Понятно, что о сдаче маркграф думал в последнюю очередь.
– Чтоб вы все там издохли в своем Граале! – завопил побагровевший от злобы дедок. – Пусть у вас всех…
Дальше его слушать не было смысла. Загребной эффектно раскинул вытянутые руки в стороны и гаркнул:
– Умри!
Тотчас, почти незаметно для простого глаза, сверху над маркграфом мелькнула полоска лайкрового меча и голова, а вместе с нею и кираса местного царька распались на две половинки. Фонтан крови обагрил стоящих рядом латников, которые от такого невиданного действа настолько испугались и растерялись, что уронили свои щиты наземь да так попятились от упавшего трупа.
Ну как было не воспользоваться таким благоприятным моментом для должной агитации?!
– Так будет с каждым, кто пойдет против закона и волеизъявления императорской династии! Я не хочу уничтожать всех защитников крепости, вполне для начала хватит казни только одного хозяина. Но терпение мое небеспредельно! Поэтому повторяю в последний раз: немедленно открыть ворота и начать сдачу оружия! Уже только за это можно получить высокое помилование.
Ну что можно было сказать о растерянных защитниках? Если уж маркграфа ничего не уберегло от показательной казни на месте, то тем более остальным с великим Загребным справиться не удастся. Правда, на стене мелькнули две фигуры слишком уж пристально всматривающихся в небо шабенов, но их уровня явно недоставало, чтобы просмотреть определенную толщу пород демонического мира. Да и близко к трупу они просто побоялись подойти. А графиня Фаурсе уже понемногу выползла из узкого места, уселась в какой-то пещерке и опять дала нужный знак своему возлюбленному. По нему получалось, что остальные экипированные воины хоть кого-то из защитников крепости, но смогут тоже достать мечами после очередной команды.
Пришлось озвучить последнее предупреждение:
– Если сдача не начнется немедленно, приступаю к уничтожению шабенов! Следующими пойдут десятники, потом самые маститые на вид рыцари…
Дальше перечислять не пришлось. Загрохотали поднимаемые запоры на воротах, дернулась и стала подниматься вверх окованная решетка, а затем и подъемный мост опустился на дальний выступ узкой, поднимающейся к замку дороги. Лишившись своей главной опоры и объекта охраны, защитники потеряли и главную причину для бессмысленной гибели. Помирать никто не хотел.
И только после опускания моста стали выезжать наружу конные рыцари. За ними следовали жиденьким ручейком латники, потом прочее разношерстное воинство. Все они вначале складывали свое оружие на одну сторону дороги, а потом дисциплинированно давали себя обыскать и выстраивались на другой стороне.
Загребной успевал присматривать за всеми. Сам выделил нескольких шабенов, опросил их, предложил добровольно выпить пасхучу. Согласились не все. Один попытался спрятаться в общем строю, хотя на него и косились рядом стоящие товарищи. Но тут появилась Люссия, топча сапожками каменистую почву на уровне людских голов, и сразу указала на притаившегося человека:
– А ты почему не признаешься, что шабен?
– Да у меня всего первый уровень, – замямлил тот, не сообразив, что не только рассмотрел демонессу, но и расслышал ее.
– Ой, не шали! – осадил его сразу Семен. – Или хочешь вместо шауреси принять сталь в голову?
Пленный уже без единого знака возражения или недовольства выпил принесенный ему эликсир магического бессилия, а потом со вздохами перешел в группу выявленных коллег.
Тем временем часть отряда уже вошла в крепость и там проводила первый обыск, а попутно и быстрый опрос простых слуг и хозяйственных работников. Как правило, служивому люду при любых раскладах не имело смысла лгать или кого-то покрывать. Да и требовалось от них пока лишь одно: выяснить, не затаились ли среди остальных пленных еще скрытые шабены.
Вроде как не оказалось. Всех пленных построили в единую колонну, скрепили между собой подобием легких наручников да и повели в Карзанс. Городская тюрьма после ночных событий так и оставалась почти пустой.
Ну а оставшиеся следователи и воины из экипажа «Лунного» приступили к самому тщательному, скрупулезному обыску внутренностей замка. Экипированные воины остались присматривать за подходами снаружи, а вот Люссию пришлось пронести во внутренности демонической горы в сети-потайке. Тем более что она утверждала:
– Есть там несколько пещер, но мы в них пробиться не смогли. Все проходы к ним замуровали и обвалили еще в глубокой древности.
