– Тогда… сделай вот что.
«Э?..»
– Тебе ведь пятнадцать лет, да, Юки? Когда тебе исполнится шестнадцать, выйди замуж за кого-то, кто тебе нравится. Этот человек сможет оберегать этот дом для тебя…
Едва произнеся эти слова, Асуна тут же поняла, что сморозила глупость. Если Юки действительно нравится какой-то парень, то это наверняка один из «Спящих рыцарей». А они сами сражались с трудноизлечимыми болезнями, и кому-то из них даже известно, что ему осталось жить лишь несколько месяцев. Раз так, даже если Юки выйдет замуж, ситуация не сильно улучшится, а, может, и еще более запутается. Вдобавок, когда речь идет о замужестве, надо ведь не забывать и о чувствах другого человека.
Однако после секундного молчания Юки рассмеялась.
«А-ха-ха-ха, А, Асуна, ты просто супер! Ясно. Никогда об этом не думала. Мм-да, это, пожалуй, хорошая идея. Свидетельство о браке я могу попробовать подписать – но у меня же нет подходящего партнеооора…»
Асуна поежилась и спросила все еще смеющуюся Юки:
– П-правда?.. Я заметила, у тебя с Дзюном отличные отношения.
«О, нет-нет. Дзюн еще совсем ребенок! Ах, да… эээ…»
Вдруг Юки спросила лукавым голосом:
«Асуна… а давай мы с тобой поженимся?»
– Ээ…
«А, но только тогда тебе придется взять мою фамилию, Асуна, иначе я стану Юки Юки. Хи-хи-хи…»
Юки смеялась; Асуна могла лишь закатить глаза. В СМИ каждый год мелькала информация, что в Японии вот-вот разрешат однополые браки, как в США, но никаких законопроектов так и не появлялось; услышав слова Юки, Асуна вздрогнула, и Юки хихикнула вновь.
«Прости, прости. Я просто пошутила. У тебя ведь есть парень, который тебе нравится, да? Тот, который помогал настраивать объективы…»
– Ээ… это… ну, в общем…
«Будь осторожней».
– Что?..
«Он, по-моему, тоже живет в другом, не реальном мире, хотя и не в том смысле, что я».
– …
Асуна попыталась как следует обдумать сказанное Юки, но в ее голове царило смятение и никак не желало уходить. Она потерла покрасневшее лицо; Юки скосила объективы, чтобы посмотреть сбоку на лицо своей подруги, и твердым голосом произнесла:
«Огромное тебе спасибо, Асуна. Я уже счастлива, что смогла снова увидеть этот дом. Даже если он перестанет существовать, мои воспоминания останутся здесь. Папа, мама, сестричка, все наши радостные воспоминания – они всегда будут здесь…»
Асуна поняла, что «здесь», о котором говорила Юки, – это не земля, на которой стоит ее дом, а ее собственное сердце.
Мирный, тихий облик дома подействовал наконец на Асуну. Она решительно кивнула, и Юки продолжила:
«…Когда мы с сестричкой плакали, потому что нам больно было принимать лекарства, мама рассказывала нам про Иисуса Христа. Она говорила, что Иисус не будет давать нам боль, которую мы не сможем вытерпеть. И потом мы с мамой и сестричкой молились. Я тогда немножко злилась, потому что не хотела слушать про Библию, но мамины слова…»
За это короткое время небо стало уже черно-синим, и в нем загорелось несколько звездочек.
«Но когда я снова увидела этот дом, я поняла. На самом деле мама говорила со мной все это время. Говорила не словами… говорила сердцем. Она продолжала молиться за меня, и это позволяло мне идти вперед… до конца… сейчас я это понимаю».
Глаза Асуны словно видели эту картину – мать и две дочери стоят на коленях у окошка белого домика, смотрят в небо и молятся. И, точно голос Юки вел ее, она вытолкнула из себя слова, зажатые глубоко внутри.
