197. И когда он стоит на том же месте у реки, глядя в пространство вслед скрывшемуся кораблю — к нему спускается из дома Элис, ведя за руку маленького сына, и встает рядом.
— Ты уже всех победил, Харальд? — влюбленно, с надеждой и грустью спрашивает она и приникает к нему.
И он вкладывает меч в ножны, подхватывает сына на одну руку и обнимает жену другой.
— Сегодня утром я впервые почувствовал, что хочу покоя, — произносит он. — Наверное, я постарел.
Молчаливая сцена, потом искра мелькает в глазах Харальда, ноздри дрогнули, и напор знакомой внутренней силы приоткрыл себя в голосе:
— Но я еще не все сделал в жизни!
198. Лицо его — крупным планом на фоне неба и облаков — медленно и неуловимо стареет, чуть резче обозначаются складки у губ и морщинки вокруг глаз, серебряные нити прорезаются в волосах.
А рядом с ним, оказывается, стоит уже почти подросток, его сын, а за руку Элис держится девочка лет семи, и пшеничные волосы Элис стали темнее, и лицо ее уже не так свежо, как в молодости.
Стадо на лугу — за ними — и дымок над крышей дома.
Англия
199. В короне и бархате сидит Харальд на троне норвежских конунгов. Длинный стол покрыт пурпурной скатертью — приближенные за столом по обе руки конунга. Сед как лунь стал старый викинг, сопровождавший его во всех походах. В средний возраст вошел Свейн, с которым они ушли из Византии. Обрюзг бывший советник Магнуса.
Стук шагов, распахивается дверь на противоположной стороне невысокого деревянного зала. Посол Нормандии — стройный мужчина, одетый по французской моде середины XI века — движется к трону и останавливается за три шага, по этикету. Кланяется.
— Великий герцог Нормандии Вильгельм шлет свой привет и дары конунгу Норвегии Харальду!
Один из его свиты вносит, держа перед собой, алую подушечку, на ней коробочка, в коробочке оказывается массивный золотой перстень с огромным рубином: с поклоном кладут перед Харальдом.
Широченный золотой браслет с чеканкой.
Расшитый золотыми нитями и бисером кожаный пояс.
На вытянутых руках попарно несут и кладут складками плащ синего бархата и плащ из меха выдры.
И, наконец, передают послу, а уже он подает Харальду меч в богато украшенных ножнах, с камнями на рукояти.
Харальд стоя принимает меч, вытягивает из ножен синеватый отполированный клинок, делает им несколько мелких рассекающих движений со свистом, прячет в ножны и кладет перед собой.
Дары вручены и приняты. Посла с несколькими свитскими сажают напротив и наливают всем в кубки. Беседа.
— Мой герцог хотел бы знать, известно ли конунгу Норвегии, что король Англии Эдуард умер, и наследников у него нет? — спрашивает посол.
— Да, — с монаршей затяжкой отвечает Харальд.
— Мой герцог хотел бы знать, известно ли конунгу Норвегии, что на трон Англии претендует Гарольд из дома Уэссексов, по наследованию не имеющий никаких прав на трон?
— Да.
— Знает ли конунг, что герцог Нормандии Вильгельм — двоюродный брат умершего короля Эдуарда и его самый близкий родственник из всех?
— Да.
— И что Гарольд принес Вильгельму клятву на святых мощах, что после смерти Эдуарда будет помогать всем, чем может, Вильгельму вступить на законный трон Англии?
— Да.
— И что Эдуард, много лет прожив изгнанником в доме Вильгельма и его отца, завещал корону Вильгельму?
— Люди говорят… — неопределенно отвечает Харальд. Посол откашливается и приступает к главному.
— Королевство Нортумбрия, занимающее почти половину английского острова — старинная область датского права. Английские короли подчинили ее хитростью и подкупом. Тот, кто примет державу, которая была у Кнута Великого, должен иметь право на короны всей Англии, Дании и Норвегии. Вильгельм помнит о праве Харальда на Данию. Когда Харальд унаследовал Магнусу — он унаследовал и право Магнуса на Данию после смерти конунга Дании Хардакнута. Но после смерти Хардакнута датчане нарушили это право… — и умолкает.
