Похищение чародея - Кир Булычёв 23 стр.

— Садитесь, господин бургомистр, — сказал я ему. — К сожалению, мы не можем ничего изменить.

— Да-да, конечно, — сказал бургомистр, садясь напротив меня. — Но всего один день… Я не предполагал…

— И я не предполагал.

— Здесь в списке…

— Погодите, — сказал я, отпирая ящик стола и доставая карту, принесенную мне профессором Котрикадзе.

Карта была разрисована концентрическими кругами, которые были похожи на изображение возвышенности на военной схеме. Вершина этого холма — самый маленький круг — у западного берега озера Линили, он захватывал островок на озере, деревню и монастырь Пяти золотых будд. Это эпицентр землетрясения, где толчки будут самыми сильными. Второй круг проходил через городок на северном берегу озера и длинным неровным овалом охватывал все озеро, прибрежные деревни и часть хребта на западном берегу. Город Танги и западная оконечность плато попадали внутрь третьего эллипса, на котором было написано: «8–9 баллов», что означало почти полное разрушение города.

— Мы должны, — сказал я, — решить, куда мы будем эвакуировать людей и имущество.

— Я полагаю, вниз, к железной дороге.

— До железной дороги сто миль. Кроме спуска с плато к озеру, на пути еще два перевала. Боюсь, что мы ничего не успеем сделать. Посмотрим в другую сторону.

Я провел карандашом линию по дороге, которая вела из Танги на плато, на восток, к рубиновым копям. Когда карандаш вышел за пределы последнего круга, я поставил точку.

— Нет, — сказал Джа Локри. — Все равно придется ехать почти сто миль по плохой дороге.

— Что же вы предлагаете?

— Вот здесь, — сказал он, показывая на точку примерно на середине красной линии, проведенной мной, — стоит большая деревня Моши. Она расположена в широкой высокогорной долине. Я знаю эти места. По вашей карте землетрясение здесь будет силой три-четыре балла. Это опасно?

— Я спрошу профессора.

— И дорога до Моши приличная, без перевалов.

— Часть палаток уже прибыла, — сказал я. — Штук сто. Они восьмиместные, солдатские. Сегодня же надо отправить в Моши взвод саперов, которые будут устанавливать палатки.

— Это капля в море, — сказал бургомистр.

— Сколько жителей в Танги?

— По моим расчетам, более десяти тысяч. Не считая, конечно, деревень по берегам озера, вдоль дороги. Наверно, наши заботы, господин майор, должны распространиться на двадцать тысяч человек.

— Двадцать тысяч! — Только тогда до меня дошла необъятность этой цифры. Одних палаток нужно больше двух тысяч! А если вспомнить, что этих людей надо везти, кормить, обогревать, потому что в горах ночью холодно… — Ну что стоило русским сообщить мне об этом хотя бы два дня назад!

Бургомистр никак не реагировал на восклицание, не делавшее мне чести. Он, наверно, знал, что лишь три дня назад мы с русскими чудом выбрались из долины Лонги.

— Хорошо, — сказал я, скорее чтобы утешить себя. — Мы не одни. Лигон нам уже помогает.

Бургомистр покорно кивал головой.

— Значит, куда вывозить людей, мы решили, — сказал я. — Теперь список. Я просмотрел его.

Я прочел вслух то, что подчеркнул сам.