– Я… я… никогда не слышала голоса моей матери. Даже когда мы совсем рядом, я не слышу ее сердце. Она никогда даже не пытается понять, что я ей говорю. Юки, ты говорила, что некоторые вопросы приходится решать силой, иначе противник просто не поймет, да? Что мне делать, чтобы стать такой, как ты, Юки?.. Что мне делать, чтобы стать такой же сильной, как ты?..
Должно быть, для Юки, родители которой умерли, эти слова были как соль на рану. В обычных обстоятельствах Асуна бы трижды подумала и в итоге, скорее всего, не сказала бы такого. Но сейчас от Юки через зонд на плече Асуны исходила такая сила духа и одновременно нежность, что психические барьеры Асуны просто рассыпались.
На вопрос Асуны Юки ответила с запинкой, словно была в затруднении:
«Но я… вовсе не сильная».
– Да нет же. Ты не боишься того, как на тебя смотрят другие, ты не пятишься назад. Ты всегда… всегда так естественно держишься.
«Да, но… когда я была в реальном мире, я часто чувствовала, что веду себя не как я. Я знаю, папа и мама очень сожалели, что родили нас с сестричкой… и поэтому я думала, что должна выглядеть веселой и делать вид, что меня ничего не беспокоит, даже если болею. Может, именно из-за этого теперь, когда я вошла в Медикубоид, я только так и могу себя вести. Может, на самом деле я ненавидела всех, кто был вокруг, и хотела вопить и кричать целыми днями».
– …Юки…
«Но потом я подумала. Ничего, даже если это все игра… даже если я только притворяюсь, что я сильная, – это ничего. Если я смогу дольше продолжать улыбаться – этого вполне достаточно. Ты знаешь, что у меня осталось мало времени… Поэтому я подумала: когда я общаюсь с другими, если я буду все время пытаться угадать их чувства, это же просто потеря времени? С таким же успехом я могу просто показать всем себя с самой реалистичной стороны. Неважно, если даже меня будут ненавидеть, – неважно. И все равно я смогла оставить след в сердце Асуны…»
– …Да… это из-за того, что ты такая, Юки, именно поэтому мы так подружились всего за несколько дней…
«Нет, это не из-за меня. А из-за того, что, даже когда я пыталась сбежать, ты продолжала гнаться за мной, Асуна. …Вчера, когда я увидела тебя в комнате наблюдения, когда я услышала твой голос, я полностью поняла, чего ты хочешь. Как только я поняла, что этот человек хочет видеться со мной, даже зная, что я больна… я правда… я правда была так счастлива, что даже расплакалась».
У Юки словно дыхание перехватило, но тут же она продолжила.
«Так что… попытайся с этим же чувством поговорить со своей матерью. Я думаю, если ты будешь достаточно упорна, она обязательно поймет, что ты чувствуешь. Все будет хорошо. Ты намного сильнее меня, Асуна. Правда. Иногда, чтобы двое могли понять чувства друг друга, им надо отбросить все остальное… Именно потому что ты пришла ко мне, Асуна, и показала мне настоящую себя, я поняла: именно тебе я могу все это передать».
– …Спасибо. Огромное тебе спасибо, Юки.
Выдавив наконец эти слова, Асуна подняла голову, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Оказалось, что в небе этой столицы, так и не потемневшем окончательно, все равно мерцало несколько звездочек, словно изо всех сил стараясь не проиграть искусственному освещению.
Когда они вернулись к станции, зонд вдруг запищал, предупреждая о разряжающемся аккумуляторе. Асуна и Юки договорились встретиться завтра на уроках, и Асуна отключила питание.
Когда Асуна добралась на поезде до Сэтагая-ку, был уже десятый час.
Услышав звук открываемой двери, громко разнесшийся в холодном воздухе прихожей, девушка глубоко вздохнула. Ее правое плечо до сих пор ощущало вес сидевшей на нем Юки. Левой рукой Асуна нежно потерла теплый участочек кожи, потом разулась и быстро прошла к себе в комнату.
