ИГРУШКИ 3 - Артём Рыбаков

Артём Олегович Рыбаков

ИГРУШКИ 3

ВСТУПЛЕНИЕ.

Фельдфебель Лео Валь считал, что ему и повезло и не повезло одновременно: конечно, мечта детства сбылась и он - пилот военной авиации. С другой стороны - он не орденоносный герой-истребитель, не сокрушающий врага огнём и сталью пилот бомбардировщика, а просто лётчик-наблюдатель да ещё и не командир экипажа. Хотя многие знакомцы Лео по лётному училищу, попавшие в истребители или ставшие пилотами грозных "штук", приняв на грудь, частенько говорили ему: "Повезло тебе - собьют не скоро!"

И начальство Лео ценило: не только наградило крестом первого класса, но отправило в этот важный, хоть и безопасный вылет.

А то! Далеко не каждый экипаж достоин сопровождать самого Рейхсфюрера Охранных отрядов!

Полет был запланирован как учебно-боевой, только пошедшие в войска новые разведчики-корректировщики следовало как можно быстрее пустить в дело. Новый "фокке-вульф" Лео нравился: гораздо комфортнее старого "стодвадцатьшестого" "хеншеля" и вооружение мощнее - есть чем отбиться от истребителей.

Командование, учитывая, что скорость пусть нового, но всё равно тихоходного, по меркам воздушного боя, "стовосемьдесятдевятого", в несколько раз превосходит скорость колонны на земле, решило, что экипаж будет работать в режиме челнока - от Барановичей до Слуцка, обратно, снова к Слуцку, а оттуда уже к Минску. Задачи, поставленные командиром экипажа оберфельдфебелем Хаусдорфом перед фельдфебелем Валем (обычно, конечно, командовал именно лётчик-наблюдатель, но, поскольку полёт считался учебно-тренировочным, то и расклад здесь был несколько другой), были, конечно же, несколько шире, нежели простое сопровождение колонны, им попутно поручили высматривать остатки войск большевиков, блуждающие по лесам. Правда, сам Лео считал эту часть задания глупой блажью начальства - ну какие остатки большевиков, скажите на милость, если красных выбили отсюда месяц назад? А до рези в глазах всматриваться в зелень леса, надеясь разглядеть пару-другую горемык, прячущихся по кустам? Нет уж, увольте!

Сейчас же "Фокке-Вульф" летел назад, чтобы, встретив колонну, сопроводить её до Минска. "Ещё десяток километров и на разворот!" - подумал Валь, бросив взгляд вниз.

"Всё в порядке! Вон - мотопатруль, расположившийся на перекрёстке, а вот ещё один…"

По правде говоря, Лео уже немного подташнивало от вида медленно проплывающих под крылом лесов и болот, вот корректировка артогня - совсем другое дело! Точный расчет, всё внимание сосредоточено на цели, да и осознание того, что ты делаешь нужную и важную работу бодрили…

- О, Боже! - внезапно раздался в наушнике голос пилота, - Что это там впереди? Всем внимание! Шульц, готовь пулемёты!

Лео перевёл взгляд вперёд по курсу движения - километрах в трёх от них над лесом вставало плотное облако пыли и дыма! "Метров триста, а то и все четыреста длиной, - отметил про себя Лео, и тут же пришло осознание большой беды: - Там же колонна рейхсфюрера!"

ГЛАВА 1.

"Генерал-майору Штоку, начальнику отдела III Верховного командования Сухопутных войск.

В связи с убылью автомобильного транспорта прошу направить в моё распоряжение 300 повозок Hf-1 и 300 повозок Hf-2. В противном случае вероятна ситуация с ухудшением снабжения войск Армии.

Начальник службы снабжения 531 оберст-лейтенант Хаусхофф"

"Командиру Кавалерийской бригады СС штандартенфюреру СС Фегелейну.

Срочно.

