— Ну, это было… — начала Элен, но вдруг глаза ее расширились, и я понял ее без слов и тотчас увернулся от летящего в меня кинжала. Он едва не задел меня. Элен бросилась вперед, лишь мелькнула серебром волос.
— Это Маркус, — сказала она. — Я за ним.
— Подожди, глупая! Там может быть ловушка!
Дверь распахнулась и захлопнулась за ней. И тут же до меня донесся звон клинков, а затем хруст кости под ударом кулака.
Я вылетел из казармы и увидел, как Элен атакует Маркуса, а тот прижимает ладонь к кровоточащему носу. В ее прищуренных глазах полыхала ярость. Впервые я видел Элен такой, какой, должно быть, видели ее остальные — смертоносной, безжалостной. Маской.
Мне хотелось помочь, но я держался в стороне, вглядываясь в окружающую нас темноту. Если Маркус был здесь, то и Зак находился где-то неподалеку.
— Полностью оправилась, Аквилла? — Маркус сделал ложный выпад левой. Элен парировала, и он усмехнулся. — У нас с тобой есть незаконченное дельце. — Его взгляд медленно скользил по ее телу. — Ты знаешь, что мне всегда было интересно? Как это будет — поиметь тебя? Так же, как и драться с тобой? Все эти худые мышцы, неудовлетворенная энергия…
Элен нанесла ему удар с разворота, так что он завалился на спину, а изо рта хлынула кровь. Она наступила на меч Маркуса и приставила кончик клинка к его горлу.
— Ты грязный сукин сын, — выплюнула она. — То, что тебе повезло ранить меня в лесу, еще не значит, что я не смогу выпотрошить тебя с закрытыми глазами.
Но Маркус пошло улыбнулся ей, не обращая внимание на острие меча, упершееся ему в шею.
— Ты моя, Аквилла. Ты принадлежишь мне, и мы оба это знаем. Пророки сказали мне. Не майся дурью, иди ко мне.
Кровь отлила от лица Элен, в глазах вспыхнула черная, отчаянная ярость — такую чувствуешь, когда руки твои связаны, а у шеи — нож.
Вот только нож-то сейчас был в руках у Элен. Что ж с ней не так, небеса?
— Никогда, — ее голос не вязался с той силой, с какой она сжимала меч в кулаке. Будто поняв это, она ослабила хватку, и рука ее дрогнула. — Никогда, Маркус.
Я уловил движение в тени казарм и ринулся туда. На полпути увидел русые волосы Зака, затем блеск стрелы, рассекающей воздух.
— Пригнись, Эл!
Она присела, и стрела пролетела над плечом, не задев ее. Внезапно я понял, что Зак никогда не причинит Элен вреда. Даже одноглазый криворукий первокурсник не промахнулся бы в такую легкую мишень.
Однако Элен на миг отвлеклась, а этого и нужно было Маркусу. Я ожидал, что он нападет на Эл, но тот откатился в сторону и растворился в ночи, все еще смеясь. Зак последовал за ним.
— Что, черт возьми, это было? — взревел я. — Ты могла бы вспороть ему брюхо, но остановилась! И что за чушь он нес?
— Сейчас не время, — сказала Элен сухо. — Нам надо уйти с открытого пространства. Пророки пытаются убить нас.
— Скажи мне то, чего я не знаю…
— Нет, это второе Испытание, Элиас, и они пытаются нас убить. Каин сказал мне об этом после того, как исцелил. Испытание продлится до рассвета. Нам следует быть умнее, чтобы не нарваться на убийц, кем бы или чем бы они ни были.
— Нам нужно в укрытие, — предложил я. — Здесь любой может сразить нас стрелой. В катакомбах темно, ничего не видать, а в казармах слишком тесно.
— Туда, — Элен указала на восточную башню, которая смотрела на дюны. — Ее занимают легионеры, на входы можно выставить стражу, да и сражаться в ней удобнее.
Мы направились к дозорной башне, стараясь держаться в тени, ближе к стенам. В этот час на улице нам не встретилось ни единого курсанта или центуриона. Над Блэклифом повисла тишина, отчего мой голос казался необычайно громким. Я перешел на шепот.
— Я рад, что ты поправилась.
— Беспокоился, да?
— Конечно, беспокоился! Я думал, ты погибла. Если бы с тобой что-нибудь случилось…
Об этом даже думать было невыносимо. Я посмотрел на Элен в упор, но она лишь на секунду ответила взглядом и отвела глаза в сторону.
— Да, должно быть, ты беспокоился. Я слышала, что ты принес меня к башне всю в крови.
— Так оно и было. Приятного в том мало. От тебя воняло, например.