Госпиталь, родильный дом, муниципальная школа, миссионерская школа…

ТЕЛЕГРАММА

ЛИГОН СРОЧНО БРИГАДИРУ ШОСВЕ ИЗ ТАНГИ 13.50

ПРИ ПЕРВЫХ ЖЕ ПОДСЧЕТАХ ОБНАРУЖИЛОСЬ ЧТО ОПАСНОСТЬ ОБВАЛОВ И ПРЕКРАЩЕНИЕ СВЯЗИ СО СТАНЦИЕЙ МИТИЛИ ПРИВЕДЕТ К ОСТРОЙ НЕХВАТКЕ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ И МЕДИКАМЕНТОВ ОБЕСПЕЧЬТЕ ПЕРЕВОЗКУ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ В ТЕЧЕНИЕ СУТОК УЧИТЫВАЙТЕ ОПАСНОСТЬ ТОГО ЧТО АВИАЦИОННАЯ СВЯЗЬ ВРЕМЕННО ПРЕКРАТИТСЯ КОЛИЧЕСТВО ПРИСЛАННЫХ ПАЛАТОК НЕДОСТАТОЧНО ДО СИХ ПОР НЕ ПРИБЫЛА КОЛОННА ГРУЗОВИКОВ ПОСЛЕ ОБСЛЕДОВАНИЯ РАЙОНА МОШИ КУДА НАМЕЧАЕМ ЭВАКУАЦИЮ ДВАДЦАТИ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК ПРИСЛАННЫЕ ВОЙСКА НЕДОСТАТОЧНЫ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПОРЯДКА ТРЕБУЕТСЯ ЕЩЕ ОДНА РОТА ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ ИЗ МОШИ НЕМЕДЛЕННО СООБЩУ ДАЛЬНЕЙШИЕ ПОТРЕБНОСТИ И ПЛАНЫ

Обнаружив пропажу портфеля, шофер машины, мрачный и грубый солдат, опасаясь, что ему попадет от начальства, заставил меня под угрозой физических действий забраться в джип и привел в комендатуру, где лишь моя настойчивость спасла меня от дальнейшего задержания. Я был искренен в своем неведении. Я не видел, кто и когда взял портфель: я выполнял маленькую роль в этом спектакле — отвлекал внимание мистера Ли и шофера.

Меня в конце концов отпустили, но, разумеется, с той минуты я потерял доверие русских геологов и господина майора. И я глубоко убежден, что в интересах князя было лучше сберечь мою репутацию для более важных дел.

Выйдя из комендатуры, я некоторое время сидел на краю зеленого газона. Мне никуда не хотелось идти. Я был одинок и никому не нужен. Всю свою жизнь я пекусь о благе других людей, порой забывая о своих интересах, и мой идеализм в результате приводит к горьким разочарованиям. Да, я сделал большое дело, возможно, помог спасти значительную часть состояния моему Другу князю Урао Као. Но сам я был использован и выброшен, словно грязная зубочистка.

Размышляя так, я наблюдал за происходящим вокруг. Куда-то поспешил майор Тильви, и мне подумалось, что он слишком легкомысленно относится к собственной безопасности — многие бы люди в Танги не пожалели денег и усилий для того, чтобы избавиться от этого слишком деятельного человека. Через несколько минут джип майора снова промчался мимо дворца, на этот раз в сторону госпиталя. Еще раз — на аэродром, еще раз — к дому геологов. Как тщетны его усилия, как бессмысленна жизнь!

В поле моего зрения попал медленно бредущий по газону человек, в облике которого ощущалось чрезмерное покорство судьбе. Это был Чин Цзоу-ши, хозяин кинотеатра «Кинг». Китаец узнал меня и поклонился.

— Чем вы опечалены, уважаемый Чин? — спросил я старика.

— Тяжелые времена, господин директор, — сказал он.

— Да, — согласился я, — тяжелые времена.

— Вы слышали, — спросил Чин, — что национализировали иностранные компании? Что будет дальше?

— Дальше? Дальше будет еще хуже. — Я не хотел пугать старика, я сам в это верил. — Они дойдут до того, что национализируют все вплоть до разносчиков лимонада, а потом лопнут, как обожравшийся москит.

Я был мрачен. Старик совсем растерялся. Он вцепился пятерней в свою бородку и тянул ее книзу, словно хотел оторвать. Он был похож на старичка с древней китайской картинки. Такие прогуливаются по садам и смотрят на сосны. На самом деле это был довольно жадный и коварный старик.

— Но у меня лигонский паспорт, — сообщил он мне, словно это могло спасти его от бед.

— Паспорт! — Я вложил в это слово все возможное презрение. — Уже у моего деда был лигонский паспорт.