— Вильгельм хочет подарить мне Данию? — поднимает брови Харальд. — Разве она уже принадлежит ему?
— Вильгельм хочет подарить тебе Нортумбрию и предлагает союз, чтобы помочь взять корону Дании.
Пауза. Переглядывание за столом, перебрасываются тихими словами.
— А чего хочет сам Вильгельм? — спрашивает Харальд иронично.
— Почти ничего.
— Вот как? Ничего — это не слишком много, — замечает Харальд под смех присутствующих.
— Если Харальд согласится, то Вильгельму достаточно только заранее знать, когда норвежцы высадятся в Нортумбрии. Тогда в этот же день нормандцы высадятся на юге Англии. У Гарольда не может хватить войск, чтобы справиться с двумя одновременно. О доблести Харальда знают все. Вы поможете друг другу, и каждый получит свое.
Молчание. Обдумывание за столом. Обмен фразами.
— Я обдумаю предложение Вильгельма, — задумчиво обещает Харальд.
— Вильгельм считает, что никто не должен знать об этих переговорах. И о союзе, который он предлагает. Гаральд готовится отразить Вильгельма. Он не ждет норвежцев. Это вам на руку.
Харальд кивает:
— Это все?
— Если… Когда Харальд разобьет англичан в Нортумбрии, он поможет Вильгельму сражаться с ними, пока Вильгельм не займет трон Англии. Это все.
— Как всегда. Главное — под самый конец. Твой герцог хочет, чтобы я помог ему против Гарольда. Я извещу тебя, когда прийти за ответом.
Харальд жестом отпускает посла, посольство кланяется и уходит.
И сразу — движение и переговаривание за столом.
— У Вильгельма не хватает людей, — говорит седой викинг.
— Ударить с двух сторон — Гарольд не устоит, — это Свейн.
— Вильгельм хитер… — задумчиво произносит бывший советник Магнуса.
— Если мы призовем викингов из Исландии и Швеции — мы и без Вильгельма будем сильнее англичан, — после раздумья говорит Харальд. — И сильнее Вильгельма. Пусть он тогда будет хитер, если сумеет…
200. Все море покрыто кораблями скандинавов — узкими боевыми драккарами и пузатыми грузовыми кноррами. Вздуты цветные паруса.
Бьет крыльями черный ворон на стяге Харальда. Седеющий, по-прежнему мощный конунг стоит на носу и горделиво оглядывает собранный флот.
— Я по-прежнему великий морской конунг, — с ностальгической усмешкой обращается он к седому викингу рядом.
— Да хранит тебя Один и твоя удача, — отвечает тот.
Близится английский берег.
Вторжение
201. Поле. Вечереет. Трупы. Воронье.
По краю поля неспешно идет Харальд в сопровождении седого и Магнусова советника.
— Гарольд глуп, — говорит Харальд, продолжая разговор. — Мы уничтожили половину его войска. Хороши его ярлы — бежали с битвы, бросив людей. Теперь мы сильнее той половины, которая у него осталась. — Хмыкает: — Если что-нибудь еще осталось после встречи с Вильгельмом. Англичанин должен был драться с нами по очереди, а не делить свои силы.
— Прошла уже неделя с высадки, — говорит советник. — Пора бы получить известие от Вильгельма.
— Гонца могли сшибить стрелой в лесу, — пожимает плечами Харальд.
— Вильгельм опытен. Он послал бы отряд. Или корабль — водным путем.
— У него мало сил. Жадничает людьми, — усмехается Харальд.
— Из Каена сюда три дня на веслах. И меньше двух в попутный ветер, — замечает седой викинг (чуть озабоченно).
