— Ну уж нет! — одновременно с Алией отрезали мы, представив сие действо.
Случай подвернулся сам собой. Лейя побежала в жилое крыло за бусами из кораллов, которыми хотела похвастаться перед однокурсницами, я осталась в зале. Алия поспорила с вовкуном, что лучше попадает в цель снежками, и убежала на крыльцо доказывать это. Я, захватив со стола пирожок, отправилась встречать Алию в вестибюле и там-то и обнаружила предмет нашей ненависти. Пока я с пирожком в зубах двигалась ему навстречу, из жилого крыла с бусами и напевая песню «напилася я пьяна…» выскочила Лейя, а из наружной двери шагнула раскрасневшаяся от мороза Алия. Мы стали сжимать круг, и магу ничего не оставалось, как завернуть в учебное крыло, издав при этом язвительное фырканье.
— Ему еще и смешно! — заорала Алия. Мы как голодные кошки, узревшие жирную мышь, побежали за ним. Стуча каблуками, ворвались на второй этаж.
— Я посмотрю его здесь, а вы идите выше, — сказала Алия.
Мы поднялись еще выше, Лейя заверила меня, что проверит каждый закуток. Я поднялась на четвертый этаж. Каблуки предательски стучали, и я сняла туфли, взяв их в руки. На этаже было темно и тихо. Я повыше подняла прихваченную внизу свечку. Аудитории были закрыты, коридор пуст. Лестница уходила вверх, превращаясь в винтовую и уводя в башню, на которой в учебное время зажигался маяк для гриф-почты. Я с опаской подняла голову, прижала покрепче туфли и, вздохнув, стала подниматься. Голова начала кружиться от лестничных витков.
— Сумасшедшая лестница, — проворчала я. — Только на заднице по ней съезжать.
Наконец площадка! Затаив дыхание, я крадучись двинулась вперед. Сзади послышалось шумное дыхание. Я резко обернулась: встав на дыбы, надо мной нависло ужасное существо, напоминавшее коровий скелет. Секунду я смотрела в красные глаза, а потом, испустив невнятный хрюк, ткнула свечой прямо ему в глаз. Существо взвыло и исчезло.
— Морок. — Я нервно хихикнула. — Значит, маг здесь. — В животе сразу стало неуютно и холодно. «A может, ну его, этого мага», испуганно подумала я, пятясь к лестнице. Когда я повернулась с твердым намерением уйти, на верхней ступеньке выросла темная фигура, свеча потухла, и темнота насмешливо вопросила:
— Нашла?
— А-а-а!!! — ответила я, вспугнув голубей под крышей башни.
Выронив свечку и поудобнее схватив туфли уже двумя руками, со всей силы тюкнула каблуками в стоящего передо мной. Судя по звуку и оханью — достигла цели! Он попытался ухватить меня, я, дернувшись, наступила на свечку и, завывая почище Химки, рухнула прямо к нему в объятия. Такого счастья маг не ожидал и, потеряв равновесие, повалился на спину. Я была абсолютно права, когда предположила, что по этой лестнице очень хорошо съезжать вниз! Щит с готовностью взял на себя роль санок, я — ездока, а маг барахтающейся, теплой и мягкой подстилки для моего зада. Он, правда, пытался притормозить, хватаясь за стены, но это мало помогало.
— К-как-ког-гот-теб-бен-над-до?! — попробовала начать я допрос, чувствуя себя хозяйкой положения. Но зубы норовили откусить язык, и допрос с пристрастием не состоялся. Витки лестницы придали нам удивительную скорость, выехав на ступени учебного крыла, щит посчитал их еще одной отличной горкой.
Плащ мага задрался, я, отметив, что стало светлее, начала в нем рыться, как насильник в нижних юбках жертвы. Маг, догадавшись о моих намерениях, перестал барахтаться и сотрясать воздух ругательствами, а усиленно стал в плащ зарываться. Мы с грохотом и воем пролетели мимо подруг. Алия гаркнула вслед:
— Верея, держи его, я уже иду!!!
