– Еще он тяжелый и передвигается медленно. Потому что сыт.
– Я бы ему показал, что значит сыт… – вздохнул Ворчлюн.
– Он ушел на северо-восток? – уточнил Бородульф.
– Да, – кивнул жрец. – След достаточно свежий.
Следопыты, имевшиеся в отряде, разошлись во мнениях. Сказали, что по грязи-то, которая может оставаться влажной долгое время, как раз трудно делать выводы.
И тут самый глазастый воин развеял сомнения коллег.
Вытянув руку в восточном направлении, воитель указал на каменистый холм.
– Гляньте туда. Оно свежее.
В сорока метрах от деревни Грендель оставил еще один след. На этот раз не столько устрашающий, сколько зловонный. Сначала его не заметили, потому что ветер дул в другую сторону, но, подойдя, варвары смогли оценить «аромат» по достоинству.
Чудовище оставило им кучу фекалий. Достигала она высоты двух метров и топорщилась во все стороны голыми костями людей и домашней живности. Натюрморт был настолько тошнотворен, что многие закаленные мерзостями жизни рубаки отвернулись.
– Теперь-то в свежести следа никто не сомневается? – спросил Говорун. – Оно… твою мать!.. Кхе… даже не обветрилось… Ы!
Варвары предприняли массовое отступление. Они предпочитали стоять подальше от улики.
Говорун Кровожадный Чтец стукнул посохом о землю:
– Оставьте меня. Мне нужно обратиться к силам бесплотным, иерархам иных миров и прослоек между ними… Короче, пошли вон!
Воителей доблестных упрашивать долго не пришлось. Вскоре Говорун остался один на один с кучей дерьма и собственными мыслями.
Если Грендель и был где-то недавно, то явно здесь. И направился на северо-восток, вдоль побережья, где в основном судя по скудным разведданным, и ошивался в последнее время. Чудовище не двинулось на столицу, чтобы навести там шороху.
Почему?
Ответа пока не было, но сам факт, что Грендель не интересовался сердцем королевства, успокаивал сердце убежденного патриота. Вероятно, в планы того, кто управлял тварью, не входило разрушение города.
Опять же – пока.
Значит, сверхзадача у экспедиции прежняя – укокошить Гренделя прежде, чем он двинется к новой цели. Пока его занимают многочисленные поселения на побережье, и этим нужно пользоваться.
Говорун запустил руку в кожаный мешочек, что висел у него на поясе, и вынул горсть гадальных рун.
Впав в неглубокий транс, жрец присел на корточки и бросил руны на землю. Мухи, вившиеся вокруг него, просто балдели – запах от кучи был, по их мнению, чем-то потрясающим. Мушиная песня помогала настроиться на нужный лад.
Говорун посмотрел на кости, пытаясь проникнуть взором сквозь препоны повседневности.
Черныш видел все – и разгромленную деревню, и громадный след Гренделя, и не менее громадную кучу чудовищных испражнений.
«О сколько нам открытий чудных…» – подумал дроу, голова которого кружилась от вони.
Но – долг есть долг. Он обещал, что поговорит с Чтецом насчет снадобья, и он поговорит.
Когда дружина отошла обратно к деревне и расположилась на привал, Черныш смог ускользнуть. Не понимая, чего, собственно, он таится, дроу сидел за камнем в десяти шагах от жреца и наблюдал.
Говорун бормотал над рунами, мотал головой, собирал костяшки, кидал снова, всматриваясь в новое их расположение. Наконец просто сел на землю и обхватил гудящий череп руками.
Видения были, но нечеткие и неясные, и руны не давали точного ответа. Выпадала Дорога, Логово, Колыбель.
Что это, пропади оно пропадом, значит?
Выделив три ключевые руны, Говорун пялился на них. Мысль ускользала, хотя и крутилась поблизости. Видения показали жрецу, как Грендель уходит в туман, но не более того.
Да, видимо, тот ритуал отнял у него слишком много сил. Теперь попробуй восстанови. И ведь как всегда – когда нужно, в загашниках уже ничего нет…
– Ищи тварь в его норе.
Услышав за спиной голос Черныша, Говорун подскочил.
– Чтоб ты… Ты чего тут делаешь? Эй! – Громадный вонючий колдун огляделся, возвращаясь из странствий духа.
Темный эльф как ни в чем не бывало указал на три ключевые руны в раскладе.
– Они выпадали четырежды, я видел. И говорят они о том, что тварь ушла в свое логово.
Говорун скривил рожу:
– А тебе откуда знать? Это мое дело – чарами заниматься!
– А я и не пытаюсь. Просто однажды я прочел книгу о разных видах гадания, в том числе, там было и про руны, которыми пользуются жители Диккарии.
