Сэр Джордж Льюис расположился за столом, спиной к венецианскому окну, откуда были видны паровые катера и баржи, проплывающие по Темзе. Он слыл широко образованным человеком, в свое время издавал популярный журнал «Эдинбург ревю», а также написал обширный труд «Наблюдения и рассуждения о политике». Ни один прежний министр внутренних дел не мог сравниться с ним в умении прислушаться к разумным доводам собеседника. Он предложил Холмсу сесть напротив, и тот наконец решился открыть свой секрет.
— Я всегда предпочитал пользоваться «бритвой Оккама», — не спеша произнес детектив. — Согласно этому философскому принципу, мы должны отказаться от всех невозможных объяснений, оставшееся и будет правильным, каким бы неожиданным оно ни казалось. Признаюсь, в деле Томаса Сметхёрста меня насторожило отсутствие мотивов преступления. Пусть он негодяй, мошенник и двоеженец. Нередко случалось, что супругу убивали ради денег, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то избавился от жены, если она живой приносила в несколько раз больше дохода, чем можно было получить после ее смерти.
— Все это очевидно, мистер Холмс. Остается разгадать историю с мышьяком.
— Хорошо, — сказал сыщик. — Я слышал свидетельские показания в суде. Когда профессор Тейлор делал анализ, он искал только мышьяк и не обращал никакого внимания на содержание бертолетовой соли. Он полагал, что преступник дал ее несчастной женщине для того, чтобы скрыть следы яда в организме. Если у него и были какие-то сомнения, то они исчезли после получения положительного результата. Два первых опыта испарили из раствора всю соль, а на третий раз профессор обнаружил на медной сетке осадок мышьяка.
— Разве так не должно было произойти, если мышьяк присутствовал в образце? — заинтересованно спросил сэр Джордж Льюис.
— Совершенно верно, — согласился Холмс. — Но это случилось бы даже при его отсутствии.
Министр внутренних дел застыл в неудобной позе в своем кожаном кресле.
— Полагаю, вам следует объяснить подробнее.
— Метод Райнша работает почти безошибочно, сэр. В девяноста девяти случаях из ста. Профессор Тейлор просто не сталкивался с такими исключениями. Но на этот раз в образце содержалась бертолетова соль. Профессор был прав, когда решил, что сначала нужно удалить ее из раствора. Он ошибся чуть раньше.
— Репутация профессора Тейлора безупречна, мистер Холмс. Он один из лучших английских химиков.
Шерлок Холмс согласно кивнул:
— Вы совершенно правы в оценке этого блестящего специалиста. Однако мы с ним подходим к исследованиям с разных позиций. Он видный ученый, а я всего лишь дилетант, увлекающийся химическими опытами. Несколько месяцев я потратил на эксперименты по усовершенствованию метода обнаружения яда. Я изучал не только препараты, необходимые для проверки, но и материалы, используемые в самой установке.
— Вы хотите сказать, мистер Холмс, что метод Райнша недостаточно надежен?
— Исключительно надежен, если образец не содержит других химически активных веществ, — ответил детектив. — Однако стоит присмотреться к самой сетке. Безусловно, она состоит из меди. Но получить абсолютно чистый металл невозможно. И в большинстве случаев в этом нет нужды. Обычно медь содержит множество примесей и среди них незначительное количество мышьяка.
Румянец словно испарился с лица сэра Джорджа. Несомненно, он подумал в этот момент о людях, которых могли казнить без вины. Но Холмс развеял его опасения.
— Как правило, результаты анализа от этого не меняются, — поспешно добавил он. — Обычно в опытах не происходит бурной коррозии и мышьяк из медной сетки не попадает в раствор. Но в нашем случае бертолетова соль так разъела металл, что это повлияло на ход исследования. Профессор Тейлор — прекрасный химик, но, к сожалению, неважный минералог. Метод Райнша нельзя использовать, если в растворе содержится бертолетова соль. А проба Марша не выявила мышьяка в образце, взятом у мисс Бэнкс.
Сэр Джордж Льюис откашлялся, словно желая выиграть время для обдумывания ответа. Но долго тянуть с ним он тоже не мог.
— Значит, мистер Холмс, вы утверждаете, что мышьяк был не в образце, а в самой сетке? И вы не сомневаетесь в своих выводах?
— Ничуть, — заявил Холмс. — Я уже проверил образец, содержащий только бертолетову соль, без малейшей примеси мышьяка. Но после третьего нагрева медная сетка точно так же покрылась серым осадком, как и при анализе, проведенном профессором Тейлором. Вещества получилось не слишком много, но, как вы помните, и образец, взятый у мисс Бэнкс, сам по себе был невелик. Если же высчитать общее количество мышьяка в рвотной массе, получится доза, способная дважды умертвить бедную женщину.
