«В ответ на это я разъяснил господину Беку следующее:
1. Как фюрер уже сказал, превыше всего для германской стороны ее безусловное стремление к окончательной, широкой и продиктованной великодушием консолидации взаимных отношений.
2. В связи с этим имеют значение три проблемы:
а) Непосредственно германо-польские отношения. Здесь мне представляется следующее решение:
Возвращение Данцига Германии с обеспечением всех экономических интересов Польши в этом районе, причем с наибольшей щедростью. Связь Германии с ее провинцией – Восточной Пруссией через экстерриториальную автостраду и железную дорогу. За это в качестве компенсации со стороны Германии – гарантия коридора и всей польской собственности, то есть окончательное и прочное признание взаимных границ»75.
И 26 января Риббентроп снова убеждает:
«Г-н Бек, сказал я, должен понять, что пожелания немецкой стороны чрезвычайно умеренны, поскольку отторжение ценнейших частей германской территории и передача их Польше, осуществленные по Версальскому договору, и по сей день воспринимаются каждым немцем как огромная несправедливость, которая была возможна лишь во времена крайнего бессилия Германии. Если опросить 100 англичан или французов, то 99 из них без всякого согласились бы с тем, что возвращение Данцига, а также как минимум коридора является само собой разумеющимся требованием немецкой стороны.
На г. Бека мои доводы произвели впечатление, однако он снова сослался на то, что следует ожидать самого сильного политического сопротивления внутри страны, вследствие чего он не может оптимистически расценивать это дело; все же, сказал Бек, в дальнейшем он намерен серьезно обдумать наше предложение.
Я условился с г. Беком, что, если Лига Наций прекратит выполнение своих функций в отношении Данцига прежде, чем между Германией и Польшей будет заключен договор, включающий и Данциг, мы установим с ним контакт, чтобы найти решение, позволяющее выйти из этой ситуации» 76.
Немудрено, что Галифакс и Рачинский спрятали Данциг в секретный протокол – как воспринял бы мир известие, что Польша и Великобритания развязали мировую войну из-за того, что им не принадлежало, – из-за Данцига – из-за того, что фактически присвоила себе Польша, проигнорировав Лигу Наций? Пойдем далее.
Оставим Великобритании Голландию и Бельгию и рассмотрим попавшую в протокол Литву. Литве, конечно, как я уже писал, любить Германию было не за что, но поляков Литва просто ненавидела. Напомню, что поляки в 1920 г. нагло, вопреки требованию Антанты, отобрали у Литвы ее столицу – Вильнюс (тогда Вильно).
Такой вот маленький штрих к польско-литовским отношениям. Маршал Пилсудский любил свою мать и перед своей смертью завещал перенести ее тело с литовской территории в тогда польский Вильно (сердце Пилсудского похоронено в могиле матери, а тело – в Кракове). Поскольку дипломатических отношений не было, то поляки запросили Литву через своего посла в Риге. Литве в таком вопросе отказать было невозможно, но поехать за телом должны были племянник Пилсудского и адъютант Пилсудского в чине капитана. Поляки догадались спросить, можно ли этому капитану появиться в Литве в польском мундире, и Каунас запретил, поскольку возможна «порча этого мундира людьми, недоброжелательно относящимися к Польше»77. Поляки в этом смысле были уники – не было ни одного соседа, относящегося к ним хотя бы равнодушно.
И вот теперь Польша согласно статье 2 соглашения с Великобританией тайно взялась защищать независимость Литвы без ее согласия на это, да еще и не ту независимость, которую хочет Литва, а ту, которую хочет Польша. Еще раз сравните эту наглость с протоколом о разделе сферы интересов между Германией и СССР, который и близко не посягал на независимость ни одной страны.
