Кабанов отступил в тень, лишь компенсатор на автоматном стволе слабо отсвечивал.
За спиной Кабанова послышалась озабоченная матерная ругань, двое быстрыми шагами приближались из темноты.
– Кабан, на секунду. – Матершинник, сам больше похожий на лесную свинью, позвал командира.
– Горох, иди, посторожи пленного.
Молодой спутник приблизился к Козимясову, сохраняя дистанцию, спокойно направил ПМ в голову. Полковник старался делать вид, что не замечает угрозы.
– Что случилось, Николя? – Кабанов отошел с товарищем в другое бетонное перекрытие.
– Короче, ебать мой хуй, – Николай разговаривал матом. – Дельфин ласты склеил, успел свистнуть, что из Москвы едут с заданием и что намечается большой шухер завтра ночью – то ли гражданских зачищать начнут, то ли войска город займут. Чьи войска, хуй его знает. Такая хуйня.
– Понятно, ихтиолог. Возвращайся в дельфинарий, со своим млекопитающим сам разберусь.
– Так, время сейчас дороже героина, терять его – преступление. Обрисуем ситуацию.
Кабанов вернулся к пленнику.
– По дороге из аэропорта Мерседес не смог уйти от погони, высокопоставленные москвичи захвачены бывшими подчиненными. Народ выражает вооруженное недовольство, полиция занята самоспасением.
Теперь давай подумаем, как ты можешь устроить свою судьбу.
Вариантов, прямо скажем, немного: первый – в расход, второй – в народ, что, по сути, тоже в расход, третий – в нашу «банду», как ты выразился. А чего тебе терять? Семья где? У строена?
Козимясов кивнул, мускулы лица одеревенели, глаза вошли в орбиты, губы ниткой. Думает. Сглотнул, хрипло начал:
– Кабанов, ты понимаешь, что делаешь? Обратно ходу не будет! А если вернется все?
– Ты на миротворцев намекаешь? Как наши деятели натовцев пригласят? Так я тебе скажу: если народец не поднимется, такие банды как наши воевать будут. Войска НАТО или китайцы или моджахеды здесь – значит, нет больше Родины, значит и жить не за что! Так что решай, полковник, с нами или …
Козимясов встал, опустив голову, освободился от наручников.
– Значит, так, – полковник поднял голову, в глазах лед, голос робота.
– Завтра в 23-30 силами местного УВД намечена операция по захвату топливных и продовольственных баз гражданского населения, не подчинившегося указу временно исполняющего обязанности президента. Задача – лишить граждан материального обеспечения. С учетом сложившейся обстановки разрешено применение оружия. При невозможности удержать захваченные объекты имеется указание их уничтожить. Инициативная группа из местного населения должна призвать миротворческие силы ООН.
– Инициативная группа из внештатных сотрудников ФСБ?
– Доподлинно не известно.
– Не жалко население? Они же защищаться толком не умеют, в бложиках воевать и под пулями на брюхе ползти – две большие разницы.
– Тебе что ли жалко? В твоей группе, судя по лексикону, ни одного гражданского нет. Забыл, как граждане в лицо плевали?
– Так-то все правильно, полковник. Поэтому свою операцию начнем после полуночи. Наша задача аналогичная вашей: захват материальных ценностей и оружия местного, как ты выражаешься, УВД. Поедешь в своей машине, за рулем вместо адъютанта – любитель дельфинов, я за тобой на заднем сиденье – чтоб глупостей не натворил. Прорвемся за ворота, там по обстановке, останемся в живых, сам решишь, куда податься. Гут?
– Проезд шлюзом устроен, перед внутренними воротами из пулеметов порешат.
– Есть одна идея. Мы же русские менты, с одной извилиной.
Через линзы ПНВ приближающаяся колонна напоминает насекомых, сползающих со ствола клена. Кабанов нырнул в мокрые струпья листьев, прикрывая лицо ладонью, прорвался сквозь ветки к Мерседесу. Задняя дверь приоткрыта, Кабанов мягко закрыл ее за собой.
