Девушка ничего не ответила. А перед глазами Алекса вновь стояла картина, как нищий у дверей храма просит милостыню.
– Прошу вас, помогите мне! – умоляет всеми брошенный старик, одетый в старые лохмотья.
Люди неохотно сыплют скупые копейки в его протянутую руку.
– Как вы не понимаете, мне нужно другое, – стонут иссохшие губы.
– Чего ты хочешь? – злятся прохожие. – Скажи спасибо за то, что есть!
Толпа плюёт несчастному в заплаканное лицо. Унизив слабого, легко почувствовать собственную значимость. И в этом цель многих из нас. Но мы не понимаем другого. Весь мир давно стоит с протянутой рукой. ДА, НАМ, ЛЮДЯМ, УЖЕ ВПОРУ ПРОСИТЬ МИЛОСТЫНЮ! МИЛОСТЫНЮ СВЕТА и любви в наши ослепшие сердца и души.
Тряпкомуж узнавал в этом нищем себя и видел, как по нему плакал дождь тихими безысходными ручьями. Но, невзирая на это, он всё ещё верил, что надежда живет даже у самых могил… Но всё оставалось прежним. Эта тишина, от которой можно оглохнуть. И только вера, надежда, амфетамин, – вот три ключа к несбывшейся мечте…
У нас нет ничего. Есть только время на помойке разбитых надежд. А разве мы достойны чего-то другого? А ты всё пытаешься сложить новую галактику из осколков снов. Пишешь мёртвые письма в никуда. Но каждое может оказаться последним…
Глава 7 Оттепель душ
– А помнишь, как я залез к тебе с букетом на балкон, а ты так испугалась, что отхлестала меня мокрыми трусами?
– Ага! Просто ты так неуверенно покачивался на перилах, что казалось, будто это пьяный вор-домушник.
– Но я же хотел подарить тебе цветы и признаться в любви!
– А что? Многие воры-домушники не лишены романтики. Поэтому я тебя отхлестала трусами в сердечки. Ты ещё что-то довольно мурчал, пикируя в полёте на клумбу с цветами.
Они засмеялись. Вспоминая приятные моменты, которые их связывали с Алексом, в сердце Маруси плескались маленькие разноцветные рыбки, а в душе зацветали васильки.
– А помнишь, как ты говорила: «Сильно не уставай на работе. Ты мне можешь ещё ночью понадобиться?..»
– Помню, – улыбнулась она, глянув на его губы.
– Любимая…
– Что?
– Да так, ничего… – вдруг ушёл от разговора Дарлинг.
Он смотрел на неё, а в животе приятно лопались пузырьки. Она обожала этот внимательный и немножечко встревоженный взгляд. Так смотрят, когда хотят сказать о самом важном. И, пряча за рукой, небрежно коснувшейся лица, полумесяц смущённой улыбки, говорят так тихо и нежно: «Родная моя, иди ко мне…»
– Наконец-то мы вместе, милый, – шептала она, ощущая драгоценное тепло его дыханья.
– Надеюсь, твой Дарлинг тебя достоин, – робко ответил похититель её сердца.
Порой он был такой простой и желанный, как любимый заношенный свитер, который согревает даже самые дальние уголки души. Маруся понимала, что никуда не денется от этого человека, который дарил ей жизнь, полную самых прекрасных сновидений. Как добрый сказочный кот, который гуляет по волшебному дереву в уютном Лукоморье, где чудеса и леший бродит, и русалка на ветвях сидит…
– Скажи, ты вспомнила о том, как меня любила? – спросил он с надеждой.
И снова внутри будто щёлкнул выключатель. Лампочки внизу живота погасли. Девушка ненадолго погрузилась в себя, а потом грустно призналась:
– Едва ли… Я делаю всё, что в моих силах. Но ты уж прости…
Тряпкомуж поник. Весь день он ходил как потерянный лунатик. Чувствуя, как что-то мучительно скребется… Там… где сердце… Даже кожу от боли хочется содрать…
– Ну, что с тобой? – спросила она, начиная ощущать вину за происходящее.
– Я помню всё прошлое абсолютно точно так же, как ты его забываешь… – вздохнул он так печально.
Порой ей становилось стыдно за свою неблагодарность. И она спешила порадовать своего парня, чем могла. Пыталась стать для него немножечко лучше. И она готова была наклеивать на себя рыбью чешую из дешёвых блёсток, чтобы стать русалкой. Бежать по волнам, отправившись на поиски алых парусов. А потом, сидя на берегу мечты, готовить для этого человека лакомства экзотических островов из самых невероятных ингредиентов.
