И сейчас, когда мы выходим из квартиры, я нервничаю. Я так сильно нервничаю, что мои ладони начинают потеть, хотя воздух прохладный.
— Мы ненадолго, просто пройдемся вокруг комплекса, — бодро информирует Сэм, оглядываясь на меня с улыбкой. Я плетусь позади нее, потому что в коридоре слишком мало места для двоих.
— Мне все равно, я просто хочу поскорее вернуться, — бормочу я, делая глубокие вдохи, потому что я почти готова развернуться и сбежать в успокаивающую безопасность квартиры.
Двери лифта открываются, и молодой парень выходит в коридор. Он двигается по направлению к нам и улыбается, завидев Сэм.
Я в панике. Сердце бьется с перебоями, дыхание ускоряется. Я втягиваю голову в плечи и опускаю взгляд. Руки прячу в длинные рукава зеленой толстовки.
Хочу стать невидимой.
Хочу исчезнуть.
— Привет, Сэм.
— Чейз. — Моя сестра кивает парню, и хотя я не вижу, но слышу в ее голосе довольную улыбку.
Чейз, который кажется, хорошо знаком моей сестре, но которого я вижу впервые, проходит мимо меня, и колебание воздуха от того, что он так близко почти заставляет меня кричать. Не вижу, но чувствую, что он бросает на меня взгляд, прежде чем отойти достаточно, чтобы оказаться вне моего личного пространства.
Я сжимаю и разжимаю мокрые ладони, пытаясь унять лихорадочное биение сердца.
Дыши, Сара. Дыши.
Просто дыши.
— Ты в порядке? Ты побледнела.
Сэм обеспокоенно хмурится, когда мы заходим в лифт. Я вжимаюсь в заднюю стенку кабины и нервно сцепляю ледяные пальцы.
— Со мной все… нормально, — ложь не дается легко, но я хочу успокоить сестру. Я не могу всякий раз приносить ей беспокойство. Я и так лишаю Сэм личной жизни. Все ее время распределено между работой и мной.
Не думаю, что Сэм верит мне, но она ничего не говорит. Только поглядывает на меня настороженно, будто ожидает, что я могу не выдержать и впасть в истерику. Последняя случилась почти два месяца назад, но сестра все равно боится.
Солнце только клонится к закату, когда мы в молчании проходимся по территории жилого комплекса. Воздух прохладный, хотя безветренный. Я смотрю себе под ноги, на свои старые, потрепанные кроссовки и удивляюсь, как они оказались на моих ногах.
Не помню, чтобы надевала их.
Раньше сама мысль выйти в таком небрежном виде была бы мне отвратительна. А теперь я хочу стать как можно более отталкивающей, чтобы ни один мужчина не посчитал меня объектом своих грязных фантазий, решив, что можно их осуществить и без моего согласия.
— Давай зайдем на заправку. Я хочу конфет. — Сэм указывает в сторону автозаправки на противоположной стороне улицы и, не дожидаясь моей реакции, направляется к воротам, ведущим из комплекса.
Я не хочу выходить, но я не могу быть вечным балластом для Сэм, поэтому я кусаю губу до крови и, ссутулив плечи, плетусь за ней.
Войти в магазин при заправке оказывается настоящим испытанием. Я чувствую себя некомфортно и хочу сбежать, пока Сэм выбирает конфеты. Она сладкоежка, но даже для нее слишком то количество пакетов, которые она бросает в корзину.
Продавец за кассой долговязый, худощавый парень с жидкой косичкой на затылке. Он похож на школьника, который подрабатывает после уроков и, в общем, выглядит безобидно. Но он мужчина — а мужчины причиняют боль. И они опасны. Этот парень может выглядеть мирно, но быть опасным.
