И вот я вернулась на то же место, с которого началась погоня. Парнишка был на месте — ждал, как я ему и велела. Я вернула мальчику мотоцикл, посоветовала держать бак полным, сунула тысячерублевую купюру за моральный ущерб и побрела в сторону дома.
В боку у меня противно ныло, ноги дрожали, голова кружилась. Но это мелочи. Мне предстояло самое неприятное — сообщить Кирпичёву, что его внучка похищена…
Александр Арнольдович открыл мне дверь, улыбаясь, и тут же улыбка замерзла на его лице.
— А где… где Яночка? — пятясь в квартиру и хватаясь за сердце, спросил старик.
— Александр Арнольдович, вы только не волнуйтесь. Дело в том, что Яну похитил неизвестный злоумышленник. Но мы обязательно ее найдем, обещаю вам.
Кирпичёв сделал шаг вперед и вдруг ударил меня по лицу. Я остолбенела. Это был так, не удар, а скорее пощечина, но тем не менее!
— Я вам верил! — тонким голосом выкрикнул старик. — Я вам доверил самое дорогое, что у меня было, — Яночку, а вы… Значит, правда то, что о вас говорят. Убирайтесь, я не могу вас видеть!
И сосед повалился в кресло, закрыв лицо руками.
— Боюсь, так не получится, — сказала я, опускаясь на колени, чтобы быть вровень со стариком, и легко касаясь его руки. — Александр Арнольдович, я признаю, что виновата. Я допустила ошибку — недооценила степень опасности. Но поверьте, то, что вы мне рассказали, никак не тянуло на серьезное преступление! Какие-то малолетки… Между тем похититель Яны — взрослый мужчина, физически очень крепкий… И я его узнала. Знаете, кто это был?
Кирпичёв поднял голову.
— Наш недавний сосед Денис.
Александра Арнольдовича словно пружиной подбросило с кресла.
— Он негодяй! С первой минуты он мне не понравился! — вскричал старик. — За неделю, что этот тип здесь прожил, я четырежды вызывал полицию! Если бы не его жена, которая покрывала все его безобразия и отказалась написать заявление… верите, эта женщина сказала участковому, что упала со стремянки! Хотя у нее под каждым глазом было по синяку! Так вот, если бы не Светлана, он давно бы сидел в тюрьме, где ему самое место…
Кирпичёв повалился в кресло, хватая ртом воздух. Дрожащей рукой он шарил по карманам и еле выговорил:
— Таблетки… Достаньте таблетки…
Я бросилась на поиски лекарства, потом сбегала в кухню за стаканом воды. Старик проглотил две таблетки и немного посидел, закрыв глаза.
— Янина для меня — смысл жизни, — вдруг сообщил мне Кирпичёв, не открывая глаз и тяжело дыша. — После смерти моего сына и его жены Яночка — все, что у меня осталось. Знаете, что случилось с моим сыном? В начале девяностых он занялся бизнесом, перепродавал земельные участки под застройку. Однажды ему стали угрожать… мой сын не захотел платить какому-то мерзавцу… И машину, в которой они с женой возвращались домой, взорвали. Счастье еще, что Яночку они с собой не взяли. Ей был всего годик. Это было в девяносто седьмом, помню как сейчас. Я вырастил девочку. Хотя ради этого мне пришлось уйти на пенсию раньше, чем я планировал. Постепенно мне пришлось распродать все имущество сына — участки, квартиры… осталась только эта, где мы живем. И вот какой-то мерзавец поднял руку на мою девочку!
Кирпичёв открыл глаза. Они горели фанатичным огнем.
— Я пойду на все, чтобы вернуть Янину. На любое преступление. Если понадобится, я убью этого Дениса своими руками! Я продам квартиру, если речь идет о выкупе… Говорите, что я должен сделать.
Я с некоторой опаской смотрела на старика. Ох, не натворил бы глупостей… Еще отправится спасать внучку в одиночку…
— Александр Арнольдович, успокойтесь. Янину будут искать правоохранительные органы. Сейчас мы подъедем в городское УВД, и вы напишете заявление. Подать такое заявление может только родственник пропавшего, так что ваше присутствие необходимо. Вы как, сможете встать?
Кирпичёв поднялся и гордо выпрямился:
— Я готов.
Мы спустились по лестнице, старика я держала под руку. Усадила его в мой «Фольксваген», и мы отправились по хорошо знакомому мне адресу.
Воронцов встретил нас в кабинете. Александр Арнольдович принялся было объяснять что-то насчет единственной внучки, но подполковник махнул рукой:
— Пройдите в девяносто шестой кабинет. Там Фирсов вас ожидает.
