Эмилио Сальгари Сын Красного корсара
Об авторе
В 1862 году в той части Италии, что навсегда связана с самой романтичной и «печальной повестью на свете», в городе Вероне родился один из популярнейших романтиков XIX века, чья жизнь закончилась не менее трагично, чем у героев знаменитой пьесы Шекспира.
Эмилио Карло Джузеппе Мария Сальгари ― таково полное имя будущего «итальянского Жюля Верна» ― с детства отличался непокорным нравом и любознательностью, грезил о вольной жизни, полной странствий и приключений, мечтая стать капитаном дальнего плавания. Эмилио поступил в венецианское навигационное училище, но так и не смог его закончить.
Начав писательскую карьеру в качестве журналиста, Сальгари быстро отошел от бытовой газетной хроники, переключившись на литературу, полную экзотики и стремительно развивающихся событий. Свою первую историю с продолжением («Дикари Папуасии») он опубликовал в 1883 году в четырех номерах миланского еженедельника «Ла Валиджа».
Несостоявшийся моряк вовсе не собирался отказываться от своей мечты, а потому подписывал ранние сочинения просто — «капитан Сальгари». Одного рьяного журналиста, который засомневался было в праве писателя на это звание, Эмилио, недолго думая, вызвал на дуэль и победил.
У «капитана из Вероны» был несомненный дар убеждать. Многие читатели Сальгари были уверены, что он лично встречался с легендарными покорителями Дикого Запада, плавал с пиратами в южных морях, побывал в Австралии, Африке и на Дальнем Востоке. «Тигры Момпрачема», «Пираты Малайзии», «Черный корсар», историко-приключенческие «Капитан Темпеста», «Дамасский лев», «Гибель Карфагена» ― эти и многие другие романы принесли Сальгари славу национального писателя. Его талант и мастерство рассказчика итальянцы с гордостью сравнивали с лучшими книгами Жюля Верна и Райдера Хаггарда, Гюстава Эмара и Александра Дюма.
В 1892 году писатель женился на театральной актрисе Иде Перуцци и переехал в Пьемонт. Чтобы содержать дом и обожаемую семью, Сальгари трудился не покладая рук, выдавая в год от трех до семи романов, а между делом сочинял свои бесконечные повести и рассказы.
3 апреля 1897 года за заслуги перед отечеством писатель был удостоен звания рыцаря Ордена итальянской короны. Сама королева Италии Маргарита Савойская являлась поклонницей его творчества.
Но высокая правительственная награда, читательская популярность и большие тиражи не смогли уберечь писателя от нужды. Напрямую завися от издателей, этот неутомимый каторжник пера зачастую испытывал очень серьезные финансовые затруднения. Совершенно неожиданно ситуацию усугубила еще и тяжелая болезнь жены. Когда дело дошло до того, что супругу пришлось поместить в клинику для душевнобольных, нервная система самого писателя тоже не выдержала. Без любимой женщины жизнь потеряла для него всякий смысл. В 1911 году на фоне мучительной депрессии писатель покинул дом и, по обычаю японских самураев, сделал себе харакири.
Он прожил всего 48 лет, успев за четверть века творческой деятельности создать две сотни произведений (более восьмидесяти из них — романы). В истории литературы XIX столетия Сальгари был одним из первых, кто громко заговорил о судьбах народов, чуждых европейской культуре, открыто осуждая захватнические и колониальные войны. На сегодняшний день Сальгари входит в когорту самых переводимых итальянских авторов. Кинематографистами разных стран создано более 50 фильмов по его книгам. Самым известным персонажем Сальгари является принц Сандокан ― бесстрашный борец за свободу Индии и герой большого цикла из 11 романов.
В 1998 году именем Сальгари был назван один из астероидов, а совсем недавно, к столетию со дня смерти писателя, в Италии выпущена марка с его портретом, двумя чайками, парящими над морем, и кораблем, плывущим на всех парусах. То, чем жил, о чем мечтал и к чему стремился писатель — свобода, любовь и романтика дальних странствий, — эти три основных компонента его творчества по-прежнему заставляют трепетать страницы, которые листают все новые и новые поколения читателей книг отважного «капитана из Вероны».
