Похищение чародея - Кир Булычёв 12 стр.

Я благодарен вам за заботу о Лами. Лекарства, переданные Вами, благополучно добрались до Танги. Хоть я ничего не имею против преждевременной смерти ее отца, но, если его жизнь угодна небу, пусть мы будем орудием спасения, а не орудием гибели. Благодарность Лами искренна и глубока. Но я не буду использовать ее в своих целях. Пусть все идет своим чередом.

Русские остались живы. Не могли бы вы подробнее узнать в Лигоне об их истинных планах?

Майор Тильви Кумтатон пока в госпитале. Я поговорил со знакомым врачом, и тот обещал мне задержать его там как можно дольше. Пусть город пока остается без твердой власти: комендант Боро избрал путь полного невмешательства, что меня устраивает.

Полагаю, что в настоящий момент отправка груза в Лигон опасна. Следует подождать, пока энтузиазм военных несколько утихнет и они займутся драматическим дележом портфелей и выгодных должностей. В любом случае груз останется в пещере до тех пор, пока я не получу от вас сообщения о возможностях его отправки. Осторожность — лучшая политика.

Завтра съезжаются соседние князья, чтобы решить, как вести себя с новым правительством. Некоторые горячие головы считают, что сейчас самое время объединиться со сторонниками Джо Ролака и поднять восстание. Мне придется потратить немало усилий, чтобы уговорить этих недалеких, трясущихся над своими эфемерными привилегиями людей воздержаться от самоубийственных акций. Полагаю, что военное правительство молит небо, чтобы мы восстали. Тогда нас удобно раз и навсегда привести к покорности. Нельзя давать им такого предлога.

Еще раз напоминаю о русских.

«Окрестности г. Танги представляют особый интерес для туриста. К сожалению, туда трудно добраться, если в вашем распоряжении лишь несколько дней, однако тому, кто располагает временем, эти места подарят чудесные воспоминания о горах и лесах Юго-Восточной Азии.

Танги (4 756 футов над уровнем моря) является центром этого края, и здесь турист может получить современные удобства. Город расположен среди покрытых соснами холмов, в 78 милях от железнодорожной станции Митили, связанной с Танги постоянным автобусным и автомобильным сообщением. Кроме того, по четным числам в Танги совершает рейс самолет местной авиалинии «Лигон Эйруэйз». Остановившись в Танги, турист может посетить некоторые места, представляющие интерес.

Отель «Эксельсиор» (телеграмма «Эксельсиор», Лигонская контора: ул. Свободы, тел. 10747): 25 номеров, кондиционирования нет, центральное отопление. Отдельный номер — от 37 до 45 ватов, двойной — от 60 до 70 ватов (включая питание). Кухня: лигонская, индийская, европейская. Экскурсии к водопаду Колу, на озеро Линили — живописный водоем, где в окрестных деревнях можно приобрести серебряные изделия местных мастеров, в пагоду Пяти золотых будд, в которой находится семь древних священных изваяний. Их золотили столько раз, что они превратились в золотые шары. Знаменитый водный праздник на озере Линили проходит в начале октября…

Раз в пять дней в Танги бывает базар, на который собираются окрестные горцы, представляющие собой живописное зрелище».

«Город Танги. Центр одноименного округа на севере Республики Лигон. Город основан в XIV в. князем Урао Справедливым, который в XVI в. признал вассальную зависимость от короля Лигона Партавармана VI. Город расположен на краю горного плато на высоте 1600 метров над уровнем моря. Население 12 500 человек (по переписи 1979 г.). Лигонцы, индийцы, китайцы, тайцы, представители местных народностей. Местная промышленность — механические мастерские, спичечная и ткацкая фабрики, лесопилка, кустарные мастерские. В городе заседает совет по делам горных народов, в котором большую роль продолжают играть горные феодалы…»