– Держи, Горох. Наблюдай. – Передал молодому товарищу ПНВ. Поудобнее пристраивая автомат дулом в переднее сиденье, продолжал:
– Со склона двигаются две Газели за легковым седаном, фары потушены. Мне представляется, резервный отряд с области выслали.
– Николай, – Кабанов обратился к водителю. – Через минуту, как проедет вторая Газель, выдвигайся, пристраивайся в хвост.
– К жопе, ебать мой хуй.
– Едешь тихо, без сексуальных фантазий, фары не включаешь. Перед поворотом к УВД отстаешь немного – нам надо въехать в первые ворота, когда последняя Газель будет въезжать во внутренние.
– Да понятно – как въезжаем, режем дельфинов на воротах, в это время подкатывает остальная братва. Обсуждали уже.
– Повторение…
– Мать учения, ебать мой хуй! Едут уже!
Примыкающая к трассе дорога давно заросла орехом и карагачем. Сквозь ветки материализовался звук двигателей и реакция подвески на самые лучшие дороги в России – с интервалом в полминуты прокряхтели полицейские автомобили. С расстояния, где находились бандиты, можно было заметить темные полосы со знакомой надписью на бортах.
Николай завел двигатель, вырулил за колонной. Престижный внедорожник с ведрами на крыше, двигающийся с той же скоростью, не вызывает подозрений. Командир сводного отряда полиции получил указание хранить радиомолчание по въезду за черту города. После первого поворота дороги он никак не мог видеть, что вслед устремились еще несколько автомобилей, на ведомственные уже никак не похожие.
– Вот, как и следовало ожидать – Расея! – Зашептал в ухо полковнику Кабанов. – Внутреннему посту в падлу закрыть ворота, когда еще не все заехали через внешний.
Мерседес проехал ворота, остановился, мешая полному их закрытию. Через лобовое стекло маячат фигуры с автоматами в проеме внешних ворот. Из замыкающей Газели не спеша выбираются полицейские.
– Твой выход, полковник.
Козимясов вышел, солидно надел фуражку. Сверху вниз бросил взгляд на подошедшего караульного.
– Здравия желаю, товарищ полковник. Предъявите документы и пропуск. – Капитан козыряет без должного усердия, кисть левой руки на газовой трубке АК.
– Начальство надо знать в лицо, капитан. – Козимясов потянулся за удостоверением.
Водитель Мерседеса в эти секунды решительными шагами приближался ко второму караульному. Мощная фигура Николая или автомат наперевес оказали на полицейского гипнотическое действие.
К воротам уже подкатывали бандитские автомобили, когда раздалась первая автоматная очередь.
– Всем лежать, дельфины ебаные! – Николай дал очередь поверх голов караульного и полицейских у Газели. Чем не угодили лобастые млекопитающие бывшему оперу он и сам не мог объяснить.
Козимясов коротким боковым ударом вырубил капитана, побежал вслед за Кабановым. Во внутреннем дворе, освещенный прожектором, сверкая звездами и затвором Стечкина, полковник заорал:
– Говорит начальник штаба Главного Управления МВД России полковник Козимясов! Личному составу прекратить стрельбу, местные структуры ОВД переходят под мое руководство. Указом президента начальник полиции Мухаметгалиев снят с должности…
Козимясов рубил отсебятину, выигрывая секунды. Бывшие менты занимали помещения и обезоруживали нынешних полицейских. Те, впрочем, особого желания вступать в перестрелку не проявляли.
Кабанов впечатал подошву в дверь, по обивке которой всегда благоговейно стучали.
– Здорово, Нурали! – Не к месту и не ко времени гаркнул Кабанов.
Продолжением приветствия последовал выстрел из ПМа. Пуля проделала дырку меж узких глаз начальника полиции местного УВД. Приговор зачитывать некогда. Кабанов подскочил к рухнувшему у открытого сейфа телу, наступил на горящий листок бумаги.
– Посмотрим, что тут у нас.
Палач поднял обгорелый лист спецблокнота. В оставшейся части в корявом почерке удалось разобрать часть секретной телефонограммы.