— И они все отнимут? — спросил Чин, желая, чтобы я его разубедил.

Тут меня осенила мысль. Это была случайная мысль, рожденная за момент до того, как превратилась в слова.

— Вы еще можете что-то спасти, — сказал я.

— Как?

— Продавайте. Продавайте все немедленно.

— Но кто купит мой кинотеатр?

— Да. Кинотеатр — это плохо. Армия намерена в первую очередь взять в свои руки все идеологические учреждения.

— И он старый, я собирался его ремонтировать, но совсем нет свободных денег…

Чин — мелкий делец. Мне понадобилось всего девять минут, чтобы узнать, что кинотеатр застрахован на сто двадцать тысяч. И старик готов с ним расстаться тысяч за тридцать. Но я не мог предложить свои услуги. Как только я выражу желание купить этот кинотеатр, старик тут же заподозрит неладное. Что же делать?

Я распрощался с китайцем, поклявшись, что буду весь день думать, где отыскать покупателя на кинотеатр. В моей жизни возникла цель. И я побежал на телеграф.

ТЕЛЕГРАММА

ЛИГОН СЕРЕБРЯНАЯ ДОЛИНА 18 МАТУРУ СААДУ

ПОД ЗАЛОГ МОИХ АКЦИЙ БРИТИШ ПЕТРОЛЕУМ СРОЧНО ВЫШЛИ СОРОК ТЫСЯЧ ВАТОВ А ТАКЖЕ ТЕЛЕГРАФОМ ОТ ИМЕНИ НАШЕГО ДЯДИ ДЖА РАДЖЕНДРЫ СОГЛАСИЕ НА ПОКУПКУ СОБСТВЕННОСТИ В ВИДЕ КИНОТЕАТРА КИНГ В ТАНГИ УПОЛНОМОЧИВАЯ МЕНЯ ВЕСТИ ПЕРЕГОВОРЫ И ЗАКЛЮЧАТЬ СДЕЛКИ ПРИБЫЛЬ ГАРАНТИРУЮ

Я верю в предчувствия. И сколько бы я ни училась в университете и ни читала бы книг, я все равно останусь в глубине души девочкой из горной деревни, верящей в злых духов, которые живут на деревьях, и в вестников судьбы, приходящих к людям во сне и наяву.

В то утро я проснулась сама не своя. Всю ночь мне снились кошмары, но я их не запомнила. Когда я проснулась, то решила, что плохо с Володей. Мой отец в госпитале, там вокруг люди, отцу ничего не грозит. Дедушка Махакассапа сказал, что местные крестьяне видели человека, похожего на Па Пуо, и поэтому я боялась за Володю, который ездит по горам совсем один. Но в то утро я неправильно разгадала предчувствие.

Я ушла из монастыря, миновала сад и остановилась под деревом недалеко от деревни, чтобы видеть, как Володя поедет в город. Он сказал мне вчера, что с утра уедет в город, но скоро вернется. Я стояла долго, но меня никто не заметил. Потом я увидела Володю. Он был вместе с толстым русским господином в очках. Они говорили, стоя возле машины, потом Володя уехал.

Он не увидел меня и не чувствовал, что я смотрю на него. Я еще постояла немного, и мне было лучше, потому что Володя веселый и здоровый. Потом я пошла к дедушке Махакассапе. Я хотела, чтобы он меня успокоил, он знает слова, которые могут вернуть душе покой. Но пришли люди из деревни Лонги, которые хотели посоветоваться с пандитом, потому что слышали, будто новое правительство отберет землю у Фена Мо и отдаст китайцам.

Я взяла книжку из библиотеки дедушки. Это была старая книжка джатак, многие из них я помнила с детства. Мимо ворот прошли пешком русский в очках и солдат. Они шли в сосновую рощу, чтобы смотреть на приборы.

Я знала, что здесь будет землетрясение, но меня это не пугало. Мне даже хотелось, чтобы землетрясение обязательно было, иначе люди подумают, что Володя и высокий профессор их обманывают.

Потом я снова ходила в сад и ждала, когда вернется Володя, но Володя все не возвращался.