– Э… – Кровожадный Чтец смотрел так, словно его вдруг ни за что ни про что отходили дубинками. – Э?..
Черныш воздел глаза к небу.
– Смотри, жрец… Дорога – это значит Грендель ушел. Тю-тю… Логово – это значит, туда, где его место. Колыбель – это значит, чудовище легло спать… И ничего удивительного, учитывая, сколько Грендель сожрал мяса в последние дни…
– Э… – Говорун посмотрел на руны.
– Стоит лишь подключить логику, – добавил дроу.
– Ты прав…
– Черныш… Я слуга виконта Эпралиона, посла Тиндарии, если помнишь.
– Помню… Похоже, ты больше меня в рунах соображаешь. А что, у вас в Тиндарии много такого разного?..
– Чего?
– Этих… книг?..
– Уйма. За всю жизнь не перечитаешь.
– О! – Глазки Кровожадного Чтеца блеснули. Убедившись, что рядом никого нет, он прошептал: – Хотел бы я на это посмотреть. И, по правде говоря, читаю я с трудом. Навыка нет. Учиться здесь этому негде.
Черныш некоторое время смотрел на смущенного гиганта.
– А, так ты хочешь… Ладно, у нас в посольстве есть несколько книг, а можно привезти еще. Кстати, если мой господин осуществит свой проект «Утопия», варвары получат не только большие барыши, но и доступ к обширным знаниям других народов. Почему бы не открыть в Диккарии университет?
Последняя мысль пришла дроу экспромтом и была не такой уж и безумной.
– Ун… Чего? Что это такое? – удивился колдун.
– Место, где учатся и овладевают знаниями.
– Обалдевают?..
– Ну… и то и другое – это уже детали.
– И ты там обалдевал?
– Нет. Я занимался самообразованием.
– Понятно… – покосился на Черныша Жрец, несколько неверно истолковав это слово.
– Мы поговорим об университетах чуть позже. Со своей стороны, как советник и аналитик, помогающий Талиесину осуществлять его проекты, я обещаю тебе всяческую помощь… с книгами или еще чем, понимаешь?..
– Ага.
– А сейчас твоя помощь нужна мне. Точнее, виконту. Ты – чародей, знающий человек, который разбирается в травах, колдовстве и прочем, да?
– В общем и целом.
– Тогда у тебя должен быть способ победить морскую болезнь. Мой господин просто умирает. Если не принять мер, мы на полном серьезе его потеряем.
– Так все запущено?
– Хуже, – вздохнул дроу, машинально отмахиваясь от жреческих мух.
– Тогда… Есть у меня один рецептик, я смогу приготовить по нему отвар, но, предупреждаю, когда твой господин его выпьет, ему будет в двадцать раз хуже, чем сейчас.
– А без этого нельзя?
– После процедуры виконт забудет о морской болезни навсегда, – уверил Говорун. – Многие века бульклинги используют это снадобье. Среди нас, мореходов, все-таки рождаются слабаки, и вот с ними приходится возиться.
– Понимаю.
– Возьми пока это. Корень выворотень-травы. – Порывшись в, казалось, бездонной сумке, Говорун протянул Чернышу две загогулины. – Название страшное, но эффект обратный. Будешь давать виконту по небольшому кусочку, пускай жует и глотает. Пока я не сварю снадобье, это задержит болезнь. Смекнул?
– Да. Благодарю.
«Лучше, чем ничего», – подумал Черныш, пряча подарочек в карман.
– Значит, ты уверен в рунах? – спросил Говорун, почесывая подбородок. Смотрел он на лежащие на земле костяшки так, словно намеревался наплевать на них.
– Да. По-моему, другой трактовки и быть не может. Остается найти логово Гренделя.
– Ага, – мрачно кивнул Кровожадный Чтец. – Всего лишь…
Глава 8
– Смотри на меня, болван ты этакий! Знаешь, тупицу такого я в жизни не встречала… Был сыночек у меня, на тебя похожий, так и тот… ну, ладно, это не в тему!
Лже-Офигильда осеклась, уставившись на ничего не выражающую маску – лицо Хряся.
Вот что случилось с вождем Водохлебов, когда он узнал правду.
Недаром говорят: многие знания – многие скорби…
Но колдунье необходимо было рассказать подельнику правду, ведь без его участия заговор если не встанет, как телега, завязшая в грязи, то уж точно забуксует.
В маленькую злобную головенку Большестрашного истина просто не в состоянии была поместиться.
– Значит, так? – зловеще спросила Лже-Офигильда. – Ладно. Тогда прибегнем к мерам радикальным… – Размяв пальцы, колдунья в образе Пнилловой супруги продемонстрировала, что намерена колдовать.
Хрясь колдовства боялся. Особенно того, которое нацеливалось на его драгоценную персону, поэтому просто вынужден был выйти из транса и заморгать.
