В первом десятилетии XXI века доля заработной платы в ВВП России увеличилась, достигнув в 2006 году уровня 44%. Не думаю, что этот показатель отражает какие-то радикальные изменения в социальной политике российского государства и бизнеса. Скорее, это увеличение связано с изменениями в сфере статистического учета. Помимо официальной заработной платы Росстат стал учитывать отчисления в социальные фонды, скрытую заработную плату, а также смешанные доходы (сюда, в частности, могут включаться доходы от индивидуальной трудовой деятельности). Тем не менее, приведенный выше показатель все равно примерно в 1,5 раза ниже, чем в странах Запада.
Впрочем, есть экономисты, политики и просто скептики, ставящие под сомнение даже российский показатель в 30%, считая его завышенным. Например, профессор В. Роик в статье «Достойные заработная плата и пенсия: отечественный и зарубежный опыт»[194] подсчитывает долю чистой заработной платы, т.е. без налогов, уплачиваемых наемным работником. В течение первых пятнадцати лет существования Российской Федерации, по его данным, эта доля была примерно на уровне 22%. А вот один из руководителей партии «Единая Россия», председатель Комитета по труду и социальной политике Государственной Думы Андрей Исаев признал, что доля заработной платы в ВВП России — менее 24%[195]. Мне не хотелось бы сейчас погружаться в «тонкости» современной статистики, которая может выдать любую цифру по желанию заказчика. А авторское расследование и поиск правдивой цифры по доле зарплаты в ВВП могут вылиться в целую монографию. Мы можем сейчас констатировать с уверенностью лишь следующее:
а) во всем мире, по крайней мере, в последние два-три десятилетия наблюдается тенденция к снижению этой доли;
б) в экономически развитых странах (т.е. в странах «золотого миллиарда») она выше, чем в странах периферии мирового капитализма;
в) в России доля заработной платы в ВВП, по крайней мере, в два раза ниже, чем в странах Запада;
г) за средними показателями скрывается растущая дифференциация заработной платы высокооплачиваемых и низко оплачиваемых категорий работников.
3.5. Наемный работник и «права человека»
Современному человеку, работающему по договору найма, порой некогда задумываться об аналогиях и сравнивать себя с рабом Древнего Рима. Более того, если ему намекнуть на подобную аналогию, он может обидеться. Особенно, если человек занимает какую-то руководящую должность, если у него есть автомобиль, квартира и другие атрибуты современной «цивилизации». Тем не менее, мы предлагаем такому человеку еще раз посмотреть на тот набор признаков, которые были присущи рабу, и мысленно «примерить» их на себя. Это:
— наличие хозяина;
— наличие надсмотрщика (сегодня — электронные средства контроля);
— привязанность работы по месту и времени;
— ущемление прав по целому ряду признаков (возрастные, половые, национальные и др.);
— неадекватная проделанной работе заработная плата (или отсутствие ее);
— отсутствие заинтересованности в результатах работы и др. Конечно, есть и различия между классическим рабом
Древнего Рима и современным наемным работником. Например, первый получал миску с едой, а второй получает деньги, чтобы купить эту миску. Первый не может перестать быть рабом, а последний обладает «привилегией» перестать быть рабом: то есть быть уволенным
Вспомним французский фильм «Игрушка» с известным актером Пьером Ришаром. Коллега героя, роль которого он играл, был уволен только потому, что после рукопожатия с начальником последнему показалось, что у его подчиненного потная рука. Вот вам и права человека в «денежной цивилизации»!
Впрочем, современный человек «денежной цивилизации» обладает иногда привилегией вообще не попадать в разряд наемных рабов. Посмотрите, например, на современную Америку: там уже миллионы жителей этой «свободной» страны в третьем-четвертом поколении являются потомственными безработными. Они полностью «эмансипировались» от труда и живут на социальное пособие (welfare). У них уже на генетическом уровне атрофировались способности к какой-либо трудовой деятельности. В США, по последним данным (начало 2011 г.), продовольственные талоны получают 40 млн. «свободных» граждан. Правда, такая «эмансипация» от наемного рабства достается ценой умственной, а иногда и физической деградации человека. В Древнем Риме были свои люмпен-пролетарии, но современные масштабы люмпенизации общества в мировых масштабах потрясают. Причем в странах периферии мирового капитализма люмпен-пролетарии в отличие от американских граждан пособий и даже продовольственных талонов не получают.