Я не знаю, сколько я стояла в саду, наверно, долго.

Наконец я услышала, что едет машина.

Но это был не Володя. Это была большая машина Као. Као сам правил ею. Шофер сидел сзади вместе с телохранителями из племени Урао, которым Као велел одеваться в древнюю боевую одежду воинов. В этом не было нужды, но Као всегда опасается, что другие феодалы будут над ним подсмеиваться, потому что он учился в Англии, играет в гольф и одевается, как иностранец. Као всегда беспокоится, что скажут о нем люди, и из-за этого иногда совершает поступки, над которыми люди смеются. Мне иногда кажется, что есть два Као — один добрый, интеллигентный, который играет со мной в теннис и говорит о новых книгах, а другой — чужой и холодный, погруженный в политические интриги и какие-то темные дела.

Као остановился у ворот монастыря, выскочил из машины и, не снимая ботинок, побежал внутрь. Видно, что-то случилось. Као всегда гордится тем, что никогда не теряет присутствия духа. Он говорил мне, что из него вышел бы хороший генерал, и даже в шутку спрашивал меня, не прельщает ли меня роль жены боевого генерала.

Я подошла к воротам как раз в тот момент, когда Као, не найдя меня, снова выбежал на дорогу.

— Лами, дорогая, как хорошо, что я тебя нашел! — воскликнул он. — Я мчался к тебе от самого Танги.

— Что случилось? — спросила я, чувствуя, как сжимается сердце.

— Твоему отцу стало хуже, — сказал Као взволнованно. — Отец просил меня быстро привезти тебя к нему.

— Ой, Као! — воскликнула я. — Подожди минутку, я только переоденусь.

— Неужели ты будешь терять время из-за таких пустяков? — укорил меня князь. — Я мчался…

Я без слов направилась к машине.

— Сядешь впереди, рядом со мной, — сказал Као.

— Постойте, молодой человек, — услышала я голос дедушки Махакассапы, который был недоволен тем, что князь даже не поздоровался с ним. — Вы привезли какую-нибудь записку от господина Васунчока?

— Заткнись, грязный доносчик! — крикнул вдруг Као так громко, что, наверно, было слышно в деревне.

Старик даже пошатнулся. Я никогда не думала, что кто-нибудь может оскорбить пандита Махакассапу. Монахи, стоявшие поодаль, ахнули.

Као уже был в машине и включил зажигание.

— Как ты мог, Као… — сказала я.

— Молчи! — ответил он. — Я знал, что говорил. Этот монах — грязный полицейский доносчик.

И я замолчала. Као был так взволнован, что я боялась, что он может натворить что-нибудь страшное. Дедушка сделал шаг, чтобы встать на пути машины, но Као успел рвануть руль в сторону, я ударилась головой, машина подпрыгнула и помчалась вверх, в гору. Машина проехала, наверно, полмили по лесной дороге, прежде чем я настолько пришла в себя, что сообразила, что мы едем не в ту сторону.

— Као, — сказала я, — ты хотел отвезти меня в Танги.

— Конечно, — ответил князь. — Но сначала я должен заехать в сосновую рощу и встретить там человека.

И в ту же секунду небо наказало Као. Если бы он поехал в Танги, как обещал, его шина не напоролась бы на острый камень или гвоздь. Вдруг машину занесло, что-то застучало, князь стал тормозить, и машина остановилась, уткнувшись носом в кювет.

— Шина! — крикнул князь, распахивая дверцу и выскакивая наружу.

Из задней двери уже вылезали шофер и телохранители. Князь был так возбужден, что, несмотря на свою тревогу, я заметила, как он похож на журавля, который гонится за змеей и никак не может схватить ее клювом.

Шофер открыл багажник, чтобы вытащить запасное колесо. Я спросила князя:

— Что с отцом?

— Его арестовал майор, — сказал князь, не глядя на меня. — Прямо в больнице. И отцу плохо с сердцем.

— Тильви?

— Да. Он объявил твоего отца реакционером и грозится его расстрелять.