Секретно

Ускорьте, насколько это возможно, передислокацию бригады в указанные ранее районы.

11.08.1941

Начальник полиции безопасности

Бригадефюрер СС и генерал-лейтенант полиции

Артур Небе"

Следующие после освобождения несколько дней слились для меня в одну непрерывную резню: прикрывая движение колонны и, одновременно, добывая припасы и снаряжение, наш сводный отряд уничтожил немецкие гарнизоны в трёх сёлах, а количество взятых к ногтю патрулей и разъездов немцев перевалило за два десятка. Особенной нам повезло в районе Любани - в нескольких километрах к юго-востоку от этого крупного села мы обнаружили пункт по сбору трофейного вооружения. Причём наткнулись на него практически случайно: группа, которой командовал Казачина, перехватила на лесной дорожке телегу, на которой два полицая и немец везли десяток мосинских винтовок. Один из полицаев весьма удачно для нас остался жив, ну и сообщил об этом складе.

На опушке небольшой рощи за проволочным забором были собраны тысячи винтовок, десятки пулемётов, сотни тысяч патронов. И всё это богатство охранялось взводом тыловиков! Просто пройти мимо мы, естественно не могли. Ваня скоренько связался с остальными радиофицированными группами и уже через несколько часов все наши собрались в условленном месте в паре километров от объекта.

- Командир, - по блатному хрипато обратился к Фермеру Док, - кассу надо без базара брать!

Саша хмыкнул:

- Серёг, ты же с пленными бывшими общаешься, а не с зэками, и потом - из тебя интеллигентность так и прёт! Не делай так больше, не позорься!

- Во-во! - поддержал Саню Казачина. - А то кто-нибудь подумает, что хулиганы "ботаника" в подворотне зажали и заставляют нехорошие слова на всю улицу кричать! - и ткнул Дока кулаком в бок.

- Дяинька! Только очки не разбейте и по почкам не бейте, а то описаюсь! - завопил Серёга.

- Пошутили и хватит! - прервал "словесный понос" наших штатных балагуров командир. - Люк, что у тебя?

- Да всё то же, что и в лагере - службу тащат исправно, но без огонька. В основном занимаются сортировкой и описью добра. Судя по всему - основную массу вооружения в округе уже собрали - за два часа, что я наблюдал, только одна подвода приехала, да и то, похоже, с конфискатом. Как минимум половина стволов - двустволки охотничьи.

- Постов сколько?

- Постов три: один - на въезде и два по дальним от него углам. По периметру два часовых ходят. Ни вышек, ни секретов.

- Сколько голов насчитал?

- Человек двадцать пять, максимум - тридцать. Командует пожилой летёха.

- Насколько пожилой? - поинтересовался Бродяга.

- Для такого звания - конкретный перестарок. Лет под сорок бедолаге, - немного подумав, ответил Люк. - И зольдатики ему под стать. Есть среди них несколько ружмастеров - видел, как стволы в порядок приводят. Пулемёты, в основном.

Фермер задумчиво почесал нос:

- То есть у них бдят постоянно человек восемь?

- Да.

- А подходы?

- Сейчас нарисую! - и наш разведчик присел на корточки и принялся чертить щепочкой на земле.

- Секунду подожди, - попросил я. - Надо Чернявского и его помощников позвать.

Поминаемый мною Чернявский был тем самым капитаном, что рулил в фильтрационном лагере. Когда сразу после моей прочувствованной речи, призывающей теперь уже бывших заключённых подняться на борьбу с супостатом, возник вопрос, а что же делать с теми немногими коллаборационистами, что остались живы после нашего налёта, я, практически не задумываясь, ответил: "Расстрелять!"

- На каком основании, осмелюсь спросить? - раздался властный голос из толпы.

Я повернулся к говорившему:

- А, это вы, товарищ капитан… А что, в данной ситуации обоснование нужно? Ну… Если так… То за нарушение социалистической законности в военное время: мародёрство, грабёж, предательство Родины. Резонно? - чувствовалось, что с этим командиром ещё придётся пободаться.

