— Вам хорошо объяснили ваши задачи на ближайшие несколько дней?
— Мистер Уильямсон и мистер Майкрофт Холмс сказали мне в министерстве внутренних дел, что я должен выполнять все ваши указания, сэр, за исключением тех, которые противоречат закону. Если у меня возникнут сомнения, я должен связаться с мистером Уильямсоном через мистера Майкрофта Холмса.
— Я предпочел бы, чтобы мой брат не участвовал в этом деле, — заметил Холмс. — Но полагаю, что это невозможно.
— Не берусь об этом судить, — уклончиво ответил Лестрейд.
— Хорошо, тогда я сейчас расскажу, что вам предстоит делать и зачем это нужно. Разумеется, в той мере, в какой позволяют полученные вами инструкции. Вы встанете за стойку портье или займете место любого другого работника отеля «Чаринг-Кросс», если это окажется более удобно.
— Вот как, сэр? — обеспокоенно спросил Лестрейд. — Я плохо знаком с обязанностями гостиничных служащих, мистер Холмс.
— Предполагается, что вас примут на работу с испытательным сроком. Лишь один из сотрудников «Чаринг-Кросса» будет знать, кто вы такой на самом деле. Он занимает довольно высокий руководящий пост, и мы полностью доверяем ему.
— И что я должен там делать, сэр?
— Заниматься своей обычной работой, Лестрейд, — терпеливо объяснил Холмс. — Дело в том, что весьма опасная банда преступников орудует одновременно в Париже и в Лондоне. Поэтому один из нас должен остаться здесь, а второй сегодня вечером поедет в Париж. Этим вторым буду я, потому что лучше знаком с французским языком, самим городом и местными чиновниками, чья помощь нам может понадобиться. Вероятно, я буду отсутствовать несколько дней. Тем не менее все, что необходимо проделать здесь, должно быть исполнено.
Лицо Лестрейда в свете газовых фонарей казалось растерянным.
— Исполнено мной?
— Разумеется. «Чаринг-Кросс» — весьма почтенный отель, но, увы, из-за своего удачного расположения он очень удобен для международных злоумышленников. Отсюда проще всего добраться до Парижа или портов Канала. Я только что вернулся из министерства внутренних дел, где провел больше двух часов. У моего брата появилась информация о новом преступном замысле, направленном против Джеймса Лестера Вэленса, влиятельного австралийского коммерсанта. Больше нам пока ничего не известно. Вэленс — не первая жертва этих негодяев, но, безусловно, самая крупная фигура среди своих предшественников. Он сколотил состояние на золотых приисках, но вскоре разорился, затем снова разбогател на строительстве железных дорог в Новом Южном Уэльсе и Квинсленде. Вэленс приезжал в Лондон шесть недель назад, останавливался в «Чаринг-Кроссе» и намерен вернуться сюда на днях. Я не смогу позаботиться о его безопасности, этим придется заняться вам. Вы каждый день будете отчитываться о своей работе в министерстве внутренних дел и получать там новые инструкции. Не пытайтесь связаться со мной каким-либо иным способом и ни в коем случае не заходите в Скотленд-Ярд. Что касается Вэленса, то он совершает деловую поездку по Европе и должен прибыть через день или два. Насколько известно, он собирается в скором времени жениться. Пока неясно, какую ловушку приготовили для него мошенники, но, вероятно, она захлопнется здесь, в отеле «Чаринг-Кросс». Вот и все сведения, которые я могу вам сообщить.
— А к ним не прилагалась фотография? — с надеждой спросил Лестрейд.
— Сам я не видел Вэленса. Но вы вряд ли спутаете его с кем-либо другим. Мой брат описал его как крупного, высокого мужчину с черной жесткой бородой. Лицо загорелое и обветренное. На прогулку он берет с собой эбеновую трость с серебряной рукояткой в виде грифона и инициалами J. L. V.
— А голос? — невозмутимо поинтересовался детектив Скотленд-Ярда. — Внешность — это важно, мистер Холмс, но иногда проще опознать человека по голосу.
Холмс озадаченно посмотрел на него. Он не подумал об этом. Но сообразительность Лестрейда его обнадежила.
— Боюсь, про голос нам ничего не известно. Никто из нас никогда его не слышал.
Сотрудник уголовной полиции не хотел ударить лицом в грязь перед временным начальством. Он потянулся к своей сумке:
— В таком случае позвольте пожелать вам приятной поездки, мистер Холмс. Вероятно, мне предстоит много работы в ближайшие несколько дней, и я собираюсь приступить к ней незамедлительно. Я правильно понял, что мне следует пойти в отель и попросить встречи с управляющим?