И действительно, весьма внушительная полость в породах демонического мира совпадала с банкетным залом замка. Да в другие места трияса и не рвалась. Главное – быть рядом с Семеном. А тот как раз в банкетном зале и устроил свою временную ставку. Именно туда, на столы сносили уйму найденных по закромам замка артефактов, талисманов, уникальных вещей и накопленные за годы грабежей драгоценности. Все это следовало тщательно осмотреть, посчитать. Распределить, а потом и передать должную часть в руки императорского казначея.
Да и вообще было весьма интересно выяснить, чего у этого титулованного разбойника могло скопиться ценного.
А потом оставалось только хмыкать и восклицать. Потому что скопилось слишком уж много. Разглядывающая трофеи Люссия даже не удержалась от едкого комментария:
– Или этот маркграф, или его предки ограбили несколько королевских сокровищниц! Да такого великолепия наверняка ни у одного императора нет!
Загребной только громко хмыкал на это да озабоченно кивал головой.
– И зачем, спрашивается, этому старому сморчку было еще и разбоем заниматься? Кошмар! На что только людей жадность не толкает. Он ведь и так купался в роскоши и довольстве.
Но именно графиня Фаурсе своим острым глазом сумела рассмотреть нечто знакомое, мелькнувшее в груде каких-то побрякушек с драгоценными камнями.
– Не может быть… – Она недоверчиво покрутила предмет в руках. – Да нет, это точно она! – и лишь затем протянула брошь своему любимому: – Узнаёшь?
Тот вначале тоже глазам не поверил: размером с большую монету, золотая брошь имела в центре выпуклый пирамидальный рубин, как две капли воды похожий на тот рубин, которым они пользовались в замке Каменных Привидений. Перед глазами мгновенно пролетели воспоминания приключений в королевстве Мрак, как приручали каменных големов, затем открывали фамильный склеп рода Карралеро и многое прочее. Точно таким рубином в виде броши сейчас располагал старший сын Семена, император Алексей Справедливый. Именно он со своим другом Зиновием отыскал косвенные упоминания, что брошь не только ключ к склепу и каменным привидениям, но и как-то связана со Святой долиной Столбов Свияти. С той самой долиной, где изначально пришельцы с Земли пытались отыскать дорогу в родной мир. Вернее, опять-таки конкретный поиск и попытку проникновения предпринял только Виктор. Всем остальным попросту до сих пор не было времени туда наведаться. Да и в данный момент в Сапфирное королевство свободный вход имел только сам Загребной.
Вот только правдивы ли сведения о брошке и как вообще пробраться в сверкающую молниями долину – до сих пор было неизвестно.
– М-да! Выходит, что брошки две, – стал рассуждать Семен. – И вполне возможно, что для открытия… хм, да чего угодно… они обе и понадобятся?
– Вдруг понадобятся три? – хитро улыбнулась демонесса.
– Значит, будем искать, – решил Загребной. – Но если раньше мы здесь только ценные предметы высматривали, то теперь придется и все книги просмотреть, а то и внимательно перечитать. Раз брошь здесь, то наверняка и инструкция к ней отыскаться может. Так что…
Возвращение в Грааль несколько откладывалось.
И вполне возможно, что зачистка разбойничьего гнезда принесет в будущем для землян двойную пользу.
Глава десятая. Труба зовет
Из-за массы старинных фолиантов, которые отыскались в роскошной библиотеке покойного маркграфа, пришлось прожить в замке более недели. За это время в Карзансе окончательно навели полный порядок, отмыли кровь на каменной брусчатке и укомплектовали свиту нового бургомистра. Все, что принадлежало ранее преступной клике, ушло в казну города или было отправлено в Грааль. Также из столицы прислали дворянина, которому имперская династия пожаловала сам замок и земли вокруг него. Естественно, что дарственная была сделана с пометкой: только голые стены и земли. Будущий маркграф этих территорий должен был создавать основу своего благосостояния с нуля. Ну и с тех пожертвований, которые сделали для него родственники. Но все равно такое возвышение считалось невероятным подарком фортуны, и новый владелец чуть ли не сам помогал грузить драгоценности, картины, скульптуры, книги и прочие произведения искусства на повозки отправляющегося к берегу каравана.
То есть возвращающийся обратно крейсер, который пробыл в столице Жармарини всего полдня, опять подберет своего владельца со всей остальной командой в том же месте, где и высаживал. Именно так сообщила Виктория, имеющая прямую связь с братом Виктором.