За окном нашего номера сквозь ветки сосны видна тихая улочка. Такая тихая и мирная, усыпанная желтыми листьями, что невозможно поверить, что мы живем на краю света, а не проводим отпуск в подмосковном доме отдыха. И листья на асфальте — осенние. А ведь обман: хитрые здешние деревья сбрасывают их, чтобы достойно встретить сезон дождей цветами и юными листочками. По улочке едет рикша на велосипеде с коляской. Рикша в шерстяной шапочке и пиджаке. Вон пастор в черном костюме — узкой полоской выглядывает белый воротничок. Домики здесь, в центре города, чистые, аккуратные, солидные, чужие. Сюда приезжали отдохнуть от жары долин скучающие английские чиновники.

Мы с Отаром весь день проспали. Старый лакей, сохранившийся с колониальных времен, не смог разбудить нас к обеду. Мы очнулись вечером, полные раскаяния за потерянный день (по крайней мере я был полон раскаяния, а Отар подвел под наш сон здоровую теоретическую базу, чем меня почти утешил).

У нас большая комната, высокий белый потолок которой разделен на квадраты темными деревянными рейками, что напоминает об английской таверне, где мне, правда, не приходилось бывать. На планках мирно спят маленькие ящерки — неужели они никогда не падают? Вспольный разместился за стеной.

— Разбудить его? — спросил я Отара.

— Даже не знаю, — сказал Отар. — Намаялся он….

Такое проявление нежности со стороны Отара — явление редкое.

Все-таки я, презрев условности, постучал к Вспольному.

— Мы идем ужинать, — сказал я ему.

— Я тоже, — откликнулся Вспольный. — Спасибо.

Он спал меньше нас. С вертолета он бросился на телефонную станцию и пробился в Лигон, чтобы лично доложить Ивану Федоровичу, что все обошлось.

В столовой, с такими же планками на потолке, было почти пусто. Наверно, не сезон. Или туристы поспешили домой. Туристы не любят переворотов — это нарушает график осмотра достопримечательностей.

За соседним столом сидел господин Матур. Синяк у него под глазом пожелтел. Вид был удрученный.

— О, дорогие друзья! — воскликнул он при нашем появлении.

По-моему, радость была искренней.

— Вы разрешите присоединиться к вам?

Вспольный, по-моему, был не рад, так как отвечал за нашу нравственность, а от Матура так и несло безнравственностью. Я сказал:

— Пожалуйста.

Все-таки мы вместе пережили все приключения. Матур успел как-то переодеться. Он был в темном, узком для него костюме, шея обмотана толстым шарфом.

— Ваш саквояж не нашелся? — спросил я.

— Эти бандиты выкинули мой саквояж. И деньги, представляете, деньги.

Я должен был бы спросить, много ли денег. Но вместо меня вопрос задал Отар:

— Вы знакомы с князем Урао?

— А что?

Матур был настороже. Не успел Отар что-либо добавить, как он уже заговорил, как отличник на экзамене:

— Мы с ним друзья детства. Вместе учились в колледже. В одном классе. Славное давнее время… Но потом князь получил настоящее образование в Кембридже.

— Это видно, — сказал я, вспомнив наряд князя.

Вспольный осуждающе фыркнул. Он уже успокоился, от его героизма и следа не осталось. По дороге в ресторан он успел сообщить мне, что от окна дует, что Иван Федорович беспокоится о нас, что атташе-кейс погиб при вынужденной посадке и он вновь оказался без носильных вещей.

— Знаете… — Матур наклонился к нам й понизил голос, хотя в зале не было никого, кроме официанта, перетиравшего вилки в дальнем конце зала. — Бандиты убежали. Солдаты и телохранители князя гнались за ними по джунглям и, возможно, убили их. А если не убили?

Матур театрально оглянулся — он допускал, что бандит скрывается под столом.

— А кто они, не удалось установить?

Матур развел руками. Вспольный недоверчиво прищурился. Он-то знал, что Матур приспешник империализма.