— Разумеется, — подтвердил Холмс, присматриваясь в полумраке к своему новому помощнику. — Завтра или послезавтра вы получите от меня сообщение через моего брата Майкрофта.
Полицейский открыл дверь кеба и вышел под дождь. Так началось сотрудничество Лестрейда с Шерлоком Холмсом.
VIIНа третье утро своего пребывания в должности портье Лестрейд, дежуря за стойкой из полированного красного дерева, наконец-то увидел Джеймса Лестера Вэленса. Тот шагал через холл между рядами розовых мраморных колонн. Трудно было не узнать этого неряшливого верзилу по словесному портрету, который сержант получил от Шерлока Холмса.
Мой друг совершенно справедливо охарактеризовал Вэленса как высокого бородача, привыкшего к простой жизни. Он уместнее смотрелся бы на постоялом дворе для фермеров, чем в фешенебельном отеле. Но за его грубой внешностью скрывались добросердечие и прямота характера. Суровый золотоискатель и строитель железных дорог восхищался чудесами большого города, как ребенок.
Две особенности нового клиента привлекли внимание Лестрейда. Во-первых, Вэленс был заядлым курильщиком и предпочитал крепкие сигареты. Чаще всего его можно было повстречать в уютной, освещенной медными лампами, но постоянно затянутой густым табачным дымом курительной комнате с развешанными по стенам портретами известных спортсменов, карточным столом и креслами, обитыми красным плюшем. Во-вторых, интерес Лестрейда вызвали письма, которые Вэленс получал ежедневно утром и вечером. Они приходили в небольших, слегка надушенных конвертах из розовой бумаги, подписанных приятным женским почерком. На клапане красовалась маленькая аккуратная корона. Лестрейд подумал, что если австралийцу действительно приготовлена ловушка, то женщина могла бы послужить подходящей приманкой.
Кроме того, среди корреспонденции Вэленса было два благодарственных письма от Общества помощи нуждающимся — с адресом, отпечатанным на машинке. Лестрейд сообщил обо всем этом Майкрофту Холмсу, тот, в свою очередь, протянул сержанту телеграмму. Вслед за строчкой «Шерлок Холмс, гостиница „Крийон“, площадь Согласия» шло сообщение: «Обратите особое внимание на большой палец левой руки наблюдаемого субъекта и немедленно телеграфируйте о любых его изменениях в течение дня».
Много лет спустя Лестрейд признался мне, что за все время сотрудничества с Холмсом ни разу не был так озадачен. Какое отношение к делу мог иметь большой палец левой руки Вэленса? Какие изменения могли с ним произойти?
К счастью для сержанта, управляющий предоставил ему относительную свободу. Лестрейд не смог бы выполнить поручение Холмса, не имея возможности наблюдать за Вэленсом на протяжении всего дня. Пристрастие австралийца к сигаретам и карточному столу также значительно упростило слежку. Полицейский превратился в постоянного дежурного по курительной комнате.
Хотя Вэленс и чувствовал себя несколько неловко в лондонском обществе, его быстро признали своим за карточным столом. Самые стойкие постояльцы засиживались за игрой до глубокой ночи. Предприниматель особенно сдружился с двумя — заядлым любителем скачек и аристократом в полотняном костюме, маркизом Монморанси, которые стали его постоянными партнерами. Вэленс больше всего любил покер, однако за время путешествия изрядно понаторел в баккара.
Панибратские отношения в большей степени, чем рейнвейн с сельтерской, развязали язык простодушного гиганта. Он рассказал новым приятелям о своей английской возлюбленной. Дошло до того, что он раскрыл бумажник и показал фото девушки. Она была восхитительна. Со всех сторон полетели одобрительные возгласы и поздравления.
Бдительный сотрудник Скотленд-Ярда до сих пор не заметил никаких изменений на большом пальце левой руки Вэленса. На второй вечер, протирая бильярдные шары от пыли и сигаретного пепла, Лестрейд услышал, как бородач снова заговорил о свадьбе. По случаю помолвки он собирался подарить возлюбленной бриллиантовое ожерелье. Австралиец заказал его у одного из лондонских ювелиров еще до начала своего путешествия по Европе. Теперь оставалось лишь забрать готовое украшение и преподнести его невесте. Любитель скачек вежливо поинтересовался, к кому именно обратился Вэленс.
— Зашел в магазин Ренье на Бонд-стрит.
Маркиз Монморанси удивленно поднял голову:
Маркиз Монморанси удивленно поднял голову:
— Я знаком с Анри Ренье, сэр, через моего кузена Антуана Меллерио с рю де ла Пакс. Воистину, как тесен мир! Поздравляю вас, вы не ошиблись в выборе мастера. Думаю, он даже сделает скидку для моего друга. Или вы уже сами договорились?