Переодевшись в домашнее, Асуна сразу же вышла в коридор. Направилась она в комнату брата, Коитиро – она тоже была на втором этаже. Она считала, что Коитиро, который, как и их отец, редко бывал дома, и сейчас вряд ли здесь, но на всякий случай постучала. Как она и ожидала, ей никто не ответил. Тогда она сама открыла дверь – почти как в тот день, когда начал работать сервер SAO, – и вошла.
Просто обставленная комната, почти без мебели, лишь с большим офисным столом посередине. На левом краю стола лежало то, что Асуна искала, – Амусфера, которой Коитиро пользовался, устраивая совещания в виртуальном мире.
Амусфера Коитиро была, пожалуй, куда новее, чем у его сестры. Взяв аппарат, Асуна вернулась к себе в комнату. Вставила в слот сбоку Амусферы карту памяти с инсталлированным ALO и Айнкрадом, легла на кровать, подстроила размеры Амусферы Коитиро, чтобы они ей подошли, и включила ее.
Машина сразу начала процесс подсоединения. Вскоре Асуна очутилась в меню входа в ALO. Однако сейчас, чтобы пройти в знакомое королевство фей, Асуна воспользовалась не основным своим аккаунтом, а вторым, под которым она время от времени заходила, когда хотела побыть кем-нибудь другим.
Она снова была в гостиной домика, стоящего посреди леса на 22 уровне. Однако это тело принадлежало не ундине по имени Асуна, а сильфиде, которую звали Эрика. Проверив свою одежду, она сняла с пояса два кинжала и спрятала в сундук, затем, вызвав меню, нажала кнопку временного выхода.
Еще несколько секунд – и Асуна вновь очнулась в своей комнате в реальном мире. Она сняла Амусферу, однако зеленый индикатор связи с Интернетом продолжал мигать. Это означало, что машина находится в ждущем режиме. Достаточно надеть Амусферу и нажать кнопку включения, и она сразу окажется в игре, минуя процедуру входа.
Еще несколько секунд – и Асуна вновь очнулась в своей комнате в реальном мире. Она сняла Амусферу, однако зеленый индикатор связи с Интернетом продолжал мигать. Это означало, что машина находится в ждущем режиме. Достаточно надеть Амусферу и нажать кнопку включения, и она сразу окажется в игре, минуя процедуру входа.
Держа Амусферу брата в руке, Асуна сразу встала. В доме был мощный роутер и беспроводная сеть большого радиуса действия, так что Амусфера оставалась в сети, в какую бы часть дома Асуна ни пошла.
Открыв дверь, девушка вышла в коридор. На этот раз она спустилась вниз по лестнице, и шаги ей давались тяжело.
Заглянув в гостиную и столовую, она убедилась, что матери нигде нет, а со стола уже убрано. Асуна шла дальше и наконец увидела лучик света из-под двери в конце коридора. Дверь вела в кабинет матери.
Асуна остановилась перед дверью, подняла правую руку, собираясь постучать, – но не могла заставить себя сделать следующий шаг.
С каких пор мне так страшно заходить к матери в кабинет? При этой мысли Асуна закусила губу. Однако причина того, что Асуна такой стала, крылась в основном в ней самой. Поскольку она не старалась как следует передать свои мысли, мать и не могла ее полностью понять. Осознала она это лишь благодаря Юки.
Девушка вдруг ощутила, как маленькая рука подталкивает ее в правое плечо. И одновременно голос сказал:
Все будет хорошо. Ты сможешь, Асуна.
Асуна кивнула, с силой втянула воздух и громко постучала в дверь.
Тут же из-за двери донеслось тихое «войдите». Асуна повернула дверную ручку и боком зашла в комнату.