Щит вышел на финишную прямую — в вестибюль. Я добралась до накопителя мага в виде глаза дракона с вертикальным зрачком, довольно заурчала, щит, рассыпая искры по каменному полу, нес нас прямо в актовый зал. Мы влетели туда под восторженные вопли, которые тут же сменились потрясенной тишиной. Маг что-то выкрикнул и сделал движение рукой. Хлопнуло. Плащ взметнулся мне на голову. Стало как-то пусто и очень неуютно. Когда ткань сползла с головы, я сидела внутри щита, по-турецки скрестив ноги и сжимая в каждой руке по туфле. Маг исчез, оставив меня одну расхлебывать неприятности.
— Ты специально отправилась на поиски мага, чтобы на нем прокатиться? — спросила Алия.
— Алия, прекрати. — Я поморщилась. Каждый встреченный ученик считал своим долгом задать мне вопрос:
— Верея, где это ты научилась так ловко объезжать магов?
До такого вопроса снизошел даже Феофилакт Транквиллинович, когда отчитывал меня в своем кабинете, пряча усмешку и стараясь выглядеть серьезно.
— А зачем тебе тогда понадобился маг?
— Я просто их терпеть не могу.
— Мы все их не жалуем, так и стараются использовать нечисть в своих заклинаниях! Но чтобы запрыгнуть сверху и пересчитать его хребтом ступени! Это слишком жестоко. — Подруга еле сдерживала смех.
Аэрон, как всегда не соизволив постучать, ворвался в комнату, пряча руки за спину. Потребовал приготовить большую миску и торжественно ссыпал в нее деньги из мешочка, который, собственно, и прятал. Мы с восторгом уставились на высокую кучку.
— Это мы столько же выиграли?! — Алия в восхищении хлопнула себя по ляжкам.
— Ага, почти вся Школа ставила против нас! — Аэрон уселся на стол, мотнул туда-сюда ногой, посмотрел на меня, ехидно улыбнулся и открыл было рот, но я его опередила:
— Я нигде не училась объезжать магов. И вообще, — я уперла руки в боки, — этот вопрос уже потерял новизну, меня пытала почти вся Школа!
Аэрон захлопнул рот, явственно щелкнув зубами, и произнес:
— А я уж испугался, что ты — телепатка! — и без перехода добавил: — Как распорядимся свалившимся на нас богатством?
— Я слышала, что в Веже ярмарка началась. — Я посмотрела на друзей. — Может, сходим?
Друзья, к моему огромному удивлению, энтузиазма не проявили, как-то сникли, нахмурились. Вампир повертел монетку в пальцах и, вернув ее в миску, произнес:
— Была охота изображать праздничное пугало! Нет, я лучше к Никодиму.
Алия со вздохом сказала:
— Попозже сходим, только в сам Веж не пойдем, на окраине Вежиц прогуляемся.
— Вы чего?! — опешила я, сраженная наповал их безразличием к такому событию, как ярмарка с ее каруселями, лавками, забитыми всяким барахлом и диковинками.
— Она не знает, — не без зависти посмотрев на меня, вякнула Лейя.
— Ты была в Веже? — спросил Аэрон.
— Была, с наставником за новыми книгами ходили, а что?
— Все понятно. Ты же не нечисть! — Вампир буркнул под нос какое-то ругательство. — Бирку тебе выдавали?
— Какую бирку? — Я завертела головой, не понимая смысла разговора.
— Стража у ворот Вежа выдает нечисти бирки, которые крепятся на одежду. Люди издалека видят, что мы из Школы.
— Мало того, — негодующе продолжила Алия, — на ней подробненько указывается, к какому виду нечисти мы относимся! Представляешь, идешь по городу, а на груди бирочка: волк-оборотень. Люди шарахаются в стороны, лавки закрываются при твоем приближении, а еще обязательно найдется какой-нибудь герой, желающий избавить человечество от твоего присутствия!
