— Но я ведь в этом замке первая принцесса! — потрясенно выдохнула я.
— С чего ты взяла? — нахмурился дракон.
— Мне… — тут я осеклась, потому что узнала об этом от Хоррибла, а выдавать слугу и тем самым терять единственного сочувствующего совсем не хотелось.
— Это очевидно: в вашем замке не чувствуется женской… — я машинально дотронулась до костлявой кисти, — руки. — Запах корицы и миндаля усилился. — Ой, а почему она такая…
— Не трогай!
Но я уже отломила прилипший к решетке палец и чуть надкусила.
— Она… из марципана? — изумилась я и кивнула на остальных двух принцесс. — А эти?
— Какое из двух слов «не» или «трогай» было непонятно? — дракон раздраженно забрал у меня палец псевдопринцессы и попытался прилепить обратно, но тот все время падал. Тогда он чуть дохнул, сахарная плоть потекла и на этот раз закрепилась.
— Мизинец идет после безымянного, — подсказала я, но, перехватив испепеляющий взгляд, поспешно добавила: — Однако ваша версия мне нравится больше: так свежо и нетривиально.
— Теперь видишь, что случается с недовольными и непослушными?
Я честно обдумала вопрос.
— Они превращаются в сахар?
— Они попадают сюда, — отрезал дракон.
— Но они же ненастоящие, — напомнила я.
— Это всего лишь наглядная иллюстрация. Имей в виду: это первое и последнее предупреждение.
— Но я не собираюсь вам перечить или выказывать недовольство, — заверила я. — Напротив, отныне намерена быть кроткой, покорной и во всем вас слушаться.
— Неужели? — прошелестел Кроверус.
— Да, теперь я не та Ливи, которая сбежала из дома две недели назад и доставила вам столько хлопот.
— Хлопот? — Глаза полыхнули серебром.
— Ужасных хлопот, просто невероятных. И мне бесконечно стыдно. Можете верить, можете нет, но, попав в этот замок, я изменилась, родилась заново. Осознала, проанализировала и исправилась. Сейчас вы мне все-таки не верите — я вижу это по выпяченному подбородку и скептическому оскалу, — но я докажу, что говорю правду, пусть у меня на это уйдет целая вечность!
Даже я себе поверила.
— Четыре дня.
— Что?
— У тебя нет вечности, принцесса, лишь четыре дня. — Он подался вперед и лязгнул зубами. — Так что советую начать доказывать прямо сейчас.
У меня ноги подкосились: что значит «четыре дня»? Дракон уже отвернулся и направился к лестнице. Я бросилась его догонять.
— Погодите, господин Кроверус, что вы имели в виду под четырьмя днями?
— Не думала же ты, что останешься здесь навсегда? Как ты совершенно справедливо заметила, в этом доме не чувствуется женской руки. Ее и не будет.
— Даже моей?
— Твоей особенно. Разве что отдельно от тебя.
Все эти ответы он бросал на ходу, поднимаясь наверх.
Вот тут я разозлилась. Протиснулась сбоку, обогнула его и решительно перегородила дорогу.
— Значит, вы на мне не женитесь?
Кроверус остановился, откинул голову и расхохотался. Потом резко прекратил смеяться, отодвинул меня и продолжил путь.
Вы даже не представляете, как было обидно! Нет, разумеется, я не горела желанием стать госпожой Кроверус, но неприятно, когда смеются в лицо на предложение руки и сердца.
— Значит, съедите? — допытывалась я, следуя по пятам. Предпочитаю знать правду, пусть и ужасную, чем мучиться от безвестности.
Снова молчание.
— Ответьте, прошу! Держать меня в неведении чересчур жестоко, даже для вас!
— Четыре дня, принцесса. И не советую злить меня.
— Четыре дня? Да это же целая жизнь!
— Пять минут назад ты собиралась слушаться меня целую вечность. Однако мне нравится твоя версия покорности: так свежо и нетривиально.
— Но…
— Довольно, — в голосе прорезалось шипение. Он остановился и схватил меня за локоть. — Иначе у тебя может не быть даже этих дней, и если попытаешься… что с тобой?
— У… у… у меня а-а-аллергия! А-а-аапчхи-и-и-и!!! — Два из трех огоньков погасли. Лучше бы погасли все три, чтобы я не видела выражения его лица.
* * *В трапезную мы не вернулись. Не дойдя одного пролета до верхней площадки, свернули в боковой проход. Все это время дракон тащил меня за локоть. Я семенила сбоку кротко, как мышка, наслаждаясь прохладой в щеках, и то и дело щупая языком зубы. Во рту после пальца марципановой принцессы остался чем-то знакомый привкус, вернее, аромат. Вскоре я поняла, что именно он напоминает: похожий витал в пещере, куда меня водил Орест, — аромат магии. Ну, конечно! Марципановую основу закрепили магией, иначе муляжи давно бы растаяли или заплесневели в условиях подземелья.