202. За увалом поле сбегает к берегу широкой реки. Весь берег — в кораблях. Костры, котлы, мясо, бочонки: войско победителей отдыхает, ужинает.
203. Трое спускаются к берегу.
— Можно двинуться на юг. На Лондон, — вслух размышляет советник.
— Зачем? — пожимает плечами Харальд.
— Лучше нам соединиться с Вильгельмом.
— Предоставим Вильгельма его судьбе. Если даже Гарольд разобьет его — мы легко перебьем тех, кто уцелеет после битвы с нормандцами. И вся Англия будет наша.
Седой вдруг останавливается и мрачно спрашивает:
— Харальд! А если Вильгельм решил то же самое?
— О чем ты? — не понимает Харальд.
— Если он решил сам перебить англичан, которые уцелеют после битвы с нами?
— Тогда ему придется перебить женщин и детей, — лаконично отвечает Харальд, и все трое хохочут.
204. Ночью, устраиваясь спать на палубе корабля, советник окликает Харальда:
— До Йорка отсюда один переход. За городскими стенами нам будет спокойнее ждать, кто ни приди.
— Я думал об этом. Но сначала нужно отправить домой раненых. И собрать местных крестьян, чтобы похоронили всех мертвых.
Последняя битва
205. Другой пейзаж, и солнце склоняется к закату. Вдали — городские стены, за ними крыши и высится колокольня.
Последняя битва
205. Другой пейзаж, и солнце склоняется к закату. Вдали — городские стены, за ними крыши и высится колокольня.
Норвежцы разбивают лагерь на ночь: суета лагерного обустройства.
Пара всадников пригоняют в лагерь десяток лошадей. Один, спрыгивая с рослого белого оседланного коня, подводит его к Харальду:
— У меня есть подарок для тебя, конунг!
Харальд принимает поводья, хлопает коня по шее, гладит морду:
— Я люблю таких коней. На нем можно въехать завтра в Йорк.
— Сначала придется его взять, — замечает советник.
— Если бы они понимали, кто мы, они не закрыли бы ворота, — отвечает Харальд.
— Потому и закрыли, что понимают, — усмехается седой викинг.
— Незачем тратить силы на взятие Йорка. Не сумасшедшие же они, чтобы надеяться устоять, — говорит Харальд. — И зачем разрушать столицу Нортумбрии, которая теперь наша. Я думаю, завтра мы с ними договоримся.
206. Ночь. Месяц бежит в резных кронах леса.
По лесной дороге, меж огромных стволов, споро и нешумно движется войсковая колонна. Блеснет шлем под луной, редко брякнет металл о металл. Длинна колонна, сотня за сотней проходят тысячи воинов.
207. Рваное облако пересекает луну — тени бегут по ночному полю.
Над холмом — силуэт неразличимого стяга, и всадник в мантии под стягом. И группа конных вокруг.
Направо взмахивает всадник под стягом. Один из конных срывается направо — мягко стучат обмотанные тряпками копыта.
И правое крыло войска развертывается напротив лагеря норвежцев.
Влево взмахивает всадник. Скачет посыльный. Левое крыло медленно и тихо охватывает лагерь норвежцев с фланга.
Всадник обнажает меч — и синеватый веер лунного света вспыхивает над ним и рубчато складывается.
Щетина копий опускается горизонтально. Вынутые из ножен мечи выставлены вперед. Боевые топоры — на уровне нижнего края щитов.
208. На холме. Воин держит за древко стоящий штандарт, и королевский герб — лев со вздетой лапой — различим на нем вблизи.
Золотая насечка блестит на шлеме всадника в мантии — это король Англии Гарольд. Лицо в лунном свете синевато-бледно, глаза черны, рот сжат. Левой рукой он берет у оруженосца белый платок, правой крестится — и широко машет белым платком над головой.
— Да поможет нам Бог перерезать их всех во сне, — приглушенным грубым голосом произносит здоровенный бородатый детина рядом с королем.
209. Медленно, осторожно, бесшумно приближаются к лагерю — подбираются — боевые порядки англичан.
