Алексей ничего не хотел объяснять, да и не мог. Он подошел к столу, взял бокал, из которого он едва ли отпил глоток с начала вечера, и выпил все до дна. Взял бутылку, налил полный бокал и снова выпил.
– Леш, что-то не так? – наконец-то решилась спросить Наташа.
– За Риту переживаю, – тихо сказал Одинцов и потянулся за бутылкой. Наташа взяла ее и отставила.
– Хватит переживать.
– Почему? – Полякова ничего не понимала. – Пусть переживает. – Рита вроде как обиделась, но тут же улыбнулась, а потом даже прослезилась. – Лешка, ты такой классный. – Она встала, пошатнулась и тут же села рядом с Алексеем. – Ты правда за меня переживаешь?
Леша неуверенно кивнул и посмотрел на Наташу.
– Ребята, вы такие молодцы, что пришли, – заулыбалась Рита, но обняла только Одинцова. Наташа пока была вне досягаемости пьяных благодарностей подруги. – Вы молодцы! А остальные… остальные – твари!
– Ну, зачем ты так? – Наташа попыталась заступиться за друзей.
– А давай сейчас позвоним. – Маргарита достала откуда-то телефон и показала Наташе. – Давай? Ну, например, Никитосу. – Она выбрала номер в телефонной книге и нажала вызов.
– Рит, ну не надо. – Наташа попыталась вырвать телефон.
– Тсс. – Рита отклонилась и прижала указательный палец к губам. – Тсс.
Абонент выключен или находится вне зоны действия сети.
Рита развела руками.
– Что и требовалось доказать, – улыбнулась Рита.
Как-то криво. «Должно быть, это печаль», – подумал Леша. Скорее всего, но алкоголь искажал мимику и перевирал чувства. Печаль превратилась в гримасу, способную вызвать только жалость.
– Ну ты нашла, кому звонить. – Наташа, не понимая, что делает, подзадорила подругу. – Он же у нас… непутевый…
– Ветреный, – поправил ее Леша, внеся тем самым некое равновесие в межполовые конфликты.
– Пфф, ветреный? – Рита снова состроила гримасу, но что она могла означать, Леша не догадывался. – Он кобель! Кобель, как и все мужики. Козел и кобель, как мой… Пфф, мой. Как Михаил Андреевич Уваров. Ублюдок и… ублюдок.
Они все (и Полякова в том числе) понимали, что она готова снова разрыдаться. Наташа попыталась спасти ситуацию.
– Надо Катюшке позвонить. Она уж точно возьмет трубку.
– Ну да, она же не мужик.
«Нет, она не заплачет, – подумал Леша. – Она слишком зла, чтобы настолько смягчиться и…»
– Я больше не буду плакать, – будто прочитав мысли Одинцова, произнесла Рита и, выбрав нужный номер, нажала вызов.
17
Еще одна ошибка. Не много ли за один вечер, за один долбаный кон игры? Под кроватью пыли было еще больше. Теперь щекотало не только в носу, но еще и в горле. Кате все время хотелось откашляться. А еще ей хотелось посмотреть время, которое будто остановилось. Ей срочно нужно перепрятаться, пока она не начала чихать и кашлять.
Катя закрыла рукой рот и нос и поползла к краю кровати. Ее привлек звук шагов, и она тут же замерла. Она видела только босые ступни у двери. Они остановились, повернулись в ее сторону, но через длинный промежуток времени развернулись и снова скрылись из вида. Судя по задорному смеху, от которого, надо признаться, у Кати мурашки по коже бежали, и шуму из ее комнаты, призрак был занят какой-то другой игрой. Но Катю смущало его быстрое появление. Он услышал, что она лезет из укрытия? Или просто решил проверить? В любом случае надо быть осторожней. Главное – не паниковать. Трудно, но надо. Потому как в панике человек может наделать глупостей. А в ее случае глупость равно смерть. Ей не хотелось в это верить, но она вчера видела лицо того, кто их искал. И теперь не сомневалась, что смерть в случае проигрыша – это лучшее, что с ней может случиться.
