, после чего отключился.
Пибоди распахнула боковую дверь.
— Макнаб занят делом. Он уже вовсю следит за ними.
— Это наверняка хакер, — сказала Ева не столько Пибоди, сколько себе самой. — Водитель. Ему были известны номер бригады и имена медиков, которые должны были забрать Парзарри, а также стандартные формулы общения в радиоэфире. Все просто: влезть в компьютерную сеть клиники, заполучить журнал и послушать пару-тройку переговоров. Никакой диспетчер не заподозрит угон. А раз так, можно действовать смело. И все будет отлично.
Ева продолжила внутренний досмотр «Скорой».
— Теперь мы имеем образец голоса. Безмозглый болван. Пусть наши ребята усилят его и сделают распечатку частот. И заодно проверят, вдруг засекут похожий?
Пибоди кивнула и тут же отправила Макнабу текстовое сообщение.
— У тебя есть соображения по поводу обстоятельств смерти?
— Задушен. Закрепили конечности, зажали рот, зажали нос. Ты только взгляни на эти синяки. Здесь никакой судмедэксперт не нужен, — сказала Ева и задумалась. — И главное, преступник не прятался. Они наверняка были знакомы. Но что поделать, бизнес есть бизнес. Распоряжения начальства нужно выполнять. Это все равно как уволить коллегу. Есть в этом нечто личное. А пока оцепить место происшествия. Плюс хотелось бы знать местонахождение Джейка Ингерсола.
— Неужели ты считаешь?..
— Я не думала, что они убьют бухгалтера. — Ева смахнула с лица волосы. — Ладно, я сама узнаю, где этот Ингерсол. Ты же свяжись с Гиббонсом. Нужно сообщить ему о смерти Парзарри. Кстати, готовься отражать атаки журналистов. Как только они сообразят, что два аудитора из одной и той же фирмы были убиты с разницей всего в несколько дней, они слетятся, будто воронье на падаль.
— Боюсь, что здесь мы бессильны.
Может, нанести превентивный удар? — подумала Ева. Интересно, успеет ли она уломать Надин, чтобы та сочинила такую историю, какую им нужно?
Ева связалась с компанией «WIN» из машины.
— Говорит лейтенант Ева Даллас. Скажите, Джейк Ингерсол на месте?
— Все три партнера сегодня утром проводят совещание в новом офисе компании. Сообщить вам адрес?
— Спасибо, он у меня есть.
— Скажите, может, мне связаться с мистером Ингерсолом и сообщить ему, что вы хотели бы поговорить с ним?
— Нет-нет, спасибо.
Пока Ева катила дальше через весь город, ей было слышно, как Пибоди бормочет слова соболезнования Гиббонсу и, главное, как ловко напарница уходит от прямых ответов на его вопросы.
— Договорись об очередной консультации с доктором Мирой, — попросила она напарницу, когда та закончила разговаривать с Гиббонсом. — По линку это сделать проще. По крайней мере, ее админша не испепелит тебя своим взглядом. Хотела бы послушать, что она скажет по поводу этих остолопов.
Ева представила себе Парзарри: привязанный к каталке, он смотрит в глаза своему убийце, пока тот его душит. Извивается, пытается вырваться, но, увы, бесполезно. От этих мыслей ее тоже передернуло.
Парзарри был нечист на руку, в этом никаких сомнений. Но он не убийца. По крайней мере, он был лишен возможности решать, принимать или не принимать участие в убийстве коллеги. Правды он так и не узнал.
И вот теперь он мертв. И все из-за Евы. Ей следовало догадаться. Но как она могла это сделать, если в этом убийстве не прослеживалось никакой логики? Таких ценных кадров, как Парзарри, не убивают.
Наверно, зря она не взяла Рорка с собой в Вегас, чтобы он взглянул на этого Парзарри. А главное, ей следовало лично встретить шаттл в аэропорту.
«Да, задним умом все мы крепки», — с горечью подумала она.
— Я договорилась с Мирой. Она проконсультирует в удобное для тебя время, — прощебетала Пибоди.