Ведь по пакту Галифакс – Рачинский Польша могла спокойно наблюдать, как Германия захватывает Литву, чтобы выйти к границам СССР, поскольку могла считать, что это не угрожает ее, Польши, безопасности. Но затем, когда Германия обессилет в войне с СССР, потребовать у Германии Литву себе, угрожая войной с собой и Англией. Потребовать и этим «восстановить независимость» Литвы таким образом, чтобы это не угрожало Польше. Как иначе истолкуешь § 2 статьи 2 пакта Галифакс – Рачинский?
Что касается желания Великобритании якобы вскоре заключить военный союз с Латвией и Эстонией, отмеченное в секретном протоколе к пакту Галифакс – Рачинский, то это неприкрытая провокация с целью дать Германии повод оккупировать или подчинить себе эти государства. Ведь за четыре месяца до этого, 17 апреля 1939 г., СССР официально предложил Великобритании создать военный союз, по которому:
«1. Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.
2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств» 78.
И именно Великобритания отказалась от этого союза. По предложению СССР Латвии и Эстонии действительно можно было помочь, поскольку в союзе с Англией и Францией это делал бы СССР. Но как без Советского Союза Галифакс собирался оказывать военную помощь прибалтам?
И уж крайнюю подлость поляки совершили по отношению к румынам. Они ведь были военными союзниками Польши, пусть и против СССР, но союзниками. Но дело в том, что границы с Румынией немцы не имели и им, чтобы захватить или подчинить себе Румынию как плацдарм для нападения на СССР, нужно было действовать совместно со своей союзницей по Антикоминтерновскому пакту (с которой немцы уже поделили Чехословакию) Венгрией. И заявляя, что «взаимные обязательства по румыно-польскому союзу» Польша похерит во имя «традиционной дружбы с Венгрией» , Польша согласовала с Великобританией, что она и пальцем не пошевелит, когда немцы будут насиловать Румынию.
Итак. Первоначально Германия планировала атаковать Польшу 26 августа 1939 г. На ее территорию немецкая разведка забросила диверсионные группы для захвата мостов, туннелей, перевалов. Приказ о переносе сроков не до всех дошел, группа обер-лейтенанта Герцнера утром 26 августа захватила перевал Яблунковский и несколько часов с боями удерживала его79. Война Германии с Польшей уже шла. В такой ответственный момент Польше и Англии надо было бы обговаривать, сколько Польше нужно держаться без помощи, когда Англия начнет бомбить Германию, когда мобилизуется и т. д. и т. п.
А эти графские польско-британские придурки (виконт – младший сын графа, которому титул не передается), подписывая пакт Галифакс – Рачинский, размечтались о том, как они стравят Германию с СССР и на этом поживятся.
Из склепа маршала Пилсудского в Кракове несся истошный вопль: «Идиоты!!!»
Примечания
1. Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. Т. 1. М.: Юриздат, 1952. С. 40–42.
2. Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937–1939. Т. 1. М.: Политиздат, 1981. С. 11–12.
3. Мельтюхов . С. 142.
4. Там же.
5. Там же. С. 142–143.
6. Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937–1939. Т. 1. С. 108–109.
7. Мельтюхов . С. 152.
8. Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937–1939. Т. 1. С. 100.
9. Мельтюхов . С. 154.
10. Мельтюхов . С. 129.
11. Там же. С. 162.
12. Год кризиса. Т. 1. С. 27.
13. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М.: Юриздат, 1952. С. 42.
14. МСЭ. Т. 2, 1939. С. 89.
15. Там же. Т. 11, 1940. С. 343.
16. Там же. Т. 8, 1939. С. 449.
17. Год кризиса. Т. 1. С. 29.
18. Там же. Т. 1. С. 32–34.
19. Кейтель В . Размышления перед казнью. Смоленск: Русич, 2000. С. 219.
20. Черчилль У. Кн. 1. С. 156.
21. Год кризиса. Т. 2. С. 390–391.
22. Ржевская Е . Геббельс. Портрет на фоне дневника. М.: Слово, 1994.
23. Мельтюхов. С. 162.
24. Год кризиса. Т. 1. С. 37–39.