Бородатый гигант смутился:
— Насчет скидки? Нет, маркиз, мне такое и в голову не приходило.
Монморанси взглянул на свои карты и покачал головой:
— Напрасно. Скидка, конечно же, небольшая. Всего десять процентов, может, и меньше. Но при такой крупной сумме…
Он не договорил фразы. Тут Лестрейда позвали, и ему пришлось отойти в дальний угол, откуда слов было не разобрать. Он лишь заметил, что к концу вечера Вэленс выиграл у партнеров не меньше тридцати фунтов. Было уже за полночь, когда игроки поднялись из-за стола и разошлись. Щеголеватый маркиз вдруг подмигнул австралийцу:
— Я вовсе не претендую на близкое знакомство с ювелиром, сэр. Но если вы не возражаете, я поинтересуюсь, не сможет ли мой кузен устроить вам скидку даже сейчас, когда сделка уже состоялась. Однако пусть это останется между нами. Если вы согласитесь рассказать мне обо всем подробнее, постараюсь все уладить к завтрашнему вечеру. Обычно такие вещи оговариваются сразу, но человек вашего положения может со временем стать постоянным клиентом и, безусловно, заслуживает того, чтобы пересмотреть условия ex post facto [55].
Судя по всему, Вэленс понятия не имел, что означает этот юридический термин, и был заметно смущен таким неожиданным участием. Однако у него не хватило духа отказаться от столь щедрого предложения, сделанного от чистого сердца.
На следующее утро он получил еще один приятно пахнущий конверт, и теперь Лестрейд уже не сомневался, что его прислала будущая обладательница бриллиантового ожерелья. Австралиец большую часть дня провел в своем номере. Однако ближе к вечеру он вышел из отеля, никому не сказав, куда направляется. Когда Вэленс садился в кеб, Лестрейд заметил маркиза Монморанси и любителя скачек, торопливо поднимавшихся вверх по лестнице. Детективу показалось странным, что два столь разных человека имеют общие дела. Лестрейд направился следом за ними, держась на почтительном расстоянии. На втором этаже подозрительная пара разошлась в стороны. Любитель скачек закрылся у себя в номере, а его спутник двинулся по коридору к апартаментам Вэленса.
Лестрейд уже понял, что сейчас произойдет. У Монморанси было достаточно возможностей, чтобы изготовить копию ключа от номера австралийца. Это не так уж и трудно проделать в большом отеле. Ему или его приятелю нужно было всего лишь взять на несколько минут этот ключ якобы по ошибке, а потом вернуть обратно с извинениями либо, наоборот, с жалобами на то, что он не подходит. Откровенно говоря, такие недоразумения случались не часто, но и не были настолько редки, чтобы заподозрить в них злой умысел. А для того чтобы сделать восковой слепок, много времени не требуется.
Лестрейд завернул за угол, но там никого не оказалось. Монморанси исчез. Не бежал же он по коридору что есть мочи. По всей вероятности, маркиз прячется в каком-то номере. Детектив подошел к апартаментам Вэленса, опустился на колени и заглянул в замочную скважину. Он видел лишь часть гостиной, но и этого оказалось достаточно, чтобы обнаружить маленького денди. Он держал в руках пепельницу, вытаскивал каждый окурок и внимательно его изучал. Затем Монморанси поставил ее на стол и повернулся к двери. Лестрейд бесшумно поднялся на ноги, быстро дошел до конца коридора и скрылся за углом.
Выходит, маркиз проник в номер Вэленса лишь для того, чтобы осмотреть окурки сигарет, а вовсе не в поисках денег и прочих ценностей. Это безумное дело приняло поворот, непостижимый для здравого рассудка. Во всяком случае, так казалось Лестрейду.
VIIIДень подошел к концу, а сержант так и не заметил никаких изменений большого пальца на левой руке Вэленса. Австралиец так же твердо сжимал карты, как и все сидевшие за столом. Разве что ближе к вечеру рука игрока начала слегка подрагивать. Лестрейд несколько раз подмечал у него нечто похожее. Сержант снова заходил в министерство внутренних дел, и Майкрофт Холмс вручил ему новую телеграмму:
СОБЫТИЯ ВО ФРАНЦИИ ПРИБЛИЖАЮТСЯ К РАЗВЯЗКЕ ТЧК ПРОДОЛЖАЙТЕ ВЫПОЛНЯТЬ ПРЕДЫДУЩИЕ ИНСТРУКЦИИ С НАИВЫСШЕЙ ТОЧНОСТЬЮ ТЧК ЭТО КРАЙНЕ ВАЖНО ТЧК ХОЛМС ЗПТ ГОСТИНИЦА КРИЙОН
Вечером в курительной комнате сотрудник Скотленд-Ярда уловил обрывки любопытного разговора.
