– Что-то случилось? – взволнованно спросил японец.
– Ерунда, – усмехнулся Храбров. – Очередной странный сон.
После короткого рассказа друга Аято сидел минут десять в задумчивости. Наконец самурай встал и негромко произнес:
– Сплошные загадки. Ясно одно – нам вновь предстоит дальний путь. Покоя на этой планете не дождаться. Я все больше убеждаюсь, что мы оказались на Тасконе не случайно. И аланцы тут ни при чем. Они – такие же пешки в большой игре. Существуют силы гораздо более могущественные, и понять их замыслы трудно.
– А меня интересует птица. Что она означает? – проговорил русич.
– Это как раз самый простой эпизод в твоем видении, – улыбнулся Тино. – К нам послали гонца, который и укажет дальнейший путь. Вопрос в том, кто его направил...
К друзьям неторопливо подошли Стюарт, Саттон и Воржиха. Обсуждение сна тотчас прекратилось. Напрасно беспокоить товарищей Храбров не хотел.
Впереди – штурм Наски. А это не прогулка по взбунтовавшимся городам.
Рекогносцировка длилась почти пять часов. Столица Яроха находилась посреди огромного поля, отчасти естественного, отчасти искусственного.
Весь лес на западе и на севере был тщательно вырублен. Окружающая местность просматривалась во все стороны не меньше, чем на два километра.
Отличное, хорошо простреливаемое пространство. В армии арка служило немало великолепных арбалетчиков.
Внутрь города вели трое ворот, но воспользоваться ими вряд ли удастся. Подвесные мосты поднимались вертикально вверх, надежно загораживая проход.
А ведь нападавшим еще нужно преодолеть шестиметровый ров. На них будут сыпаться стрелы, камни, дротики, обрушится поток кипящей воды и смолы. Огромные чаны на стенах земляне различали без труда.
Основу оборону Наски составляли пятнадцатиметровые башни, расположенные по всему периметру столицы. Через узкие многочисленные бойницы по врагу стреляли сразу двадцать воинов.
– Черт бы побрал этого Коуна! – выругался Дойл. – Он славно потрудился. За несколько лет возвести такую крепость – надо много сил и уменья.
– И человеческих жизней, – добавил Жак. – На сооружении башен и стен работали тысячи рабов и многие наверняка не дожили до окончания строительства. Наска стоит на костях невольников.
– Тогда тем более ее нужно разрушить, – заметил Стюарт.
После длительного обсуждения все согласились с мнением, что штурма не избежать. Другого выхода просто нет.
Имея почти пятикратное превосходство в численности, на город надо нападать одновременно со всех сторон. Тогда противник будет вынужден распылить свои силы, закрывая бреши в обороне.
К сожалению, опыта взятия крепостей у солдат не было.
Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, Олесь приказал вырыть глубокий ров и построить высокую деревянную стену.
На глазах у гарнизона Наски союзники ежедневно тренировались до изнеможения. Сотня за сотней, обливаясь потом, разбивая руки в кровь, воины проходили тяжелые препятствия.
На десятые сутки у бойцов начали появляться определенные навыки. Эти занятия оказывали сильное психологическое давление на защитников столицы.
С каждым днем горожане все отчетливее осознавали неотвратимость штурма. Отсидеться за прочными стенами им не удастся.
На шестнадцатый день осады Храбров предложил войскам арка капитулировать.
К восточным воротам они двинулись впятером. Впереди шел солдат с белым флагом, за ним следовали Олесь, Жак, Пол и Мануто.
Аято идти с друзьями отказался и вместе с остальными землянами и аланцами залег за небольшим холмом. В случае опасности они должны прикрыть отход парламентеров.
Соблюдая меры предосторожности, русич остановился в двухстах метрах от крепостной стены. К сожалению, Храбров недооценил мастерство стрелков арка.
Мост опустился через ров, поднялись массивные ворота, и из города выбежал отряд в пятьдесят человек. В агрессивности намерений оливийцев сомневаться не приходилось.
В тот же миг засвистели стрелы, выпущенные с башен Наски. Тасконец с флагом захрипел и с пробитым горлом рухнул на землю.
Вскоре вскрикнул де Креньян. Из его бедра торчало окровавленное оперение.
– Отходим! – отчаянно закричал Дойл и тотчас схватился за бок.
Трудно сказать, чем бы все закончилось, но тут с холма ударили автоматы и карабины.
Первым делом группа прикрытия уничтожила арбалетчиков. С дикими криками раненые оливийцы падали вниз.