За время пути глаза успели более-менее привыкнуть к темноте, и, когда Кроверус остановился, я различила в стене тонкую арку света. Дракон провел ногтем по преграде. От царапины побежала искристая змейка и сложилась в рисунок дракона. Он рыкнул, вспыхнул и погас. Дверь отворилась.
В лицо дохнуло теплом и чем-то неуловимо-кисловатым. Мы очутились в просторном помещении, бывшем не чем иным, как библиотекой. Шикарной библиотекой — из тех, где можно найти любую информацию по любой теме, а можно всерьез заблудиться в лабиринте стеллажей. Воздух здесь тоже отличался от других комнат. Очевидно, в помещении поддерживали определенные температуру и влажность для лучшей сохранности книг. От стеллажа к стеллажу тянулись железные рельсы, предназначенные для передвижных лестниц.
Кроверус пересек залу и вошел в смежную. Она уступала предыдущей размерами, но превосходила пестротой корешков. На полках помещались свитки, толстенные талмуды, тетради, грифельные дощечки, глиняные таблички, стеклянные книги, пергаментные, каменные, в обложках и без, с тиснением и позолотой и совсем простые.
Дракон обвел рукой помещение.
— Знаешь, что здесь?
— Книги? — рискнула предположить я.
— Открой любую…
Я подошла к ближайшему стеллажу и вытащила наугад. На обложке счастливая дева держала под мышкой курицу.
— Принцесса и вещая курица… — прочитала я вслух.
Дракон жестом предложил мне ознакомиться со следующей. Я вернула томик на место и потянулась к пергаментной трубочке, сняла ленту и взглянула на название: «Принцесса и старый хрыч».
Потом к потемневшему от времени фолианту, и к маленькой серебряной книжечке размером с пудреницу, и к стопке пожелтевших листов, скрепленных суровой нитью. Я просматривала названия одно за другим:
«Принцесса-разбойница».
«Принцесса-с-пальчик».
«Принцесса против двенадцати братьев».
«Неблагодарная принцесса».
«Принцесса и стеклянный ящик».
«Волосатая принцесса».
Помимо сборников сказок, тут были очерки, психологические исследования, отчеты, философские трактаты, наблюдения, классификации. И вся эта богатейшая коллекция препарировала одну-единственную тему.
— Они… о принцессах? — я не могла скрыть изумления. — Все до единой?
Дракон кивнул.
— Собраны предыдущими поколениями моей семьи в помощь потомкам. Теперь понимаешь, что все твои уловки бесполезны? Я тоже подготовился к встрече.
Я представила, как он вечерами листает сказку про волосатую принцессу, попивая какао и закусывая змеиной головой.
— Никаких уловок, господин Кроверус, я вам еще в подвале сказала, что…
— А вот этот прием хорошо описан в подборках на стеллажах № 6, 15 и 94.
Я открыла рот. Я закрыла рот.
— И последнее, принцесса, — он щелкнул пальцами, — ты когда-нибудь слышала про «Драконий синдром»?
Я помотала головой.
— Наверняка весь этот антураж кажется тебе романтичным: разные расы, похищение, уединенный замок посреди моря и прочая чушь. Поэтому сразу предупреждаю: не нужно питать романтических иллюзий и чувств.
— К кому? — удивилась я, мысленно перебирая обитателей замка.
— Ко мне, конечно.
С ответом я не нашлась, только вытаращилась. Дракон чуть отодвинулся.
— Надеюсь, этого уже не произошло?
Я разлепила губы, чихнула и прогнусавила:
— Дет.
— Хорошо. Эти четыре дня думай исключительно о послушании и настраивайся на покорность. — Он отвернулся и направился к выходу. Перед стеллажом со стеклянными книгами помедлил. — И сделай что-нибудь со своей аллергией. В среду вечером ты должна выглядеть хотя бы… сносно.
В зеркале корешков отражались мы оба. Прекрасный дракон и я. Лучшей моей частью по-прежнему было платье. Интересно, почему ему так важно, чтобы я прилично выглядела?
У выхода из библиотеки нас уже поджидал Хоррибл. Кроверус велел ему отвести меня обратно и поспешил раствориться в паутине коридоров.
— Готовы вернуться в башню, принцесса? — спросил слуга, подавая руку.
— А у меня есть выбор?
— Нет, — признался он.
Я вздохнула и приняла руку.
— Тогда оставим церемонии.