- Да, товарищ лейтенант госбезопасности, - с непонятной интонацией ответил капитан.

- А вы не хотите представиться? - вступил в разговор Бродяга. Уж чутья нашему оперу не занимать!

- Военюрист второго ранга Чернявский. Андрей Николаевич, - ответил пленный, покосившись на эсэсовскую форму Александра. - Военный прокурор двенадцатого мехкорпуса Прибалтийского округа.

- А не далеко вы от своего округа оказались, товарищ военюрист, а? - начал традиционный "чекистский заход" Бродяга.

Чтобы пикировка не вылилась во что-то более серьёзное, пришлось его прервать:

- Товарищ капитан госбезопасности, мне кажется, что обстоятельно об этом вы сможете поговорить в пути, - и я подмигнул Саше.

… В дороге мы действительно обсудили этот, как и многие другие вопросы. В том числе и самый главный: "Куда девать такую прорву людей?" (всего же мы освободили из лагеря четыреста тридцать два человека!). В конце концов, на коротком совещании решили, что для выполнения нашей задачи мы отберём три десятка человек, а остальным, остающимся под командованием прокурора, поможем прорваться в Полесье. Благо оно было "рядом - дорогу перейти", как невесело пошутил Фермер, разглядывая карту. Собственно для того мы сейчас и мучаемся, чтобы была не банда полуголодных безоружных людей, а отряд, способный постоять за себя.

- Точно! Пусть примут участие в нашем веселье! - поддержал меня Фермер.

План был прост, как мычание - войти на склад через ворота, оставив блокирующие группы на подъездной дороге, перебить охрану и захватить столько оружия и боеприпасов, сколько сможем увезти. Остальное, по возможности, уничтожить.

Тотена, как человека продемонстрировавшего талант пулемётчика, командир оставил в засаде, так что на этот раз мне придётся демонстрировать свои лингвистические таланты в одиночку.

Вот наш "блиц", нещадно пыля, подкатил к шлагбауму. Часовой, сонный на вид дядька лет тридцати пяти с "чёрным" знаком "За ранение" на груди, бросил быстрый взгляд на номера машины и, поправив винтовку на плече, направился к моей двери.

"Так мне "работать" будет не очень удобно!" - и я, распахнув дверь, спрыгиваю с подножки. В руках у меня красивая кожаная папка - наследие покойного интенданта Зоера, а на плечах - погоны пехотного фельдфебеля.

- Ein moment, kamerad! Der Weg war lang und schwer, - и делаю вид, что собираюсь "отлить" на обочину.

Немец тактично отворачивается, а второй, тот, что поднимает шлагбаум, скрыт от нас кабиной грузовика. Вытаскиваю нож, спрятанный в папке. Ну, не совсем спрятанный - клинок был вставлен в неё, словно закладка в книгу, а рукоять всё время была у меня в руке. Такое можно и с обычной книгой проделать, надо только приноровиться. Папка летит на землю, а я, зажав левой рукой рот часового, бью его ножом в шею. Кажется, что последний выдох немца обжигает мне руку. "Спокойнее, Тоха, спокойнее!" - успокаиваю я сам себя, опустив труп на землю и вытирая клинок о штанину покойного. Быстрый взгляд на Бродягу, сидящего в кабине- тот слегка кивает, это значит, что второй часовой ничего не заметил, а вокруг всё спокойно. Перехватываю нож и, выйдя из-за машины, отправляю его в короткий полёт к горлу второго "привратника".

"Так, теперь поднять шлагбаум и приготовиться "шуметь". Нам нужно, чтобы часть немцев отвлеклась на нас, тогда ребята смогут быстрым броском преодолеть сто метров, отделяющие забор склада от опушки леса…"

Рыкнул мотор "опеля" и он медленно вкатился на охраняемую территорию.