Следователь Фирсов оказался унылым мужчиной слегка за сорок. Кабинет у него был темный, и на столе рядом с компьютером чах одинокий кактус. Очевидно, Фирсову до невозможности не хотелось заниматься делом Кирпичёвых, но начальство велело… В общем, Фирсову пришлось сначала внимательно выслушать Александра Арнольдовича, потом меня, потом старик писал заявление, а я давала показания… Кабинет мы покинули часа через два. Фирсов заверил нас, что будет сделано все возможное для того, чтобы найти Янину. Конечно, для «Перехвата» уже поздновато. Но «Мицубиси Паджеро» будет немедленно заявлен в розыск…
Я была так зла, что закурила прямо на ступеньках УВД. Кирпичёв неодобрительно покосился на меня, но промолчал. Время стремительно уходило, как песок сквозь пальцы. Янина нуждалась в помощи, прошло уже несколько часов с момента похищения, а до сих пор ничего не сделано. Ну, написал Александр Арнольдович заявление, и что? Ну, составили на основании моих слов фоторобот Дениса и его жены. Где искать девушку — до сих пор непонятно. Машина явно в угоне — когда Денис проживал в нашем доме, он не производил впечатление состоятельного человека, владельца иномарки, да и машины никакой у него не было.
А больше всего меня вывел из терпения упрек, который напоследок, уже прощаясь, позволил себе Фирсов. Следователь тяжело вздохнул и, укоризненно глядя на меня, сказал:
— Эх, гражданка Охотникова, вот вечно так — где вы, там какой-нибудь криминал!
От рукоприкладства меня удержала только железная выдержка. Конечно, хотелось сказать недалекому следователю: «Дубина ты! Не понимаешь, что связь здесь обратная? Где криминал, там проблемы, а где людям требуется защита от проблем, там я, Евгения Охотникова! Кстати, какая я тебе «гражданка»?!» Но я промолчала.
— Евгения Максимовна, — задумчиво произнес Кирпичёв, спускаясь по ступенькам. — Как вы думаете, этот следователь достаточно компетентен для такой сложной работы?
— Думаю, да, — с некоторым сомнением ответила я. Воронцов не подсунул бы мне откровенного неудачника… Но и хватким бульдогом Фирсов мне не показался. Очевидно, он был из породы тугодумов — тех, что великолепно работают по заданному сценарию, скрупулезно выполняют все инструкции, но теряются, когда требуется быстрота в принятии решений и действиях, а также нестандартный подход. Фирсов показался мне абсолютно не подходящим для дела Янины. Но кто его знает — может быть, он хороший сыщик, а первое впечатление обманчиво… К тому же мне не хотелось расстраивать Кирпичёва — старик с такой надеждой смотрел на меня.
— Что же нам теперь делать? — растерянно спросил сосед.
— Пойдемте, я отвезу вас домой. Нам нужно набраться терпения и ждать.
— Ждать? — вскинулся старик. — Чего ждать? Пока этот негодяй убьет Янину?
Старик снова принялся хватать ртом воздух, и я поспешно сказала:
— Не убьет.
— Почему вы так уверены? — скептически скривился сосед, но все же не стал возражать, когда я взяла его под руку и повела к машине.
— Потому что убить Яну он мог бы и на остановке, — ответила я. — У него было достаточно времени для этого. Кстати, удар ножом под лопатку занимает гораздо меньше времени, чем похищение. Ведь я преследовала машину похитителя минут сорок-пятьдесят, не меньше. И не догнала только по нелепой случайности.
— Вы… правда так думаете? — Кирпичёв слегка оживился. — Или просто утешаете старика?
— Я уверена, что похищения — в отличие от убийств, которые порой бывают немотивированными, — всегда направлены на определенную жертву. Это сложное преступление, требует тщательной подготовки, обычно такое не делают в одиночку, похитителю помогают… Нужно выследить жертву, изучить распорядок дня, привычки. В момент похищения может вмешаться случай… В общем, это преступление, за которое светит максимальный срок, так что у похитителя должна быть веская причина для риска.
— Причина? — удивился старик.
— Чаще всего это деньги. В девяноста восьми случаях из ста. И очень редко — что-то другое. Однажды, к примеру, условием освобождения заложника похитители выдвинули условие, чтобы я расследовала убийство одного гроссмейстера…
— Но у меня нет денег! — всплеснул руками Кирпичёв. — Мы живем на мою пенсию — неплохую, кстати, но все же недостаточную для того, чтобы платить выкуп. Что же делать?
— Давайте сначала дождемся требований выкупа, — вздохнула я. — Тогда и будем думать, что делать.
— А этот… человек… как вы думаете, он не обидит Яну?
— А этот… человек… как вы думаете, он не обидит Яну?
