Инспектор пожал плечами.
— Грех жаловаться. Правда, сколько себя помню, продвижение по службе никогда мне даром не проходило. Жду неприятностей.
— Тихо! — вдруг зашипел Кэмпион. — Идет!
Оба умолкли. В подворотне раздались шаги. Обладатель неуверенной поступи дошел почти до самого дворика, затем немного попятился.
— Хромоногий помощник бакалейщика в ботинках девятого размера и с манильской сигарой в зубах, — пробормотал Кэмпион, надевая твидовую шляпу. — Ботинки — «удобные и практичные», — чуть серьезней добавил он. — Ничего себе избранница у Маркуса!.. Ну, прямо английская роза.
Мистер Оутс выглянул в приоткрытую дверь.
— А! Да это же мой преследователь.
Мистер Кэмпион вопросительно приподнял бровь.
— Он за мной от самого Скотленд-Ярда шагает. Признаться, я из-за этой мерзкой погоды совсем про него забыл. Он, верно, все это время торчал на улице, ждал, когда я выйду. Либо у него на меня зуб, либо он хочет предложить очередную безумную идею касательно того, как надо раскрывать преступления. Просто диву даешься, сколько людей любит на досуге изобретать новые приемы и методы уголовного сыска. Пойду перекинусь с ним парой слов.
Дождь ненадолго прекратился, однако холодное небо все еще было затянуто тучами. Станислав Оутс вышел во двор, заглянул в подворотню и шагнул обратно. Кэмпион встал в дверях котельной, чтобы наблюдать за происходящим: высокий и изысканно одетый, но в нелепой твидовой шляпе на макушке.
Шаги раздались вновь, и мгновение спустя во дворе появился коренастый человек, отмеченный печатью утраченной респектабельности.
У него было красное одутловатое лицо, грубая кожа и глубокие морщины, за которыми почти не видно было естественной правильности черт. Костюм — засаленный и поношенный — промок насквозь и оттого приобрел совсем уж непрезентабельный вид.
Незнакомец украдкой озирался по сторонам; при этом чувствовалось в нем что-то свирепое, грубое, а его налитые кровью глаза смотрели на инспектора уверенно и дерзко.
— Мистер Оутс, — сказал он, — нам необходимо поговорить. Я хочу сообщить нечто такое, что может избавить вас и ваших друзей от серьезных неприятностей.
Инспектор молча ждал продолжения. У его преследователя был на удивление низкий голос и грамотная, хорошо поставленная речь: мистер Кэмпион заинтересовался и невольно вышел из укрытия. Незнакомец, явно ошарашенный его появлением и неординарным внешним видом, резко умолк и разинул рот.
— Не знал, что у вас компания, — буркнул он.
— Боитесь свидетелей? — осведомился Оутс.
Мистер Кэмпион снял шляпу и вышел во двор.
— Если хотите, я уйду, инспектор, — сказал он Оутсу.
Все трое замолчали. Вдруг из подворотни послышался перестук каблучков: прибыла клиентка мистера Кэмпиона.
В следующий миг она появилась во дворе. Ожидания Кэмпиона не оправдались: то была высокая стройная девушка, одетая со вкусом и в лучших провинциальных традициях. Кроме того, она оказалась весьма молода — «младшая сестра какого-нибудь хорошего человека», как справедливо заметил потом инспектор. Не красавица: рот великоват, карие глаза глубоко посажены. И все же внешность у нее была определенно интересная и по-своему очень привлекательная. Маркус сразу же вырос в глазах Кэмпиона. Молодой человек порадовался, что успел снять «шляпу крысолова», и учтиво протянул девушке руку.
— Мисс Блаунт? Меня зовут Кэмпион. Простите, что доставил вам такое беспокойство…
Больше он ничего сказать не успел. Взгляд юной особы остановился на двух других присутствующих; при виде коренастого незнакомца кровь внезапно отлила от ее лица, и на нем появилась гримаса ужаса. В следующий миг она неловко попятилась и чуть не упала. Кэмпион схватил ее за руку, тут же к ним подскочил и инспектор Оутс.