- Тоха, держи! - Шура-два уже стоит на подножке. В правой "парабеллум", а в левой - мой ППД.

"Иээх! Понеслась душа в рай! - бегом догнав ползущую на первой передаче машину, забираю свой автомат и смещаюсь влево, за аккуратный штабель "мосинок".

" Это сколько же их тут! - появляется несколько неуместная в данной ситуации мысль - штабель высотой мне до плеча и в длину - метра четыре. И таких только в пределах моей видимости - три. На дивизию хватит, если что". Выуживаю из-за воротника мундира проводок гарнитуры:

- Арт в канале. Мы вошли, начинаем работать.

- Понял тебя, Арт. Прикрываем, - ответил Фермер.

"Блиц", управляемый уверенной рукой Бродяги, забирает вправо, обрушив пирамиду каких-то ящиков, каких именно я не разобрал, но не патронных "цинков" и не винтовочных укупорок - это точно. Миниатюрная автокатастрофа сопровождается взрывом отборной немецкой брани - сотрудники склада выражают своё отношение к криворукому, как они считают, водителю.

"Ну и чудненько! - прокравшись вдоль стенки из винтовок, выглядываю за угол. - Ага, все смотрят туда… А мне только того и надо!" - и, повесив на плечо ППД, я деловой походкой направился к двум немцам, которые стояли, разинув варежку, и пялились на наш грузовик.

Пять быстрых шагов, и прямой удар ногой в живот впечатывает в верстак, сколоченный из досок и уставленный "максимами" разной степени разобранности, невысокого немца, одетого по теплой погоде только в форменные бриджи и грязно-белую майку с бретельками. Изначально я планировал первым вырубить другого, тот выглядел покрепче, но щуплый фриц очень не вовремя повернулся на звук моих шагов. Да и какая, собственно, разница, если спустя секунду приклад моего автомата всё равно вошёл в соприкосновение с челюстью второго?

Я добил мелкого, просто упав коленом ему на шею.

Через минуту я уже сидел на земле рядом с верстаком:

- Арт в канале. Ещё минус два! - сообщил я в рацию.

В ответ - двойной щелчок тангентой. И, сразу после этого со стороны "Опеля" донеслись частые приглушённые хлопки.

"Шура из "глухого" нагана работать начал", - определил я.

- Alarm! - заполошный крик прервался ещё одним хлопком, а затем наушник голосом Бродяги сообщил, что охрана объекта уменьшилась ещё на три человека.

Но первое замешательство немцев не должно было продлиться долго, и надо действовать, пока они не опомнились. Я выглянул из-за верстака, но обзор загораживали пирамиды ящиков и штабеля оружия, так что пришлось мне пройти несколько метров "гусиным шагом". Но до конца я не дошёл - из-за преграды послышался топот ног и спустя пару секунд на меня выбежали сразу три немца. Первого я снёс, пнув его из приседа в колено, и, словно чёртик из табакерки появился перед вторым, удивлённо провожавшим взглядом внезапно "споткнувшегося" товарища. Всё тем же простым, но эффективным движением впечатав надёжный приклад ППД ему в лицо, я остался один на один с последним гансом. Среднего роста, но с хорошо развитой мускулатурой, он производил впечатление тертого вояки. Несмотря на неожиданность нападения, не впал в ступор, а перехватил винтовку поудобнее и попытался засандалить мне стволом в солнечное сплетение. Качнув корпусом, я с некоторым трудом избежал контакта с винтовкой противника, затем сделал длинный шаг и оказался к нему почти вплотную. Переместив вес тела на левую, выставленную вперёд, ногу я изнутри ударил в колено его "передней" ноги. Конечность фрица "сложилась", а инерция его выпада наложилась на мой толчок - и противник улетел вслед за своими соратниками. Если бы он разжал руки и бросил винтовку, то приземление было бы более удачным для него, а так он запутался в своих руках, ногах и ружье, не смог остановить вращение и влепился спиной в ножку все того же многострадального верстка. Да так, что со столешницы свалилось несколько деталей пулемёта, а стоявший над местом его попадания массивный четырёхпудовый "максим" покачнулся.