Нельзя сказать, что слова Холмса возымели эффект разорвавшейся бомбы. Смутить министра внутренних дел было нелегко. Сэр Джордж Льюис поднялся с кресла и посмотрел в окно на причалы для разгрузки угля, неповоротливые баржи под красно-бурыми парусами и дымящие трубы паровых катеров.
— Он облил крошки хлеба синильной кислотой, мистер Холмс, и кормил ими воробьев, чтобы проверить действие яда.
— Синильная кислота, сэр, является сильным обезболивающим средством, а также ослабляет рвотные позывы, от которых страдала мисс Бэнкс. И это в любом случае ничего не доказывает.
Министр повернулся к посетителю:
— Кроме того, он давал ей бертолетову соль. Какую цель он мог преследовать, кроме уничтожения следов яда в организме больной?
— Это действительно наталкивает на мысль о применении мышьяка, сэр. Однако я взял на себя смелость исследовать другие образцы, к которым профессор Тейлор не имел доступа. По предварительным результатам можно сделать вывод, что в организме мисс Бэнкс присутствовали элатерий и вератрин. Это отравляющие вещества не минерального, а растительного происхождения. Они вызывают рвоту и дизентерию, как и наблюдалось в нашем случае.
— Значит, он все равно отравил ее, неважно, мышьяком или чем-то иным?
Холмс покачал головой:
— Отравители никогда не используют вератрин или элатерий. Они не настолько надежны, как другие яды. Такие средства мог прописать акушер. В момент смерти Изабелла Бэнкс была на втором месяце беременности. Если бы она родила ребенка, о двоеженстве Томаса Сметхёрста неизбежно узнали бы. Это означало крушение всех его планов. Мисс Бэнкс страдала от обычной для ее положения болезни. В сочетании со средствами, провоцирующими выкидыш, она вызывала сильнейшую рвоту, так что бедная женщина совсем не могла принимать пищу и умерла от истощения. При ее слабом здоровье летальный исход в данном случае неудивителен. Я опять хочу подчеркнуть, что Томас Сметхёрст прекрасно понимал: живая жена для него намного выгоднее, чем мертвая. Первым делом я внимательно изучил завещание ее отца и выяснил: в итоге она могла унаследовать тридцать пять тысяч фунтов.
К тому моменту, когда Холмс вышел на яркий свет сентябрьского солнца, личный секретарь сэра Джорджа Льюиса уже составил копии письма с просьбой об отсрочке казни шерифу графства Суррей и начальнику тюрьмы на Хорсмейнджер-лейн. Ну а министр тем временем сочинял куда более важный секретный меморандум «Ее величеству от скромного слуги короны сэра Джорджа Льюиса». В связи с этим документом имя Шерлока Холмса впервые удостоилось высочайшего внимания.
VIIIЧем все закончилось, известно каждому. На следующий день казнь Сметхёрста снова перенесли. Для расследования обстоятельств дела был приглашен сэр Бенджамин Броди, выдающийся токсиколог. Он подтвердил выводы Холмса по всем пунктам.
Томаса Сметхёрста выпустили на свободу, но лишь для того, чтобы снова арестовать и посадить на год в тюрьму за двоеженство. Отсидев срок, он подал иск на возмещение ущерба, вызванного ложным обвинением в убийстве. Однако его дерзость не принесла результата. Тогда наглец обратился в суд по делам о наследстве и предъявил права на все состояние Изабеллы Бэнкс, отписанного ему по завещанию. Это было уже просто возмутительно, тем не менее сей документ признали законным, и у служителей Фемиды не было иного выхода, кроме как удовлетворить требование истца.
Позже, расследуя дело Гримсби Ройлотта из Сток-Морона, Холмс говорил мне, что врач, ступивший на кривую дорожку, — худший из преступников. Намереваясь избавиться от будущего ребенка с риском для жизни жены, Сметхёрст подтвердил справедливость этих слов, пусть даже суд решил иначе. История умалчивает о дальнейшей судьбе этого двоеженца. Без сомнения, он опять поселился в одном из пансионов Бейсуотера, чтобы и в дальнейшем покорять пылкие сердца старых дев. Холмс рассказал мне об этом происшествии лишь много лет спустя.
— Ирония заключается в том, Ватсон, — закончил он свое повествование, — что этот негодяй обязан жизнью закону о воскресном отдыхе.
— Ирония заключается в том, Ватсон, — закончил он свое повествование, — что этот негодяй обязан жизнью закону о воскресном отдыхе.