Постепенно воины перенесли огонь на врагов, решившихся на вылазку. Солдат, бегущих последними, они буквально выкосили.
Патронов друзья не жалели.
С передовыми рядами тасконцев дело обстояло сложнее. Появился риск зацепить своих, стрелять приходилось очень осторожно.
Между тем Храбров, де Креньян и Стюарт взялись за мечи. Это был трудный бой, и, если бы не своевременные снайперские выстрелы, землянам пришлось бы туго.
Вскоре подоспело подкрепление. Союзники быстро и безжалостно перебили воинов арка.
Неся раненых Мануто и Жака, парламентеры неторопливо отходили в лагерь.
– Проклятые ублюдки! – выругался шотландец. – Такой подлости я от Яроха не ожидал.
– И напрасно, – вымолвил подошедший Тино. – Правителю терять нечего. О чем можно вести переговоры? О сдаче в плен? Для него это равносильно смерти. Поступок арка легко объясним. Скажите лучше, что с де Креньяном и Дойлом!
– Ничего страшного, – ответила Линда, первая прибежавшая к возлюбленному. – У Жака пробиты мягкие ткани бедра, а у Мануто сломано ребро и большая потеря крови. Он мог бы и сражаться, вместо того чтобы валяться на земле.
– Я же потерял сознание, – резонно возразил Мануто.
– Ладно, ладно, шучу, – улыбнулась аланка, утирая набежавшую слезу.
Салан очень испугалась, увидев, что француз ранен и самостоятельно передвигаться не в состоянии.
В первые секунды женщина стреляла только по врагам на башне, так как руки ее сильно тряслись.
– Штурма не избежать, – устало произнес Олесь, вытирая кровь с клинка. – Но в момент боя мне пришла в голову одна интересная мысль. Это станет сюрпризом для солдат Яроха.
Подготовка длилась еще полторы декады. Навыки в преодолении рва и штурме стены отрабатывались до автоматизма.
Первоначальный страх перед препятствием сменился раздражением и злостью. Утомительные бесконечные тренировки прекратятся только после падения Наски. Армия пребывала в нетерпении.
К исходу месяца осады Храбров объявил о штурме. Лагерь союзников опустел задолго до рассвета.
По плану предусматривалась одновременная атака с пяти направлений. В каждой группе насчитывалось по семьсот бойцов.
Чтобы арбалетчики врага не стреляли прицельно, со штурмовыми отрядами постоянно следовали два автоматчика.
Друзья разбились на пары: Троул и Белаун, Мелоун и де Креньян, Саччи и Дойл, Стюарт и Воржиха.
Русич, вместе с Аято и Саттоном двигался с юго-запада. С этой стороны город защищали старые деревянные стены.
Из-за горизонта показался огненный диск Сириуса. Его лучи коснулись верхушек башен, окрасив их в оранжево-розовые цвета.
Олесь взволнованно посмотрел на часы. Без одной минуты пять. Осталось всего шестьдесят секунд. Как это мало! Стрелка словно цепляется за цифры и ползет еле-еле.
Последние мгновения тянутся ужасно долго... Храбров поднял автомат и выстрелил.
Тотчас над полем разнесся громовой раскат. Тысячи солдат с яростным криком устремились к городу.
Земляне бежали в передовых рядах армии. Расстояние до столицы арка быстро сокращалось.
Теперь уже без труда можно было разглядеть стрелков, занимающих свои места у бойниц. Ярче вспыхнули костры, разогревающие кипяток и смолу.
Четыреста метров, триста, двести... Засвистели первые стрелы, раздались первые крики, упали первые убитые.
Именно в этот момент наемники остановились. Короткая команда, – и бегущие впереди солдаты дружно рухнули на траву. Положив на плечо гранатометы, Олесь, Тино и Крис тщательно прицелились. Залп был почти одновременным.
Три гранаты с адским шипением полетели к городу. Ужасные взрывы потрясли укрепления противника.
Результат превзошел все ожидания. Стена обвалилась на протяжении шести метров.
Вниз рухнули чаны с горячей водой и смолой. Вспыхнул стихийный пожар.
Из пролома с душераздирающим воплем выскочил объятый пламенем человек и бросился в воду.
Между тем штурмующие уложили мостки через ров. Десятки бойцов прорвались внутрь города.
Оторопевшие в первые секунды арбалетчики пришли в себя и возобновили стрельбу, но было поздно. Союзники вели бой уже на стенах и внутри башен.
Им активно помогали земляне. Попасть в человека из автомата с расстояния двухсот метров не составляет ни малейшего труда.