Мы замолчали. Несколько часов, проведенных в мягких постелях, в чистой комнате с соснами за окном, превратили всю фантасмагорию последних суток в какой-то сон. И Матур напомнил о прошлом. Я даже ощутил к нему неприязнь, словно он хотел снова утащить нас в ночь, к выстрелам, взрывам и всяким противоестественным вещам. Видно, Матур почувствовал это.

— И когда вы приступаете к работе? — спросил он.

Я с трудом досидел до конца ужина. Новости взывали к немедленным действиям. Я не понял деталей. Но для делового человека важнее охватить проблему в целом.

Разумеется, предсказать землетрясение нельзя. Но они не производят впечатления шарлатанов. Значит, стоит рискнуть? Поставить на темную лошадку?

Я подождал, пока русские поднялись к себе, и подошел к портье — заморенному англолигонцу из неполноценной расы гибридов, оставленных англичанами в память о своем многолетнем господстве.

Я подождал, пока русские поднялись к себе, и подошел к портье — заморенному англолигонцу из неполноценной расы гибридов, оставленных англичанами в память о своем многолетнем господстве.

— Я могу заказать телефонный разговор с Лигоном?

— Линия не работает, — ответил он внешне вежливо, но с внутренним вызовом, свойственным людям, когда-то обладавшим маленькой административной властью.

— У меня срочное дело, — сказал я.

— Линия отключена по распоряжению военного коменданта.

— Тогда примите срочную телеграмму.

— Не могу, — нагло усмехнулся портье. — Дойдите до телеграфа.

— Телеграф открыт? — спросил я, стараясь улыбаться.

— До восьми, — сказал портье.

Было двадцать минут восьмого. Скорее. Вторично я оказачся обладателем информации, стоимость которой трудно переоценить. И я должен был отправить две телеграммы.

— Господин Матур, — догнал меня голос портье.

— Что?

— В Танги комендантский час. С шести вечера.

Я махнул рукой и выбежал на улицу. Комендантский час для тех, кто обладает документами, я же не обладаю ничем — я ограблен и гол. Мне нечего терять.

И с разумной осторожностью, скрываясь в тени деревьев, я побежал к телеграфу.

ТЕЛЕГРАММА

ЛИГОН ЭКСПОРТ ИМПОРТ ТАНТУНЧОК СРОЧНО

СОГЛАСЕН УСЛОВИЯ ПРОДАЖИ УТРОМ ЗАВЕРШИТЕ СДЕЛКУ МОИМ БРАТОМ ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ВСТУПЛЕНИЯ ВО ВЛАДЕНИЕ

ТЕЛЕГРАММА

ЛИГОН СЕРЕБРЯНАЯ ДОЛИНА 18 СААД РАХМАН СРОЧНО

НЕМЕДЛЕННО ВСТУПАЙ ПЕРЕГОВОРЫ ТАНТУНЧОКОМ ПО ИЗВЕСТНОМУ ДЕЛУ ПРИНИМАЙ ЕГО УСЛОВИЯ ЖДУ РЕЗУЛЬТАТОВ ЗАВТРА УТРОМ

Я покидал телеграф со странным ощущением наготы — много лет я не выходил на улицу с голыми пальцами. Я стал беднее на два золотых перстня общей ценой не менее двух тысяч ватов. Телеграфист нагло улыбался мне вслед. Графа расходов росла. Доходов пока не предвиделось. Зато телеграммы ушли, минуя военную цензуру.

Городской дом князя Урао стоит на окраине Танги над самым обрывом. Из его сада с большими правильными газонами и аккуратно подстриженными деревьями, за которыми следит садовник, выписанный из Калькутты, открывается вид на много миль вперед — на горные хребты и долины, на голубое озеро Линили.

Но в тот сумрачный вечер долину скрывал туман.

Я чудом избежал встречи с патрулем. Пришлось просидеть несколько минут в колючем кустарнике. Перед воротами дома стоял, кутаясь в шинель, охранник.