Да и Загребной ничего ценного оставлять не желал, считая трофеи своей собственной добычей. Понятно, что в Граале он из этой добычи львиную долю собирался отдать дочери, но в данный момент проявлял чудеса скаредности. После того как караван из собранных со всех околиц повозок двинулся к западному побережью, в опустевшей крепости остались только личные вещи слуг, ими используемая мебель да несколько кроватей для нового хозяина. Все остальное было экспроприировано.
И делалось все не только из-за жадности. Даже большинство предметов мебели было уникально. Так, например, уже в самой карете, прямо на ходу просматривая очередной трактат, Семен поразился отысканным сведениям:
– Дорогая, помнишь туалетный столик с пятью раздвижными зеркалами?
– Конечно. Он мне особенно понравился.
– Так вот, он тоже входил в комплект мебели «минус третьего» Загребного. То есть предки этого разбойника кого только не ограбили.
Для удобства при разговорах между собой земляне и к ним приближенные личности уже давно употребляли нумерацию предшественников Семена со знаком минус. Например, живший в прошлом веке Загребной именовался «минус первым». В позапрошлом веке – «минус вторым». Ну и так далее. Но у покойного маркграфа имелись вещи, мебель и драгоценности, которые попали к нему от Загребного, жившего триста лет назад. Только вот до сих пор не удавалось отыскать ни единого упоминания или письменного разъяснения, как все-таки имущество давно погибшего избранника Сапфирного Сияния оказалось в замке. Не менее интересно было бы узнать Семену и причину гибели одного из своих предшественников, которых легенды выставляли порой в самом противоречивом свете.
Одним из самых уникальных артефактов, отысканных в сокровищнице замка, оказалось «колючее покрывало», редчайший магический раритет, которых в мире насчитывалось не больше десятка. Суть действия этого атакующего предмета заключалась в одновременном введении в тело жертвы сотен маленьких иголочек, по которым в кровь впрыскивался пасхучу, эликсир бессилия. Причем пользоваться покрывалом, держа его невидимым, мог атакующий шабен только с аналогичными умениями или хотя бы только на один уровень выше. То есть, чтобы сковать таким покрывалом Загребного, его должен был подстеречь коллега с одинаковой или чуть большей силой. Так как таких пока на горизонте и близко не наблюдалось, то Семен мог сам пленить при случае кого угодно, а если такой человек будет равен по силам Люссии, то ей из демонического мира еще проще будет стреножить любого противника.
Этот артефакт, еще один шар с бабочкой-молью и некоторые другие менее важные вещицы нигде в реестрах не упоминались, хотя сведения о них и могли отыскаться в хронике или личных записях.
Вот потому и просматривали каждую страничку, вот потому и вчитывались в каждую строчку. Ну и тайна брошки с пирамидкой из рубина продолжала притягивать. А вот последняя находка упоминаний про трюмо с зеркалами подтолкнула землянина к новой идее:
– А что, если внимательно просмотреть магическим зрением внутренности мебели?
– Не только мебели, – с охотой поддержала его демонесса. – Я уже подумывала про скульптуры и некоторые статуэтки. Мало того, и в слишком пышно смотрящихся рамах картин могут быть тайники.
– Решено! Пока будем двигаться к Граалю и во время погрузки займемся просмотром!
Но на этот раз Люссия возмутилась:
– Каким просмотром!? Тебе следует нормально выспаться. Ты посмотри, на кого стал похож! Исхудал больше, чем когда встал на ноги первый раз после ранения. Все! Задачи решил, разбойников укоротил, трофеев набрал, теперь и к рекомендациям Крахриса обязан прислушаться. Иначе…
– О! Уже угрозы пошли? – Загребной протянул руку, притянул любимую к себе и стал интенсивно поглаживать в самых пикантных местах. – И чем ты меня можешь напугать?
Влюбленные время от времени пользовались этой своей привилегией путешествия в карете, закрытой от посторонних взглядов людей и демонов.
– Неужели ты сомневаешься, что если мы объединим свои усилия с Викторией, то не заставим тебя спать сутками, а то и неделями?
– Так нечестно…
– Тогда есть стимул попроще: не допущу тебя к своему телу…
– Ничего себе! Такие угрозы вообще выходят за все рамки приличия. Порядочные девочки так себя не ведут…
Его ласки стали совсем настойчивыми, поэтому Люссия решила проявить благоразумие:
– Хотя я уже совсем не девочка, но не здесь же! Дождись, пока окажемся в нашей каюте. Может, я тебя и подпущу… после продолжительного сна.
– Всегда так… – ворчал Семен. – А вдруг еще наш крейсер опоздает?