«… используя СМИ необходимо навязать крайне негативный образ милиционера…
…переименованием в полицию окончательно разрушить связь с народом, сделать полицейских врагами, само происхождение которых…
… таким образом, достигаются две взаимодополняющие цели – население перестает видеть в полицейских защиту, выражает ненависть в формах недоверия, оскорблений и прямых угроз, включая насильственные действия. В ответ полицейские начинают ненавидеть гражданское население…
… за несколько месяцев до выборов планируется вдвое увеличить денежное содержание полицейских, следователей и дознавателей, оперативные подразделения обеспечить новым вооружением и транспортом. Подобные меры поднимут боевой дух, обеспечат победу в случае вооруженного мятежа или при разгоне демонстрантов…»
– План Чубайллеса, ебать мой хуй! – Кабанов аккуратно сложил листок вчетверо.
– Ты сутенер?
– План Чубайллеса, ебать мой хуй! – Кабанов аккуратно сложил листок вчетверо.
– Ты сутенер?
Ведь заплатил же! Виталик вспомнил девчонку в мини-юбке, десятку, в окно которой совал деньги. Кстати, где эта пизда, только что стриптизершу из себя корчила. Любитель клубнички повертел головой.
– Мы одни, тихо сиды, да! – Кавказский акцент и движение пистолетом оказали гипнотическое действие. Виталик захлопал глазами, сдвинул колени, куски сала свесились над поясом.
– Нет, я не сутенер, хотя это будет зависеть от результатов нашего разговора. – В бороде сверкнули зубы.
– Лучше быть живой проституткой, чем мертвым блогером. Хотя это и так одно и тоже. – Туманно выразился кавказец. Акцент пропал, но завороженный Кревлецкий не обратил внимание.
– Я поговорить пришел к тебе, Евпатов Андрей, или Веселый страус? А может, Крысомор, или Миша Всеславный? Так как, Виталий Казимирович, к тебе обращаться? А в трудовой книжке так и прописано: «блогер»? Есть такая профессия?
– Хотя, – усмехнулся бородач, – моя деятельность тоже в трудовом кодексе не прописана. Да и не платит мне никто – за удовольствие работаю.
Тихая речь немного успокоила Виталия, глазки забегали, ладошки сжали сиденье дивана. Вскочить, прыгнуть к двери, закричать.
Рядом с плечом вспоролась спинка дивана. Со стороны ноутбука прыснула темная струя газа. Хлопок по ушам. В нос ударил запах пороха.
– Даже не думай! Я тебя насквозь вижу, даже дырку в голове делать не надо. – Зарычал кавказец.
– С детства ты не любил работать. В школе физика с химией тебе не давались, поэтому ты причислил себя к гуманитариям. Точные науки для ограниченных, подобных флюсу, ты же возвышенной души человек. Попиздеть с такими же ебланами, в роли которых учителя-неудачники, вот это тема для прыщавого подростка. На ту же физкультуру пускай быдла идут, у тебя освобождение. Ебальник тогда еще отъел, типа солидности придает. К 18 годам куча болезней обнаружена знакомым терапевтом. Военные врачи поделили родительские деньги, с белым билетом весь мир на ладони!
Ты же, как все дети, хотел стать менеджером. Чтобы с 9 до 17 в офисе по сети в кваку рубится, или что там сейчас, в контактах порнуху смотреть, на корпоративах водку с пивом намешивать. В кредит иномарку взять, квартиру в ипотеку. Но сны не всегда сбываются. Настоящий управленец всегда в состоянии конфликта. А иначе, если все работают заебись, и менеджеры не нужны – нужны специалисты. Правильно с людьми конфликтовать – большая наука для зрелых пацанов. Не вышло у тебя менеджером стать. Куда деваться? Не на завод же идти, болванки таскать, гайки крутить! В журналисты, в писатели, блять ! а на хуя ты там нужен? Чтобы что-то дельное писать, надо сначала кучу книг прочитать. Снова облом. А тщеславие в яйцах чешется! Интернет, блять! Халявный почти. Сидишь дома, завел «жежешечку» – напрячь умишко, сайт сделать да еще платить за него – в падлу, и пишешь туда и комментируешь статейки в рамблерах под разными никами, подрядившись за копейки. Растет самосознание, ты, оказывается, во всем разбираешься, все знаешь, блять!