Катя проползла еще немного, только теперь к дальнему от двери краю кровати, прислушалась. Мертвец резвился в соседней комнате. Катерина встала, все еще зажимая рот и нос ладошкой, и посмотрела на открытую дверь, потом на шкаф, затем на выход на лоджию. У нее не было определенного плана, поэтому она замерла на месте, рискуя быть пойманной. Она вспомнила, что мальчишка уже проверял шкафы в родительской спальне, и снова ее голову посетила мысль о попадании снаряда в одну и ту же воронку. Риск был, но, исходя из сложившейся ситуации, он минимальный. По крайней мере, Кате хотелось в это верить.
Она на цыпочках прошла к шкафу. Призрак за стеной как-то затих, иногда слышались смешки и шлепанье босых ног. Никаких сомнений – мальчик все еще был в соседней комнате, но дверь шкафа могла сыграть на стороне водящего. Беда пришла, откуда не ждали. Катя увидела вспышку. На родительской кровати в кромешной темноте вспыхнуло так, будто она посмотрела на дугу сварки без защитной маски. В глазах потемнело, а в голове забилась тревожная мысль – игра окончена. Она знала, что последует после вспышки, и если яркий свет не привлечет мертвеца, то Palladio для струнных в исполнении Escala волей-неволей заставит его прийти сюда. Как телефон попал на кровать родителей, это вопрос десятый, ее волновало, успеет ли она отключить его до звонка. Она оттолкнулась, больно ударилась коленом о спинку кровати и, упав рядом с мобильником, схватила его в руку. Мелодия, едва начавшись, стихла.
«Вставай», – приказала она себе.
Катя быстро перекатилась в сторону лоджии. Бесшумно встала на ноги, сделала шаг, другой и юркнула за теневую штору.
Она услышала, что мальчик подошел к спальне и стоит в дверях. Наверняка стоит и смотрит на штору, за которой она. Волоски на спине и шее зашевелились так, будто кто невидимый провел по коже рукой.
Звук стал ближе. Наверное, призрак уже на кровати. Катя затаила дыхание, но набранный в легкие воздух сразу же начал сдавливать грудь. Паника накрыла ее с головой, странное чувство окутало все тело. Катя боялась, что больше не сможет вдохнуть воздуха. Через секунду она поняла, что не это самое страшное. Дисплей телефона снова вспыхнул. Казалось, еще ярче, чем в первый раз. Катя даже увидела сквозь штору спальню и бледное лицо мертвеца. Он смотрел на нее и улыбался.
Катя выдохнула и снова вдохнула. Нажала «принять вызов» и прислонила телефон к уху. Свет потух, но призрак все так же был виден ей.
– Он меня нашел, – словно зомби произнесла она, перебив собеседника, и выронила трубку.
Призрак приблизился и улыбнулся еще шире.
В следующий момент блузка начала подниматься вверх, будто кто-то невидимый пытался ее снять. У горла она остановилась и, как-то странно перевернувшись, обмотала шею. Все туже и туже. Катя чувствовала одновременно, что кто-то поворачивал ее голову вправо, а тело влево. Медленно, давая дорогой блузке потуже стянуть шею. Странно, но боли Катя практически не чувствовала. Она понимала, что что-то делается против ее воли и даже то, что это закончится смертью, но смиренно принимала все это.
Перед тем как призрак исчез вместе с комнатой, Катя услышала хруст сломанной палки.
3 ноября, воскресенье
1
Они собрались в «Макдоналдсе» в Кузьминках. Перед Маргаритой стояла бутылка минералки, принесенная с собой, Наташа пила кофе-гляссе. Остальные не стали ничего заказывать. Каждый из них боялся нарушить тишину, казалось, повисшую не только над их столом, а вообще над всем помещением кафе.