В. Матющенко
ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ ЭМИЛИО САЛЬГАРИ:
Серия об Антильских пиратах:
«Черный корсар» (Il Corsaro Nero, 1898)
«Королева Карибов» (La regina dei Caraibi, 1901)
«Иоланда, дочь Черного корсара» (Jolanda, la figlia del Corsaro Nero, 1905)
«Сын Красного корсара» (Il figlio del Corsaro Rosso, 1908)
«Последние флибустьеры» (Gli ultimi filibustieri, 1908)
Серия о Сандокане:
«Тайны Черных джунглей» (I Misteri della Jungla Nera, 1887)
«Тигры Момпрачема» («Жемчужина Лабуана») (Le Tigri di Mompracem, 1884)
«Пираты Малайзии» (Pirati della Malesia, 1896)
«Два тигра» (Le due Tigri, 1904)
«Владыка морей» (Il Re del Mare, 1906)
«Завоевание империи» (Alla conquista di un impero, 1907)
«Возвращение Сандокана» («В дебрях Борнео») (Sandokan alla riscossa, 1907)
«Возвращение в Момпрачем» (La riconquista del Mompracem, 1908)
«Брамин из Ассама» (Il Bramino dell’Assam, 1911)
«Крах империи» (La caduta di un impero, 1911)
«Месть Янеса» (La rivincita di Yanez, 1913)
Часть первая
Глава I. Маркиза де Монтелимар
— Господин граф де Миранда!
Слуга с угольно-черной кожей, наряженный в форменный камзол из голубого шелка с пущенными по гладкому полю большими желтыми цветами, громко выкрикнул эти слова, и они произвели сильное впечатление на множество гостей, заполнивших роскошно убранные залы маркизы де Монтелимар, очаровательной сеньоры, превозносимой в Сан-Доминго всеми искателями приключений, а также всеми чиновниками и офицерами, морскими и сухопутными.
Сразу же приостановились танцы, весьма оживленные до той поры. И дамы, и кавалеры заторопились к дверям большого зала, словно их влекло непреодолимое любопытство увидеть вблизи этого графа, который за считанные часы, что он пробыл в Сан-Доминго, умудрился обратить на себя внимание многих.
Черный привратник едва успел приподнять богатую камчатную портьеру с длинной золотой бахромой, как объявленная персона появилась.
Это был очень красивый молодой человек лет двадцати восьми — тридцати, высокого роста, с тончайшими чертами лица, выдававшими аристократическое происхождение, горящими глазами глубокого черного цвета, черными же усами и белейшей кожей, крайне необычной для командира фрегата, плавающего под жгучим солнцем Мексиканского залива[1].
Этот странный и интригующий человек был одет, кто знает по какой прихоти, во все красное.
Именно такого цвета был камзол, красными были нашивки, штаны, нарядная фетровая шляпа с длинным пером, а также кружева, перчатки и даже высокие сапоги; из красной кожи были сделаны и ножны шпаги.
Граф, увидев перед собой стольких людей, внимательно рассматривавших его, слегка нахмурился, словно раздраженный их любопытством, потом вежливо снял шляпу, грациозно повел ею, прикоснувшись ее длинным пером к ковру, и слегка поклонился, продолжая удерживать левую руку на рукояти шпаги.
Маркиза де Монтелимар поспешила расчистить проход среди гостей и приблизилась к графу.
Не напрасно ее называли прекраснейшей вдовой Сан-Доминго! Это была роскошная уроженка Кастилии, еще молодая, так как не прожила на свете и двадцати пяти весен, высокая, стройная, гибкая, с миндалевидными лучезарными глазами, иссиня-черными волосами и белой, как алебастр, кожей — такой цветовой контраст присущ креолкам с берегов Мексиканского залива.
Муж ее, старый маркиз, всего несколько лет назад был убит в сражении с флибустьерами. Несмотря на свое вдовье положение, маркиза была одета в белое шелковое платье, украшенное спереди мелкими изумрудами, тут и там искусно собранными в группы, а на белоснежной шее красовались две нитки калифорнийских жемчугов немыслимой ценности. Она остановилась перед графом, отвесив грациозный поклон, сопровождаемый очаровательной улыбкой, а потом, протянув гостю руку, сказала:
— Рада, что вы, граф, приняли мое приглашение.
— Маркиза, люди моря грубы, но они никогда не отклоняют приглашений, особенно в тех случаях, когда таковые исходят от столь прекрасной дамы, как вы.
Эти слова заставили нахмуриться не одно лицо; среди почитателей маркизы они вызвали неодобрительный шепоток.
А граф де Миранда резко обернулся, гордо опираясь левой рукой на рукоятку шпаги и подбоченившись правой, и громко сказал:
— Кажется, кому-то не нравятся мои слова. Так знайте, что мы, люди океана, умеем не только управлять судном; нанести противнику хороший удар — нам тоже под силу.
— Вы ошибаетесь, сеньор, — сказала маркиза. — Собравшиеся здесь весьма уважают людей, которые, несмотря на бури и прочие опасности, защищают нас от флибустьеров острова Тортуга.