"Круто! Надо посмотреть будет, не сломал ли этот тип своею спиной доску?" - в который раз подивившись тому, насколько странные мысли могут приходить в голову во время боя, я выдернул из ножен на спине нож и добил прыткого противника. Затем "проконтролировал" того, которого я сбил с ног в самом начале. И в этот раз я решил не стрелять, ведь чем дольше охрана склада будет в неведении о происходящем - тем для нас лучше.

Почему-то мне вспомнилось, как мы в своё время учились штурмовать здания. Командир, когда его кто-то из игроков спросил, а как бы он взял тот заброшенный пионерский лагерь, ответил просто: "Гаубицы бы вызвал", но гаубиц в страйкболе нет, и нам пришлось пойти по другому пути. Гонял нас Саня жёстко, сколько раз народ до окна недолетал, сколько раз кто-то на разрыв своей же гранаты вылезал?! Мама дорогая! Но ничего, приноровились, потом понимание пришло, а затем уже и автоматизм… Натаскались так с гранатами, что, в результате брали первый этаж корпуса секунд за тридцать-сорок. А ведь это - ни много ни мало шестнадцать комнат с предбанниками. Народ от нашего "паровозика из Ромашкова" честно офигевал, а некоторые, из тех, что поскареднее, ворчали: "Буржуи, в каждое окно по гранате, а они по пять баксов!"

Так и здесь получается, если сравнить сегодняшний бой с той свалкой в деревне или с самым первым боем у моста, то небо и земля!

"Ладно, хватит мечтать! - одёрнул я сам себя. - Бой пока не закончен".

Выкрики немцев приобрели некоторую осмысленность, а это значит, что ещё немного и орднунг возобладает над хаосом и паникой. "На это я пойтить немогу!" - промотивировал я сам себя, и на полусогнутых выбрался из-за штабеля, заходя основной группе противников во фланг. Фрицы действовали вполне ожидаемо - послав "гонцов" посмотреть, что же там такое творится у ворот, они вооружились тем, что ближе лежало, и теперь напряжённо всматривались в складской лабиринт.

Лезть в рукопашную на шестерых солдат с автоматическим оружием в мои планы не входило, и я связался с нашими:

- Арт в канале. У них ещё минус три. Остатки наготове, так что включаю громкую музыку. Как поняли? Приём.

- Здесь Фермер. Понял тебя хорошо. Периметр чист. Даю добро на "Рамштайн"!

- Понял тебя. Отбой.

- Бродяга тут. Мы тоже готовы.

Выставив ствол автомата в щель между двумя ящиками, я поймал в прицел спину одного из немцев. Единственного, пожалуй, из всей компании, одетого не в майку или рабочую робу, а в уставной китель. Дыхание после всех этих кульбитов немного сбилось, поэтому, для надёжности, я сделал пару глубоких вдохов и выдохов, снял автомат с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Короткая очередь перечеркнула спину "уставника", пули изорвали ткань мундира, а я перенёс огонь на его соседа - сутуловатого немца с очень длинными, почти обезьяньими руками, в которых он держал дегтярёвский ручник. Двадцать метров - не дистанция, и пули кучно легли почти в центр груди "горрилоида". Основную свою задачу - обход и атаку с фланга я выполнил, и теперь в игру должны вступить наши основные силы, мне же надо поберечься! Я лег на землю и откатился на пару метров, так что ответные выстрелы немцев прошли сильно в стороне. Конечно, ящики и кучи стволов пробить не так то легко, но последний месяц здорово поменял наши привычки: это на "пострелушках" наших куст - хорошая защита от пластиковых шариков, но мы уже давно не в игрушки тут играем…