— В каком смысле?
— Если бы рабочие построили эшафот в воскресенье, то в понедельник, ровно в восемь утра, пройдоха уже болтался бы в петле. Но, «соблюдая субботу», они дали Сметхёрсту передышку до вторника. Иначе он, скорее всего, не дождался бы известия об отсрочке казни.
Затем Холмс замолчал и откинулся на спинку кресла, предаваясь приятным воспоминаниям о своих первых успехах. Его лицо при этом светилось удовлетворением, граничившим с самодовольством.
Регалии ордена Святого Патрика
IТеперь, когда скончался последний человек, замешанный в этом скандале, я могу с чистой совестью рассказать все подробности странного дела о драгоценностях ирландской короны. Пока сэр Артур Викарс был жив, Шерлок Холмс не позволял мне ничего записывать, чтобы не бросать тень подозрения на этого незадачливого джентльмена. К тому же и смерть его связана с нашей историей. Поскольку большинство читателей вряд ли знают, как это произошло, я позволю себе восстановить общий ход событий.
Утром 14 апреля 1921 года туман затянул синее небо Атлантики над холмами, что высились позади усадьбы под названием Килморна-хаус. Кирпичный загородный особняк, построенный в викторианском стиле, был расположен в живописной местности на юго-западе Ирландии. Над парком с ухоженными лужайками виднелись остроконечная башня и трубы каминов. С недавних пор здесь поселились сэр Артур Викарс с супругой, леди Гертрудой, которая была значительно моложе мужа. Хотя мой друг Шерлок Холмс редко и неохотно говорил о своих родственниках, у меня есть основания полагать, что он состоял в отдаленном родстве с сэром Артуром.
Тем весенним утром ничто не предвещало трагедии. Надо сказать, что здоровье хозяина усадьбы в ту пору оставляло желать лучшего, вставал он поздно, и завтрак ему подавали в постель. После того как служанка унесла поднос с пустой посудой, сэр Артур, как обычно, вызвал управляющего имением и, откинувшись на подушки, принялся обсуждать с ним повседневные дела. Он и не подозревал о нависшей над ним опасности.
Со стороны обсаженной деревьями дороги к особняку через парк пробиралась группа мужчин, числом около тридцати. Одежда на них была неброской, они явно старались не привлекать к себе внимания. Издали могло показаться, что это движется цепочка загонщиков, возглавляемых егерем. Многие сжимали в руках револьверы, а один, с повязкой на голове, держал охотничью двустволку. Мужчина с ружьем разбил дверное стекло и ворвался в прихожую.
Заслышав звон осколков, больной вскочил с постели и набросил халат. Тут же в комнату вбежала леди Викарс, чтобы сообщить мужу о том, что дом окружили вооруженные люди. Когда супруги вместе с управляющим спускались по лестнице, сэр Артур почувствовал резкий запах бензина или керосина. До этого дня неприятные происшествия, обычные для других областей Ирландии, обходили Килморну стороной. Удивительно, что они начались именно теперь. В Вестминстере уже подписали Акт о правительстве Ирландии, оставались считаные дни до образования независимого ирландского государства [8]. Тем не менее какие-то злоумышленники все-таки подожгли усадьбу. Нижний этаж пылал, и сэр Артур приказал управляющему вынести наружу через окна библиотеки наиболее ценные картины и старинную мебель.
Однако было уже слишком поздно. Через несколько минут огонь бушевал по всему дому. Единственное, что еще мог сделать хозяин Килморны, — это спасти собственную жизнь. Он выбежал на веранду и столкнулся нос к носу с главарем шайки — верзилой в гетрах и кепи. Налетчики называли его капитаном Мунлайтом. Сэр Артур бросился наутек сквозь густые клубы дыма, заполнившие все помещение. Бандиты ринулись за ним в погоню. Управляющий потерял его из виду, но слышал их выкрики и ругательства.
— Можете меня застрелить, но ключей вы не получите, — заявил сэр Артур.
Человек в кепи и гетрах посоветовал ему готовиться к встрече с Всевышним. Один из головорезов начал считать:
— Раз… два… три…
— Что ж, стреляйте, — твердо произнес хозяин усадьбы.
Последовала короткая пауза, затем над укрытым дымной завесой парком прогрохотал оружейный залп.
После этого все звуки смолкли. Казалось, налетчики растаяли за пеленой дыма, так ничего и не добившись. Испуганные слуги столпились на краю веранды, один лишь управляющий осмелился сдвинуться с места. В шаге от крыльца он нашел бездыханное тело сэра Артура с окровавленными ранами на груди. К шее мертвеца бечевкой был привязан клочок бумаги с безграмотными каракулями: «Шпион. Берегитесь, предатели. ИРА ничего не забывает».