Никто не осмелился возразить, и лица прояснились. Один лишь капитан гранадских алебардщиков, ростом на добрую ладонь выше молодого графа, все еще не мог успокоиться.
— Сеньор, — сказала маркиза де Монтелимар, — вы не желаете предложить мне свою руку? Мне будет очень приятно опереться на сильную руку моряка.
— Который готов отдать свою шпагу, да и всю свою жизнь в ваше распоряжение, маркиза, — ответил молодой красавец, дерзко поглядывая на гостей, выражавших некоторое недовольство предпочтением, которое молодая вдова оказала никому не известному капитану.
— Этого я не требую. Вы танцуете?
— Да, маркиза, но только на французский манер, поскольку я воспитывался в Провансе.
— Как это? Разве вы не испанец? Если не ошибаюсь, де Миранда — кастильский род?
— Чистокровный испанец, но мой отец женился на француженке и ребенком отдал меня на воспитание родителям моей матери.
— Мне и в самом деле показалось, что ваше произношение отличается от нашего.
— Моряки странствуют по разным краям, так что порой забывают правильный выговор родного языка. Вот и я очень долго жил в Италии.
— Ах, вот почему вы так приятно говорите. О, Италия! Я тоже там бывала… Откуда же вы прибыли теперь?
— Из Вера-Круса, маркиза.
— Пережив по пути Бог знает сколько приключений!
— Нет, маркиза: всего лишь один шторм да пару абордажей с кораблями флибустьеров.
— Вы их потопили, надеюсь?
— Взял на буксир, пленив предварительно экипаж.
— А куда сейчас направляетесь?..
— Я остаюсь здесь защищать Сан-Доминго.
— Нам кто-то угрожает?
— Говорят, что буканьеры в союзе с флибустьерами готовятся напасть на этот город, но на своем пути они встретят сорок пушек моей «Новой Кастилии», и клянусь вам, маркиза, что я…
Граф внезапно прервался и посмотрел вбок.
Капитан алебардщиков, тот самый, что незадолго до этого ворчал больше других, красивый мужчина лет сорока, высокий, как гренадер, с длинными усами, свисающими по-китайски вниз, остановился в нескольких шагах, словно желая подслушать их разговор.
Как только молодой моряк прервался, капитан поспешно отвернулся, нетерпеливо схватившись за рукоятку своей длинной шпаги, и столкнулся с дамой, пересекавшей в этот момент зал.
— Кто этот господин? — спросил граф нахмурившись.
— Граф де Сантъяго, капитан алебардщиков Гранадского полка, — ответила маркиза де Монтелимар улыбнувшись. — Он вас заинтересовал?
— Ничуть, сеньора. Мне кажется, он преследует нас, чтобы подслушать, о чем мы говорим.
— Он мой обожатель.
— А их, должно быть, немало у такой красивой женщины.
— О, граф! — воскликнула маркиза, стукнув по руке своим богатым веером с золотыми пластинками.
— Он любит вас?
— Безумно. На прошлой неделе он заколол шпагой морского офицера, потому как подумал, что я отдала предпочтение этому несчастному лейтенанту.
— Ах, так капитан ревнив?
— Он удачливый дуэлянт, как это говорится, — добавила маркиза.
— Хотел бы я испытать хоть немного его умение, — с иронией проговорил граф.
— Остерегайтесь этого, сеньор де Миранда!
— Маркиза, вы полагаете, что такой человек, как я, боится этого капитана?
— Нет, граф, но мне было бы жалко…
— Чего?
— Если бы вас настигло какое-нибудь несчастье, — ответила маркиза, и голос ее, как показалось молодому человеку, невольно изменился от волнения.
Он отнял свою руку и удивленно посмотрел на маркизу:
— И вам, знающей меня всего каких-нибудь пять минут, — сказал он, — вам было бы неприятно, если бы со мной случилась беда?
— Я восхищаюсь такими смелыми и любезными людьми, как вы, граф.
У молодого человека перехватило дыхание, потом он сказал вполголоса:
— Странно… даже мой дядя …
Но он тут же прервался, прикусив губу.
— Что вы сказали, граф? — переспросила маркиза.
— Музыка и в самом деле великолепна, нам надо станцевать это восхитительное фанданго[2].
— Как раз это и я хотела предложить вам.
— К вашим услугам, маркиза.
Танцы продолжились.
Дамы и кавалеры стремительно кружились в роскошных залах дворца Монтелимар, наэлектризованные дюжиной музыкантов, скрытых за неким подобием небольшого садика, который образовали два ряда пышных бананов. Огромные листья растения достигали золоченого потолка.