– Что это?
– Супчик с таракашками.
В кастрюле дымилась мутноватая жижа, в которой плавали продолговатые коричневые штучки. Мёртвые тельца, сваренные в бульоне, печально намекали о тленности бытия. Алексу поплохело.
– Пожалуй, я уже не голоден… – беспомощно выдавил из себя он.
– Но почему?
– Может, лучше обойдёмся бутербродиками?
– Ешь, пока не остыло, – сказала Маруся, наливая ему полную тарелку.
Но аппетит куда-то подевался.
– Не буду! – капризно заявил тряпкомуж.
– Чего ты там не будешь?
– Эту тленность бытия. То есть обед. Ничего не буду. Отстань! – насупился вредный эльф.
– Совсем охренел? – взорвалась Маруся, чья старания так незаслуженно отвергли.
Он вскочил из-за стола:
– Сама жри свой суп из тараканов!
– Дурак… Это суп из фасоли, – сказала она, наконец-то догадавшись, в чём дело. – Я нашла его рецепт на сайте для жён, которые хотят ПОРАДОВАТЬ своих мужей.
– Ах вот оно что… Прости, это я с голодухи в неадеквате… – извинялся Дарлинг. – Только, пожалуйста, больше не ходи на этот сайт для жён, которые хотят ОТРАВИТЬ своих мужей.
– Сама разберусь, – буркнула обиженная хозяйка.
– Спасибо. Было очень вкусно, – признался тряпкомуж, вытирая руки об скатерть. – А если ты и правда решишь подсунуть мне суп из тараканов, просто скажи об этом. Тогда я лучше сырых пельмешек погрызу…
Он хотел казаться ненавязчивым, но грыз ненужными советами её мозг. Доставал её по мелочам. Бесил всякой ерундой. Порой их согревала оттепель заледенелых душ. Но эти отношения день ото дня становились всё труднее. Город одиночества окрашивался кровавыми закатами. Расплавленный свинец тёк по венам. Становилось трудно дышать.
А волшебства не случалось…
Однажды объятия ночной рубашки из розового ситца перестали дарить ей покой. Над подушкой витали сны цвета грязного асфальта. Полуночные раздумья смешивались пополам с заваркой. Маруся сидела перед монитором, поджав под себя одну ногу.
– Что ты там ищёшь, милая? – спросил Дарлинг.
Пытаясь разглядеть в помойке из цветастых пикселей пароль к обыкновенному счастью, девушка вздохнула:
– Да так, ничего. Просто листаю френд-ленту.
А в сети как всегда царила законсервированная скука. Устав перебирать чужие судьбы, Маруся снова зашла на страничку Серёги.
– Внучок, иди кушать!
– Ща буду!
– Щей не будет. На ужин сегодня блины.
– Бабушка, а можно мне конфетку?
– Только через мой суп!
– Лучше тащи селёдку под шубой! Причём селёдку оставь себе! – требует ненасытная пожирательница вещей. Голод долбит желудок, как перфоратор стену. Но сегодня Серёге плевать на это.
– Хватит жрать мои брюки! Лучше поговори со мной. Я уже стою на учёте в психодиспансере! Но это нам не помешает! – кричит он, стоя напротив открытого шкафа.
– Брюки ням-ням, но скоро закончатся, – ответила моль, не отрываясь от своего дела. – Новые тащи!
– Тебе что-то чёрное постирать? – спросила Бабушка.
– Да. Постирай мои мрачные будни.
– Ты чего?
– Похоже, в этот Новый год меня будет греть батарея и салатик оливье, – ответил Серёга и ещё больше упал духом.
В его жизни происходил некислый замес из чёрного юмора и разочарований. Просто находка для статусов…
В плеере играют: Владимир Депрессняков, София Некротару, Борис Гробовщиков, Кости из будущего, Ляпис Трупецкой, Григорий Склеппс и Джон Тленнон. Экзистенциальные фотографы всегда сохраняют безысходники. А в продажу поступила новая книга: «Лёгкий способ бросить шутить». По телевизору идёт кино «Иван Васильевич впадает в депрессию».
Солнце – долбаный фонарь на самом дне жизни. Однажды Серёга понял это. А потом совершил суицид, сбросившись с дивана. В общем, сегодня он находился в том самом настроенье, когда не понятно, что хочется больше: передохнУть от проблем либо просто переДОХНУТЬ.
– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о котёнке в Интернете, – хихикнула Бабушка.
– Ну что мне делать?
– Во-первых, вынь утопленника из кружки, – распорядилась старушка, указывая на размокший пакетик с чаем. – А во-вторых, не кисни. Всё будет секс-петрушка-рок-н-ролл!
– Да уж, какой там секс? Остаётся только лысого в кармане гонять, вспоминая о девушке с обратной стороны луны, – буркнул Серёга под нос, раскисая ещё больше.
– Лучше курица завтра, чем яйцо сегодня.
– Какая ещё курица на завтрак?
– Успокойся. Всё приходит вовремя к тому, кто умеет ждать.
– Эх, ладно. Пусть будет так, – согласился он и больше не стал на судьбу зря кудахтать.
Прочитав эти строки, Маруся улыбнулась. «И всё-таки он милашка!» – подумала она.
– Кажется, у меня получилось! Теперь он пишет в статусах обо мне!
– Конечно, у тебя жопа-то больше!
– ЧТО?!
– Говорю, у тебя ж опыта больше, – засмеялась подруга. – Ну, то есть, опыта в любовных делах.
А на другой стороне параллельных одиночеств всё без изменений. Солнце страдает от бессонницы. Выражение лица неба не меняется который месяц. И всё остаётся прежним. Одиночество. Интернет. Человек, живущий в сети… В кошельке валяется смятая зелёная бумажка с единичкой и тремя нолями. И вроде бы есть деньги, но он по-прежнему один. Как дурацкий нолик, помноженный на все свои минусы, собранные по карманам. Он так любит поесть, но не знает, что готовит ему завтрашний день. А ещё у него на плите всё подгорает…
– Привет, что делаешь? – вдруг написала ему Маруся.
– Да так… – засмущался Серёга. – Сижу. Жую из консервной банки фасоль. Читаю мессаги в твоём Твиттере. Всё было бы круто. Но в шкафу завелась моль и проела дыру в моём любимом свитере…
А из-за дверцы только и было слышно: «ням-ням».
– Свитерок ням-ням! – причмокивала жирная зараза цвета полинявшего носка. – Такая изысканная нестиранность будит во мне просто звериный аппетит!
– Значит, болтаешься, прожигая дни? – улыбнулась Маруся, услышав этот рассказ.
– Ну да…
– Так давай болтаться вместе!
С тех пор они стали чаще общаться в сети, сближаясь от сообщения к сообщению, которые печатали друг другу десятки раз в день, прыгая нервными пальцами по раскалённой клавиатуре.
– Она наконец-то приняла меня в свою пиксельную семью! – воскликнул человек, живущий в сети.
– Когда вы спали в последний раз? – перебил его врач.
– Спать? Но я уже спал в этом месяце!..
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Доктор, если вы меня вылечите от интернет-зависимости, я добавлю вас в друзья!
– Такой большой и такой несМЫШлённый, – хихикали мышки в мягких свитерках, живущие у него за плинтусом.
В ту ночь унесённой холодным солнцем тоже не спалось… Если делаешь что-то плохое каждый день, быстро втягиваешься. Сны нужны для того, чтобы хоть немного побыть с тем, кого нет рядом. Маруся скучала по Серёге всё сильней. Наконец, она оставила свои мысли о том, что было лучше не говорить, и провалилась в долгожданную дрёму.
И вдруг ей приснилось, что рядом с ним её руки превращаются в два серебряных крыла. Но сон быстро закончился. И она смотрела совсем другие сказки широко закрытыми глазами.
– Ты представляешь, мне приснилось, что какой-то человек хватал меня за руки! – пожаловалась она своему парню, проснувшись посреди ночи от ужаса, который её терзал.
– А больше он тебя ни за что другое не хватал?
– Не хватал. Но мне хватило и этого кошмара…
– А что было потом?
– А потом он прикинулся Дьяволом и сказал: «Даже у Бога есть свой ад – это его любовь к людям». Потом он сломал мне пальцы. А я всё корчилась в муках. Сведённые судорогой губы шептали: «Господи, ну за что?» А изо рта Дьявола вылетели такие слова: «Бог мертв; из-за сострадания своего к людям Бог давным-давно умер»…
Выслушав рассказ, Алекс поёжился, включил в комнате свет и задумчиво посмотрел на икону, висящую в уголке. Потом подошёл ближе, перекрестился перед священным ликом, изображённым на ней, и спокойно ответил Марусе:
– Милая, выбрось «мусор» из головы. «Мусор» – это всё, что скрывает от тебя единственное, имеющее смысл… – этот момент… Здесь и сейчас. Давай лучше изобретать будущее, а не беспокоиться о том, что случилось вчера.