Но и в странах Запада такой «люмпен-социализм» постепенно приходит к своему концу: в последние годы программы социальной поддержки безработных там сворачиваются, что ведет к пауперизации общества «золотого миллиарда». Согласно докладу Международной организации труда (МОТ) около 77% лишившихся работы граждан в Японии не получают пособия по безработице. На фоне Японии относительно благополучно выглядит Западная Европа: в Великобритании пособие по безработице не получают 40% безработных граждан, во Франции — 18%, в Германии — 13%. А вот в США и Канаде уже более половины безработных (57%) не получают пособий.
Фактическое количество безработных, не получающих пособие, составило (млн. человек): в США — 6,3; Японии — 2,1; Великобритании — 0,8; Канаде — 0,7; во Франции и Германии — по 0,4. Даже в тех развивающихся странах, где существуют системы пособий по безработице, они зачастую ограничиваются только городскими районами. Помимо этого в докладе было указано, что в 2005 г. в Китае 57% безработных городских работников не были застрахованы на случай безработицы[196].
3.6. Грабеж наемных работников, или Три «раздела пирога»
Не следует также слишком верить тому, что в странах Запада наемным работникам действительно достается большая часть «пирога» (60 или 70% ВВП). Дело в том, что раздел «пирога» происходит в несколько этапов:
— на первом этапе наемным работникам в бухгалтерии начисляется заработная плата, которую можно назвать «номинальной», или «грязной» (именно об этой зарплате чаще всего идет речь, когда официальная статистика приводит данные о ее доле в ВВП). «Номинальная» заработная плата включает в себя сумму подоходного налога, взимаемого с работника, а также отчисления в социальные фонды и другие обязательные отчисления; на этом этапе от «пирога», произведенного наемным работником, большой «кусок» «откусывает» его работодатель;
— на втором этапе наемные работники в окошечке «кассы» или через банкомат получают в денежном выражении свою заработную плату, которую можно назвать «чистой» заработной платой; она отличается от «грязной» заработной платы на величину налогов и обязательных отчислений, уплату которых производит компания-работодатель; на этом этапе от «пирога» «откусывает» государством
— на третьем этапе наемные работники вынуждены часть своей заработной платы в «добровольно-принудительном» порядке отдавать различным капиталистам, которые не являются их непосредственными работодателями. На этом этапе от «пирога» «откусывают» различные капиталисты, с которыми наш наемный работник вступает в экономические отношения на различных рынках: рынке товаров, транспортных, бытовых и коммунально-бытовых услуг, банковских, страховых и иных финансовых «услуг» и т.п. Те куски «пирога», которые им достаются, называются «торговой прибылью» и «банковской прибылью», или «ссудным процентом».
Кроме того, на этом этапе происходит уплата наемным работником косвенных налогов в момент покупки товаров и услуг (хотя во многих странах основной косвенный налог называется налогом на продажу, фактически он оказывается налогом на покупку, т.к. продавец перекладывает этот налог на покупателя через повышение цены). Платит наемный работник самостоятельно и другие налоги — например, налог на автомобиль, землю, дом и другую недвижимость. Так что государство откусывает от «пирога» как на втором этапе (уплата подоходного налога), так и на третьем этапе «раздела» (самостоятельная уплата косвенных и прямых налогов).
Тот небольшой кусочек «пирога», который после всех этих «разделов» остается у наемного работника и используется на удовлетворение жизненно необходимых потребностей его и членов его семьи, можно назвать «реальной» заработной платой. Часто реальная заработная плата в странах Запада оказывается для некоторых категорий наемных работников ниже прожиточного минимума, т.е. ее не хватает для удовлетворения жизненно необходимых потребностей работника и членов его семьи. Уже не приходится говорить о том, что в странах периферии мирового капитализма большая часть наемных работников остается бедняками, у которых нет достаточных средств для полноценного питания, жилья, лечения и т.п.