— И попробуй его тронь! — вставил Аэрон. — Тут же сообщат в муниципалитет города, а потом и в Школу, что нечисть озверела на людей кидается!
— Чувствуешь себя как голая, — печально произнесла Лейя.
— Кто выдумал такую гадость?
— Власти города, якобы для нашей же защиты! — Алия сердито швырнула в мишень нож, попав в самую середину.
— А как они узнают, что входящий в ворота — нечисть?
— Стража у ворот держит черный архон и требует, чтобы входящий, положив на него руку, просто сказал, что он не нечисть.
У меня всплыла в памяти эта забавная процедура, мне было даже весело, когда, предъявив какую-то закопченную железяку, стражник спросил, не нечисть ли я. При этом подозрительно косился на наставника, которому сделать такое же заявление не предложили и никакой бирки не выдали. Видимо, знали его в лицо. Я безропотно положила руку на эту дрянь и с чистой совестью поклялась, что к нечисти не имею никакого отношения.
— Подумаешь, — фыркнула я, — могли бы и соврать, дескать, не нечисть мы.
— И лишились бы руки! — рявкнул Аэрон. — Черный архон таких шуточек не спускает!
Я приуныла.
— Если хочешь, можешь сходить одна, — сказала Алия. Я представила себя, одиноко блуждающую по городу.
— Нет, одна я не пойду.
— Тогда вечером завалимся к Никодиму, — подвел итог Аэрон, спрыгнул со стола и, уже открыв двери, брезгливо потянул носом. — У вас на этаже что-то сдохло! Вонь просто ужасная.
Я вспомнила про куриные лапки и хихикнула.
Алия продолжала метать нож в мишень, я посмотрела, как она попадает прямо в яблочко, и полезла на подоконник. Уселась поудобнее и бессмысленно уставилась за стекло. Содержательный разговор не давал мне покоя. Я принялась водить пальцем по стеклу, выписывая завитушки. Лейя мурлыкала какую-то песенку и вышивала зеленую широкоротую лягушку на своей наволочке.
— Химка оккупировала уборную, — сообщила она, не отрываясь от своего занятия. — Вина накушалась. А ей говорили — не запивай молоком! Сидит теперь, шипит от злости и крыльями машет, того и гляди, взлетит вместе с нужником.
Палец остановился на полпути к подоконнику.
— Животом мается, говоришь?
— С места встать не может! — хихикнула Лейя и чмокнула лягушку в вышитое гладью брюшко.
— Девочки, а на ярмарку мы все-таки сходим! И без всяких дурацких бирочек! — заорала я, спрыгивая с подоконника. Алия от неожиданности промахнулась, и мы уставились на вибрирующую рукоять ножа, торчащего из стены.
Трое недовольных сидели у горшка с углями, время от времени кидая безразлично-угрюмые взгляды на будку, в махоньком окошке Которой то и дело показывался то один, то другой глаз десятника городской стражи.
— И че зырит? — зевал бородатый детина, лениво перекладывая топор на длинном древке с одного плеча на другое.
— А смотрит, чтоб ты в кабак не сбег.
— Да ну его в пим дырявый. Перебрали чуток, а вони, словно мы городскую казну пропили. — Детина снова зевнул.
— А неча было сотнику морду бить. — Его напарник был тощ и высок. Тулуп на нем висел колоколом, и снизу отчаянно поддувало.
— Да я на морду евонную наступил нечаянно. Он же под столом лежал. Ни петь, ни свистеть не мог, а разорался, как баба на сносях!
Тощий с завистью посмотрел на тулуп напарника, тесно облепивший большое тело: вот кому действительно тепло. Он с досадой сплюнул в снег и проронил:
— Вот, леший его дери, ноги мерзнут.
— А я говорил, унты не надевай. Валенки зимой — самое то.