— Я в долгу перед тобой, Витуриус. — Ее взгляд смягчился, и та часть меня, что выкована из стали и вышколена Блэклифом, покачала головой. Ей не стоило разыгрывать сейчас передо мной девчонку. — Каин рассказал, что ты сделал для меня с той самой секунды, как напал Маркус. И я хочу, чтобы ты знал…
— Ты бы сделала то же самое, — сердито прервал я, отметив с удовлетворением, что в ее глазах тут же появился лед, а тело словно окаменело.
Лучше лед, чем тепло. Лучше сила, чем слабость.
Невысказанные слова повисли между нами: что я чувствую, когда смотрю на ее обнаженную кожу; когда замечаю ее неловкость, когда она слышит, что я переживаю за нее. После стольких лет дружбы я не знал, как это истолковать. Однако понимал, что сейчас совсем не время об этом думать, если уж мы хотим выдержать Второе Испытание.
Элен, должно быть, тоже поняла. Она жестом указала, чтобы я принял нужную позицию, и, пока пробирались к башне, мы больше не разговаривали.
У башни я позволил себе на секунду расслабиться. Башня находилась на краю утеса, откуда хорошо просматривалась местность: дюны — на востоке, школа — на западе. Наблюдательная стена Блэклифа уходила к северу и к югу. Когда мы поднимемся наверх, рассудил я, сможем заблаговременно увидеть любую угрозу и приготовиться.
Мы успели добраться лишь до середины лестницы, как Элен, что шла за моей спиной, вдруг приостановилась.
— Элиас, — в ее голосе звучало предостережение, и я обнажил оба меча — единственное, что может спасти меня. Снизу донесся крик, потом и сверху, и внезапно в воздухе засвистели стрелы, а по лестнице загрохотали сапоги. Отряд легионеров спускался вниз. На долю секунды меня охватило замешательство. Они собирались напасть.
— Легионеры, — закричала Элен. — Отходи! Отходи…
Я хотел сказать ей, чтобы поберегла дыхание. Несомненно, Пророки сказали легионерам, что этой ночью мы — враги и они должны убить нас на месте. Черт побери! Хитрость, чтобы обойти своих врагов. Мы должны были догадаться, что любой — каждый — мог быть врагом.
— Спиной к спине, Эл!
В следующее мгновение мы прижались друг к другу.
Я скрестил меч с солдатами, спускавшимися с верха башни, Элен отбивалась от тех, кто поднимался снизу. Меня захлестнул гнев, но я попытался обуздать его, стараясь ранить, а не убить. Я знал некоторых из этих людей и не мог просто так отнять у них жизнь.
— Черт возьми, Элиас! — закричала Элен. Легионер, которого я только что полоснул, полетел вниз, задев клинком рабочую руку Эл.
— Дерись! Они — меченосцы, а не варварский сброд, что поджимает хвост.
Элен отбилась от трех солдат, наступавших снизу, и двух сверху, но их все пребывало.
Мне пришлось расчистить путь по ступеням, так что мы смогли подняться на вершину башни. Это был единственный способ избежать смерти, не будучи нанизанным на вертел.
Я позволил себе больше не сдерживать ярость, мои мечи летали. Один вспорол живот легионеру, второй перерезал горло. Лестничный пролет оказался слишком узок для двух мечей, поэтому один я убрал в ножны, но достал кинжал, вонзив его в почку третьему солдату и в сердце — четвертому. Через несколько секунд путь наверх стал свободен, и мы с Элен побежали по лестнице. Но на верхней площадке нас поджидало еще больше солдат.
Ты собираешься убить их всех, Элиас? Как много прибавилось к твоему списку жертв? Четыре? Десять? Пятнадцать? Ты в точности как твоя мать. Такой же быстрый. Такой же безжалостный.
Я тотчас застыл, как будто вовсе и не сражался только что с таким остервенением. Глупое сердце обуздало все мои порывы. Элен кричала, крутилась, убивала, защищалась, пока я стоял как вкопанный. Бороться было слишком поздно — солдат с выступающей вперед челюстью и мощными, как стволы дерева, руками схватил меня.
— Витуриус! — крикнула Элен. — С севера еще наступают!
— Мрффггг, — великан-наемник вдавил мое лицо в башенную стену. Его ладонь так крепко сжала мою голову, словно он собирался раздавить ее голыми руками. Он припер меня коленом так, что я не мог пошевелиться.
На миг я даже восхитился его техникой. Он понимал, что не смог бы противостоять моим боевым навыкам, и пустил в ход иной козырь: неожиданность и свое гигантское телосложение, чтобы одержать надо мной верх.
Однако восхищение угасло, когда перед глазами заплясали искры. Хитрость! Тебе придется применить хитрость! Но время для хитрости упущено. Мне нельзя было отвлекаться. Я должен вонзить клинок в грудь этому наемнику, прежде чем тот прикончит меня.
Элен отступила от нападавших и бросилась мне на помощь. Она дернула меня за пояс, но великан оттолкнул ее.