— Осторожней! — сказал он девушке, а сам принялся искать по карманам фляжку. — Наклоните голову. Сейчас все пройдет.
Через несколько секунд она пришла в себя.
— Ох, простите, пожалуйста! Все уже хорошо. Где он?
Инспектор и мистер Кэмпион обернулись: их новый знакомец исчез, а в подворотне раздавались его быстро удаляющиеся шаги. Оутс поспешил было следом, выбежал на улицу, но там уже вовсю бурлила вечерняя жизнь и на тротуарах толпились люди. Таинственный преследователь Оутса, так напугавший девушку, бесследно испарился.
Глава 2 Дядюшка Эндрю
В такси, когда они ехали по скользким улицам к дому мистера Кэмпиона на площади Пикадилли по адресу Боттл-стрит, 17А, мисс Джойс Блаунт взглянула на молодого человека, сидевшего рядом, и на инспектора, который сидел напротив, и без зазрения совести, с очаровательной юной улыбкой на устах солгала.
— Нет-нет, ну что вы! — ответила она на осторожный вопрос инспектора. — Откуда я могу знать этого человека! — Ее щеки слегка порозовели.
Мистер Кэмпион был озадачен, и его приятное, чуть отрешенное лицо исказилось в пародии на лихорадочную работу мысли.
— Но позвольте… Когда вы его увидели, я подумал, что вас вот-вот хватит удар. А придя в себя, вы сразу спросили: «Где он?»
Хотя румянец на щеках девушки усилился, улыбалась она по-прежнему невинно и очаровательно.
— Нет-нет! — звонко пролепетала она. — Вы, верно, ослышались. Я даже не успела его толком рассмотреть. Да и как мы можем быть знакомы? — В тоне мисс Блаунт появился намек на резкость: она явно предпочла бы закончить этот разговор. Инспектор вопросительно взглянул на приятеля, но его лицо за огромными очками ничего не выражало.
Мисс Блаунт поразмыслила над сложившейся ситуацией, затем вновь повернулась к Кэмпиону.
— Послушайте, я, кажется, поставила себя в глупое положение. Я вся на нервах, да еще с утра маковой росинки во рту не было. Утром выскочила из дома без завтрака, а пообедать не успела. Неудивительно, что у меня закружилась голова! — Она умолкла, осознав, что ее оправдания звучат не слишком убедительно.
Впрочем, мистера Кэмпиона они как будто устроили.
— Голодать — очень опасно, — назидательно проговорил он. — Если Лагг об этом проведает, вас ждет строгий выговор, не сомневайтесь. Знавал я одного джентльмена, — продолжал он со всей серьезностью, — который из-за нервов, умственного напряжения и по прочим уважительным причинам долгое время ничего не ел. Бедняга совсем отвык от еды. И вдруг ему пришлось побывать на званом ужине. Только представьте: тут тебе и суп, и закуски, и горячее… Бедный малый совсем растерялся. Устричные раковины рассовывал по карманам смокинга. Какое это было фиаско!
Инспектор с отсутствующим видом слушал обычную трепотню Кэмпиона, но девушка, ничего не знавшая о причудах молодого человека, невольно бросила на него удивленно-подозрительный взгляд и осведомилась:
— А вы точно тот самый мистер Кэмпион, друг Маркуса?
Он кивнул.
— Мы с Маркусом вместе учились. Бурная молодость, знаете ли…
Мисс Блаунт рассмеялась — резко и чуть нервно.