Тот небольшой кусочек «пирога», который после всех этих «разделов» остается у наемного работника и используется на удовлетворение жизненно необходимых потребностей его и членов его семьи, можно назвать «реальной» заработной платой. Часто реальная заработная плата в странах Запада оказывается для некоторых категорий наемных работников ниже прожиточного минимума, т.е. ее не хватает для удовлетворения жизненно необходимых потребностей работника и членов его семьи. Уже не приходится говорить о том, что в странах периферии мирового капитализма большая часть наемных работников остается бедняками, у которых нет достаточных средств для полноценного питания, жилья, лечения и т.п.
Итак, упомянутые выше 60-70% ВВП — это доля наемных работников, остающаяся после первого «раздела» пирога. Если на первом этапе «раздела» «пирога» речь идет о «наемном рабстве», на втором этапе — о «налоговом рабстве», то на третьем этапе — о комбинации «налогового рабства», «долгового рабства» и «торгового рабства» (под последним мы понимаем эксплуатацию работника посредством неэквивалентного обмена).
Некоторые исследователи обращают внимание на то, что в эпоху позднего капитализма самая большая часть «пирога» у наемных работников отнимается на третьем этапе «раздела». Напомним, что на этом этапе нашего работника грабят торговцы через механизм неэквивалентного обмена, иначе говоря, — посредством высоких цен. Мы назвали этот грабеж торговым рабством. Как отмечает А. С. Пасынков, автор работы «Феномен ростовщичества», «торговые наценки по основным товарам массового спроса составляют 50-90% цены, а доля товаропроизводителя в цене реализуемого товара отечественного производства редко превышает половину — все остальное уходит в доходы посредников, контролирующих рынок»[197]. Наши СМИ пестрят сообщениями о крайне высоких наценках, устанавливаемых продавцами. Например, Федеральная антимонопольная служба (ФАС) провела в 2009 году исследование торговой сети Санкт-Петербурга и выявила, что торговая наценка в крупных магазинах составляла от 20 до 60% конечной цены[198].
Ограбление работника в сфере обращения мы назвали не только торговым, но и долговым рабством. Почему? Ведь доход, равный торговым наценкам, идет в карман торговым капиталистам. Следует иметь в виду следующие два момента. Во-первых, многие торговые капиталисты постоянно пользуются кредитом, поэтому часть их прибыли в конечном счете перераспределяется в виде ссудного процента в пользу ростовщиков. Во-вторых, многие торговые компании учреждаются (или покупаются) банками. В этом случае вся торговая прибыль или ее большая часть также идет в карман ростовщика.
Уже не приходится говорить о том, что на третьем этапе «раздела пирога» ростовщики активно предлагают свои «услуги» в виде кредитов на покупку недвижимости, автомобиля и других товаров длительного пользования. А также предлагают кредитные карточки, кредиты на обучение, отдых, а также широчайший набор «банковских продуктов», не связанных непосредственно с кредитованием. Таким образом, на третьем этапе особую активность и эффективность в «откусывании» «пирога» проявляют ростовщики[199].
Еще в середине XIX века французский писатель-социалист П. Прудон говорил, что «собственность — это кража». Прудон имел в виду, что вором выступает капиталист, присваивающий собственность, а жертвой воровства — наемный работник, создающий эту собственность. Мы показали, каким образом организовано это присвоение в условиях современного капитализма. Только это присвоение не совсем корректно называть «кражей». Ведь «кража» — тайное и незаконное присвоение. А сегодня «пирог» у работника отнимают открыто и почти на «законных основаниях». Мы не случайно использовали слово «почти»: иногда отъем «пирога» напоминает неприкрытый «рэкет», но в этих случаях правильнее использовать слово «грабеж» или «разбой». Самое удивительное, что «рэкетом» занимается не только частный бизнес (к этому мы привыкли), но и государство. Об этом мы скажем ниже.