Элен отступила от нападавших и бросилась мне на помощь. Она дернула меня за пояс, но великан оттолкнул ее.
Наемник потащил меня вдоль стены к проему в зубчатой стене и вытолкнул наружу. Он держал меня за шею, как ребенок тряпичную куклу, а я болтался над дюнами. До земли было шестьсот футов, и ветер алчно хватал меня за ноги. За спиной наемника несколько легионеров пытались столкнуть вниз и Элен, но она крутилась и отбивалась как кошка, угодившая в сеть, так что они едва могли с ней справиться.
Всегда побеждать, — прогремел в моей голове голос деда. Всегда побеждать. Я вцепился в запястья наемника, пытаясь освободиться.
— Я поставил десять марок на тебя, — великан и вправду выглядел расстроенным. — Но приказ есть приказ.
Он разжал кулак, и я полетел вниз. Падение длилось и целую вечность, и один краткий миг. Сердце подпрыгнуло к горлу, желудок скрутило, голова резко дернулась, и падение прекратилось. Однако я не умер. Мое тело болталось на веревке, прицепленной к поясу.
Должно быть, Элен успела прицепить ее в тот момент, когда дернула меня за пояс. А это означает, что другой конец веревки закреплен на ней, и если солдаты сбросят Эл, то мы оба — и она, и я, болтающийся точно коматозный паук, — рухнем наземь и отправимся к праотцам.
Я качнулся к скале, пытаясь за что-нибудь уцепиться. Веревка была футов тридцать длиной, довольно близко к основанию башни. К счастью, скала не была отвесной, и я заметил выступ в нескольких футах от расщелины. Я встал на него и прочно закрепился. И, как оказалось, очень вовремя.
Почти сразу надо мной раздался крик, и Элен, блеснув светлым серебром, полетела вниз. Я покрепче уперся ногами и как только мог быстро потянул за веревку. И все же меня чуть не сорвало с выступа под тяжестью ее веса.
— Держу тебя, Эл, — крикнул я, понимая, как наверняка ужасно она себя чувствовала, повиснув в воздухе в сотнях футов над землей. — Держись!
Когда я поднял Элен к расщелине, ее трясло, а глаза казались совершенно дикими. Здесь, на выступе, едва хватало места нам двоим, и она обхватила меня за плечи, чтобы удержаться.
— Все в порядке, Эл. — Я топнул ботинком по выступу. — Видишь? Под нами твердая скала.
Она кивнула мне в плечо, цепляясь за меня, более чем не похожая на самое себя.
Даже через доспехи я ощутил изгибы ее тела, и желудок сделал кульбит. Элен беспокойно заерзала, по-видимому, тоже осознав близость наших тел, но это ничуть не помогло. Я почувствовал в лице жар от внезапного напряжения между нами.
Соберись, Элиас.
Я отпрянул от нее, когда стрела ударила о скалу совсем близко — нас заметили.
— На этом выступе мы — легкая добыча. Вот, — я отцепил веревку от пояса и сунул ей в руки. — Привяжи к стреле. Потуже.
Она сделала как я просил. Я выхватил лук из-за спины и внимательно осмотрел скалу в поисках тросов. Один болтался в пятнадцати футах от нас. Такой выстрел я мог бы сделать с закрытыми глазами — вот только легионеры уже поднимали трос по скале назад в башню. Элен подала мне стрелу, и за миг до того, как сверху в нас со свистом посыпались метательные снаряды, я поднял лук, прицелился и выстрелил.
И промахнулся.
— Черт! — Легионеры успели поднять трос, и он пропал из виду. Затем они подняли остальные, висевшие вдоль скалы, прицепились к ним ремнями и начали спускаться вниз.
— Элиас, — Элен чуть не слетела с выступа, уклоняясь от стрелы, но успела схватиться за мою руку. — Нам надо выбираться отсюда.
— Спасибо, я это понял, — и сам едва увернулся от стрелы. — Если у тебя есть гениальный план, я готов его выслушать.
Элен взяла у меня лук и стрелу с веревкой, прицелилась, и спустя мгновение один из спускавшихся на тросе легионеров обмяк. Она подтянула тело и вытащила стрелу. Я постарался услышать звук, с которым солдат упал и разбился в дюнах. Эл отвязала веревку, а я схватил трос и пристегнулся сам, намереваясь спускать ее на себе.
— Элиас, — прошептала она, когда поняла, что нам придется сделать. — Я… я не смогу…
— Сможешь. Я не дам тебе упасть. Обещаю. — Сильным резким рывком попробовал, как закреплен трос, надеясь, что он выдержит вес двух полностью вооруженных масок. — Забирайся мне на спину.
Я взял Элен за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза.
— Свяжи нас вместе, как ты до этого делала. Обвей ногами меня за талию. И не отпускай, пока не спустимся на землю.