Не опоздал. Когда караван головными повозками вынырнул из теснины холмов на прибрежный простор, «Лунный» стоял на рейде, а от него к берегу уже спешили спущенные на воду баркасы. Так что перегружать начали, как только первая повозка скрипнула замершими на месте колесами. Первой ходкой поднялись на борт и главные шабены.
– Приветствую, Лука! Как прошло плавание?
Земляки пожимали руки друг другу и с ходу засыпали вопросами.
Круиз прошел, в сущности, замечательно. На максимальном ходу машины выдержали нагрузку и продолжали находиться в прекрасном состоянии. Ни пираты, ни морские чудовища, посланные Асмой, не беспокоили. В Рыцарской империи тоже все сравнительно спокойно. Но вот в ответах барона Каменного нет-нет да и проскакивали неясности и недомолвки. Причем недомолвки как-то определенно касались только одного человека: молодого императора. Пришлось Загребному спрашивать открытым текстом:
– Что случилось с Виктором?
Лука скривился и пожал плечами одновременно. Чувствовалось, что он предпочел бы сообщить эти новости через чужие уста.
– Да если смотреть на все с чисто бытовой точки зрения – то ничего страшного. Просто твой, скорее всего, нецелованный сын отыскал для себя объект своего сексуального влечения.
– Только сексуального? – стал уточнять обеспокоенный отец, тогда как демонесса держала его за руку и пыталась уравновесить нервное состояние магическим путем, активно эманируя сонливость.
– Ты ведь знаешь, как бывает с юношеским максимализмом: вначале они и сами не понимают, что творят. А потом смеются над своими увлечениями.
Загребной мотнул головой, отгоняя непонятную для себя слабость.
– Пока не вижу ничего страшного… Постель императора вряд ли долго останется не согреваемой. Но уже начинаю догадываться о сложностях с выбранной кандидатурой. Кто она? Неужели такая, которая неприемлема для рыцаря?
– Хуже…
– Уф! Только не хватало какой-нибудь наследницы казненных Верховных баронов!
– Еще хуже… – печально понурился Каменный.
– Постой!.. Куда уж хуже? – лихорадочно перебирал Семен в уме всех тех женщин, кто мог оказаться рядом с его младшим сыном. Догадка ударила в голову словно молния, сразу аннулировав все усилия Люссии по эманации сонливости. – Неужели?! Только не говори мне, что его охмурила эта подлая итальянская ведьма!
Барон тяжело вздохнул:
– Увы… Она…
– Как?! Как она смогла?! Ее ведь должны были казнить! Она была заточена в самых глубоких казематах Вадерлона!
Кажется, барон обиделся, что кричат именно на него, будто во всем его личная вина.
– Я-то тут при чем?
– Извини… – выдохнул расстроенный отец, тогда как демонесса миролюбивым голосом попросила поведать ей подробности, напоследок вопрошая:
– Наверняка к этому делу приложили руку недоброжелатели Виктора?
– Ха! Если бы! Тут скорее виной просьба срочно отыскать все вертуги с маустами и пометить их вешками. В Жармарини сразу стало понятно, насколько станет легче в Рыцарской империи после расселения в нужных местах лояльных к рыцарям демонов. Ну а так как сам император жутко занят, а шабенов его уровня почти и нет, то он вспомнил о тех браслетах подчинения, которые ты ему оставил…
– А конкретнее? – хмурился Семен.
– Да те самые, которыми в плену сковала волю Федору принцесса Бинала Харицзьял. Ведь древние артефакты и шабена с сотым уровнем умений превращают в послушного раба. Вот Виктор и подумал: пусть Бьянка Лотти и отработает немного за свои прегрешения. Та с радостью надела браслеты добровольно, но вот обучить ее распознаванию вертуг и самих маустов пришлось непосредственно первому рыцарю. И этих полдня хватило обольстительнице для воздействия своим очарованием. Уже вечером того же дня она оказалась в спальне императора. Как рабыня, она выполняет его любую прихоть, да и при обозначении вертуг целый день работает на износ. Но вот ночью, похоже, она все больше и больше околдовывает сердце неопытного парня. Когда прибыл я, мне успел пожаловаться и поделиться своим беспокойством Готтэ Варнградский. Рыцари Первого круга весьма обеспокоены таким сношением их императора с самым злейшим врагом баронства Жармарини за всю его историю. И хуже всего, что по поводу этой итальянки Виктор ничего вообще от друзей или ближайших помощников слышать не хочет. Сразу становится злым, раздражительным и требует не соваться в его личную жизнь.