– Родителям позвонили? – решившись, спросил Никита.
– Да, еще ночью, – ответила Наташа и шумно отпила кофе.
Копылова сквозь темные очки увидела, что Толик не сводит с нее глаз. Очки, не слишком уместные в ноябре, позволили ей не отвести взгляд.
– Что? – не выдержала она.
– Вы можете толком объяснить, что произошло?
«Он злится из-за Лешки, – подумала Наташа. – К черту! У нас погибла подруга, а он злится из-за Лешки?!»
Наташа сняла очки – бессонная ночь и мартини оставили след на красивом лице. Она это знала, но ей до чертиков надоело смотреть сквозь темные стекла на друзей. Вокруг и так много серости и траура.
– Мы позвонили ей вчера ночью, – опередила Копылову Рита.
– Сегодня ночью, – поправила Наташа, хотя знала, что это ничего не меняло.
– Сегодня ночью… Она сначала не ответила, сбросила. Но потом все-таки взяла трубку… и произнесла…
– Он меня нашел, – закончила за нее Наташа.
Толик посмотрел на нее так, будто она сошла с ума, а у лечащего психиатра отпуск – с опаской и сожалением одновременно. Остальные сидели, потупив взгляды. Одинцов крутил в руках билет на метро.
– Я все равно не понял, – подал он голос, так и не подняв глаз от синей картонки в собственных руках. – Может, вы сейчас все вместе мне объясните?
– Что тебе не понятно, мой юный друг? – Несмотря на снисходительный тон, Толик издевался. Нашел время.
– Я все равно не понял, – подал он голос, так и не подняв глаз от синей картонки в собственных руках. – Может, вы сейчас все вместе мне объясните?
– Что тебе не понятно, мой юный друг? – Несмотря на снисходительный тон, Толик издевался. Нашел время.
– А вот конкретно, кто ее нашел?
Толик посмотрел на Наташу. Она отвела взгляд, а потом и вовсе надела очки.
– Я не могу поверить, Копылова, ты ничего ему не рассказала? А ты? – Он обратился к Рите. – Ты тоже партизанила?
– Знаешь что? – огрызнулась Рита.
– Что? – с ехидной улыбкой спросил Анатолий.
– Слушай, может, хватит скалиться? – разозлился Никита. – Катька умерла, ты понимаешь?!
– А что мне понимать? Это ты с ней…
Никита резко перегнулся через стол и схватил Толика за грудки, но Одинцов вовремя среагировал, подскочил и оттянул Никиту.
– Я тебя разорву, кретин!
– Какие все, – Толик встал, застегнул куртку, – нервные.
– Данилов, ты вообще человек, нет? – спросила Рита и сморщилась.
– Придурки, – улыбнулся он. – Я вам всем желаю, чтобы он вас нашел. – Анатолий повернулся к Одинцову и ткнул в него указательным пальцем. – Даже тебя.
– Нет, я тебя сейчас разорву! – Никита снова вскочил с места, но Лешка был начеку и усадил его.
– Да пошли вы! – огрызнулся Данилов и пошел к выходу.
2
– Итак? – Леша выжидающе смотрел на друзей. – Вы так и будете по одному уходить или все-таки расскажете? Во-первых, кто нашел Катю и как это связано с ее гибелью, а во-вторых, кто должен найти нас? Я догадываюсь, что это один и тот же человек, но…
– Не человек, – пересохшими губами произнес Егор.
– Очень интересно, – попытался пошутить Алексей, но тут же осекся. – Извини, продолжай.
– Это призрак, – перехватила инициативу Наташа. – В Хэллоуин… хотя при чем тут Хэллоуин? Мы, как всегда, собрались в пятницу и решили поиграть. Егор где-то…
– В Интернете, – подсказал Егор.