— Но Тильви… — Мне хотелось думать, что это еще одна выдуманная князем история.

— Тильви с его русскими готовит в Танги землетрясение, — сказал Као, глядя, как шофер крутит ручку домкрата. — Капитан Васунчок хотел им помешать.

«Как хорошо, — подумала я, — что Као опять лжет».

— Као, — сказала я, — раз ты задержался, я вернусь в монастырь и переоденусь. На обратном пути ты меня захватишь.

— Ты что думаешь, — взвился он, — что я буду тормозить перед логовом этого мерзавца?

— Даже твоим людям стыдно слушать богохульство, которое ты извергаешь, — сказала я.

Наш спор оборвался, потому что снизу загудела машина. Я подумала, что это возвращается Володя, и испугалась. Он один, а князь со своими людьми…

— Сейчас же в машину! — сказал Као, открывая дверцу. — И не шевелиться!

Я не посмела ослушаться. На этот раз меня втолкнули на заднее сиденье, и один из телохранителей сел рядом. Телохранитель был молодой парень, на его шеках были наведены белой краской боевые узоры, перья на голове упирались в потолок машины, и у него был идиотский вид, словно он ехал на съемки фильма про индейцев. Но в руке у него был самый настоящий автомат.

Я замерла. Я думала, что для Володи будет лучше, если он меня не увидит. А то он встревожится за меня, начнет спорить с князем, и ему будет угрожать опасность.

Я осторожно обернулась. Через заднее стекло я увидела, что нас догнали два голубых полицейских джипа. В передней машине рядом с водителем сидел капитан Боро.

Князь вышел на дорогу и поднял руку. Но джипы и без того уже остановились.

Князь сказал что-то капитану, тот засмеялся, и солдаты, выскочившие из второго джипа, тоже засмеялись. Князь с капитаном давно знакомы. Капитан Боро иногда приходит на корт князя. Но он плохо играет в теннис, даже я с ним играю с гандикапом.

Потом князь обнял Боро за плечи и склонился к нему, потому что был на две головы выше. И они пошли в нашу сторону, подальше от солдат, и остановились шагах в десяти от машины, на краю леса.

Князь, видно, забыл, что окно в машине опущено и мне все слышно.

— Мы не спешили, — говорил капитан Боро. — Я даже приказал свернуть с дороги и вымыть машины в озере. Но я не мог совсем не ехать. Полицейские мне не подчиняются. Они обязательно донесут своему капитану…

Так и есть, ничего с отцом не случилось. Но если бы я в тот момент знала о том, что Као убил моего отца, разве я бы осталась в машине? Я бы выскочила наружу, я бы так кричала, что капитан Боро взял бы меня к себе в машину. Он не посмел бы при солдатах и полицейских подчиняться князю. Но я ничего не знала и послушно сидела в машине.

— Я сровняю тебя с землей, — тихо и страшно сказал князь, — если ты посмеешь своевольничать.

— Я могу арестовать вас, князь, — ответил Боро.

Он стал малиновым. Густые брови наползли на узкие глаза.

— Арестуй, — сказал князь. — И долго ли ты проживешь после этого?

— Я пошутил, — сказал Боро почти шепотом, и его брови полезли вверх.

— Я тоже люблю шутки, — сказал князь.

— Но я не могу ослушаться приказа.

— Выполняй свой приказ. Но дай мне еще полчаса.

— Как?

— Не мне тебя учить. Объяви привал, допроси солдат, не видели ли они чего-нибудь подозрительного.

— Ясно, князь, но ведь я не один.

— Я рискую большим. Ты останавливался. А это что такое? — Князь словно увидел привидение.

Я оглянулась и увидела, что с солдатами стоит староста из монастырской деревни.

— У меня были инструкции, — сказал капитан, — взять этого человека в деревне. Махакассапа велел ему показать нам пещеру.

— Это еще не хватало!

— Я ничего не могу сделать, — сказал Боро. — Я же между двух огней.

— Мой жжет сильнее, — сказал князь. — Ты не останавливался в монастыре?