9 ТЯГНИБЕДА Я.Ф. (1895-1942)-член РКП(б) с 1920 г., работал заместителем председателя Совнаркома УССР с октября 1937 г., а в 1938 г. был репрессирован.
10 ХАТАЕВИЧ М.М. (1893-1937) - сын торговца, член РСДРП с 1913 г., участник обеих российских революций 1917 г., затем на партийной работе в Белоруссии, Самаре и на Западном фронте, с 1921 г. - секретарь Гомельского и Одесского губкомов. Татарского обкома и СреднеВолжского крайкома партии, секретарь ЦК КП(б)У, с 1933 г. первый секретарь Днепропетровского обкома, с 1937 г.
второй секретарь ЦК КП(б)У, с 1930 г. член ЦК ВКП(б), член ВУЦИК и ЦИК СССР, в 1932-1937 гг. член Политбюро ЦК КП(б)У. Репрессирован, реабилитирован посмертно.
11 КОРНИЕЦ Л.Р. (1901-1969) - из крестьян, член ВКП(б) с 1926 г., на партийной и государственной работе с 1931 г., с 1938г. 2-й секретарь Днепропетровского обкома КП(б)У, затем председатель Президиума Верховного Совета УССР, в 1939-1944 гг. председатель и до 1953 г.
первый заместитель председателя Совнаркома (Совмина)
УССР, затем министр заготовок, министр хлебопродуктов и председатель им соответствующих Государственных комитетов СССР, член ЦК ВКП(б) в 1939-1952 годах.
12 БРЕЖНЕВ Л.И. (в дальнейшем Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Президиума Верховного Совета СССР) был до мая 1938 г. заместителем председателя исполкома Днепродзержинского горсовета.
13 ПРАМНЭК Э.К. (Прамниекс, 1899-1938)-рабочий, член РСДРП с 1917 г., участник Гражданской войны, с 1924 г. на партработе в Нижнем Новгороде и Вятке, с 1930 г. 2-й секретарь и с 1934 г. первый секретарь Горьковского крайкома и обкома ВКП(б), с 1937 г. секретарь Донецкого обкома КП(б)У, член ВЦИК и ЦИК СССР. Репрессирован, реабилитирован посмертно.
14 ЩЕРБАКОВ А.С. (1901-1945) - рабочий, член РКП(б)
с 1918 г., на комсомольской, затем партийной работе с 1918 г., с 1932 г. в аппарате ЦК ВКП(б), с 1934 г. 1-й секретарь Союза писателей СССР, с 1936 г. секретарь Ленинградского, Иркутского и Донецкого обкомов партии, в 1938-1945 гг. 1-й секретарь МК и МГК ВКП(б), с 1941 г.
секретарь ЦК ВКП(б), с 1942 г. начальник Главного политуправления РККА, начальник Совинформбюро, зам.наркома обороны СССР, член ЦК ВКП(б) с 1939 года.
15 ШЕЙНИС Л.Р. (1906-1967)-член ВКП(б) с 1929 г., работник уголовного розыска, затем сотрудник НКВД, писатель и драматург.
16 БАЖАН Н.П. (1903-1983) - поэт, переводчик и общественный деятель, сын военнослужащего, член ВКП(б) с 1940 г., во время Великой Отечественной войны редактор газеты "За Радянську Україну", с 1958 г. главный редактор Украинской советской энциклопедии, секретарь Союза писателей СССР с 1967 г., академик АН УССР с 1951 г., в 1943-1948 гг. заместитель председателя Совнаркома (Совмина) УССР.
17 ПАНЧ П.И. (Панченко, 1891-1978) - сын чиновника, писатель, член ВКП(б) с 1940 г., в 1941-1945 гг.
ответственный редактор радиостанции "Советская Украина".
18 МАНУИЛЬСКИЙ Д.З. (1883-1959) - из крестьян, член РСДРП с 1903 г., активный участник социалдемократического движения, с 1917 г. на ответственных советских должностях, с 1918 г. наркомзем УССР, с 1922 г.
в Коминтерне, в 1928-1943 гг. секретарь Исполкома Коминтерна, с 1944 г. заместитель председателя Совнаркома и нарком иностранных дел УССР, глава ее делегаций на всех первых сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, член ЦК ВКП(б)
в 1923-1952 гг., член ЦИК СССР, с 1953 г.