Я испытываю облегчение, когда Сэм готова расплатиться, потому что хочу вернуться в квартиру. Когда мы стоим на кассе, дверной колокольчик над дверью звенит, и входят три парня. Они похожи на тех, кто создают проблемы. Их бейсболки перевернуты козырьками назад, джинсы болтаются в районе коленей, и нахальные ухмылки появляются на их губах, когда они смотрят на нас с Сэм.
Сестра делает вид, что не замечает их, а я готова сойти с ума от страха. Двое из них уходят в проходы между стеллажами, а третий, невысокого роста и с наколкой на правой щеке становится прямо за мной.
Я перестаю дышать. Я не знаю, как сделать, чёртов вдох! Волна удушающей паники захлестывает меня.
Пожалуйста. Пожалуйста, не трогай меня. Пожалуйста, не смотри на меня. Не делай мне больно, потому что я больше не выдержу.
Я молюсь про себя, тяжело сглатывая пересохшим горлом. Обхватываю себя руками и отхожу от парня, но он тут же делает шаг ко мне.
— Уверен, если тебя приодеть и накрасить, ты станешь симпатичной, — глумливо заявляет он, веселясь от моего дискомфорта.
Я поднимаю глаза и смотрю на свое отражение в выпуклом зеркале, открывающий обзор на весь магазин. Я вижу девушку в огромной толстовке, широких, растянутых спортивках и потрепанных кроссовках. Спутанные светлые волосы собраны в неаккуратный пучок. Ее лицо землистого, нездорового цвета, потому что она почти четыре месяца не выходила на солнце.
Я не узнаю ее. Кем бы она ни была, это не я.
— Слушай, придурок, отвали. — Сэм гневно смотрит на парня и, взяв меня за руку, подтягивает к себе.
— Что, разве я виноват, что она похожа на пугало? — Он ржет, бросая на меня насмешливые взгляды.
Я вырываю руку из ладони Сэм и выбегаю из магазина. Прислоняюсь к стене и, согнувшись пополам, быстро дышу. Внезапно злые слезы выступают на глазах и катятся по щекам.
— Не обращай внимания на этого неудачника.
Сэм подходит ко мне и тянет руку, чтобы обнять меня за плечо, но я дергаюсь, отшатываясь от нее.
Я устала от жалости.
— Я хочу домой, — пустым голосом заявляю я и, не дожидаясь Сэм, иду в сторону комплекса.
***
Когда Джейсон Рид отобрал мою невинность, он так же забрал мою красоту.
Я стою перед зеркалом в своей комнате и смотрю на свое отражение. Я уродлива. Уродлива изнутри. Все во мне испорчено, все исковеркано. Я чувствую гниль внутри себя, и я хочу разорвать руками свою грудную клетку, чтобы достать все плохое и отвратительное, что поселилось во мне.
Я хочу очиститься. Только я не знаю как.
Слезы бегут по щекам. Капают. Капают. Нет им конца.
Я падаю на пол, сжимаюсь в комок и даю волю горечи во мне. Я обессилена. Устала цепляться за ложную надежду, что все еще может стать лучше. Я не верю в это.
Лучше не станет, а я не хочу жить в боли.
Если бы можно было перезаписать личность. Уничтожить все, что представлял собой человек и стать другой, новой, неповрежденной. Если бы память была жестким диском, я бы стерла все прежние воспоминания и позволила бы создаваться новым.
Я была бы другой, позволив Саре раствориться в пустоте. Сара была слабой. Наивной. Глупой. Доверчивой.
Жертвой.
Я поднимаюсь на ноги, иду в ванную и смываю следы слез со щек. Возвращаюсь в комнату и достаю из шкафа первое попавшееся платье, которое не надевала четыре месяца. Оно короткое с юбкой-колокольчиком, нежно-персикового цвета.
Надеваю платье, и вновь становлюсь перед зеркалом. В своем отображении я пытаюсь найти старую себя. Возможно, я где-то там, просто потерялась. Я заблудилась, но пока не могу отыскать дорогу назад.