— Бурная молодость — это не про Маркуса! Или теперь он другой человек. — Она как будто сразу пожалела о сказанном и постаралась сменить тему, перейдя к главному: — Я приехала просить вас о помощи. Маркус, конечно, вам уже написал… Боюсь, у вас могло сложиться неверное представление о моем деле. Он не принимает случившееся всерьез. Но поверьте, все очень серьезно, очень! — В голосе мисс Блаунт засквозила искренность, немного удивившая и даже напугавшая ее спутников. — Мистер Кэмпион, вы ведь частный детектив. Я про вас слышала еще до Маркуса, от знакомых в Суффолке… Джайлз и Изабель Паджет — ваши друзья, не так ли?
Выражение праздного слабоумия мгновенно исчезло с лица мистера Кэмпиона.
— О да! — живо ответил он. — Милейшие люди, лучше на всем свете не сыскать! Послушайте, будем говорить начистоту. Я не детектив. Если вам нужен детектив, то обратитесь к инспектору Оутсу, он теперь большая шишка в полиции. Я — профессиональный искатель приключений, в самом хорошем смысле этого слова. Если моя помощь вам по-прежнему нужна, я готов ее оказать. Что стряслось?
Инспектор, поначалу раздосадованный тем, что Кэмпион так запросто выдал его юной особе, быстро успокоился. Девушка обезоруживающе улыбнулась и сказала:
— Полицию лучше не вовлекать. Ничего, что я так говорю? Вы не обижаетесь?
Оутс засмеялся.
— Напротив, я очень рад! Мы с Кэмпионом давние друзья, только и всего. Похоже, сдается, он-то вам и нужен. Приехали! Я вас покидаю, Альберт.
Мистер Кэмпион беззаботно взмахнул рукой.
— Давайте, бегите! Если я попаду в беду, то обещайте на всякий случай посадить меня за решетку — до тех пор, пока опасность не минует.
Оутс засмеялся.
— Напротив, я очень рад! Мы с Кэмпионом давние друзья, только и всего. Похоже, сдается, он-то вам и нужен. Приехали! Я вас покидаю, Альберт.
Мистер Кэмпион беззаботно взмахнул рукой.
— Давайте, бегите! Если я попаду в беду, то обещайте на всякий случай посадить меня за решетку — до тех пор, пока опасность не минует.
Инспектор отбыл. Кэмпион стал расплачиваться с таксистом, а девушка тем временем оглядывалась по сторонам. Они стояли в глухом переулке рядом с Пикадилли, прямо возле полицейского участка. Справа от входа в участок была дверь со стеклянными вставками (сквозь нее виднелась деревянная лестница) под номером 17А.
— Когда я сюда приехала днем, — сказала мисс Блаунт, — то испугалась, что вы пригласили меня в полицейский участок. А потом с облегчением поняла, что вы живете над ним. — Она помедлила. — Знаете… дверь мне открыл весьма странный человек. Он объяснил, где вас найти.
Мистер Кэмпион ничуть не смутился.
— В старой форме, не так ли? Лагг надевает ее только в том случае, если хочет произвести впечатление.
Девушка уверенно посмотрела ему в глаза.
— Маркус вам сказал, что я — с заскоками, верно? И вы решили меня развлечь?
— Не будем смеяться над ошибками великих, — произнес мистер Кэмпион, провожая наверх свою спутницу. — Даже пророк Иона допустил неловкую оплошность, если помните. Я сейчас совершенно серьезно говорю.
Через два пролета на лестнице появился ковер, а на стенах — деревянные панели. Мистер Кэмпион и мисс Блаунт остановились на третьем этаже перед тяжелой дубовой дверью. Молодой человек извлек из кармана ключ, открыл дверь и провел свою новую знакомую через узкий коридор в небольшую гостиную, чем-то похожую на комнату кембриджского общежития, но уютно и со вкусом обставленную. Впрочем, на стенах висели трофеи самого диковинного рода: таких не могло быть ни у одного, даже самого одаренного и многообещающего студента.
Девушка села в мягкое кресло у камина. Мистер Кэмпион нажал кнопку звонка.