— Думаю, с ней все будет в порядке, — ответила я. — Он же денег хочет, верно? Так что вреда он вашей внучке не причинит. К тому же у него есть жена. Так что подождем.
На самом деле я не была так уж уверена в разумном поведении Дениса. Я вспомнила стеклянные глаза бывшего спецназовца… Да, с головой этот тип явно не дружит. А его жена не в состоянии его контролировать. Но я не собираюсь сидеть сложа руки, что бы там по этому поводу ни думал следователь Фирсов…
Когда я остановила «Фольксваген» у нашего дома, Кирпичёв повернулся ко мне и смущенно пробормотал, пряча глаза:
— Извините меня, Евгения Максимовна, я погорячился… но вы ведь понимаете. Мои чувства…
— Просто Женя, — автоматически поправила я старика. — Не волнуйтесь, все в порядке. Со мной еще и не такое бывало. Проводить вас до квартиры?
— Нет, нет, что вы! — заволновался старик. — Я дойду сам.
Я все же заглянула к соседу и установила на его домашний телефон простое записывающее устройство. Если похитители позвонят, пусть у нас будут доказательства этого, а также возможность повторно прослушать разговор в записи. Кстати, то, что я сделала, должен был делать господин Фирсов. А он пока, кроме обещаний, ничем не помог.
Я попросила у Александра Арнольдовича сотовый и забила номер моего телефона в память, велев звонить мне при первом же подозрении на опасность. А уж в том случае, если похитители объявятся, — особенно. Но интуиция, а вернее, опыт подсказывал мне, что так рано наш злодей не объявится. Родственников жертвы нужно хорошенько потомить, и когда они начнут сходить с ума от страха за близкого человека, вот тогда и объявятся злодеи со своими требованиями. В состоянии паники родные станут выполнять все самые бредовые инструкции похитителей. Совершать ошибки. Прятаться от полиции, потому что им сказали: «Одно слово легавым — и ваш родственник труп!»
В общем, я попрощалась с соседом и покатила по своим делам.
Всякому, кто видел бы меня сейчас со стороны, мои действия показались бы странными и даже подозрительными. Я заехала в кондитерскую и купила тортик. Признаю, бодигард, у которого из-под носа похитили клиента, не имеет права баловаться сладким. Но тортик предназначался не мне.
Я притормозила на обочине и набрала телефон Милы. Тетя ответила сразу, как будто ждала моего звонка. Мы поболтали о том о сем минут пятнадцать. Тетя была в восторге от поездки: ей нравились и каюта, и обслуживание, и красивые виды — сиди себе на палубе под зонтиком, любуйся. Наконец Мила поинтересовалась:
— У тебя что-то случилось, Женя? Голос у тебя какой-то невеселый. Ты плохо себя чувствуешь?
— Тетя, это просто работа! — вскипела я. — Отлично себя чувствую. Сплю как сурок, ем по часам, занимаюсь восстановительной гимнастикой. Я просто хотела узнать у тебя адрес, куда переехали наши соседи. Ну те, что жили напротив.
— Тебе нужен адрес Ивана Георгиевича и Марьи Семеновны? — Мила не поверила своим ушам.
— Тетя, нет времени объяснять. Просто скажи, где проживает их дочь — та, что забрала их к себе.
— Но я понятия не имею! — растерянно пробормотала Мила. — А что, тебе очень нужно?
— Очень! — чистосердечно ответила я.
— Могу продиктовать ее фамилию, имя и год рождения! — Моя тетя соображает не хуже сыщика — недаром она столько лет читает детективные романы.
— Отлично, диктуй!
Я записала данные, пожелала Миле счастливого пути и попрощалась. Ох, надеюсь, я успею спасти Яну до того, как тетя вернется домой…
Теперь, когда я знала все, даже год рождения, я без труда нашла адрес соседской дочери в адресной книге в Интернете. Если бы ее там не оказалось, ну, тогда пришлось бы обращаться к Мироновой или напрягать кого-то еще…
А так уже через полчаса я поставила «Фольксваген» на стоянку и поднялась на восьмой этаж. Мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы объяснить, кто я такая. Соседская дочка — дама лет сорока — распахнула дверь, и меня встретили потрясенные Марья Семеновна и Иван Георгиевич. Старики были до слез тронуты тем, что я приехала их навестить и даже тортик привезла. Меня усадили пить чай, я рассказывала новости о Миле и прочих жильцах нашего подъезда. Все было чудненько, и только соседская дочка, Катя, с подозрением поглядывала на меня. Наконец женщина встала и поманила меня в кухню.
— Слушайте, что вам надо? Вы можете обмануть моих родителей, они пожилые и доверчивые люди, но меня не проведете.