— Ноги у меня болят после валенок.
— Ха, так ты не казенные носи. Мне в Цапельках во какие скатали. Мя-го-нькие.
— Для сугреву бы чего, — топая ногами, с тоской проговорил товарищ, косясь на десятника в окошке. — Никакого проку с сегодняшней смены. — Он кивнул на ведро с бирками. — Бесово отродье пущать не велено.
Детина тоже вздохнул: если бы не приехавшие в Веж жрецы да маги, которых задержал буран, глядишь, нечисть за бирки денежку бы дала. Половину в казну города, половину в карман.
— Специально с Потапом сменой поменялся, думал, нечисть на ярмарку ринется. Дык жрецы Хорса припожаловали. Смена псу под хвост! — Тощий похлопал себя по бокам, пытаясь согреться.
— Кажись, идет кто, — вяло произнес детина, ткнув бердышом в одинокую фигурку, приближающуюся от Вежиц.
— Мелка больно. Побирушка, не иначе.
Когда фигура подошла ближе, стало понятно, что это невысокая девчонка в каких-то лохмотьях, с сажей на носу и круглыми испуганными глазами.
— Куды прешь? — рявкнул тощий.
Девчонка присела от страха, крепко сжимая объемистый мешок. Язык у нее, похоже, отнялся от испуга, и она только хлопала огромными глазищами, которые на солнце стали бирюзового цвета.
— Чего несешь? — Здоровый протянул руку к мешку.
Девчонка с неожиданной силой потянула ношу на себя. Некоторое время они молча вырывали мешок друг у друга. Стражник победил и запустил руки в мешок. Побирушка громко всхлипнула и стала размазывать сажу с носа по всему лицу. Тощий присвистнул, принимая из рук напарника две большие оплетенные бутыли отличного виноградного вина. Здоровый, отбросив пустой мешок, схватил девчонку за шиворот, тряхнул и потребовал:
— Где стащила?
Та еще сильней засопела, а потом неожиданно больно пнула его в голень. Стражник от нежданной боли выпустил девчонку, и она с проворством мыши увернулась от тощего и дала деру обратно в Вежицы.
— Вот паршивка! — выругался здоровый, потирая ушибленную ногу. — Воровка, леший ее дери!
Тощий разглядывал бутыли и прищелкивал языком. Глядишь, не такая уж и пропащая смена! Одну бутыль пришлось отдать десятнику, зато вторая чудесно согрела тело и душу.
Я с подхихикиванием заскочила в кабак Никодима. Похлопала глазами, стоя на пороге, привыкая к полумраку, выхватила взглядом друзей за столиком в дальнем углу и уверенно туда направилась. Аэрон при моем приближении вздрогнул и пробормотал:
— Я тебя не узнал.
— Богатой буду! — заулыбалась я. Алия протянула мне платок, Лейя зеркало. Я глянула на свое отражение и, испугавшись чуть не до икоты, стала поспешно вытираться платком, делая вид, что не замечаю с нетерпением ерзающих друзей. Стянула старую куртку, платок, надела шубку и шаль.
— Верея! — заголосила, потеряв терпение, Алия. — Рассказывай!!!
— Чего рассказывать-то? Вино у них. Через полчасика пойдем в Веж, стражники как раз созреют.
Аэрон кивнул кабатчику, тот поставил перед нами кружки с вином. Мы стукнули деревянными боками кружек и выпили за успешно завершившуюся первую часть плана.
В это время на довольно приличном постоялом дворе в Веже, который заняли жрецы Хорса, среди монахов-рыцарей шел следующий разговор.
— Жаль, что учеников бесовской Школы нынче в город не пущают! Ужо мы бы порезвились! — с сожалением промолвил один из них, отпивая из кружки пиво и рукавом утирая пену с усов. Все монахи были как на подбор — сильные, ладные, горячие, готовые во славу Хорса сразиться со всем миром.