на пенсии.
19 ПЕТРОВСКИЙ Л.Г. (1902-1941) - генерал-лейтенант с 1941 г., член РСДРП с 1916 г., участник Октябрьского вооруженного восстания 1917 г. в Петрограде, красногвардеец, с 1918 г. в Красной Армии. Он погиб в начале Великой Отечественной войны на Западном фронте.
Репрессирован был (о чем упоминает Хрущев) в 1938-1940 годах.
20 Сын КОЦЮБИНСКОГО М.М. (1864-1913), - писателя и революционно-демократического общественного деятеля, Коцюбинский Ю.М. (1896-1937) - член РСДРП с 1913 г., входил в состав 1-го правительства Советской Украины, в 1918 г. главнокомандующий ее войсками, затем на государственной, дипломатической и хозяйственной работе, с 1934 г. председатель Госплана и заместитель председателя Совнаркома УССР.
Репрессирован, реабилитирован посмертно.
21 КОСТЕНКОМ.В. был вторым секретарем Киевского обкома КП(б)У с декабря 1937 по июнь 1938 года.
22 ЧЕРЕПИН Т.К.
23 ФУРЕР В.Я.
24 ИЗОТОВ Н.А. (1902-1951) - член ВКП(б) с 1936 г., забойщик горловской шахты № 1 "Кочегарка", выступил в 1932 г. инициатором "изотовского движения" - массового обучения молодых рабочих ударному труду кадровыми рабочими. Став затем участником "Стахановского движения", продолжал ставить рекорды по добыче угля с сентября 1935 года. С 1937 г. на руководящих постах в угольной промышленности, член ЦИК СССР.
25 СТАХАНОВ А.Г. (1906-1977) - член ВКП(б) с 1936 г., забойщик кадиевской шахты "Центральная-Ирмино", установил 1 августа 1935 г. рекорд добычи угля, положивший начало "Стахановскому движению". С 1941 г.
на административной и инженерной работе в угольной промышленности.
26 БЕДНЫЙ Д. (Придворов Е.А., 1883-1945) - поэт, баснописец и песенник, член РСДРП с 1912 г., активно служивший пером большевистской агитации.
27 ЛИВШИЦ Я.А. -член партии эсеров с 1913 г., РСДРП с 1917 г., с 1919 г. в органах ЧК и ГПУ. С 1924 г. на хозяйственной работе, был заместителем управляющего харьковским трестом "Донуголь", начальником Южной, Северо-Кавказской и Московско-Курской железных дорог, с 1935 г. заместитель наркома путей сообщения СССР. Был арестован в 1936 г. и расстрелян в 1937 году.
Реабилитирован посмертно.
28 А.И. Рыков и Н.И.Бухарин были приговорены к расстрелу 13 марта 1938 г, Г.Е.Зиновьев и Л.Б.Каменев - 24 августа 1936 года. Г.Г.Ягода был расстрелян 15 марта 1938 года.
29 ВЫШИНСКИЙ А.Я. (1883-1954) - из дворян, член РСДРП (меньшевиков) с 1903 г., член РКП (большевиков) с 1920 г., юрист, после 1917 г. на общественной, административной, преподавательской и судебной работе, в 1925-1928 гг. ректор 1-го Московского университета, затем член коллегии Наркомпроса РСФСР, с 1931 г. в органах юстиции, с 1935 г. прокурор СССР, в 1939-1944 гг. заместитель Председателя Совнаркома СССР, в 1940-1949 гг. заместитель министра и в 1949-1953 гг. министр иностранных дел, далее постоянный представитель СССР в ООН; член ЦК ВКП(б) с 1939 г., автор работ по юстиции.
30 ТОРЕЗ М. (1900-1964) - член Французской компартии с 1920 г., член ее ЦК с 1924 г. и член Политбюро с 1925 г., генеральный секретарь ФКП в 1930-1964 гг., член Исполкома Коминтерна в 1928-1943 гг. и его Президиума в 1935-1943 гг.
ТОЛЬЯТТИ П. (1893-1964) - член Итальянской компартии с ее основания в 1921 г., член ее ЦК с 1922 г. и ее руководства с 1923 г., ее генеральный секретарь в 1926- 1964 гг., член Исполкома Коминтерна с 1924 г., его Президиума с 1928 г., его Секретариата - с 1935 г.