— Даже так?
— Я старалась.
— Спасибо. Ценю. Отныне ты договариваешься обо всех моих консультациях с ней. Скажу честно, перед ее админшей я ощущаю себя полным ничтожеством. Просто не знаю, как к ней подступиться. И ничего не могу с собой поделать.
— Здесь мы не виноваты. — Пибоди со вздохом откинулась на сиденье. — Знаешь, я тоже любительница пообвинять себя во всех смертных грехах. И всегда выхожу победительницей. Потому что как можно проиграть, когда играешь сама с собой? Но Парзарри — не наша вина.
— Нет, это мой прокол. И вот теперь его убрали.
— Возможно, это твой прокол. Но кто мог такое предвидеть? Ты была права, когда сказала, что убивать его просто глупо. Бессмысленно. Скажи, как можно управлять огромной компанией, если принимаешь бессмысленные решения? Он ведь не мог никому ничего сказать. И они прекрасно это знали. Он не знал про Марту Дикенсон, и ему не было резона предавать их, даже если он того захотел. Он сам загребал бабло и не мешал никому делать то же самое. Насколько мне известно, все файлы с инфой по аудиту хранятся у них, так что при необходимости они всегда смогут перед новым аудитом внести в цифирь нужные им коррективы. Не проще ли поручать аудит одному и тому же человеку?
— Мне тоже так казалось. Но, как видишь, я ошиблась.
— Нет, то есть да… но все равно зря они его убили. По крайней мере, так, как они это сделали. Если они его в чем-то подозревали, не проще ли было копнуть под него, состряпать иск, и все дела? Парзарри нечист на руку, так давайте свалим все на него, а сами останемся в шоколаде. Им ничего не стоило представить фальшивые свидетельства того, что за аварией стоит он сам, что он с кем-то в сговоре, что работает на кого-то, кому эта авария была выгодна. А его самого сплавить куда-нибудь подальше, в Аргентину, дать новое лицо, новое имя, и пусть он там по-прежнему мошенничает. Он же ценный кадр. А потом навесить на него всех собак, чтобы он немного подергался, а все подумали, что он и с них снял пенки. Вуаля! Теперь они белые и пушистые. Наивные жертвы бессовестного вымогателя.
Ева прокрутила в голове доводы Пибоди.
— Да, это был бы крутой ход. Сохранить аудитора, выставить его вором, при этом обеспечив ему сытую жизнь в какой-нибудь заднице мира. Зря они этого не сделали. Даже не попытались.
— Вместо этого они нанимают спеца. Тот ведет для них двойную отчетность, помогает проворачивать махинации. Затем они убивают его во время аудита, который должен показать, что их цифры в полном ажуре, так получается? Нет, они точно с дуба рухнули.
— Импульс, стремление к мгновенному удовлетворению. Они могли избавиться от Парзарри когда угодно, если бы тот вдруг заартачился, если бы стал делать кое-какие намеки. Но они лишили его такой возможности. Итог. У них есть карманный бухгалтер, денежный мешок, хакер и громила.
— Теперь у них нет бухгалтера.
— Верно, — согласилась Ева, а про себя подумала: импульс, стремление к мгновенному удовлетворению. — Они вполне могут совершить вторую глупость, если решат убрать из кадра денежный мешок. Но главное в другом. Подумай сама. Убив бухгалтера, они, сами того не подозревая, раскрыли для нас эту связь. Теперь мы точно знаем: Парзарри был замешан в афере. Возможно, они рассчитывали, что, подбросив нам его труп, они быстро заметут другие следы. Но ведь это и есть импульс. Минутный порыв. Кстати, про жадность. Их вполне могла душить банальная жадность. Зачем им вкладываться в какого-то там счетовода? Всегда можно договориться с новым. Дешево и сердито. Если заартачится, указать на дверь. Готова спорить на что угодно, что Александер так и думает и мнит себя гением в подобных делах.
— И никаких компенсаций за увольнение.