3.7. Кое-что о «налоговом рабстве» и «узаконенном казнокрадстве»
Возникает вопрос: а почему мы называем уплату налогов законопослушными гражданами «налоговым рабством»? Нет ли здесь «перебора»? К сожалению, нет. Дело в том, что сегодня бюджет государства является инструментом перераспределения налогов в пользу капиталистов. В Западной Европе через бюджетную систему (включая фонды социального страхования) перераспределяется до 50% ВВП, а в США — до 40%[200]. Налоги в большинстве стран Запада составляют основной источник поступлений в государственный бюджет. Остальное приходится на доходы от государственных предприятий, доходы от продажи государственного имущества (приватизация), доходы от сдачи в аренду государственного имущества, платежи за услуги бюджетных организаций и некоторые другие неналоговые источники[201].
Наемные работники платят не только обычные налоги с физических лиц (прямые и косвенные), но также еще взносы в фонды социального страхования. Формально это делают работодатели, но за счет вычета взносов из заработной платы своих работников. Социальные взносы в некоторых странах мира сегодня превышают величину традиционных налогов с физических лиц (подоходный, имущественный и др.). По данным ОЭСР, в 1965 году доля личного подоходного налога в общих государственных доходах всех стран ОЭСР равнялась 26%, а доля взносов социального страхования — 18%. В 2008 году картина существенно изменилась: на подоходный налог приходилось 25%, а доля взносов социального страхования возросла до 25%. То есть на эти два источника формирования бюджетных доходов в совокупности пришлось 50% бюджетных поступлений[202]. Судя по всему, доля социальных взносов может продолжать увеличиваться. Причина достаточно проста: меняется соотношение количества людей пенсионного возраста и работающих в пользу первых.
Возьмем в качестве примера США. Там в 1935 году президент Ф. Рузвельт подписал Закон о социальном страховании (Social Security Act), согласно которому люди в возрасте 65 лет и старше обеспечивались постоянным доходом (пенсиями). Принцип функционирования американской системы социального обеспечения очень прост: работающие с помощью социальных взносов оплачивают выплаты пенсий стариков (в представлении многих социальные взносы представляют собой накопление в некоем фонде будущих пенсий ныне работающих людей; — это неверно). Так что социальные взносы — это тщательно замаскированный налог, а так называемая «система социального страхования» напоминает финансовую пирамиду. Когда американская система социального страхования была введена в действие, соотношение входящих в пирамиду (впервые начинающих платить социальные взносы) и выходящих из нее (уходящих на пенсию работников) было 50: 1. В 1950 году это соотношение снизилось до 20: 1. А в конце XX века оно равнялось уже 3:1. При такой тенденции нетрудно понять, что не далек тот день, когда система социального страхования рухнет[203]. Чтобы оттянуть это событие, законодателям в США приходится повышать ставки социальных взносов. Вот как подобного рода политику в области социального страхования трактует один из радикальных критиков американской налоговой системы: «Государство считает и всячески внушает своим гражданам, что они слишком безответственны, чтобы с каждой зарплаты откладывать по 5 — 7% себе на пенсию, поэтому силой отбирает у них целых 15% в несуществующий пенсионный фонд. Львиная доля этих средств идет на выплату пенсий их родителям, бабушкам и дедушкам, а остаток, если он есть, — в карман чиновников»[204].
Налоги, как отмечается в исследовании Бюро экономического анализа Министерства торговли США, являются основной статьей расходов среднестатистического американца. Такой американец в 2006 году для того чтобы заплатить налоги, должен был работать 116 дней в году (федеральные налоги — 77 дней, налоги штатов, графств и муниципалитетов — 39 дней). Для сравнения: чтобы заплатить за жилье, ему требовалось отработать 62 дня в году, за медицинскую помощь и лекарства — 52 дня, за продукты питания — 30 дней, за транспорт — 30 дней, за отдых и развлечения — 22 дня, за обувь, одежду и некоторые бытовые «мелочи» — 14 дней[205].
Конечно, в пополнении государственного бюджета участвуют не только граждане, но также частный бизнес. Однако, по данным того же исследования Бюро экономического анализа, доля граждан (физических лиц) в общем объеме налоговых поступлений в США в 5-6 раз в середине первого десятилетия нынешнего века превышала долю частного бизнеса.