— Скажи князю, что директор Матур по делу чрезвычайной важности.

Сторож знаком велел мне стоять в стороне, поднял трубку телефона, стоявшего в нише у ворот, и через несколько минут я уже приближался к крытому широкому подъезду дома, принадлежавшего когда-то английскому вице-губернатору, который проводил здесь жаркий сезон.

Я шел по широкой бетонной дорожке и на полпути от ворот увидел, что дверь в дом отворилась и кто-то быстро пошел напрямик через газон. Я замер, приглядываясь. Мои глаза уже привыкли к темноте. Человек не видел меня, он шел быстро, он хорошо знал этот сад. Я его узнал и в ужасе замер. Это был бандит Па Пуо, убитый сегодня утром при попытке к бегству.

Я стоял, пока его шаги не смолкли в отдалении…

Князь встретил меня в обширном холле.

— Как себя чувствуешь, друг? — спросил он со свойственной ему любезностью. Князь был в халате, с трубкой и чисто выбрит, свеж и бодр, словно ему не пришлось провести всю ночь и часть дня в тяжелом горном походе. — Ты плохо выглядишь, Матур. Что тебя привело ко мне?

— Князь, — сказал я, стараясь унять дрожь, — в вашем саду я видел страшного человека.

— Кого? — спросил князь, не теряя хладнокровия.

— Разбойника Па Пуо. Он жив и подстерегает вас.

— Ты не ошибся?

— Я не мог ошибиться.

Князь хлопнул в ладоши. Мгновенно появился телохранитель.

— Прикажи обыскать территорию, — сказал князь. — Моему другу показалось, что здесь бродит убитый разбойник Па Пуо. Если найдете, ведите сюда. Но я полагаю, что это его дух, который жаждет мести.

Возможно, князь был прав. Телохранитель провел рукой перед лицом, отгоняя злых духов.

— Мы же с тобой, Матур, цивилизованные люди. Духи нам не страшны. Не так лй?

Я вынужден был согласиться с князем.

В библиотеке князь указал мне на кресло и спросил:

— Что будешь пить?

— Спасибо, ничего не хочется.

Я вообще не употребляю спиртных напитков и в это время дня предпочитаю чай с молоком.

— Тебе нужны деньги? Прости, я совсем забыл, что ты больше всех пострадал в горах. Вот, возьми сто ватов, и надеюсь, тебе хватит, пока ты не получишь от брата.

Князя нельзя обвинить в щедрости, но любой подарок друга — ценность. Я с благодарностью принял деньги.

— Я пришел не за этим, князь, — сказал я. — Помня о вашем всегдашнем расположении, я спешу сообщить новость, которую сегодня узнал от русских геологов. Эта новость настолько изумила меня, что я счел своим долгом, несмотря на военное положение, поспешить сюда.

— Рассказывай, дружище, — сказал князь, наливая себе виски.

— Через несколько дней в Танги будет землетрясение.

— Да?

— Сильное землетрясение.

Лигон. Дж. Суну

ШИФРОВАННАЯ РАДИОГРАММА

НЕМЕДЛЕННО ВСТУПИ ПЕРЕГОВОРЫ ВЛАДЕЛЬЦЕМ МЕХАНИЧЕСКИХ МАСТЕРСКИХ И ОТЕЛЯ «ЭКСЕЛЬСИОР» АРГУМЕНТИРУЙ СВЕДЕНИЯМИ О БЛИЗКОЙ НАЦИОНАЛИЗАЦИИ ПЛАТИ НАЛИЧНЫМИ НЕ БОЛЕЕ ПОЛОВИНЫ СТРАХОВОЙ ЦЕНЫ ТЕЛЕГРАФИРУЙ РЕЗУЛЬТАТЫ ШИФРОМ