25. Там же. Т. 1. С. 174–177.
26. Там же. Т. 1. С. 194–196.
27. Там же. Т. 1. С. 357–359.
28. Там же. Т. 2. С. 345–347.
29. Там же. Т. 1. С. 6.
30. Там же. Т. 1. С. 6.
31. Черчилль У. Кн. 1. С. 165.
32. Год кризиса. Т. 1. С. 10.
33. Черчилль У. Кн. 1. С. 143.
34. Мельтюхов . С. 28.
35. Черчилль У. С. 177.
36. Год кризиса. Т. 2. С. 273–274.
37. Там же. Т. 2. С. 279.
38. Черчилль У. Кн. 1. С. 147.
39. Год кризиса. Т. 2. С. 305–306.
40. Там же. Т. 2. С. 274.
41. Там же. Т. 2. С. 319–321.
42. Там же. Т. 2. С. 351–352.
43. Розанов Г.Л. Сталин и Гитлер. М.: Международные отношения, 1991. С. 95.
44. Там же. С. 102.
45. Военные архивы России. 1993. Вып. 1. С. 116.
46. Там же.
47. Год кризиса. Т. 2. С. 321.
48. Пленники. С. 58.
12. Год кризиса. Т. 1. С. 27.
13. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М.: Юриздат, 1952. С. 42.
14. МСЭ. Т. 2, 1939. С. 89.
15. Там же. Т. 11, 1940. С. 343.
16. Там же. Т. 8, 1939. С. 449.
17. Год кризиса. Т. 1. С. 29.
18. Там же. Т. 1. С. 32–34.
19. Кейтель В . Размышления перед казнью. Смоленск: Русич, 2000. С. 219.
20. Черчилль У. Кн. 1. С. 156.
21. Год кризиса. Т. 2. С. 390–391.
22. Ржевская Е . Геббельс. Портрет на фоне дневника. М.: Слово, 1994.
23. Мельтюхов. С. 162.
24. Год кризиса. Т. 1. С. 37–39.
25. Там же. Т. 1. С. 174–177.
26. Там же. Т. 1. С. 194–196.
27. Там же. Т. 1. С. 357–359.
28. Там же. Т. 2. С. 345–347.
29. Там же. Т. 1. С. 6.
30. Там же. Т. 1. С. 6.
31. Черчилль У. Кн. 1. С. 165.
32. Год кризиса. Т. 1. С. 10.
33. Черчилль У. Кн. 1. С. 143.
34. Мельтюхов . С. 28.
35. Черчилль У. С. 177.
36. Год кризиса. Т. 2. С. 273–274.
37. Там же. Т. 2. С. 279.
38. Черчилль У. Кн. 1. С. 147.
39. Год кризиса. Т. 2. С. 305–306.
40. Там же. Т. 2. С. 274.
41. Там же. Т. 2. С. 319–321.
42. Там же. Т. 2. С. 351–352.
43. Розанов Г.Л. Сталин и Гитлер. М.: Международные отношения, 1991. С. 95.
44. Там же. С. 102.
45. Военные архивы России. 1993. Вып. 1. С. 116.
46. Там же.
47. Год кризиса. Т. 2. С. 321.
48. Пленники. С. 58.
49. Там же.
50. Год кризиса. Т. 2. С. 335.
51. Там же. Т. 1. С. 316–317.
52. МСЭ. Т. 6. 1937. С. 323–325.
53. Там же. С. 81–83.
54. Гальдер. Военный дневник. Т. 1. М.: Воениздат, 1968. С. 81. (Далее – Гальдер ).
55. Гальдер. Т. 1. С. 116.
56. Военные архивы России. 1993. Вып. 1. С. 121.
57. ВИЖ. 1991, № 6. С. 34–37.
58. Мельтюхов . С. 206.
59. Гальдер. Т. 1. С. 130.
60. Кейтель В . Размышления перед казнью. Смоленск, Русич, 2000. С. 245.