В зеркале корешков отражались мы оба. Прекрасный дракон и я. Лучшей моей частью по-прежнему было платье. Интересно, почему ему так важно, чтобы я прилично выглядела?
У выхода из библиотеки нас уже поджидал Хоррибл. Кроверус велел ему отвести меня обратно и поспешил раствориться в паутине коридоров.
— Готовы вернуться в башню, принцесса? — спросил слуга, подавая руку.
— А у меня есть выбор?
— Нет, — признался он.
Я вздохнула и приняла руку.
— Тогда оставим церемонии.
Первую атаку я предприняла, как только убедилась, что дракон ушел окончательно.
— Вы ведь знаете, что произойдет через четыре дня, правда?
ГЛАВА 8 Про секреты послушания и крем с неожиданным эффектом
Хоррибл отвел глаза.
— Почему нельзя мне сказать? Что за великая тайна?
— Не тайна, принцесса, просто…
— Вы же сами сказали, что нет смысла что-то от меня скрывать, — настаивала я. — Кому я здесь расскажу? Ну, пожалуйста, господин Хоррибл!
— Я… не могу, — выдохнул он.
Я остановилась и сжала его руки.
— Можете. Одним лишь словом, полунамеком вы снимете с моей души огромную тяжесть.
— Но я правда не могу! — возразил он.
— Как это?
— А вот так, — слуга потер горло, оглядел пустынный коридор и сказал: — Через четыре дня… — я подалась вперед, готовая ловить каждое слово, — утки полетят в Страну пасхальных сусликов задом наперед, потому что Алиса уже пролила маслице.
Я отпустила его руки и отступила на шаг.
— Э-э… спасибо, что приоткрыли завесу тайны, пожалуй, мне лучше поскорее подняться к себе.
Хоррибл сделал движение ко мне, размахивая руками и волнуясь все больше.
— Нет, я не то хотел сказать.
— Уверены? Потому что прозвучало вполне определенно. — Он одарил меня сердитым взглядом. — Ну, хорошо, может, попробуете еще раз?
Хоррибл кивнул и неуверенно начал:
— Через три дня… — а потом слова снова полетели, как стрелы из арбалета, торопясь выстроиться в лишенную смысла фразу, — селезень проглотит солнце, приняв его за шарик мороженого в кофе.
Я отодвинулась еще немного.
— Хм. Спорное утверждение. А при чем тут я?
— Да ни при чем совершенно! Теперь понимаете?
— Что я должна… — Я запнулась и пораженно докончила: — То есть вы в прямом смысле не можете мне сказать? Он запретил вам, как до этого запретил разговаривать мне?
На лице слуги отразилось радостное облегчение.
— Да! И всем остальным тоже.
— То есть ни Рэймус, ни Атрос…
— Нет, — покачал головой Хоррибл. — Им тоже велено молчать. А при попытке рассказать… вы уже слышали, что из этого вышло.
— Хм, значит, причина не в особой власти надо мной. Это или природный дар, хотя я не знала, что драконы обладают таким, впрочем, я вообще мало что о них знала, или же какой-то магический трюк… — Я и не заметила, как начала рассуждать вслух. — Жаль, вы не можете мне сказать, что это и…
— Почему не могу?
— Как? — поперхнулась я.
— Этого хозяин не запретил.
— Не томите же! — Я подскочила к слуге и схватила его за плечи.
— Голосовая микстура, — пояснил он, мягко высвобождаясь, и подставил локоть.
Я уцепилась за него, и мы продолжили путь.
— Что еще за голосовая микстура?
— Неужто вы о ней ничего не знаете? Довольно громкое было дело…
— Какое дело?
— Вы когда-нибудь слышали о некоей предсказательнице по имени Вещая Каладрия? В народе ее еще называют…
— Вещая Булочка… — выдохнула я.
— Так вы ее знаете?
— Шапочное знакомство. Прошу, продолжайте. — Я сжала пальцы в кулак, чтобы унять дрожь.
— Так вот, микстура «Слушаю и повинуюсь» — ее производства.
— А у Вещей Булочки есть производство?
— Было. Видите ли, — Хоррибл кинул быстрый взгляд по сторонам и понизил голос: — Указанные в ее лицензии прямые обязанности, как-то: ворожба, гадание и изречение разного рода предсказаний и пророчеств, являлось всего-навсего легальным прикрытием для других делишек. — На этом слове его глаза азартно блеснули. — Основной заработок шел с серого рынка. По мелочам она не разменивалась, занималась только элитными заказами — доставала или изготавливала в подпольных условиях то, что так просто не купишь в мастерской гнома или лавке магических товаров. Нетрудно догадаться, что это было: бородавки с носа ведьмы для черных ритуалов, рог единорога, амулеты из растолченных хрустальных туфелек Сами-Знаете-Кого — для привлечения принцев, вода из подземного магического озера…
«Свечные огарки».