Граф встал рядом с маркизой, и они легко смешались с круговоротом танцующих.
Некоторые из танцоров даже остановились, чтобы полюбоваться на очаровательного молодого человека и его не менее очаровательную партнершу, пораженные их легкостью и грацией.
Никогда прежде они не видели столь хорошо танцующего моряка.
Фанданго закончилось, и граф только что проводил маркизу к ее месту, когда позади себя услышал голос:
— Сеньор, вы, кто так хорошо танцует! Может быть, вы столь же хорошо умеете играть?
Молодой капитан «Новой Кастилии» живо обернулся и не очень-то удивился, увидев капитана алебардщиков Гранадского полка.
Мгновение граф его рассматривал, а потом ответил с некоторой долей иронии:
— Кабальеро должен уметь танцевать, играть и наносить удары шпагой, когда представится случай.
— Пока что я предлагаю вам только сыграть, — сказал капитан алебардщиков.
— Если вам это доставит удовольствие, я к вашим услугам, граф де Сантъяго.
— Как? Вы знаете меня? — изумился капитан.
— Так… случайно.
Немного побледневшая маркиза ди Монтелимар поднялась с места.
— Граф ди Сантъяго, чего вы хотите от графа де Миранда? — спросила она.
— Ничего иного, сеньора, кроме как предложить ему сыграть партию в карты, — ответил капитан. — Моряки предпочитают игры танцам, не правда ли, граф?
— Иногда, — сухо ответил молодой человек.
— И потом, вы уже станцевали с королевой праздника.
— Но если маркиза захочет сделать еще один тур, я немедленно откажусь от партии, которую вы мне предлагаете, что бы потом ни случилось.
— Вечер еще не подошел к концу, и у вас будет время подвигать ногами, сколько хотите, — с тонкой иронией заметил капитан алебардщиков.
— Граф, не играйте, — сказала маркиза.
— О, это будет только одна партия! — ответил молодой моряк. — Есть такие развлечения, которые нравятся мореходам. Пойдемте, сеньор де Сантъяго.
Он галантно поцеловал руку маркизы де Монтелимар и последовал за угрюмым капитаном алебардщиков, сделав предварительно прекрасной вдове скрытный знак, словно говоря: «Не беспокойтесь обо мне».
Они пересекли просторный, залитый светом зал, где морские и сухопутные офицеры весело танцевали с самыми очаровательными сеньорами и сеньоритами Сан-Доминго, и вошли в маленькую гостиную, где дюжина офицеров, по большей части старых, играли и курили большие гаванские сигары, нисколько не интересуясь течением бала.
Обычные и двойные дублоны[3] поблескивали на игорных столах, а кости и карты игроки бросали с завидной беспечностью, скорее наигранной, чем настоящей.
— Господин граф, — сказал капитан алебардщиков, — что вы предпочитаете: карты или кости?
Молодой капитан фрегата на мгновение задумался, а потом ответил:
— Кости, мне кажется, дают больше эмоций, чем карты. И это отлично подходит для людей военной профессии, привычных к шпаге и пушкам. Не так ли, сеньор де Сантъяго? Мы же не похожи на мирных владельцев плантаций сахарного тростника или индиго!
— Вы остры на язык, граф.
— Это от соленой морской воды, — улыбнулся молодой человек. — Мы, люди моря, насквозь просолены ею.
— Тогда как мы, напротив, пропахли дымом, — ответил капитан алебардщиков.
— Почему?
— Потому что мы вечно живем в лесах, охотясь на буканьеров.
— И много вы убиваете этих негодяев?
— Уфф! Порой случается, что кто-нибудь из них погибает от наших аркебуз[4], но почти никогда такого не происходит от алебард нашей стражи. Едва эти мошенники заслышат говор аркебуз, они убегают, как зайцы, вместо того чтобы атаковать.
— Кто? Буканьеры или наши?
— Наши, граф!
— Они такие пугливые?
— Иногда достаточно одного хорошо укрывшегося в лесу буканьера, чтобы обратить в бегство наших алебардщиков. И заметьте, они никогда не отправляются в поход, если в отряде не наберется по крайней мере пятьдесят человек.
— Ну и храбрецы! — сказал граф де Миранда со слегка язвительной улыбкой.
— Каррай![5] Хотел бы я вас увидеть на их месте!
— Я атаковал бы их, встав во главе своих матросов.
— Знаем мы, как отличаются команды наших галеонов! — насмешливо бросил капитан. — После первых же пушечных выстрелов они спускают испанский флаг и отдают негодяям с Тортуги все слитки золота, что находятся в трюмах.