— Кто ты? — тихо спрашиваю я, и губы незнакомки двигаются одновременно с тем, как слова вылетают из них.
В дверь кто-то стучит. Я вздрагиваю и отступаю от зеркала. Сэм нет, она на работе. И я точно никого не жду. Ко мне никто не приходит.
Мое сердце падает на пол, потому что за дверью кто-то есть. Этот человек, кем бы он ни был, ожидает, что ему откроют. Я не знаю, кто это и для какой цели, но он может нести в себе опасность.
Не дыша, я иду к двери и заглядываю в дверной глазок. Это тот парень, Чейз, которого мы с Сэм встретили на днях.
Что ему надо? Если бы Сэм была здесь, все было бы проще. Я бы закрылась в своей комнате, пока Сэм разговаривала с ним.
Я жду, что он уйдет, но он вновь стучит и, кажется, не собирается уходить. Я не знаю, что мне делать. Закусываю губу, испытывая отчаянье, что боюсь открыть дверь соседу.
Такой теперь будет вся моя дальнейшая жизнь? Я буду вздрагивать при малейшем шорохе, и сжиматься в ожидании, что мне вновь причинят вред?
Я прикрываю глаза на мгновение, когда рука тянется к ручке. С тихим щелчком дверь приоткрывается всего на несколько сантиметров, и я оставляю цепочку накинутой.
— Привет! — Чейз смотрит на меня и широко улыбается. Я жду, когда он скажет, зачем пришел, внутренне приготовившись захлопнуть дверь перед его лицом, если вдруг он даст повод. — У меня оказалась ваша почта. — Не дождавшись ответного приветствия, он показывает мне несколько конвертов, которые держит в руке. — У нас поменялся почтальон, и он все еще иногда ошибается. — Теперь его улыбка меркнет и выглядит немного нервной. Наверное, мое поведение кажется ему странным. Я сама кажусь ему странной.
Но дело в том, что за почти четыре месяца затворничества я разучилась взаимодействовать с другими людьми. Помимо Сэм я больше ни с кем не общалась, а с ней мне не нужно притворяться.
— Спасибо, — с опозданием отзываюсь я, беря протянутые конверты. Моя рука дрожит, и когда я вижу, что он заметил это, я ненавижу себя. Ненавижу, потому что не справляюсь с тем, что происходит со мной.
— Я Чейз, живу в квартире напротив.
Он не сдается, делая попытку вызвать меня на разговор. Я внимательней присматриваюсь к нему. На вид ему чуть за двадцать, наверняка ровесник Сэм. Выгоревшие на солнце русые волосы и загорелая кожа. Он кажется симпатичным, и если бы это было возможно, он мог бы понравиться мне. Прежней мне.
Думаю, я бы тоже ему понравилась.
Внезапно я понимаю, как должна быть нелепа вся эта ситуация. Мой сосед пытается со мной познакомиться, а я трусливо прячусь за едва приоткрытой дверью. Если я так и не смогу выбраться из этой квартиры, тогда лучше сразу покончить с собой, потому что это не жизнь.
Это жалкое существование, которое не стоит ничего.
Я не успеваю отговорить себя, снимаю цепочку, и широко раскрыв дверь, неуверенно улыбаюсь Чейзу.
— Проходи.
Когда он проходит в квартиру, я инстинктивно отступаю дальше, чтобы случайно не коснуться его. Мне неуютно, страшно и я нервничаю, балансируя на грани паники, но все же закрываю дверь за ним.
Если я пройду через это, возможно, только возможно я найду дорогу к себе.
— Ты живешь с Сэм? — спрашивает Чейз, открыто глядя на меня. Он не похож на агрессора, но я все же бросаю взгляд на стойку, чтобы убедиться, что ножи будут в моей зоне доступа, если вдруг понадобятся мне.