Наташа кивнула и продолжила:
– Егор нашел в Интернете ритуал. Проделав его, можно было сыграть в прятки с призраком. Нужно было продержаться до трех часов. Кто продержится, тот получает исполнение желаний. Черт! Исполнение желаний… – Наташа сняла очки и посмотрела на каждого из друзей. – Вы понимаете, что происходит?
– Если честно, то нет, – сказал Егор.
– Катя сказала мне еще днем, что нашла под дверью блузку. Ну, такую розовую… неважно. Она ее хотела купить, а в ночь с пятницы на субботу просто ради шутки пожелала ее получить в случае выигрыша.
– Никитос, ты? – спросила Рита и глотнула минералки.
– Нет…
– Неважно, – перебила Никиту Наташа. – Неважно, чьими руками это сделано, главное желание исполнено.
– Ладно, – сказал Леша. – Даже если принять фантсоставляющую вашего коллективного психоза, то все равно непонятно. Вы выиграли игру, получили приз, и все. Все! Живите, радуйтесь. Игра окончена. Иначе это нечестно.
– Это нечестно, – повторила Наташа. – Он остался, чтобы забрать призы.
Снова тишина. В кафе было пусто, и те немногие посетители, что сидели за столиками, ели молча.
– А что, если вам просто вернуть подарки? – предложил Одинцов.
Никита хохотнул.
– Малой, вот ты чего пожелал в случае выигрыша? – обратился Григорьев к Егору.
– Ничего, – поспешил ответить Авдеев.
– Ну, тогда, может, он и не придет к тебе. А вот я пожелал инструкторшу по фитнесу из нашего клуба. И вот как, скажите мне, как я смогу вернуть секс?
– Завяжи на узел хер, – зло произнесла Рита.
– Слушайте, – сказал Никита, проигнорировав выпад подруги. – А что, если Катюха того? Свихнулась на нервной почве. Побегала от воображаемого призрака, спряталась и запуталась в занавеске.
– В это, конечно, – опередив Риту и Наташу, произнес Алексей, – поверить легче, чем в то, что вас преследует призрак. Но…
Он замолчал. Одинцов думал, действительно ли ему легче поверить в сумасшествие веселой, бесшабашной девушки и в нелепую смерть от собственных рук. С точки зрения здравомыслящего человека – да, легче. Но тогда надо признать и собственное помешательство. Иначе босой мальчишка в оранжевой футболке не укладывался в его голове.
– Что «но»? – спросила Наташа.
– Вы не думали, что это кто-то из живых?
– Да, кстати. – Никита оживился. – Что говорят в полиции?
Одинцову он никогда особенно не нравился. Что-то в нем было отталкивающее. Может, то, что он на женщин смотрел исключительно как на объект для удовлетворения похоти? Шлюха в мужском обличии. Сейчас они говорили о смерти девушки, с которой Никита встречался последние полгода, а он вел себя как-то холодно. Нет, никто от него не ждал слез и соплей, но он не должен был говорить так, будто это еще один несчастный, погибший от рук бандитов. Жалко, но что делать, мы ж его не знаем. О незнакомом человеке можно только поохать и забыть, а вот смерть близкого может тронуть по-настоящему.
– Официальная версия – Катя запуталась в занавеске и сломала себе шею, – сказала Рита.
– Какого хера она начала в нее кутаться?! – неожиданно Никита повысил голос.
Леша даже подумал о том, что ошибся в своих предположениях насчет холодности шлюхи-мужика. Были какие-то чувства у паршивца.
– Я откуда знаю? – огрызнулась Полякова. – Ты думаешь, это мне добрый полицейский у трупа сказал? Пришлось позвонить кое-кому, подключить кое-кого… В общем, сломанная шея – это предварительно. Они собрались проводить какие-то экспертизы. Там, на наркотики, алкоголь…
– Официальные версии, они такие официальные, – отмахнулся Егор.
– Что нам делать? – после небольшой паузы спросила Рита.
– Кто бы ни напал на Катю, нам надо держаться вместе, – ответила Наташа.