31 "Азбука коммунизма" - популярная работа социологического характера (М., 1920), широко использовалась в системе политического просвещения.
Соавторы - Н.И.Бухарин и Е.А. Преображенский.
32 ЗАДИОНЧЕНКО С.Б. - член РКП(б) с 1919 г., потом на партийной, советской и хозяйственной работе. Член ЦК ВКП(б) с 1941 г.
33 БОГОМОЛЕЦ А.А. (1881-1946)- патофизиолог, с 1911 г. профессор Саратовского университета, с 1925 г.
профессор 2-го Московского университета, в 1928-1931 гг.
директор Института гематологии и переливания крови, в 1930-1946 гг. президент АН УССР, академик АН УССР (с 1929 г.), БССР (с 1939 г.) и СССР (с 1942 г.), заслуженный деятель науки РСФСР с 1935 г., член ЦИК УССР и СССР, автор крупных трудов по эндокринологии, физиологии и геронтологии.
34 БЕНЕДИКТОВ И.А. (1902-1983) - сын служащего, член ВКП(б) с 1930 г., аграрник, с 1931 г. директор треста овощеводческих совхозов Московской области, с 1937 г. нарком совхозов РСФСР, 1-й заместитель наркома земледелия СССР (1938, 1943-1946 гг.)., нарком земледелия СССР (1938-1943, 1946-1947 гг.), министр сельского хозяйства СССР в 1947-1955 гг., далее министр совхозов СССР, заместитель председателя Госэкономкомиссии СССР, министр сельского хозяйства РСФСР, заместитель председателя Госплана РСФСР, посол в Индии (1953, 1959- 1967 гг.) и Югославии (1967-1970 гг.), член ЦК партии в 1939-1941, 1952-1971 годах.
35 УСЕНКО С.И.
УКРАИНА - МОСКВА (ПЕРЕКРЕСТКИ 30-х ГОДОВ)
Теперь хочу рассказать о том, как Берия был выдвинут в Наркомат внутренних дел СССР первым заместителем Ежова. Берия работал в то время секретарем ЦК Компартии Грузии. Когда я работал в Москве, то у меня сложились с Берией хорошие, дружеские отношения. Это был умный человек, очень сообразительный. Он быстро на все реагировал, и этим мне нравился. На пленумах ЦК партии мы сидели всегда рядом и перекидывались репликами по ходу обсуждения вопросов или о тех или других ораторах, как это всегда бывает между близкими товарищами. Я уже упоминал об этом раньше.
В 1934 году я отдыхал в Сочи. По истечении срока отдыха Берия пригласил меня возвратиться в Москву через Тифлис1. Тогда Тбилиси еще называли Тифлисом. Я поехал пароходом в Батуми, а из Батуми - железной дорогой в Тифлис и пробыл там целый день. Потом купил билет в Тифлисе на Москву. Поезда тогда ходили из Грузии в Россию только через Баку. Я сказал проводнику, что займу свое купе на Северном Кавказе, в Беслане (так, кажется, называлась станция). Поехал Военно-грузинской дорогой и в Беслане встретил поезд.
В Тифлисе я познакомился с грузинскими товарищами.
В Тифлисе я познакомился с грузинскими товарищами.
Грузия произвела на меня хорошее впечатление. Я вспомнил былое, когда в 1921 году, во время Гражданской войны был в Грузии вместе с воинскими частями. Наша часть стояла тогда на станции Аджамети под Кутаисом, а в Кутаисе находился штаб. Иной раз по долгу службы я ездил туда верхом, чаще всего от Аджамети до Кутаиса вброд через Риони. У меня сохранились хорошие впечатления от той поры, и мне было приятно вновь взглянуть на Грузию, вспомнить былое, 1921 год. Сталин называл меня в шутку "оккупантом", когда я рассказывал ему о своих впечатлениях насчет того, как грузины, особенно грузинская интеллигенция, плохо относились к Красной Армии. Мне приходилось иной раз выезжать в политотдел 11-й армии, штаб которой стоял в Тифлисе. Бывало, сидишь в вагоне вместе с грузинами моего же возраста, еще молодыми, обратишься к ним на русском, а они мне не отвечают, делают вид, что не понимают русского, хотя я видел, что это бывшие офицеры царской армии и хорошо владеют русским. Простой грузинский народ вел себя иначе. Крестьяне встречали нас всегда очень гостеприимно, обязательно угощали. Если случались какие-либо семейные торжества, устраивались обеды, по-грузински пышно.