Постепенно сопротивление на юго-западной окраине Наски было сломлено. Без больших потерь группировка проникла в столицу.
Бои теперь шли за каждый дом, за каждый перекресток...
Чтобы ускорить победу, Храбров направил два отряда к восточным и западным воротам. Но пробиться туда оказалось нелегко. Плотная застройка в городе делала улочки очень узкими.
Группы мутантов надежно перекрывали их, не давая союзникам продвинуться дальше. Они дрались отчаянно, до последнего бойца.
Лишь когда в Наску прорвались солдаты с северо-восточной окраины, сопротивление противника удалось сломить. Воины атаковали врага с двух сторон, и обороняющиеся оказались в кольце окружения.
В южной части города происходило настоящее избиение бандитов арка. Превосходство в численности здесь достигало десятикратной величины.
Стараясь избежать лишних потерь, Аято поджег одну из деревянных башен. Тушить огонь земляне не давали, и минут через десять пламя охватило все сооружение.
С ужасными криками оливийцы выпрыгивали оттуда и падали с огромной высоты. Они ломали ноги, разбивались насмерть, тонули во рву.
Тех, кто случайно уцелел, добивали копья и мечи союзников. Разгоряченные кровавой схваткой воины не знали жалости.
Оставив две сотни для зачистки захваченной территории, земляне двинули все силы на помощь трем другим группировкам. У них дела шли не так блестяще.
Теряя бойцов, армия безуспешно штурмовала высокие каменные стены. Удар в тыл защитникам был страшен.
Тысячи солдат атаковали врага по всему фронту. В такой ситуации дрогнули даже мутанты.
Около сотни гигантов открыли западные ворота, опустили мост и попытались вырваться из окружения. В чистом поле они стали легкой добычей арбалетчиков и лучников союзников. Стрелы дождем обрушились на бандитов.
Вскоре отряд перестал существовать. Кое-кто еще стонал и умолял о пощаде, но надежд на спасение было мало.
Люди хорошо помнили, что творили изверги-каннибалы последние годы в Центральной Оливиии. Сброд со всего материка собирался под знамена Яроха. И, наконец, пришла расплата! Кинжалы и мечи довершили начатое дело.
К полудню башни и крепостные стены Наски окончательно перешли под контроль союзников. В городе осталось лишь одно место, принадлежащее арку, – его дворец.
И хотя в столице еще шли бои, исход сражения ни у кого не вызывал сомнений. Автоматы землян, арбалеты и копья тасконцев истребляли последних сторонников правителя.
В центральной части столицы свирепствовали пожары. Зачастую их виновниками являлись штурмующие дома союзники. Таким способом воины заставляли забаррикадировавшихся врагов покинуть здания.
Но в большинстве случаев деревянные строения поджигали солдаты Яроха. От отчаяния и злобы они уничтожали дома ни в чем не повинных горожан.
По улицам метались сотни испуганных женщин, детей и стариков. Пламя пожирало их жалкие лачуги и пожитки. То и дело раздавались стоны и плач. Пожары распространялись с катастрофической быстротой.
Огонь двигался сплошной стеной, уничтожая все на своем пути. Над Наской появилось огромное черное облако дыма. Стало трудно дышать.
Чтобы предотвратить трагедию, Олесь бросил на борьбу со стихией около тысячи бойцов. Они поспешно разбирали деревянные постройки, создавая перед пламенем полосу разряжения.
После этого началось тушение отдельных пожаров. Воды не хватало, и солдаты выстроились в цепочки, доставляя воду из рва.
Тем временем остальные силы армии окружили дворец. Массивное каменное сооружение высотой около двенадцати метров не произвело впечатления на землян.
Вход в него закрывали огромные деревянные двери. Сейчас они были заперты изнутри.
Арбалетчики с крыши активно обстреливали союзников, не подпуская их к лестнице. На площади пред зданием лежало полтора десятка трупов.
Солдаты в нерешительности топтались за стенами домов.
– Опять проблемы? – весело спросил Саттон, утирая пот с лица.
– Дверь, – лаконично ответил Стюарт и указал на дворец.
– Пара пустяков, – усмехнулся англичанин, доставая из-за спины гранатомет.
Он присел на одно колено, положил оружие на плечо и плавно нажал на спуск. Спустя мгновение прочная преграда разлетелась в щепки.
– Прошу, – иронично вымолвил Крис.