— …Но попалась она в итоге на сущей ерунде: варежки с новыми линиями жизни.
— Перчатки, — машинально поправила я.
— Может, и перчатки, — согласился слуга. — Суть в том, что после этого ее лишили лицензии. Наверняка дело удалось бы замять, но, говорят, ситуацию продавил герцог, пострадавший от некачественного волосяного зелья. Новообретенная шевелюра исчезла аккурат в тот момент, когда он делал предложение руки и сердца одной хорошенькой графине. Во всем виновата романтика, — вздохнул слуга.
— А она-то здесь при чем?
— Тот герцог сделал все, как полагается: встал на колено и прочее. В итоге лысина размером с озеро образовалась прямо у девицы на глазах, пока он изливал чувства.
Я пожала плечами:
— Я бы на месте того герцога поблагодарила вещунью. Так что с голосовой микстурой?
— Тут все просто: пьешь и отдаешь приказ. Тот, на кого он направлен, вынужден подчиняться.
— Как долго?
— Вечно. В теории. Или пока не отменят приказ. На деле действие любого через месяц-полтора прекращается. — Слуга сокрушенно поцокал. — На упаковке, разумеется, было написано что-то вроде: «Твой вечный раб!»
Слава недобросовестным производителям!
— А на сколько приказов хватает одной порции?
— Примерно на десять — пятнадцать, в зависимости от сложности задачи.
— И господин Кроверус, конечно, постоянно пополняет запасы микстуры?
— Увы, после всей шумихи Вещая Каладрия ушла в глубокое подполье. Однако господин Мартинчик пообещал во что бы то ни стало достать новое в самые кратчайшие сроки. Не сомневаюсь, что ему это удастся.
Я тоже, поэтому крайне важно, чтобы ко мне микстура попала раньше, чем к Кроверусу. В голове начал намечаться план.
Мы остановились на верхней площадке башни, Хоррибл исполнил на двери танец костяшек, и она послушно отворилась.
Слуга посторонился, пропуская меня. Комната показалась холодной и неуютной, несмотря на потрескивающий камин. Лунный свет струился в единственное оконце, разбиваясь о чугунные розы решетки и оставляя на полу серебристый узор.
— Доброй ночи, принцесса.
Я обернулась.
— Как, вы уходите?
— Уже поздно, вам пора отдыхать. И вот еще, — он скользнул взглядом по моему лицу и потупился, — я взял на себя смелость оставить кое-что для вас на столе.
И, прежде чем я успела спросить, что именно, закрыл дверь.
Вообще-то меня ждало целых два сюрприза. Но первым делом я пересекла комнату, взяла со стола плоскую жестяную коробочку и покрутила. Сбоку была аккуратно приклеена этикетка.
«Мазь от всех видов сыпи, язв и прыщей волшебного и естественного происхождения». И ниже меленькими буквами, от руки: «Народныя рецепт бабки Феоклании».
Что ж, крем от сыпи не тот подарок, о котором мечтает каждая девушка, но сейчас он был как нельзя кстати, и я мысленно поблагодарила слугу.
Второй радостной вестью стала эмалированная ванна, появившаяся рядом с камином. Вода распространяла пар и дивный аромат мелиссы и ландыша. На кровати на бархатном покрывале лежала старомодная ночнушка — с длинными свободными рукавами, присборенными на запястьях, неимоверным количеством кружева, рюшечек и оборочек. На подушке покоился чепец. Его я проигнорировала, а вот сорочку повесила поближе к месту купания.
Быстро скинув платье (завтра попрошу Хоррибла заказать сменное, а это вернуть в магазин), шагнула к чану, чувствуя, как бегут мурашки от контраста холодного каменного пола и жара очага, и опустилась в воду. Принятие теплой ароматной ванны рядом с камином после всех треволнений оказалось таким наслаждением, что я чуть не заснула прямо там. Спустя четверть часа, нехотя покончив с водной процедурой, вылезла, воспользовалась пушистым полотенцем с гербом-дракончиком и натянула похрустывающую сорочку. Ткань упала до самого пола, прикрыв пальцы ног.
Я собрала волосы на затылке и завязала в узел. Вернулась к столу, открутила крышку баночки и чуть встряхнула ее. Внутри колыхнулась беловатая масса, похожая на сметану. Она и пахла, как сметана.
Ну, была не была!
Я приблизилась к зеркалу, в этой ночнушке похожая на привидение, и на всякий случай еще раз постучала:
— Эй, Озриэль, Орест, вы меня слышите?..