Бородатый давно забыл про акцент, зато пистолет направлен прямо в брюхо, поэтому поправок со стороны несостоявшегося менеджера-журналиста не последовало.
– А выборы для тебя вообще Клондайк! Главное, в нужное место нос засунуть, подрядится за 30 шекелей у господ-товарищей партийцев. И пишешь ты теперь как «За Русь» о засилье жидов, как «Хаим Векслер» ужасаешься русским фашизмом, как «Виктория» взываешь о братстве и толерастии, «Ястреб» у тебя поносит русский народ, «Викинг» призывает резать таджиков!
Бородач разбушевался, пинком опрокинул стол, прыгнул к блогеру на диван. Глушитель воткнулся в пухлую щеку Виталия, трахею сжали железные пальцы. Вращая глазами, бородач продолжал озвучивать приговор. Об апелляции Кревлецкий даже не думал. Его организм облегчил прямую кишку, но «судья» не обращал внимания такие издержки.
– Кто ты после этого? Провокатор и проститут! Ты же своими словами судьбы ломаешь, жизни калечишь! А ты знаешь, что за слова надо отвечать? Как всем интеллигентным людям. Думаешь, как я тебя нашел? Вы же, интеллигенты, народишко тщеславный. Для таких и придуманы социальные сети, чуть покопаешься в ваших хвастливых откровениях и никакой базы данных не надо.
Обвинитель почесал бороду, Виталий глубоко вздохнул, задохнулся собственными миазмами, выдыхать пришлось тоненько через нос. Губы расплющила ладонь, язык лизнул тонкую кожу перчатки фирмы ESMEE. «Последний выдох, последний вдох…», вспомнил Кревлецкий залихватскую песню Жана Сагадеева.
– Нет, пожалуй, тебя к интеллигентным людям нельзя причислять. Такие как ты – это паразиты общества. Вы же как хотите – чтобы у вас все было и чтобы за это ничего не было! Лупиться в зомбоящик, жрать чего подают, а потом рассуждать с умным ебалом о том, чего не знаешь. Обкладывать хуями правительство и пользоваться льготами, требовать сильную руку, но полицейские чтобы как из балетной школы с английским уклоном. Жалеете жуликов и наркоманов, но сразу бежите в ментовку, как телефон из кармашка тиснут. Вялые седалища и геморрой считаете издержками своих героических блогерских будней. Хотите вкусно жрать и пиво пит, а жир на пузе считать мускулатурой. Соленым огурцом водку закусывать и наступившую дебильность считать удалью. Стрелять вас надо!
Глушитель сильнее вдавился в щеку, Кревлецкий зажмурился, последние фекалии покинули кишечник, челюсти задвигались, последние слова оправданий рвались наружу…
Кабанов дернул головой, выпрямился на сиденье. Глаза разорвала белая вспышка. Через мгновенье спектр наполнился различной длиной световых волн, обозначилось грязное ветровое стекло, за ним буйство весенних красок.
«Приснится же такое. Стал бы я рассусоливать, шлепнул и все дела». Дмитрий Петрович оторвал руки от руля, открыл перчаточный ящик. Фальшивая борода, тюбики с гримом на месте. Понюхал правую ладонь между большим и указательным пальцами. Тонкая кожа перчаток ESMEE пропитана фирменными дубильными веществами. В изысканном запахе примеси сгоревшего пороха не ощущалось. Кабанов развернул ладони, телячья кожа перчатки на левой руке надорвана, в бороздках явственно угадывались следы зубов.
«Один хуй, перчатки выкидывать». Кабанов всегда без сожаления избавлялся от предметов, способных стать уликами в уголовном деле.
– Мама, смотри! – Девочка лет 4-х тянет руку к мохнатому клубочку. – Это котик? Прямо как в книжке был нарисован!
Молодая женщина остановилась, с удивлением посмотрела вниз.
– Да, Оленька, это котик. Какой хорошенький! – Женщина улыбнулась, но продолжала держать руку дочери, не позволяя приближаться к котенку. – Надо же, они еще остались на улице.