Она выполнила указания и уткнулась лицом мне в шею, когда я спрыгнул с выступа. Ее дыхание стало коротким и учащенным.
— Не упади, не упади, — слышал я ее бормотание. — Не упади.
Из башни на нас летели стрелы, легионеры спускались и были с нами сейчас на одном уровне. Они вынули мечи и заскользили по скале. Моя рука метнулась к оружию, но я отказался от этой мысли — надо было удерживать трос, иначе мы могли стремительно упасть на землю.
— Стряхни их с меня, Эл.
Она крепко обхватила ногами мои бедра и достала лук. И стала выпускать стрелу за стрелой в наших преследователей.
Тиу. Тиу. Тиу.
Элен, быстрая как молния, натягивала тетиву и стреляла — крики агонии один за другим пронзали воздух. Стрелы из башни летели все реже, пока мы опускались, гремя доспехами.
Я старался спускать нас осторожно, без рывков. Каждый мускул в руках напрягся. Почти на месте… почти.
Обжигающая боль прострелила левое бедро, и я на время утратил контроль над спуском. Мы пролетели пятьдесят футов. Голова Элен запрокинулась, она вцепилась в меня и пискнула по-девчачьи. Я знал — об этом лучше сразу забыть и не припоминать ей.
— Черт побери, Витуриус!
— Прости, — выдавил я, схватив наконец трос. — Меня ранили. Они все еще преследуют нас?
— Нет. — Элен вытянула шею и осмотрела склон утеса. — Они поднимаются назад.
У меня побежали мурашки от этих слов. Солдаты не должны прекращать атаку. Если только они не считают, что теперь нами займется кто-то другой. Я посмотрел вниз, на дюны в двухстах футах от нас. Было не ясно, есть там кто-нибудь или нет.
Из пустыни налетел порыв ветра, сильно ударив нас о скалу, и я снова чуть не потерял контроль над тросом. Элен вскрикнула и крепко обхватила меня руками. Нога горела от боли, но я не обращал на нее внимания — это всего лишь рана. На секунду мне показалось, что слышу низкий издевательский смех.
— Элиас! — Элен посмотрела на пустыню, и я уже знал, что она скажет. — Там что-то есть…
Ветер заглушил ее слова, унес прочь с небывалой яростью. Я ослабил спусковое крепление, и мы стали падать. Но недостаточно быстро.
Сильный порыв ветра вырвал из рук веревки, и мы остановились. Песок в дюнах вздыбился и закрутился вокруг нас воронкой. Перед моим ошеломленным взором частицы пыли сливались в гигантскую человекоподобную фигуру с цепкими руками и пустыми отверстиями вместо глаз.
— Что это? — Элен бесполезно рубила мечом воздух, ее удары становились все более хаотичными.
Это было нечто неземное и враждебное. Пророки уже насылали на нас жутких существ из сверхъестественного мира. Не стоило ломать голову, чтобы понять, что теперь они выпустили еще одно.
Я потянулся к безнадежно запутанным веревкам. Бедро вновь пронзила острая боль. Я взглянул вниз и увидел, как песчаная рука медленно втыкает стрелу все глубже в мою плоть. Снова раздался смех. Я поспешно отломил древко — если бы тварь пронзила меня насквозь, я бы остался калекой на всю жизнь.
Песок бил в лицо, впивался в кожу, а затем превратился в другую фигуру, что нависла над нами горой. Черты ее были расплывчаты, но я все же смог различить волчий оскал.
Отбросив неверие, попытался вспомнить истории мамы Рилы. Мы уже имели дело с рэйфами, а это гигантское существо совсем не походило на рейфа или гуля. Ифриты трусливы, но джинны порочны и хитры.
— Это джинн! — крикнул я сквозь ветер. Песчаное существо радостно рассмеялось, будто я жонглировал или кривлялся.
— Джинн мертв, маленький Претендент! — Его крик звучал точно северный ветер. Затем он, сузив глаза, подлетел ближе, а за ним выстроилась вся его братия, танцуя и кувыркаясь, словно ярмарочные акробаты. — Ваш род давно его уничтожил в великой войне. Я — Роуэн Голдгэйл, король песчаных ифритов. Я заберу ваши души себе.
— Зачем королю ифритов простые смертные? — Элен выигрывала время, пока я отчаянно пытался распутать веревки и выпрямить спусковой трос.
— Простые смертные! — ифрит за спиной короля разразился смехом. — Вы — Претенденты. Ваши шаги отражаются на песке и в звездах. Обладать такими душами, как ваши, — великая честь. Вы мне хорошо послужите.
— О чем он говорит? — спросила Элен тихо.
— Без понятия, — ответил я. — Продолжай отвлекать его.
— Зачем тебе нас порабощать? — спросила Элен. — Когда мы могли бы… служить добровольно?