– И то верно, – произнес Никита и встал. – А я пойду. У меня сегодня пейнтбол.
Леша посмотрел на парня, не скрывая отвращения. Все-таки показалось, что это чудовище с яйцами может стать человеком.
– Подожди, – попытался остановить его Егор. – Нельзя оставаться одному.
– Я редко остаюсь один, братец. И сегодня я снова не один. Так что за меня не беспокойся.
– Ну и мудак же ты, Григорьев, – сказала Рита. – Хотя чему я удивляюсь?
– Эй, полегче, дамочка. Не надо проблемы со своим хахалем перекладывать на плечи друзей.
– Да пошел ты, – махнула на него Рита и отвернулась к окну.
– Вот именно, – улыбнулся Никита. – Пошел я.
– Чтоб тебе яйца отстрелили на твоем пейнтболе, – проговорила Рита, когда Никита вышел из кафе.
Обычно Наташа останавливала подругу, когда та не сдерживалась в выражениях, но сейчас она молча смотрела на полировку стола. Алексей взял ее за руку. Она подняла глаза и тут же опустила, но руку из ладони Одинцова убирать не стала.
– Ну и что мы решили? – спросил Егор.
– Че, зассал, очкарик?
Тут Наташа не сдержалась.
– Ритка! Ты чего?
– А что? Он придумал это дерьмо. Значит, он виноват.
– Железный аргумент, – сказал Леша. – Перестаньте винить всех вокруг. Вы даже не знаете, что произошло на самом деле. Только официальная версия, покрытая тайнами. К тому же призраки убивают только в кино. Может, Катюха днем в метро наступила на ногу какому-нибудь депутату…
– При чем здесь депутат?
Леша пожал плечами.
– Ну да, легче поверить в призрака-убийцу, чем в то, что народный избранник спустился в метро.
– Ладно, юмористы, – сказала Маргарита и сняла очки. – Поедем ко мне, пока квартира еще в моем распоряжении.
3
Никита не был идиотом. И только поэтому не привязывался ни к кому из девушек. Даже те девицы, которые претендовали на звание постоянных, не занимали в сердце Никиты никакого места. Так легче, так спокойней, так безопасней. Он всегда вспоминал старую песню «Если у вас нету тети».
Нет привязанности, нет и боли расставания. Но только не тогда, когда разлучница смерть. Когда ты знаешь, что человека нет в живых, его нет ни в другом городе, ни в другой стране… ни на Марсе… от осознания этого тяжело, тем более если этот человек был тебе все-таки ближе, чем мамочки твоих подопечных. Так, значит, привязанность все-таки была? Конечно! Она же была его другом. Другом, с которым он иногда спал.
Да, он не был идиотом, но чувствовал себя последней сволочью. Ему надо было остаться с ними. Зачем? Чтобы смотреть на сопли Наташи и Риты? Хотя… неожиданно, но они держались достойно. Вот что его спугнуло. Никита боялся расчувствоваться и при них разрыдаться. Нет, на все сто он не был уверен в подобном развитии событий, но на душе было так погано, что чего-нибудь подобного исключать совсем было нельзя. Вот он и не исключал. Просто предстал перед друзьями законченным подлецом, и все. Стало ли ему легче? Нет… Нет. Нет! Остаться наедине со своими мыслями невыносимо. Как будто хуже стало. Душу рвало изнутри. Комок скорби с острыми шипами-воспоминаниями давил и ранил изнутри. Ему лучше было бы остаться там, среди своих, там, где его пожалеют. Но он не мог. Никита являлся скульптором того альфа-самца, которого он из себя создал. Этот образ, создаваемый годами, так хрупок, что, разрушив его сейчас, он не сможет восстановить его никогда. Слезы, проливаемые по подруге, могли размыть трещины в броне брутального любовника. И разлетится его кокон самца, обнажится душа того самого мальчишки, что когда-то боялся опоздать.