— Если Александер попытается повесить всех собак на Парзарри, ему понадобятся средства денежного мешка. Или с ним тоже придется расстаться.
Ева подумала, включила сирену и взмыла ввысь.
— Ну вот, опять летим, — вздохнула Пибоди и ухватилась за поручень.
Ева резко затормозила, не обращая внимания на колючие взгляды других водителей, припарковалась во втором ряду и прилепила на стекло стикер «Дежурная». Выйдя из машины, она быстро окинула глазами парковку в надежде заметить темный представительский «люкс-5000», но, так и не увидев, взбежала по ступенькам центрального входа и нажала звонок.
Секунд через десять ей открыл Уайтстоун и одарил улыбкой.
— Лейтенант Даллас, мы как раз…
— Ингерсол.
— Джейк? — Уайтстоун отступил, пропуская ее внутрь. Ева вошла в просторный вестибюль, пахнущий свежей краской и сверкающий гладкими, полированными поверхностями. Стойка ресепшена изгибалась в виде огромной буквы U, за которой мерцала серебристая стена, на ней огромными буквами высвечивался логотип компании.
— Нам нужно с ним поговорить.
— Он только что вышел. Должен вернуться с минуты на минуту. А пока давайте я покажу вам наш новый…
— Куда? — перебила его Ева. — Куда он вышел?
Растерянность на лице Уайтстоуна уступила место озабоченности.
— Я точно не знаю. Этим утром нам сюда завозят мебель и офисную технику. Мы — то есть, Роб, Джейк и я — хотели убедиться, что все пройдет гладко. Роб уже вернулся к себе в офис и пытается руководить доставкой. Джейку позвонили по телефону. Он сказал мне, что у него какие-то дела, но уже через час он вернется. Он ушел минут двадцать назад, самое большее полчаса. Я не засекал время.
— Пибоди.
— Все понятно, — ответила помощница и отошла в сторону, чтобы отдать распоряжение по розыску Джейка Ингерсола.
— Что понятно? — потребовал уточнения Уайтстоун и нахмурился. — Что-то не так? Это как-то касается Джейка?
— Сегодня утром был убит Чаз Парзарри.
— Что? Как? Господи Иисусе! Роб! — Уайтстоун повернулся и крикнул: — Роб! Иди сюда. Он ведь был в больнице, разве не так? Вы уверены, что это убийство? Может, его состояние было гораздо хуже, чем все мы думали? Я не могу даже…
— Какого черта, Брэд! Неужели меня нужно отрывать от… Извините, лейтенант. Я не знал, что вы здесь.
— Лейтенант говорит, что Чаз Парзарри… она говорит, что его убили.
— Когда? Где? Он ведь в Лас-Вегасе. Или нет, сегодня утром его должны были доставить в Нью-Йорк. Я вчера разговаривал с Джимом Арнольдом. Он сказал, что они возвращаются сегодня утром. А как Джим? С ним все в порядке?
— С ним — да. Вам известно, куда направился ваш партнер, после того как ему позвонили?
— Кто, Джейк? У него был проблемный клиент. Он сказал, что быстро переговорит с ним где-нибудь за чашкой кофе, успокоит и вернется. А почему вы?..
— Мне нужно с ним поговорить. Срочно.
— Хорошо. Я сейчас с ним свяжусь. Представляю, как он расстроится, когда узнает про Чаза. Они столько раз работали вместе. — С этими словами Ньютон вытащил из кармана коммуникатор.
— Думаю, будет лучше, если вы не станете упоминать про убийство, — предупредила Ева. — Главное, выясните его местонахождение.
— Звонок пошел на голосовую почту. Давайте я пошлю ему текстовое сообщение. Когда что-то срочное, у нас есть специальный код.
— Скажите, как он себя повел, когда с ним связался этот его проблемный клиент? — поинтересовалась Ева.
— Не совсем понимаю ваш вопрос. Был слегка раздражен. Поймите сами, через две недели здесь уже все должно быть готово. Отделка завершена, мебель завозится. Остались разные мелочи, так сказать, завершающие штрихи, и можно будет переезжать.