– Ага! – воскликнула Дрянелла из недр белокурой великанши. – Наконец-то!
Вождь потряс головой.
– Проклятье! Вздорная старушенция! Загнуться бы тебе от парши и поноса! Почему ты сразу мне не сказала?
– Ты потише, голубок! – прошипела старуха. – Потише… Может, я и вздорная, но ты тупее валенка. Что хуже? Нет, вы поглядите: я двадцать минут ему объясняла, кто я! И с таким вот остолопом я должна идти к свершения великим?
Хрясь, окончательно запутавшийся, опустился на пол.
Комната, куда пригласила Большестрашного «королева», была закрыта наглухо. Именно ее облюбовала Дрянелла для консультаций с членами Совета, причем сделала так, чтобы они приходили сюда по одному и не имели возможности сидеть на чем-либо.
Облегчать кому-то жизнь при своей тирании Дрянелла не планировала.
– Подожди… – сказал варвар, – подожди. Давай сначала. Ты говоришь, что отныне ты всем заправляешь?
– Да. – Сидевшая в кресле Лже-Офигильда положила ногу на ногу.
– Но такого не может быть!
– Почему?
– Это мой заговор! Я его создал!
– Уже нет, – ответила колдунья, разглядывая собственные ногти. Точнее, ногти Офигильды. Хм, а ради них стоит остаться в этом теле навсегда… Соответствие полное.
У Хряся отвалилась челюсть. Можно было слышать, с каким стуком она упала на пол.
– Теперь я тут всем заправляю, вождь клана. Ты мне нужен был, чтобы заварить всю эту историю, и то… по большому счету, я справилась бы и без тебя. Но исполнительные дураки всегда полезны.
– Исполнительные дураки? – Большестрашный вспомнил, кто он все-таки такой, и стал грозно и величественно подниматься. – Да я тебя…
Дрянелла щелкнула пальцами.
Вождь Волохлебов ощутил, как холодная сила сковывает его тело и отнимает способность двигаться.
Оставалось только открывать рот в бессильной ярости.
В башке у бедолаги все помутилось, и понадобилось время, чтобы вновь хотя бы на тридцать процентов научиться воспринимать реальность.
– Слушай сюда, громила, – шикнула Лже-Офигильда гигантской коброй. – Смирись. Теперь изменилось все. По старой дружбе я предлагаю сотрудничество тебе. Станешь моей рукой правой, получишь власть. Займешь место второго по значимости человека в королевстве, когда мы закончим… Понял?
С подбородка Хряся стекала слюна, наполненная таким количеством яда, что едва не разъедала прочный пол из хорошо подогнанных дубовых досок.
– Вижу, что понял, – хмыкнула Лже-Офигильда. – Итак, за тобой решение. Вариантов целых три. Первый – добровольно соглашаешься ты работать со мной и дальше, но уже для того, чтобы посадить на трон меня, а не себя. Ты – верный пес, я – хозяйка, госпожа. Вариант второй – ты работаешь на меня не добровольно. Я накладываю на тебя заклятие сильное, и могучий воитель становится моей марионеткой. Это больно, предупреждаю. Твой разум канет во тьму, возможно, навсегда.
Колдунья выразительно посмотрела на вождя.
– А третий? – хрипло выдохнул Хрясь.
– Третий – это самый нехороший сценарий. За несогласие, за предательство интересов моих, за неверность и непонимание текущей политической обстановки… ты… изгоняешься из круга бытия…
– Чего?
Смуглая кожа варвара сделалась светло-серой. Медленно, но верно Большестрашный осознавал, что попал.
– Я уничтожу тебя, так, что ты еще вечность будешь вспоминать об этом. Тебе известно, на что я способна? Так вот – ты видел только часть моего арсенала. Прямо здесь могу я оставить от тебя мокрое место. Хочешь? – спросила колдунья проникновенно-елейным голоском.
– Кто же хочет? – проворчал Хрясь, пряча взгляд. – Никто… никто…
– Ладненько. Третий вариант отпадает.
Громила скрыл вздох облегчения.
– Выбирай из двух оставшихся. Сотрудничество добровольное или принудительное. Первое многие блага сулит после трудов праведных во имя Новой Диккарии. Второй вариант – сплошной дискомфорт, как физический, так и моральный. Знаешь, что бывает с теми, кому на шею садят злого духа, который только и делает, что высасывает из своей жертвы жизненные соки?
Вождь молчал.
– Ты прав, лучше не знать. Так твой ответ?
– Твоя взяла, – сказал Большестрашный, выдержав титаническую борьбу с собой.
Не так-то легко враз отказаться от всех планов.
– А ты умен. Не знала. Так! – Лже-Офигильда соскочила с кресла, больше похожего на трон, и обошла замершего в колдовском параличе Большестрашного.