Это представлялось полным абсурдом! Полагаю, записку оставили обыкновенные грабители, а вовсе не бойцы ИРА. Зачем республиканцам понадобилось убивать кого-то, если они и так получили все, за что боролись? Сэр Артур изучал историю и генеалогию, некогда он занимал должность ольстерского герольдмейстера и руководил всеми церемониями при дворе вице-короля Ирландии в Дублинском замке. Но с той поры прошло четырнадцать лет. Оставив службу по состоянию здоровья, Викарс мало интересовался политикой. Это бессмысленное убийство, совершенное в тот момент, когда все политические разногласия уже были преодолены, премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж назвал «трусливым и жестоким преступлением, оборвавшим жизнь абсолютно невинного человека».
Однако существовало и другое объяснение. Лишь несколько друзей сэра Артура, включая Шерлока Холмса, знали, что в Килморне находится некий тайник, возможно секретный сейф. Капитан Мунлайт и его шайка однажды уже навещали особняк, попытавшись проломить крышу и проникнуть внутрь. Однако бетон и стальные балки не поддались грубой силе. Будьте уверены, в доме сэра Артура их интересовали вовсе не скромная коллекция столового серебра и не библиотека с книгами по геральдике. Налетчики рассчитывали, что найдут золото и драгоценные камни, а также регалии ордена Святого Патрика, пропавшие четырнадцать лет назад.
Именно эти вожделенные сокровища стоили жизни сэру Артуру. Его убили не ирландские патриоты, а обычные воры.
Рассказывая об этом преступлении, я не могу не упомянуть о смерти близкого родственника Викарса. Семью годами ранее неподалеку от собственного дома в Грейндж-Коне, что южнее Дублина, погиб Пирс Махони, племянник сэра Артура. Подобно своему дяде, молодой человек служил при дворе вице-короля Ирландии, лорда Абердина. Ни о каком капитане Мунлайте тогда не было и речи.
Трагедия произошла при следующих обстоятельствах. Воскресенье 27 июня 1914 года Пирс Махони проводил в кругу семьи. Разговор шел об ультиматуме, предъявленном Сербии Австро-Венгрией, о концентрации австрийских войск возле русской границы и о том, как должны поступить в создавшейся ситуации Англия и Франция. После обеда Махони взял двустволку и отправился поохотиться на уток. К закату он не вернулся. После долгих поисков его труп обнаружили плавающим в озере вблизи от берега. Пирс был убит двумя выстрелами в сердце, произведенными с очень близкого расстояния из его же ружья. При этом оба ствола почти касались его груди либо были плотно прижаты к ней.
Версию самоубийства исключили сразу же, поскольку при таком положении оружия Махони не смог бы дотянуться до спускового механизма. Оставалось предположить, что это был несчастный случай. Вероятно, перелезая через натянутую вокруг озера проволочную сетку, он прислонил ружье к изгороди, а затем по неосторожности потянул его к себе стволами вперед. Выбившийся из плетения конец проволоки зацепился за спусковые крючки, и оба ствола разрядились одновременно. Силой выстрелов тело несчастного отбросило в воду.
Шерлок Холмс находился далеко от этих мест, но впоследствии тщательно осмотрел двустволку и не нашел на спусковых крючках ни единой царапины, а таковая непременно осталась бы от проволоки. Но кто и за что мог убить столь безобидного молодого человека, как Махони? По предположению детектива, он узнал некую важную информацию о судьбе похищенных у короля Эдуарда регалий ордена Святого Патрика, но был слишком честен, чтобы держать эти сведения при себе. Мой друг пришел к выводу, что Пирс пригрозил похитителю разоблачением и тот избавился от опасного свидетеля. Если данная версия справедлива, то убийцей, по мнению Холмса, мог оказаться человек, который больше года назад застрелил полицейского в Хэмпстеде и скрылся от правосудия.
Из трех влиятельных персон, вовлеченных в скандал с похищением орденских регалий в 1907 году, двое умерли насильственной смертью. В живых остался только третий, Фрэнк Шеклтон. Светскому обществу района Мейфэр он был известен как младший брат бесстрашного исследователя Антарктики сэра Эрнеста Шеклтона. Шерлок Холмс называл его «человеком с дрянной репутацией и позором почтенной семьи». Смерть Пирса Махони и убийство сэра Артура Викарса стали последними актами драмы, начавшейся в 1907 году, когда мы с Холмсом расследовали одно из самых громких дел в нашей карьере. К этим событиям я теперь и возвращаюсь.