— Если он встречается с клиентом за чашкой кофе где-то поблизости, где, по-вашему, это может быть?
— Обычно мы ходим в «Экспресс». Это в одном квартале отсюда.
— Джейк не отвечает, — доложил Ньютон.
— Оставайтесь здесь, — приказала Ева. — Если он с вами свяжется, прикажите ему оставаться на месте и дайте знать мне. Пибоди.
— Может, вы все-таки скажете нам, что происходит? — произнес Ньютон. — Если с Джейком что-то стряслось, если с ним что-то не так, мы имеем право это знать.
— Я скажу вам, как только узнаю сама, — ответила Ева и вышла.
На полпути к машине она остановилась, обернулась и посмотрела на дверь, которая, по всей видимости, вела в квартиру Уайтстоуна.
— Господи, неужели им хватит наглости?..
Ева повернулась и зашагала вниз по лестнице. Оглянувшись на ходу на Пибоди, она вытащила пистолет.
— Ты уверена?
— Да. Это же так удобно. Ведь все думают, что он сейчас в кафешке попивает кофе вместе с клиентом.
Левой рукой Ева извлекла отмычку и осторожно вставила ее в замочную скважину. Затем вскинула вверх правую руку и пальцами начала отсчет — три, два, один, ноль.
Обе разом шагнули внутрь.
Увы, наглости преступникам хватило.
Джейк Ингерсол с проломленным черепом лежал на недавно отполированном полу, устремив незрячий взгляд на свежевыкрашенный потолок, в луже собственной крови.
Ева предостерегающе подняла руку.
— Сначала убедимся, что здесь никого нет.
Нет, она не ожидала обнаружить убийцу в гардеробе или свернувшимся калачиком в кухонном шкафчике. И тем не менее вместе с Пибоди они методично прошлись по всей квартире, осматривая комнату за комнатой, прежде чем Ева снова вернула пистолет в кобуру.
— Доставай полевой набор, Пибоди. И вызывай наших.
— Ему пробили голову молотком. — Орудие убийства лежало рядом с телом, все в той же луже крови. — Размозжили голову, превратили мозги в кашу. Ты только посмотри, здесь же все ими заляпано. А кровь на штанине! Не иначе как преступник прижимал его к полу коленом.
— Это точно. Чтобы вложить в удар всю свою силу. Я бы сказала, что он начал входить во вкус.
Глава 16
Пибоди пошла принести полевые наборы, а Ева еще раз внимательно осмотрела место преступления, тело, капли крови на недавно покрашенных стенах и сверкающем полированном полу.
Судя по всему, они разминулись с убийцей на считаные минуты. Опоздали максимум на полчаса.
Ей было понятно, как все произошло. Она легко представляла себе движения, ужас, жестокость. Ева видела все это без всяких приборов и без всяких анализов.
Итак, контакт по телефону. Текстовый или голосовой? С отключенным видеорядом? Лично она так бы и сделала, если бы ей нужно было заманить жертву. Жесткое заявление, безапелляционное требование. «Мистер Александер желает поговорить с вами прямо сейчас. Он встретит вас в квартире в новом офисном здании».
Если у жертвы возникли вопросы, можно дать расплывчатый, уклончивый ответ. Если Александер говорит «прямо сейчас», это значит «прямо сейчас».
Кстати, убийца вполне мог воспользоваться квартирным телефоном, взломав коды доступа, либо ему сообщил их сам Ингерсол.
— Итак, жертва приходит сюда, получив вызов, — произнесла Ева вслух, как только Пибоди вошла с полевыми наборами. — Убийца уже поджидал его внутри. Это его стиль. По натуре он трус. Он напал сзади, из засады. Мы знаем, что у него есть станнер, и он им воспользовался. Он вырубил Ингерсола, уложил его на пол и добил молотком, пока тот был без сознания. В этом вся его подлая суть.
— Не проще ли было быстро свернуть ему шею, как он поступил с Мартой Дикенсон? Или задушить, как Парзарри? Зачем устраивать эту омерзительную сцену?