— Да, я ее младшая сестра.— Я застыла на пороге, нервно теребя подол своего платья. Только теперь вспоминаю, что не переодела его, открыв дверь, и сейчас чувствую себя голой. Незащищенной. Уязвимой.
— Недавно переехала? — интересуется Чейз, и если ему кажется странным наш разговор, он не подает виду. — Я тебя здесь раньше не видел.
«Я тебя здесь раньше не видел»
Точно такая же фраза, произнесенная другим человеком, в другой жизни всплывает в памяти. Человеком, который разрушил меня, и который, скорее всего даже не помнит обо мне.
Вот бы и мне забыть и не вспоминать. Никогда не вспоминать.
— Да, недавно. — Я киваю с опозданием. Мне нужно реагировать быстрей.
— Ты так и не назвала свое имя, — застенчиво улыбнувшись, напомнил Чейз.
Он прав. Вдруг, я улыбаюсь почти искренне, и это выходит даже естественно, хотя мои лицевые мышцы разучились делать это.
Я не знаю, что происходит в следующее мгновение. Не успеваю опомниться, сигнал поступает в мозг слишком быстро.
Новая личность. Прошлое стерто.
Сары больше нет.
— Блисс. — Я улыбаюсь шире и уверенней повторяю. — Меня зовут Блисс.
Глава 6
Блисс
Не без труда мне удается отвязаться от Дэйва. У этого парня определенно есть свои преимущества, но все они сосредоточенны в его физической привлекательности. Он красавчик с обалденным телом, и он знает, что делает, когда трахается.
Но на этом все его достоинства заканчиваются. Потому что с ним быстро становится скучно и еще он ужасно прилипчив. А я терпеть этого не могу.
Я поднимаюсь на свой этаж, желая оказаться в своем номере в одиночестве. Несколько минут передышки — это все, что мне нужно. На моих губах играет удовлетворенная улыбка, когда не спеша, я иду по застланному ковром коридору отеля.
То, как Рид смотрел на нас с Дэйвом в клубе, вселило в меня уверенность, что он попался на крючок. Ему не все равно. Какие бы чувства он не испытывал, но это не равнодушие.
И я этим воспользуюсь.
Сейчас я не хочу анализировать свою реакцию на то, что он видел меня во время секса с другим мужчиной. Я не хочу думать о том, почему мне так это понравилось. Из-за чего мои вены наполнил адреналин, и в какой-то момент я просто забыла о Дэйве, обо всем вокруг. Я видела только его глаза. Глаза этого ублюдка, которые имеют странное, тревожащее влияние на меня.
Рид буквально спасался бегством, когда ушел из клуба. Выглядел он по-настоящему рассвирепевшим.
Я довольно усмехаюсь, стягивая с себя темно-синее короткое платье, которое облегает мое тело, словно вторая кожа. Готова спорить, Рид оценил его и то, как я выгляжу в нем.
Сейчас адреналин сгорел, и я чувствую странное, непривычное успокоение. Расслабленность. Хочу забраться в горячую ванну, а потом в постель. И никого не видеть несколько часов.
Тяжелый стон срывается с моих губ, когда я вспоминаю, что завтра с утра мне нужно быть в аэропорту.
Стук в дверь раздается в тот момент, когда я готова снять свое белье и погрузиться в ванную с ароматной пеной.
Мы с Дэйвом договорились, что у нас будут разные номера. Проводить целую ночь с мужчиной — любым мужчиной — это не для меня. Я всегда стараюсь избежать этого.
Я направляюсь к двери, приготовившись выплеснуть на Дэйва свое недовольство от того, что он заявился ко мне, когда я ясно дала понять, что не хочу этого. Но это не Дэйв. На пороге моего номера стоит Рид, и признаюсь, я не ожидала увидеть его, когда открывала дверь.
Одной рукой он упирается в дверной откос, другая лежит на поясе. Его взгляд неторопливо следует по моему телу сверху вниз и обратно.