Впрочем, особого приглашения не требовалось. Огромная толпа высыпала на площадь и устремилась к зданию. Остановить воинов уже не могли никакие стрелы. Во дворце развернулось настоящее побоище. Гвардия арка сражалась с необычайным упорством.
Телохранители правителя умело использовали ограниченность пространства и, прежде чем расстаться с жизнью, успевали убить трех, а то и четырех врагов.
Тронный зал был сплошь усеян мертвыми телами союзников, на полу образовались огромные лужи крови. Но силы даже самых мощных бойцов не беспредельны.
И вот последние мутанты медленно отходят к спальне Яроха. Все изранены, в глазах отчаяние, но сдаваться никто из них не собирался.
На какое-то мгновение противники замерли, переводя дух перед последней, решающей схваткой.
В этот миг из будуара выскочил обнаженный юноша. Испуганным взглядом он осмотрелся по сторонам и бросился к одному из ковров.
После того, как оливиец нажал на какой-то потайной рычаг, в сторону начала медленно отодвигаться скрытая доселе дверь.
Но убежать фаворит арка не успел. Раздался шорох летящего дротика, и пробитый насквозь юноша беззвучно повалился на пол.
– Трус, – выдохнул один из гвардейцев, опуская руку. – Вы никогда не получите нашего господина!
Воин откинул занавеску и взмахнул мечом. Раздался глухой удар. Телохранитель для верности вонзил оружие еще два раза.
Когда тасконец обернулся, в его глазах застыла сама смерть. С ужасным криком гвардеец бросился на врагов. Воина встретили сразу три копья.
Оцепенение спало, и союзники ворвались в спальню. Впрочем, после гибели Яроха гвардейцы почти не оказали сопротивления и были заколоты довольно легко. Они совершили своего рода ритуальное самоубийство. Разъяренная толпа устремилась в тайное подземелье правителя. Вскоре оттуда послышались истеричные вопли. На белый свет вытащили крючковатого, пышущего ненавистью и злобой, коротышку.
Вслед за ним вывели еще несколько человек. Большинство из них покорно следовало за победителями.
Союзники плохо знали, кем являются эти люди, и потому жесткие меры пока не применяли. Но стоило пленникам показаться на улице, как тысячи голосов исступленно завопили:
– Злаун! Палач!
Появляется следующий оливиец и реакция на него была такой же.
– Фолон! Убийца!
Стоявшие в стороне земляне удивленно переглянулись.
– Похоже, перед нами – свита арка, перехватившая власть у Коуна, – проговорил де Креньян. – А где же сам Ярох?
– Мертв, – вставил один из сотников. – Телохранитель заколол его собственной рукой. Не хотел, чтобы правителя судил народ.
– Хорошо, когда у человека есть хотя бы маленькая группа преданных сторонников, – задумчиво вымолвил Тино. – Судя по всему, у этих мерзавцев нет ни друзей, ни верных телохранителей.
– О Злауне я слышал много ужасного, – произнес Стюарт. – Убийца и садист. Он считался придворным лекарем, а по сути дела был просто мясником. По его приказу у матерей отбирали новорожденных детей. Изувер экспериментировал с кровью младенцев. Тела несчастных жертв Злаун скармливал мутантам-каннибалам. Количество замученных им людей не поддается исчислению.
– А кто второй? – поинтересовался Нелаун.
– Фолон, – задумчиво сказал Пол. – Верховный судья. Прославился огромным количеством смертных приговоров. Все имущество «преступников», естественно, отбиралось в пользу Яроха.
В этот момент огромная толпа ринулась на пленников. Ценой огромных усилий солдатам удалось защитить приближенных арка от самосуда.
Самыми рьяными и настойчивыми оказались женщины. Увидев ненавистных им людей, тасконки совершенно обезумели.
Желание рассчитаться с убийцами было непреодолимо. Они тянули руки к пленникам, пытаясь вырвать им волосы или выцарапать глаза.
Чтобы хоть как-то успокоить горожан, вперед выступил вождь Сорла.
– Друзья! – громко выкрикнул Сток. – Я понимаю ваши чувства. Эти изверги принесли Оливии много горя. И поверьте мне, они понесут суровое наказание. Но надо провести тщательное расследование. Завтра в полдень на площади состоится суд. Вы сами вынесете приговор преступникам.
Речь Нелауна угомонила мужчин, но не оказала почти никакого воздействия на женщин. Они по-прежнему, с воплями и визгом, рвались к приближенным Яроха. Лишь когда пленников увели обратно во дворец, а возле входа заняли оборону солдаты с выставленными вперед копьями, толпа начала понемногу расходиться.