Тот следил за ней.
– Итак. В столице погромы сейчас идут. Ремесленники, купцы, гильдии, цеха… Это наши внутренние враги. Мы их таковыми назначили. Доставка продовольствия в город прекращена, порт закрыт. Распространен слух, что во всем виноваты внутренние враги, заключившие союз с внешними. Скоро выйдет из-под контроля обстановка – и тогда мы выступим уже открыто, чтобы взять ее под контроль свой личный. Соображаешь, вождь клана? Чем заняты в данный момент твои парни?
– Жгут склады купеческой гильдии на западе столицы, – сказал варвар. – И, кажется, занимаются мародерством.
– Отлично! Видишь, как все складывается замечательно?! Чем хуже, тем нам лучше. Когда все окончательно вверх тормашками перевернется, мы явимся и восстановим порядок. Мы скажем, что теперь власть будет в наших руках, что мы теперь контролируем все и не позволим кое-кому раскачивать драккар. Все ради безопасности Диккарии. Я дам кланам стабильность, о которой они и не мечтали. Выборная идея показала свою несостоятельность, пора ее менять на что-то более внятное и предсказуемое.
Хрясь нервно сглатывал слюну. Заключая с колдуньей договор, он понятия не имел, насколько она чокнутая.
Он бы многое отдал, только чтобы не быть сейчас рядом с ней в запертой комнате.
Вот что значит пренебрегать рекомендациями и покупать котов в мешке. В данном случае сдвинутых диктаторш.
– Главной военной силой будут войска кланов, присягнувших на верность мне.
– Чморлинги?
– И те, и другие. Разграничивать незачем.
– Но мы собирались поссорить кланы, вызвать тотальную войну, – напомнил вождь Водохлебов.
– Мы уже их поссорили. Не ты ли сказал, что то тут, то там вспыхивают кровавые стычки между водяными крысами и подземниками?
– Вспыхивают, – кивнул Большестрашный. – А этого достаточно?
– Все в кассу, вождь клана, – сказала довольная собой Лже-Офигильда. – Главное, тут не должно быть системы. Хаос – этим лучше всего вышибить дух даже из самого организованного общества. Ну, а после Хаоса приходит Порядок. Таков закон.
– А чего делать моим парням? – спросил Хрясь. – Скоро они покончат со складами. Им задают вопросы: ведь все знают, что мои должны вместе со стражей заниматься охраной правопорядка.
– Передай им, чтобы ссылались на Приказ Сверху. Мол, ничего не знаем, боремся с вылазками недобитков вражеских. И побольше таинственных мин и намеков на то, что ситуация еще хуже, чем видится. И будет ухудшаться. Понял?
– Да. А как быть с остальными? Сверкан, Звездун…
– С ними я поговорю лично. Им – приказы отдельные. Также я отослала сообщения Перхуну Длинному Языку и Валуну Неприседаю. Их войска движутся к столице, они уверены, что город захвачен врагом. Они начнут штурм, и тогда… – Тут колдунья не выдержала и расхохоталась.
Хряся затошнило, а ведь он был не из брезгливых.
Более дьявольского и изощренного ума вождь еще не встречал.
Кто он такой со своими мечтами самому занять трон Диккарии и вернуть старые порядки? Младенец!
Отсмеявшись, Лже-Офигильда щелчком сняла с подельника парализующее заклятие.
– Иди и делом займись. Ты и твои воины должны стереть с лица земли Посольскую Слободу. Это – нарыв на нашем здоровом теле. Отныне Диккария разрывает со всеми всяческие отношения, так и передай помощникам послов, перед тем как выпустить им кишки.
– Понял. Отчего же не выпустить! А что с настоящей Офигильдой?
– Она в надежном месте, – сказала колдунья и пронзила вождя пречерным взглядом. – А ты что, сохнешь по ней?
– Кто из нас не сох? Кто не подкатывал к Офигильде, пока она была девицей? Мне она сломала два ребра… Отшила. Только Пнилл и сумел ее завалить. – Хрясь огляделся, опасаясь подслушивания. – Может быть, отдашь ее мне?
– Жить надоело? – удивилась старуха. – Она же угрохает тебя в два счета, особенно после того, как я закрыла ее в пещере глубокой! Эта бой-баба в ярости!
– А ты заколдуй!..
– Вот еще! Обойдешься! Силу тратить на эту дуру безмозглую не собираюсь, а радостями постельными будешь заниматься после победы нашей, не ранее. Все! – Лже-Офигильда махнула рукой. – Отправляйся и уничтожь рассадник влияния иностранного. Нам не нужны никакие посольства. И вообще – когда все устаканится, мы соберем армию и нападем на Тиндарию. Давно цивилизанчики не пробовали на вкус нашего топора. Не слышу!