Девушка прервала его философствования и обиженно огрызнулась в ответ:
– Кажется, я проглотила много мудрости, но все это попало мне не в то горло. И я подавилась.
Алекс обнял Марусю и нежно шепнул на ухо:
– Сна нет… Шоколад закончился… Чем будем наслаждаться?
– Спокойной ночи, – вдруг пробурчала она.
– Во сколько тебя разбудить? – растерянно спросил тряпкомуж.
– Летом… Когда моя душа снова оттает, – вздохнула унесённая холодным солнцем.
– Может, всё же займёмся любовью? – заикнулся эльф на побегушках у собственной мечты, но его ждал провал.
– Какая любовь? – Маруся глянула на него, как на идиота.
Она была та ещё дамочка с запросами и душевными изгибами. Тряпкомуж не выдержал и ляпнул ей в лицо претенциозным тоном, поправляя очки и ширинку:
– Да уж… Анжелины Джоли не нашлось – пришлось брать то, что есть.
– Не нравится – оставь в покое. Другие подберут – счастливы будут! – съязвила она и отвернулась к стене.
– Ах так?! – разозлился тряпкомуж.
«Молодой человек в самом расцвете прыщей пригласит свободного нрава блядь на свидание. Обещаю максимальное говно в отношениях. Трахаться могу плохо, зато кончаю быстро. Воняю, зубы гнилые, сам жирный. Нищ, еврей, ленив, жаден, глаза мутные, лицо некрасивое, деформировано, алкоголик. Приглашаю к знакомству только чётких телок, у которых есть бабло на бухашку, место для встреч и деньги для путешествий. Писать в личку. Коротко о себе: Ненавижу людей, особенно всех!»
Оставшись без внимания Маруси, Алекс коротал время на сайтах для знакомств. Там, где неудачники и задроты пытаются свести концы с концами. И ему уже даже начало казаться, что он – один из них. А ведь ему так хотелось любви. Он так хотел чувствовать себя нужным.
«Но какая любовь?» – скажете вы. Настало совсем другое время. Сейчас не в моде романтичные отношенья. Женщины пашут на великой стройке отношений как таджики, их мужчины строят дом 2 в отдельной взятой квартире. Но не слушайте нашего смеха, за которым скрываются горькие слёзы. Слушайте ту боль, которая прячется за ним. Опыт ложится как пыль на наши чувства. И пусть душа давно дешевле мяса. В сердце по-прежнему американские горки. Ведь нам так хочется чего-то прекрасного и почти святого. И, храня в воспоминаньях образ того, чьим именем оцарапаны губы… мы летим как бабочки-однодневки на холодный неоновый свет…
Глава 8 Осень онлайн
…Осень онлайн приходит в столицу. Лучи остывшего солнца пишут в небе тонким шрифтом. Свежий воздух прозрачен, как пузырьки минералки, которая вроде бы и сладкая, но всё равно горчит. Бабушка подпирает рукой морщинистое лицо, задумчиво глядя в окно.
– Уруруру! – слышно откуда-то с неба.
– И куда летит эта стая птиц, внучок? В какие края?
– К ебеням. Всё летит к ебеням, бабуся.
– По ходу дела, в моей жизни творится какая-то фигня, – вздохнула Маруся.
– А чего ты хотела? – сплетничали недоброжелатели, прочитав чужие статусы про головную боль, от которой нет лекарства.
Порой эта жизнь напоминает сериал. Люди делают вид, что им всё безразлично, но всех так и тянет подсмотреть в него.
– Чего хотела я? – задумалась Маруся.
Она шла за светом мечты, но в итоге поскользнулась на холодных плитках собственных иллюзий. А вернувшись в реальность, наконец-то осознала, что в её отношениях с близким человеком что-то идет не так. Девушка не понимала, что с ней происходит. Почему раньше она воспламенялась от его прикосновений, а теперь ей хочется говорить ему гадости, издеваться над ним и забиваться в свою скорлупу как можно глубже, когда Дарлинг гладит эти криво сросшиеся пальцы, которые так похожи на сломанные цветы.