61. Гальдер . С. 73–74.
62. Там же. С. 108.
63. Э. М а нштейн . Утерянные победы. М.: АСТ, 1999. С. 40. (Далее – Манштейн ).
64. Там же. С. 44.
65. Там же. С. 42.
66. Год кризиса. Т. 2. С. 337.
67. Черчилль. Т. 1. С. 167.
68. Год кризиса. С. 323.
69. Там же. С. 325.
70. Гальдер. Т. 1. С. 64.
71. Год кризиса. Т. 2. С. 323.
72. Там же. С. 325–326.
73. МСЭ. Т. 3. 1936. С. 627–628.
74. Там же.
75. Год кризиса. Т. 1. С. 175.
76. Там же. Т. 1. С. 195.
77. Пилсудский. С. 359.
78. Год кризиса. Т. 1. С. 386.
79. Гальдер. Т. 1. С. 69.
Глава 4 Война по-польски: защита Польши
Численность польской армии
Прежде чем рассмотреть особенности германо-польской войны начала сентября 1939 г., войны, которую в Европе считают началом Второй мировой войны, оценим мощь Вооруженных сил Польши. Как вы уже увидели по пакту Галифакс – Рачинский и увидите ниже, Польша сама воевать не собиралась. Но в своем раже ухватить куски от умирающих соседних стран тем не менее мобилизацию армии начала еще весной, как сообщил Литвинову посол Польши в Москве Гжибовский 4 апреля 1939 г.
Разгромленные политики и генералы тщательно преуменьшают свои силы и возможности, что понятно, плюс к этому Польша долго была союзником СССР, поэтому все советские историки со слов поляков утверждают, что Польша не успела отмобилизовать свою армию к 1 сентября 1939 г.
В этом плане меня удивляет даже рекомендованный читателю труд Михаила Мельтюхова. Чтобы написать 450 страниц, Мельтюхов почти 900 раз опирался на архивные и документальные источники. Это очень хорошо! Но плохо то, что Мельтюхов им полностью доверяет и не сравнивает между собой. В одном месте он пишет, что в 1932 г. Польша готова была выставить против СССР 60 дивизий1, это при том, что в 1932 г. у нее были еще очень плохие отношения с Германией, а у СССР хорошие, т. е. Польше надо было бы к этим 60 иметь еще дивизий 30 на западных границах. А затем Мельтюхов из польских источников сообщает, что на 1 сентября 1939 г. у Польши было всего 29 дивизий2. А почему так мало, куда они с 1932 г. подевались?
Пользуясь польскими данными, историки дружно утверждают, что Польша вообще начала мобилизацию только за два дня до начала войны – 30 августа. Но за мобилизацией во всех странах пристально следил немецкий Генштаб, тем более что это такое мероприятие, которое не сильно и укроешь. А начальник Генштаба сухопутных войск Германии Гальдер 15 августа сделал в своем дневнике запись: «Последние данные о Польше: Мобилизация в Польше будет закончена 27.08. Следовательно, мы отстанем от поляков с окончанием мобилизации. Чтобы закончить мобилизацию к тому же сроку, мы должны начать ее 21.08. Тогда 27.08 наши дивизии 3-й и 4-й линий также будут готовы»3.
Поскольку немцы начали мобилизацию только 26 августа и закончили ее уже с началом войны, то, как видите, поляки в осуществлении мобилизационных мероприятий и в развертывании армии сильно опередили немцев.
Что касается численности польской армии, которую нам желательно определить хотя бы ориентировочно, то она по указанным выше причинам также занижается до 1 или 1,2 млн человек. Если взять за основу эти числа, то тогда будет непонятно, откуда взялся тот миллион польских пленных, который работал только в сельском хозяйстве Германии?4 А откуда взялось 450 тыс. польских пленных у Красной Армии?5 А откуда взялись те, кто драпанул во все сопредельные с Польшей страны, кто, сняв форму, разбежался по домам?