— Мне нужно с вами поговорить, — честно ответила я. — Вообще-то, я приехала к вам, просто не хотела пугать ваших родителей. Мне нужно знать координаты жильца, которому вы сдали квартиру в этом месяце.
— Дениса? — поморщилась Катя. — Зачем он вам?
— Этот человек превратил жизнь в нашем подъезде в сущий кошмар, — честно сказала я.
— Он же съехал? — встрепенулась Катя.
— Он мне кое-что должен, поэтому я его разыскиваю. Просто скажите, где его найти. А заодно — откуда вы его знаете.
Катя воровато оглянулась на дверь, потом вытащила смятую пачку сигарет и закурила, торопливо затягиваясь. На мой вопросительный взгляд она смущенно улыбнулась:
— Родители… что с них взять! Для них я всегда останусь маленькой девочкой. А что я владелец автосалона и мать-одиночка, их не волнует. Поэтому курю втихаря. Если учуют, скажу, что это вы курили, ладно? Гостя они ругать на станут.
Я усмехнулась и поторопила бизнес-леди:
— Ну так насчет Дениса. Как его фамилия?
— Симоненко, — ответила Катя. — Денис Игоревич. Лет ему где-то тридцать семь — тридцать восемь, точнее не скажу.
— Вы хорошо его знаете?
— Да я вообще его не знаю! — пожала плечами Катя. — Я знакома с его женой, Светланой. Когда-то давно мы вместе работали в бухгалтерии завода. Вместе бегали в парк на танцы, потом на свидания…
Взгляд Кати затуманился. Я вопросительно смотрела на женщину. Ну не тяни же!
— Ну и добегались. — Жесткие складки пролегли у рта Катерины. — Я выскочила замуж за своего… короеда. А Светка повстречала этого Дениса.
— Он военный?
— Да, служил в «горячих точках». Сам вызвался, хотел на квартиру заработать. Но его там контузило, сотрясение мозга было тяжелое. И с тех пор как подменили! Стал Светлану бить. Я ей говорила сто раз: «Брось его! Он тебя когда-нибудь прикончит». А она ревет, дура: «Я его люблю!»
— Он пьет, колется? — деловито поинтересовалась я.
— Не поверите: капли в рот не берет! И наркоманов терпеть не может! Ведет здоровый образ жизни, по двести раз отжимается. Живет себе нормально, находит новое жилье… а потом как бес в него вселяется. С последнего места жительства они попросту сбежали.
— Так что же вы такой подарок своим бывшим соседям подкинули? — не удержалась я.
— Честное слово, я не знала, что будут неприятности! — Катя прижала руку к груди. — Света позвонила, плачет, что им жить негде. Клялась и божилась, что Денис в норме. Работать он, конечно, не работает, а пенсию получает. Он ведь военный инвалид. А Света при нем сиделкой. С работы она давно ушла. Да, после такого несчастья…
— Какого несчастья?
— Ну, ребенок у них погиб. Кто-то влез в квартиру — видно, ограбить хотел. Мальчик был дома один. Так грабитель ему голову разбил, не пожалел малыша. — Катя всхлипнула и утерла слезу. — Тут кто хочешь с катушек слетит… вот я и согласилась, чтобы они у нас пожили.
Я вспомнила фотографию светловолосого мальчика в траурной рамке. Что ж, некоторые странности стали мне понятны. «Вспомни о Ванечке!» — кажется, так кричала Светлана мужу.
— Так где мне искать Светлану и Дениса?
— Понятия не имею! — Катя загасила сигарету в раковине и помахала рукой, разгоняя дым. — Они как с квартиры сбежали, так и пропали. Сотовый не отвечает.
На всякий случай я взяла у Катерины номер телефона Светланы Симоненко, но на успех, честно говоря, особо не рассчитывала. Даже контуженый догадается выбросить сим-карту, по которой его можно отыскать…
— Не знаете, есть ли у Симоненко какое-нибудь жилье? Ну там, домик в деревне, от бабки достался?
— Вот уж не знаю! — ответила Катя.
Я сердечно распрощалась с бывшими соседями и вернулась домой. Мне нужно было сделать еще один звонок, но так, чтобы никто не слышал. Поэтому я закрылась в своей комнате и набрала номер.
— Ирина? Это Охотникова. Помнишь еще такую?
— Издеваешься? — осведомился деловитый юный голос в трубке. — Как раз с Серегой тебя вспоминали. Как там наша Евгения…
— Евгения нормально. Слушай, у меня к тебе просьба. Не бесплатно, разумеется. Можешь пробить по своим каналам одну машину?
В трубке наступила тишина. Потом моя собеседница вполголоса спросила:
— Ты имеешь в виду… по своим старым каналам?
— Точно. Черная «Мицубиси Паджеро», госномер… запишешь?