Кёко сидела за массивным столом тикового дерева и набирала что-то на клавиатуре своего компьютера. Какое-то время она печатала, с силой лупя по клавишам, потом еще сильнее стукнула клавишу «Энтер» и откинулась на спинку кресла. Поправив очки, мать взглянула в глаза дочери, явно готовясь выплеснуть невидимое пока раздражение.
– …Почему ты вернулась так поздно? – спросила Кёко, и Асуна тут же с виноватым видом опустила голову.
– Прости.
– Я уже поужинала. Если хочешь есть, возьми что-нибудь в холодильнике. Документы о переходе в другую школу, о которых я тебе говорила, надо сдать завтра. К завтрашнему утру ты должна все заполнить.
Произнеся эту фразу, Кёко вернула руки к клавиатуре, и тогда Асуна произнесла слова, которые хотела произнести с самого начала.
– Мам, насчет этого… я хочу с тобой поговорить.
– Хорошо, говори.
– Здесь я не смогу объяснить.
– А где тогда?
Вместо ответа Асуна подошла к Кёко и, протянув левую руку, показала то, что с нее свисало, – Амусферу в режиме ожидания.
– Войди в VR-мир… совсем ненадолго. Я хочу, чтобы ты вместе со мной пошла в одно место.
Кёко кинула взгляд на серебряное кольцо и нахмурилась, словно ненавидела то, что было у нее перед глазами. Потом махнула правой рукой, будто не в состоянии подобрать подходящие слова.
– Я не хочу надевать на себя эту штуку. Если мы даже не можем поговорить лицом к лицу, я не буду слушать.
– Пожалуйста, мам. Ну пожалуйста, посмотри, хотя бы пять минут…
В обычной ситуации Асуна бы извинилась и вышла из комнаты. Сейчас, однако, она сделала еще несколько шагов вперед, потом добавила:
– Пожалуйста, ты должна пойти со мной, чтобы я смогла нормально выразить то, что чувствую и думаю. Всего один раз… я хочу, чтобы мама увидела мой мир.
– …
Кёко нахмурилась еще сильнее и, сжав губы, сверлила Асуну взглядом. Прошло несколько секунд; наконец она вздохнула.
– …Только пять минут. И еще: что бы ты ни говорила, я не позволю тебе остаться в той школе. Когда ты закончишь, иди и заполни бумаги.
– Ладно…
Асуна кивнула и протянула руку с Амусферой. Кёко нахмурилась и взглянула с таким видом, будто даже прикасаться к этой штуке не желала, но все же взяла ее в руки и неуклюжим движением надела на голову.
– Как с ней работать?
Асуна быстро подрегулировала ремешки и сказала:
– Когда нажмешь на кнопку «Пуск», она подсоединится автоматически. Когда войдешь туда, пожалуйста, подожди меня.
Кёко чуть кивнула и села на стул. Асуна нажала кнопку «Пуск» на правом боку Амусферы. Индикатор связи с Интернетом сразу замигал хаотично, и тело Кёко обмякло.
Асуна поспешно выскочила из кабинета, пробежала коридором и вернулась к себе в комнату. Бросилась на кровать и надела Амусферу, которой пользовалась обычно.
Нажатие кнопки «Пуск» – и перед Асуной вспыхнул яркий свет; ее сознание покинуло реальный мир.
Асуна очнулась в знакомой деревянной гостиной; она была в своем привычном аватаре ундины. Оглядевшись в поисках Эрики, Асуна увидела ее сразу. Сильфида с короткими волосами светло-травяного цвета стояла перед ростовым зеркалом возле буфета и разглядывала себя.
Асуна подошла ближе, и Эрика/Кёко, слегка повернув голову, нахмурила брови – точно так же, как делала это в реальном мире.
– Так странно видеть чужое лицо, которое делает все по моей воле. И, – она приподнялась на цыпочках и тут же опустилась обратно, – такая легкость во всем теле.
– Ничего удивительного. Этот аватар весит всего сорок кило. Он намного легче, чем твой вес в реале, мама.