Наших красноармейцев, которые попадались им в такие часы, буквально затаскивали в дом, напаивали и потом провожали в воинскую часть. Никогда не было ни одного случая насилия над красноармейцами, хотя возможности имелись: вокруг заросли кукурузы, кустарники, лес.
Когда я рассказывал об этом Сталину, он как бы возражал: "Что вы обижаетесь на грузин? Поймите же, вы оккупант, вы свергли грузинское меньшевистское правительство". "Это, - отвечаю, - верно, я понимаю и не обижаюсь, а просто говорю, какая была тогда обстановка".
Теперь, во второй раз, познакомился я с Берией и другими руководителями Грузии. Кадры мне понравились, вообще люди очень понравились. Единственно то лишнее, рассказывал я Сталину, что чересчур гостеприимны. Очень трудно устоять, чтобы тебя не споили, нехорошо это. "Да, это они умеют, - отвечал Сталин, - это они умеют, я их знаю". В те годы сам Сталин выпивал еще весьма умеренно, и мне его умеренность нравилась.
Однажды, когда я был в Москве, приехав из Киева, Берию вызвали из Тбилиси. Все собрались у Сталина, Ежов тоже был там. Сталин предложил: "Надо бы подкрепить НКВД, помочь товарищу Ежову, выделить ему заместителя". Он и раньше ставил этот вопрос, при мне спрашивал Ежова: "Кого вы хотите в замы?". Тот отвечал:
"Если нужно, то дайте мне Маленкова". Сталин умел сделать в разговоре паузу, вроде бы обдумывая ответ, хотя у него уже давно каждый вопрос был обдуман. Просто он ожидал ответа Ежова. "Да, - говорит, - конечно, Маленков был бы хорош, но Маленкова мы дать не можем.
Маленков сидит на кадрах в ЦК, и сейчас же возникнет новый вопрос, кого назначить туда? Не так-то легко подобрать человека, который заведовал бы кадрами, да еще в Центральном Комитете. Много пройдет времени, пока он изучит и узнает кадры". Одним словом, отказал ему. А через какое-то время опять поставил прежний вопрос:
"Кого в замы?". На этот раз Ежов никого не назвал. Сталин и говорит: "А как вы посмотрите, если дать вам заместителем Берию?". Ежов резко встрепенулся, но сдержался и отвечает: "Это - хорошая кандидатура.
Конечно, товарищ Берия может работать, и не только заместителем. Он может быть и наркомом".
Следует заметить, что тогда Берия и Ежов находились в дружеских отношениях. Как-то в воскресенье Ежов пригласил меня и Маленкова к себе на дачу, там был и Берия. Это случалось не раз. Когда Берия приезжал в Москву, то всегда гостил у Ежова... Сталин ответил: "Нет, в наркомы он не годится, а заместителем у вас он будет хорошим". И тут же продиктовал Молотову проект постановления. Молотов всегда сам писал проекты под диктовку Сталина. Как правило, такие заседания затем кончались обедами у Сталина. Я подошел к Берии, подружески пожал ему руку и поздравил его. Он незлобно, но демонстративно, хотя и тихо, послал меня к черту: "Ты что поздравляешь меня? Сам же не хочешь идти на работу в Москву". Это он намекнул на то, что Молотов просил, чтобы меня утвердили заместителем Председателя Совнаркома СССР. Сталин согласился с этим и уже сказал мне об этом. Но я очень не хотел такого назначения и начал просить Сталина не делать этого. Сталин вроде бы прислушался к моим словам. А я уговаривал: "Товарищ Сталин, дело идет к войне. Сейчас меня более или менее узнали на Украине, да и я узнал эту республику, узнал ее кадры. Придет новый человек, ему будет сложнее. Мне полезнее находиться сейчас на Украине, чем идти к товарищу Молотову, хотя товарищ Молотов много раз меня уговаривал идти к нему".
Молотов хорошо относился ко мне, высоко оценивая мою деятельность и в Москве, и на Украине. Он часто звонил в Киев и советовался по тому или другому вопросу.