— Спешу сообщить, что все улажено, мой дорогой друг, — с улыбкой усаживаясь за карточный стол, сказал Монморанси. — Вы получите хорошую скидку. Я запросил пятнадцать процентов, сошлись на двенадцати. Совсем неплохо, как вы считаете?
Простодушный чернобородый гигант был настолько поражен бескорыстной помощью, что на мгновение утратил дар речи.
— Двенадцать процентов, — пробормотал он наконец. — Но ведь это намного больше, чем я ожидал! Я надеялся на пять процентов, в лучшем случае — на десять. Чем я заслужил такую заботу? Это выше моего понимания.
— Да что там понимать, мой дорогой Вэленс, просто вы хороший партнер и приятный человек, — с сияющим видом объяснил щеголеватый аристократ. — Кроме того, наши ювелиры всегда заламывают непомерную цену, с учетом того, что клиент все равно начнет торговаться. Так что в нашем случае, приятель, мы всего лишь добились справедливости. Ведь в стоимость заранее заложена будущая скидка. Да и потом, чего бы стоил весь этот мир, если бы мы не могли время от времени оказывать друзьям маленькие услуги?
— Вы в самом деле так думаете, сэр?
— Однако было бы лучше, — продолжил миниатюрный маркиз, — если бы я сам — с вашего позволения, конечно, — забрал ожерелье и принес его вам. О скидке договаривался мой кузен, поэтому мне будет проще, чем вам, общаться с продавцом. В этом случае они уже точно не смогут «зажать» скидку, как это у них называется.
Что-то меньшее, чем подозрение, но большее, чем простое сомнение, мелькнуло в глазах австралийца.
— Значит, я должен выдать вам наличные или выписать чек, чтобы вы могли расплатиться с Ренье?
Возможно, Вэленсу не пришло в голову, что этот человек, с которым он совсем недавно познакомился за карточным столом, намерен его обмануть. Однако именно такое впечатление создалось у всех присутствующих. Словно сбитый с толку простодушием приятеля, щуплый маркиз Монморанси откинулся в кресле и по-мальчишески расхохотался.
— И думать об этом забудьте! — вымолвил он наконец. — Нет, мой дорогой Вэленс, я выпишу свой чек. Это самый лучший способ сохранить скидку. Мой кузен не сможет отказаться от своего обещания, о нем теперь знает слишком много людей. Когда я вернусь в отель с ожерельем, вы просто компенсируете мои расходы, заплатив на двенадцать процентов меньше той цены, о которой поначалу договаривались. Это будет по-честному?
Дородный австралиец совсем растерялся, испытывая одновременно и чувство благодарности к новому другу, и раскаяние в том, что подозревал его в злом умысле.
— Это будет не только честно, сэр, но и крайне любезно с вашей стороны. Могу я спросить, как вы предпочитаете получить деньги?
Маркиз помедлил в нерешительности:
— Как вам будет удобнее. Хотя должен признаться, что, выписав чек на такую сумму, я не возражал бы против компенсации наличными. Монетами расплачиваться проще и быстрее. По крайней мере, не приходится опасаться того, что банк не примет ваш чек из-за недостатка собственных фондов!
Все засмеялись, оценив абсурдность подобной ситуации.
— И все же, — сказал Вэленс, стараясь загладить вину за невольное подозрение, — почему бы мне просто не выдать вам чек или наличные, чтобы вы передали их Ренье?
Маркиз ослепительно улыбнулся и развел руками:
— Вы не заплатите ни цента до тех пор, пока ожерелье не окажется у вас в руках, сэр. Я настаиваю на этом. Кроме того, представьте: вдруг по дороге на меня нападут грабители?
Присутствующие опять развеселились, услышав о возможности такого примитивного преступления на улицах современного Вест-Энда.
— Прямо не знаю, что и думать, — тихо пробормотал Вэленс. — Я и не мечтал встретить в Европе подобное дружеское участие.
Несмотря на строгие инструкции, полученные от Холмса, Лестрейд тем вечером прервал наблюдение за Вэленсом, едва тот отправился спать. Вместо этого сержант проследил за маркизом Монморанси. Стройного аристократа в кремовом полотняном костюме с розой в петлице, лимонном жилете, коротких гетрах, замшевой шляпе и лакированных туфлях было легко разглядеть в любой толпе. Он не взял кеб, а быстро зашагал сначала мимо клубов Пэлл-Мэлл, затем по широкой и элегантной Сент-Джеймс-стрит, дальше по Пикадилли и, наконец, свернул на Бонд-стрит.