— Давайте поедим, — предложил он. — У Лагга есть любопытнейшая теория: вечерний чай с обильной закуской — это единственный прием пищи, ради которого стоит жить.
Мисс Блаунт хотела было воспротивиться, но в эту секунду в гостиной появился Лагг, слуга, камердинер мистера Кэмпиона и вообще мастер на все руки. То был высокий здоровяк с бледным, весьма мрачным, даже скорбным лицом, украшенным невероятно пышными черными усами. Он был без пиджака, в одной рубашке, и оттого страшно сконфузился, увидев гостью.
— Ох ты ж, я не знал, что у вас компания! — пробормотал он и одарил девушку неким подобием улыбки. — Простите, мисс, я не одет…
— Ерунда какая, — отрезал Кэмпион. — На вас же усы! Это, кстати, недавнее приобретение, — добавил он, оборачиваясь к Джойс. — Нам идет, не находите?
В попытке передать свою детскую радость Лагг приобрел еще более скорбный вид.
— Очень красиво! — выдавила девушка, не вполне понимая, какого ответа от нее ждут.
Мистер Лагг едва ли не покраснел.
— Мне тоже нравится, — скромно признал он.
— Чаю? — обратился Кэмпион к своему слуге. — Эта юная леди со вчерашнего вечера ничего не ела. Сообразите что-нибудь на стол, Лагг.
На мрачном лице здоровяка отразилось подобие оживления.
— Не беспокойтесь, я все устрою в лучшем виде.
За массивными очками мистера Кэмпиона мелькнула легкая тревога.
— Только никакой селедки!
— Будь по-вашему. Ох уж мне эти барские замашки… — заворчал Лагг, удаляясь на кухню. На пороге он вдруг обернулся и спросил гостью: — Уж вы-то наверняка не отказались бы от консервированной селедки в томатном соусе, а?
Увидев гримасу на ее личике, он молча прошаркал в коридор и закрыл за собой дверь.
Джойс поймала взгляд мистера Кэмпиона, и оба рассмеялись.
— Какой чудесный! — воскликнула она.
— Само очарование, особенно когда узнаешь его поближе. Между прочим, бывший вор. Дела давно минувших дней… нынче он совсем потерял хватку. Все ворчит, что к плохому быстро привыкаешь: если изо дня в день покидать дом только через дверь, волей-неволей утратишь навыки. Лагг работает у меня уже несколько лет.
И вновь девушка обратила на мистера Кэмпиона серьезный проницательный взгляд.
— Послушайте, вы действительно готовы мне помочь? Боюсь, случилось нечто ужасное — или вот-вот случится. Вы мне поможете? Вы… в самом деле… как это лучше сказать…
Мистер Кэмпион кивнул.
— Профессионал я или просто валяю дурака? Понимаю ваши сомнения. Смею вас заверить, что я — первоклассный профессионал.
На мгновение его взгляд за стеклами массивных очков стал таким же серьезным, как ее собственный.
— Без шуток. Не сказать, что мой дружелюбный идиотизм совсем уж напускной, вовсе нет. Но это непременная составляющая моего успеха. Я честен, аккуратен и темен, как следующий победитель скакового дерби. И я сделаю для вас все, что в моих силах. Но сначала вы должны рассказать, в чем, собственно, дело.
Он вытащил из кармана письмо и быстро пробежал его глазами.
— Пропал ваш дядюшка, не так ли? И вы обеспокоены его исчезновением, я прав?
Мисс Блаунт кивнула.
— Знаю, звучит странно… Мой дядя — взрослый человек и вполне способен о себе позаботиться, но в доме творится не пойми что, и меня не покидают дурные предчувствия. Я так перепугалась, что заставила Маркуса дать мне ваш адрес. Понимаете, мне нужен человек, который еще не успел испортить отношения с моей семьей, но при этом не питал бы излишних восторгов по отношению к Кембриджу и моей двоюродной бабке.