— После того старого оборотня никакой нечисти не встречали! — Монах шлепнул по крепкому заду разносчицу и загоготал, когда та поспешила удалиться на безопасное расстояние.
— Власти перестраховались, — продолжал первый, — защищают это бесово отродье!
— Чертов буран! — выругался третий. — Давно бы в Чаронице были! Теперь киснем тут… — Он покосился в сторону соседнего столика, где гордо восседали молчаливые жрецы. — И чего их охранять? — перешел он на трагический шепот. — Двое магов нечисть и близко не подпускают. В какой-то деревеньке озверевший упырь кинулся, так даже на сто шагов не подпустили, сожгли начисто! Даже позабавиться не дали. — Рыцарь поспешно закрыл рот, заметив присоединившиеся к жрецам две фигуры в плащах-балахонах. — Легки на помине!
— Тоже ведь нечисты, а считаются белыми! — поддержал его усатый, поправляя тяжелый меч.
Во второй половине дня у ворот Вежа трое недовольных внезапно поняли, что пить ворованное вино — нехорошо. Первым муки совести испытал десятник. Схватившись за живот, он атаковал нужник, решив навеки в нем поселиться. Вторым нехорошее брожение вина в животе почувствовал тощий и, так как нужник был оккупирован десятником, который место дислокации менять не собирался ни за какие коврижки, вовсю кроя матом и мелкую воровку, и погоду, и промерзшие унты, затаился в кустах под стеной. Здоровяк проводил его взглядом и, повернувшись к воротам, заметил четверку приближающихся путников, которые со смехом перекидывались снежками и не особо спешили. Покосившись на сотрясающиеся от отборного мата кусты, детина, притоптывая от нетерпения ногами, ждал, пока пройдут эти четверо. Те не торопились. Три молоденькие девицы и парень хохотали и, видимо, решили собрать на свою одежду весь снег.
«Ну!!» — мысленно возопил стражник, прислушиваясь к утробному рычанию своего чрева.
Молодежь его мысленных воплей не услышала, остановилась и стала шумно, перекрикивая друг друга, обсуждать, стоит ли идти в Веж или лучше еще повеселиться в снегу. Спор сопровождался взрывами хохота и запуливаниями снежками друг в друга. Живот издал очередной угрожающий звук, здоровяк напрягся.
— Да ну его, этот Веж! — громко воскликнула рыжая девица, махнув рукой. — Лучше в Вежицах с горок покатаемся!
Совесть стражника после этих успокаивающих слов решительно пригрозила, что готова выплеснуться наружу. Детина попятился во внутренний двор, там заметался, как петух, которому хозяин, махнув тесаком, намекнул на суп. В нужнике страдал десятник, и здоровяк, вспомнив, что дом бабки Аниньи всего через дорогу, быстро посеменил в ту сторону, время от времени останавливаясь и судорожно сжимаясь.
— Пошли. — Я оглянулась на брошенные без присмотра ворота.
Мы, как тени, скользнули в них. Я наткнулась взглядом на ведро с бирками и недолго думая ссыпала половину себе в мешок. Тряхнула, послушала перезвякивание и, ухмыльнувшись, бросилась догонять друзей.
— Как их не укачивает?! — Я задрала голову, наблюдая за Аэроном и Лейей на качелях. Лейя разалелась и заливисто хохотала. Алия тоже посмотрела на эту пару, фыркнула и протянула мне горсть чищеных орехов. Я отвернулась от качелей и стала их жевать.
— Пойдем в комнату смеха, — предложила, — там целый лабиринт!
— С кривыми зеркалами?
— Ага! Интересно, Аэрон в них отражается?
— Чушь какая! — хмыкнула Алия. — Отражается как миленький!
По ярмарочным рядам мы уже прошлись и накупили всякой ерунды, начиная от предметов гардероба и заканчивая такими безделушками, как, например, лягушка из нефрита. Деньги, как зачарованные, все не кончались и отчаянно жгли руки.