С другой стороны, в число, более-менее похожее на реальное, тоже не верится. Любое государство без проблем может направить в армию 10 % от численности своего населения. Для Польши это была бы армия в 3,5 млн. Но ведь проблема не в том, чтобы призвать в армию 10 % населения, их ведь надо вооружить, одеть, кормить, обучать, снабжать боеприпасами, оружием и техникой. Богатый СССР со своими высокоразвитыми промышленностью и сельским хозяйством мог себе позволить при довоенной численности населения в 190 млн человек надеть шинели на 34 млн граждан6. Да и это не рекорд. В Первую мировую войну богатые Франция и Германия мобилизовали более 20 % своего населения. Но как голозадая Польша могла иметь такую армию? Тем не менее посол СССР в Варшаве Н. Шаронов в день начала войны 1 сентября 1939 г. сообщил в Москву: «Немецкие войска там, где они вошли на несколько километров, остановлены, сообщил Арцишевский, и имеется равновесие сил. Говорит, что польская армия уже имеет 3,5 миллиона, что нападения они не ожидали, но в Берлин делегатов посылать не собираются. Намекал, что это похоже на крупную демонстрацию, а не настоящую войну. Сказал, что армии у них достаточно, но что сырье и вооружение они от нас хотели бы иметь, но потом, кто знает, может быть, и Красную Армию (в ответ на мое замечание, что для них плохо, что Англия и Франция не заключили договора с нами)»7.
Кстати, Советский Союз немедленно (3 сентября) продал Польше хлопок8 – сырье для производства пороха и взрывчатки. Но дело не в этом. Арцишевский – это заместитель министра иностранных дел Польши и будущий премьер правительства Польши в эмиграции. Так что численность польской армии к началу войны в 3,5 млн человек получается официальной. Как хотите, но я в нее поверить не могу и дальше буду считать, что польская армия состояла примерно из 2 млн человек. Ну и, прочтя эту телеграмму Шаронова, взгляните еще раз на этих жалких шляхетных кретинов: немцы уже выбили польские войска из предполья и загнали на заранее подготовленные поляками позиции вдоль границы, а в Варшаве войну все еще считали «демонстрацией».
Немцам предстояла война на два фронта: на востоке с Польшей и на западе с Францией и Англией. Хотя они начали 26 августа мобилизацию, но из-за этой раздвоенности не могли выделить для Польши более 1,5 млн войск9. И, как я уже писал выше, немцы войны боялись. Гитлер все надежды на победу связывал с немецким солдатом и с искусством немецких генералов и офицеров. 22 августа он внушал немецкому военному руководству: «Проведение операции – твердое и решительное! Не поддаваться никакому чувству жалости! Быстрота. Вера в немецкого солдата, который преодолеет любые трудности. Главная задача – глубокий прорыв на юго-востоке до Вислы и на севере до Нарева и Вислы. Быстро использовать вновь складывающуюся обстановку»10.
Вот эти два удара, которые должны были сойтись у Варшавы, привели бы к окружению и разгрому тех соединений польской армии, которые были расположены к западу от Вислы, а это была основная часть польской армии. После таких потерь польское правительство должно было запросить мира и война в Польше была бы окончена.
За две недели до начала боев Гальдер записал в дневник оптимистическую оценку Гитлером времени, необходимого для победы над Польшей: «Необходимо, чтобы мы в Польше достигли успехов в ближайшее время. Через 8—14 дней всему миру должно быть ясно, что Польша находится под угрозой катастрофы. Сами операции, естественно, могут продлиться дольше» (6–8 недель)»11. Никаких «6–8 недель» ждать не пришлось, уже 10 сентября Гальдер ломал голову над дневником в поисках эпитета, который бы точно охарактеризовал масштабы немецких побед. И, наконец, записал, выделив шрифтом: «Успехи войск баснословны»12. Немцы не разгромили польскую армию, они польскую армию просто разогнали. Не полотенцами, правда, но разогнали.