Если он и удивлен, что я открыла ему в одном только белье, то виду не подает.
Зачем бы он ни пришел, он не торопится сообщить об этом. Я тоже молчу, приподняв одну бровь в ожидании. Может я и не планировала устраивать для него стриптиз этим вечером, но меня ничуть не смущает, что я практически обнаженная, а он открыто рассматривает меня.
Я модель, и смущение давно перестало меня волновать. Вот только отчего-то мой пульс вдруг начинает учащаться, под откровенным взглядом синих глаз моего врага.
— Насмотрелся? — в моем голосе насмешка, но он не должен заметить то, что происходит у меня внутри. Если Джейсон поймет, что заставляет меня волноваться, он обнаружит мою слабость.
— У меня вопрос. — Он скрещивает руки на груди, игнорируя мои слова, и плечом облокачивается о дверной косяк. — Ты кончила из-за того, что он трахал тебя, или потому что я смотрел, как он трахает тебя?
Ладно, я такого не ожидала. Кажется, мои щеки даже немного стали горячими.
— Спокойной ночи, Джейсон. — Я толкаю дверь — и я дрожу, от того, что произнесла его имя вслух! — собираясь захлопнуть ее перед его носом, но он выставляет руку и толкает ее в обратную сторону. Потом входит в номер и закрывает дверь за собой на защелку.
— Очевидно, хорошие манеры тебе не знакомы. — Я непроизвольно отступаю, потому что он двигается на меня. Его глаза ни на миг не теряют контакта с моими глазами. Я начинаю нервничать, потому что я этого не планировала, и похоже на то, что я не контролирую ситуацию.
— Хорошие манеры? — Его голос сочится сарказмом. — Нет, не слышал.
Он не останавливается даже тогда, когда моя спина упирается в стену и мне больше некуда отступать.
— Но с тобой ведь только так и надо, правда? — Он криво улыбается, загнав меня в ловушку. Поднимает одну руку над моей головой, а другую ставит на уровне моей талии, прижав костяшки пальцев к стене.
— Убирайся из моего номера! — я повышаю голос, стараясь не паниковать. Толкаю ладонями его в грудь, но это все равно, что пытаться стену сдвинуть. Все его тело в таком напряжении, что тщетно и пытаться.
— Сначала ответь мне, — негромко требует он. Я чувствую виски в его теплом дыхании, но он не кажется пьяным.
— Я тебе ничего не должна, — едва сдерживая ярость, чеканю я.
— Ты пытаешься уйти от ответа? — Джейсон приподнимает брови и, забавляясь, смотрит на меня. — Я хочу услышать ответ, Сара. — Он ближе наклоняется ко мне, скользя дыханием по моей щеке. — Ты устроила целое представление там для меня, а теперь не можешь быть честной? Мне показалось, тебя не так легко смутить.
Его рука перемещается на несколько сантиметров, и кончики пальцев касаются моего живота. Мы оба смотрим вниз, где соприкасается наша кожа. В момент, когда это происходит, словно тысячи мелких зарядов пронзают мое тело. Мои мышцы сокращаются, дыхание замирает.
Джейсон поднимает голову и вновь смотрит на меня, но в этот раз без тени улыбки. Его взгляд становится темным, яростным и жаждущим. Он тоже почувствовал это, когда коснулся меня.
Он стремительно наклоняется к моим губам. За долю секунды волна паники обрушивается на меня. Вскрикнув, я со всей силы отталкиваю его, и, не ожидая моего отпора, он отступает назад.
Наше дыхание тяжелое и ускоренное. Мы оба в растерянности, но каждый по своей причине.
— Даже не думай об этом. — Я прищуриваюсь и зло смотрю на него. Потом выставляю палец и киваю в сторону двери: — Пошел к черту из моего номера, иначе я охрану вызову!
— Лицемерие тебе не идет, — жестко проговаривает Рид. Теперь он тоже зол — желваки проступают на скулах.