Например, когда назначали наркомом земледелия Бенедиктова, позвонил ко мне и спросил: "Как вы смотрите на это, вы же знаете Бенедиктова?". Отвечаю: "Знаю.
Наркомом будет хорошим. Высокое, конечно, выдвижение сразу из директоров треста в наркомы, но это будет все же хороший нарком, знающий, умеющий работать и организовать дело". Или вот с Малышевым2. Он был тогда главным инженером Коломенского паровозного завода. Я съездил в Коломну и после возвращения в Москву многое рассказал Сталину о Малышеве, поскольку он произвел на меня очень хорошее впечатление. Потом позвонил мне Молотов и поинтересовался: "Как вы посмотрите, если мы выдвинем Малышева наркомом машиностроения?".
Отвечаю: "Очень хороший инженер. Считаю, что он будет также очень хороший нарком". Так случалось и по другим вопросам, связанным с людьми, которых я знал. Это свидетельствует о доверии и хорошем отношении Молотова ко мне. Я так это и расценивал. Да и Молотов тогда мне нравился, но идти в Совнарком СССР я не хотел.
Сталин согласился с моим аргументом насчет близости войны и сказал: "Ладно, пусть Хрущев остается на Украине". Когда я стал поздравлять Берию, именно это он мне и припомнил: "Как ты сам отбивался? Не хотел? А меня сейчас поздравляешь? Я тоже не хочу идти в Москву, мне в Грузии лучше". "Постановление уже есть и вопрос решен, - ответил я. - Ты теперь москвич, прощайся со своей Грузией".
Так был назначен Берия. Сталин при этом что-то надумал. Просто так он ничего не делал. Он, видимо, Ежову уже не доверял или же не то чтобы не доверял, а просто считал, что Ежов сделал свое дело и ему пора на покой, теперь нужно использовать другого. Тогда я думал, что Сталин хочет иметь в НКВД грузина. Он доверял Берии, а через Берию хотел проверить все дела Ежова.
После назначения Берии в Наркомат внутренних дел я встречался с ним, приезжая в Москву. У меня опять сложились с ним хорошие отношения. Он мне рассказывал, что арестовывают много людей, и сетовал: где же будет край? На чем-то ведь надо остановиться, что-то предпринять, арестовывают невинных. Я соглашался с ним.
У меня не имелось таких данных, но Берия - заместитель наркома внутренних дел, и я доверял ему и уважал его: вот честный коммунист, он видит, что допускались неправильные аресты, возмущается этим. Он и со Сталиным об этом говорил. Я знаю точно, хотя меня он убеждал, что у них об этом разговоров не возникало.
Потом-то я понял, что это был хитрый ход: он рассказывал об этом Сталину, чтобы подставить ножку Ежову и самому занять место наркома.
Ежовым Сталин был уже недоволен. Тот сыграл свою роль, и Сталин хотел поменять на ходу лошадей, но продолжать ехать тем же курсом и осуществлять те же дела.
Для этого ему нужны были другие люди. Раньше Ежов, заменяя Ягоду, уничтожил многие кадры, в том числе и чекистские, которые работали с Ягодой. Теперь Сталину (как я понял это после его смерти) понадобилось покончить с кадрами, которые выдвинулись при Ежове. Берия и предназначался для этого. А мы тогда считали: все дело в том, что он кавказец, грузин, ближе к Сталину не только как член партии, но и как человек одной с ним нации. Но у Сталина, как я потом сделал вывод уже после его смерти, имелись иные цели. А Ежов к тому времени буквально потерял человеческий облик, попросту спился. Он так пил, что и на себя не был похож. С ним я познакомился в 1929 году, во время обучения в Промышленной академии, и часто встречался с ним по делам академии. Она находилась в ведении ЦК партии, а в ЦК кадрами занимался как раз Ежов. Академия - кузница кадров, как тогда говорили, поэтому меня часто вызывали в ЦК к Ежову, и я всегда находил у него понимание. Он был простой человек, питерский рабочий, а тогда это имело большое значение, - рабочий, да еще питерский. Но под конец своей деятельности, в конце своей жизни, это был уже совершенно другой Ежов. Я думаю, так повлияло на него то, что он знал, что происходит. Он понимал, что Сталин им пользуется как дубинкой для уничтожения кадров, прежде всего старых большевистских кадров, и заливал свою совесть водкой.