С этими словами Асуна улыбнулась; Кёко вновь недовольно нахмурилась.
– Как невежливо. Я не такая уж тяжелая – а кстати… твое лицо здесь очень похоже на настоящее.
– Э… да.
– Но твое тело в реале немного пополнее.
– Теперь ты невежливо себя ведешь, мама. Я здесь абсолютно такая же, как в реале.
Пока они говорили, Асуна думала: когда в последний раз она вот так беседовала с Кёко? Она хотела, чтобы разговор продолжался, но Кёко скрестила руки перед грудью, ясно давая понять, что пустых бесед больше терпеть не намерена.
– У нас мало времени. Что ты хотела мне показать?
– …Подойди вот сюда.
Еле слышно вздохнув, Асуна пересекла гостиную и открыла дверь в маленькую комнатушку, используемую обычно как кладовка. Она подождала, пока Кёко приблизится на своих воображаемых ногах, и повела ее к окошку в глубине комнаты.
Из гостиной, окна которой смотрели на юг, можно было увидеть пейзаж, похожий на картину: лужайка, узкая тропа, пологий холм, за холмом маленькое озерцо. А к северу от дома, куда выходило окно кладовки, был лишь маленький заросший садик и ручеек. И еще хвойный лес совсем рядом. Кроме того, в это время года все было завалено снегом, картина выглядела совершенно одноцветной.
Но именно это Асуна и хотела показать Кёко.
Асуна открыла окно и, глядя на густой лес, спросила:
– Ну как тебе? Нет какого-то знакомого ощущения?
Кёко снова нахмурилась, слегка покачала головой и ответила:
– Какого знакомого? Самый обычный хвойный лес –
Ее следующие слова точно кто-то выхватил у нее прямо изо рта. Стоя с полуоткрытым ртом, Кёко смотрела в окно, но не на то, что перед ней, а словно куда-то далеко. Асуна почти беззвучно прошептала ей:
– Ты вспомнила… дом бабушки с дедушкой, да?
Родители Кёко, бабушка и дедушка Асуны, были фермерами, жили они в горах префектуры Мияги. Дом их стоял в деревне за холмами, а вся земля там была – лишь терраса на склоне. Никаких сельскохозяйственных машин не было. Выращивали они в основном рис, но количества его едва хватало, чтобы семья могла сводить концы с концами.
И в столь суровых условиях они смогли все же обеспечить Кёко высшим образованием; в этом им помог поросший кедрами холм, доставшийся им от предков. Если сесть на крыльцо, можно было увидеть маленький садик, речку, а за ними – лесистый склон.
Асуна с самого детства предпочитала ездить «в Мияги, в гости к бабушке с дедушкой», нежели в главный дом семьи Юки в Киото. И на летних, и на зимних каникулах она умоляла родителей отвезти ее туда; там она спала вместе с бабушкой и дедушкой и слушала, как они рассказывают ей сказки. Летом она сидела на крыльце и ела колотый фруктовый лед, а зимой, спрятав ноги под котацу[14], ела мандарины и смотрела в окно на лес.
Бабушка с дедушкой не понимали, что такого хорошего в лесу, но Асуне, когда она смотрела на черные ветки на снежном фоне, казалось, что ее душа улетает куда-то туда. При виде этого громадного кедрового леса она чувствовала себя маленькой мышкой, которая прячется в норке под снегом и ждет прихода весны, ощущая неописуемую смесь чувств – тепло и капельку страха.
Бабушка с дедушкой умерли, когда Асуна была во втором классе. Холм и террасу продали, дом, в котором никто не жил, снесли.
Вот почему Асуна купила деревянный домик на 22 уровне Айнкрада, хоть он и был совершенно непохож на дом в холмах Мияги (и не только тем, что один был реальный, а другой виртуальный). Глядя через северное окно на лес, укутанный толстым снежным одеялом, она чувствовала такую ностальгию, что плакать хотелось.