Кэмпион сел в кресло напротив.
— Начнем с вашей семьи, — сказал он. — Они ведь ваши дальние родственники, не так ли?
Она наклонилась вперед и чуть прищурила карие глаза, всей душой желая как можно доходчивей рассказать о своем деле.
— Вы, конечно, сразу всех не запомните, но общее представление о нашем семействе должны составить. Первым делом расскажу о моей двоюродной бабушке, Каролине Фарадей. Описать ее очень трудно, но пятьдесят лет тому назад она блистала в обществе и была женой доктора Фарадея, возглавлявшего тогда колледж Святого Игнатия. В прошлом году ей исполнилось восемьдесят четыре, и она по-прежнему полна жизни — в отличие от остальных обитателей поместья, — и безраздельно властвует в доме, как королева Елизавета и Папа Римский, вместе взятые. Слово миссис Каролины — закон.
Еще есть дядя Уильям, ее сын, — продолжала Джойс. — Ему шестьдесят с небольшим, много лет назад он вложил все свое состояние в какую-то аферу и прогорел. Пришлось вернуться в родные пенаты, под мамино крыло. Миссис Каролина обращается с ним как с нерадивым семнадцатилетним подростком, и ему это порядком надоело.
Дальше — тетя Джулия, его сестра, дочь миссис Фарадей. Замужем никогда не была, всю жизнь прожила в поместье и никуда толком не выезжала. Ну, вы знаете таких женщин.
Мистер Кэмпион принялся что-то чиркать на обратной стороне извлеченного из кармана конверта.
— Ей под пятьдесят, как я понимаю? — уточнил он.
Девушка задумалась.
— Трудно сказать наверняка. Она… в общем, такая типичная старая дева.
Мистер Кэмпион благожелательно взглянул на гостью.
— И наверняка с тяжелым характером?
Джойс кивнула.
— Немножко. Еще есть тетя Китти, младшая сестра тети Джулии. Она была замужем, но муж погиб и оставил ее без денег. Через нее-то я и попала в семью. Моя мама приходилась ей золовкой. Родители рано умерли, и тетя Китти взяла меня к себе. Когда с ее мужем случилась беда, я нашла работу, но миссис Каролина сама послала за мной, и с тех пор — уже года полтора — я работаю в доме компаньонкой или вроде того… Оплачиваю счета, ухаживаю за цветами, читаю вслух и все такое. Иногда играю с дядей Уильямом в шахматы.
— Словом, весело проводите время, — пробормотал мистер Кэмпион.
Она засмеялась.
— Я не жалуюсь.
— Погодите, а дядя Эндрю здесь при чем? У него фамилия Сили.
— Я как раз хотела рассказать. Понимаете, он мне не родной дядя. Он — сын младшего брата миссис Каролины. Эндрю потерял все деньги в той же афере, что и Уильям, и примерно в то же время переехал в поместье. Это случилось лет двадцать назад.
— Двадцать лет! — поразился мистер Кэмпион. — И что же, они все это время бездельничали? Простите, но я очень удивлен.
Джойс помедлила.
— С работой у них как-то не складывалось… И мой двоюродный дед, по всей видимости, это понимал: потому-то и оставил все жене, а не детям, хотя у той и так было приличное состояние. Я должна еще кое-что объяснить, пока не перешла к главному: миссис Каролина действительно всем заправляет. Уклад жизни в особняке не менялся с тех пор, как она в нем поселилась — году в 1870-м. Там все работает как часы. Никто не опаздывает к обеду, режим строжайший. По воскресеньям все едут в церковь — большинство в «Даймлере» 1917 года, но кто-то один едет с миссис Фарадей в «Виктории», если на дворе лето, или в «Брогаме», если зима. Старику Кристмасу, кучеру, примерно столько же лет, сколько ей самой. Разумеется, их знает вся округа, поэтому движение приостанавливают, и они не испытывают никаких неудобств.