ТЕЛЕГРАММЫ

ТАНГИ КОМЕНДАНТУ ГАРНИЗОНА КАПИТАНУ БОРО СРОЧНО СООБЩИТЕ СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ МАЙОРА ТИЛЬВИ СПОСОБНОСТЬ ИСПОЛНЯТЬ ЗАДАЧУ ОБЕСПЕЧЬТЕ МЕДИЦИНСКУЮ ПОМОЩЬ

ТАНГИ МАЙОРУ ТИЛЬВИ КУМТАТОНУ

ПОЛОЖЕНИЕ СЛОЖНОЕ СООБЩИТЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОДОЛЖАТЬ РАБОТУ НЕОБХОДИМОСТЬ ПОДМЕНЫ

ТАНГИ КОМИССАРУ ВРЕМЕННОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА

ПО ПРОСЬБЕ ПОСОЛЬСТВА СССР СООБЩИТЕ СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ РУССКИХ ГЕОЛОГОВ ОБЕСПЕЧЕНЫ ЛИ УСЛОВИЯМИ ЖИЗНИ

ТАНГИ КОМИССАРУ ВРЕМЕННОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА МАЙОРУ ТИЛЬВИ КУМТАТОНУ

ОБЕСПЕЧЬТЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА РЕЗИДЕНЦИЕЙ КНЯЗЯ УРАО ВОЗМОЖНЫ ВСТРЕЧИ СЕПАРАТИСТОВ

ТАНГИ КОМИССАРУ ВРК ТИЛЬВИ КУМТАТОНУ

ВЧЕРА ДВЕНАДЦАТЬ СОРОК ТРИ ПОГРАНИЧНЫЙ ПОСТ В ОРГАЛЕ ОТМЕТИЛ ПРОХОЖДЕНИЕ НЕОПОЗНАННОГО

ВЕРТОЛЕТА В НАПРАВЛЕНИИ ТАНГИЙСКОГО ОКРУГА ВЕРТОЛЕТ ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ПРОШЕЛ ОБРАТНО В ЧЕТЫРНАДЦАТЬ СОРОК СРОЧНО СОБЕРИТЕ РАССПРОСНЫЕ СВЕДЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ВОЗМОЖНОЙ ПОСАДКЕ ИЛИ ВЫБРОСКЕ ГРУЗА НАЧАЛЬНИК РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

Я окончательно пришел в себя часов в пять вечера. Мною владело чувство вины. Я не оправдал доверия господина бригадира Шосве и вместо того, чтобы проводить в Танги линию Революционного комитета, сам попал в плен и получил ранения. В дверях палаты гудели приглушенные голоса. Я повернул голову — там стоял капитан Боро с портфелем в руке. Медсестра в зеленой наколке не пускала его ко мне. И он не знал, настаивать ему или уйти.

— Проходите, — сказал я негромко, чтобы не разбудить соседа по палате — неподвижно лежавшего человека с забинтованным лицом. Когда меня днем привезли в палату, уже вымытого, перевязанного, запакованного в гипс, он спал. — Я не сплю. Какие новости из Лигона?

— Все в порядке, — бодро и слишком громко ответил капитан. Для него я был хоть и немощным, но посланником божества и остальные окружающие интереса не представляли. — Все районы, кроме южной провинции, признали власть Революционного комитета.

— Южной провинции?

— Туда бежал министр внутренних дел. Но не сегодня-завтра сопротивление прислужников империализма и внутренней реакции будет раздавлено.

Он внимательно слушал лигонское радио. В его голосе звучали барабанные интонации управления пропаганды.

— Что еще?

— Я отправил в Лигон отчет о происшествии с самолетом. В отчете я указал, что виновны бандиты, задержавшие вас. Диаметр отверстий в крыле совпадает с калибром пулемета, отобранного у бандитов.

— И ни одного не удалось доставить в Танги?

— Ни одного. — Капитан был огорчен.

— Последних двух прикончил князь Урао. Это не дает вам повода для размышлений?

— Мы не докажем, что он к этому причастен, господин майор. Он старался их догнать, но солдаты тоже стреляли…