210. Спят в своем лагере норвежцы, кто свернувшись у погасшего костровища, кто растянувшись под плащом: тишина, лишь похрапывает кто-то.
И вдруг громко, заливисто ржет невидимый конь. И тут же: вскрики, вопли, звук ударов — резня началась!
Спавшие заполошно вскакивают, хватаются за оружие, сталкиваются друг с другом, мечутся беспорядочно.
Работая оружием как косцы, как мясники, сжимают полукольцо шеренги англичан — изрубленные трупы остаются за ними.
211. Вскочивший Харальд хватает меч, секунду озирается, бросается к пасущемуся рядом белому коню, рассекает привязывавшую его веревку, прыгает на него.
— Отступать ко мне! Строй круг! — гаркает он, вглядываясь во тьму. — Всем собраться! Мы их вырубим! — ревет он.
Рубясь в лязге оружия, привычно и умело убивая нападающих, стягивают и уплотняют вокруг него оборону норвежцы, их здесь становится все больше.
212. Серый рассвет. Гарольд с окружением на своем холме. Оценивающе рассматривает поле битвы и оставшихся врагов.
Трупами покрыто все пространство вокруг пологого холма напротив, в нескольких сотнях ярдов. Стоя среди поверженных чужих и своих, тускло-серое в кольчужном металле, английское войско кольцом охватило холм — держась на расстоянии от обороняющихся.
В холщовой и кожаной одежде, не успевшие ночью надеть доспехи, многие без щитов, угрюмо и решительно держат круговую оборону на холме норвежцы.
В центре на вершине — Харальд на белом коне. Безветрие, и зеленый флаг над ним почти не шевелится — редко и бессильно шевельнет крылом черный ворон.
213. Харальд надевает шлем. Берет поданный щит. Поднимает над головой меч.
— Харальд, конунг Норвегии и Нортумбрии, вызывает короля англичан на поединок! — яростно ревет он и трогает коня.
214. Гарольд видит со своего холма, как белый конь под Харальдом спотыкается и припадает на переднюю ногу.
— Вот сильный и храбрый человек, — произносит он, — но, видимо, его удача оставила его.
Берет поданный ему алый платок и взмахивает над головой.
Английское войско медленно и неотвратимо двигается вперед, сжимая кольцо. Достигает линии норвежцев — и начинается рубка.
215. Конь под Харальдом падает, убитый ударом копья. С мечом в правой руке и секирой в левой рубится непобедимый Харальд.
216. — Похоже, его и вправду никому не одолеть, — говорит Гарольд.
— Я доставлю тебе его голову, — зловеще обещает здоровенный бородатый детина рядом с ним, обнажает огромный меч и дает шпоры коню.
217. На черном коне, в вороненых доспехах, мчится огромный англичанин сквозь сражающихся к Харальду.
Остается десяток шагов: Харальд сильным махом посылает с левой руки тяжелую секиру, тот принимает ее на щит, она пробивает щит и застревает, от силы удара англичанин теряет равновесие и падает из седла, конь умчался.
Поединок гигантов. Харальд уклоняется от его выпада, бьет — но меч не пробивает кованый нагрудник англичанина. Тот зловеще ухмыляется. Еще выпад, уклон — меч англичанина чуть чиркнул самым кончиком острия наискось по шее Харальда сзади-сбоку: рассечен тонкий кожаный шнурок, и палочка, висевшая на груди — старая, отполированная временем, белый жребий с первого драккара Харальда — падает на землю. В горячке боя он не замечает этого, они перемещаются друг вокруг друга.
Амулет затаптывается ногами других сражающихся…
Англичанин наносит страшный удар, Харальд подныривает под его меч — и свой клинок вонзает ему прямо в открытый рот (лишь часть лица англичанина не защищена броней). Англичанин выпучивает глаза и застывает. Харальд выдергивает меч с окровавленным концом — и тут же забывает о рушащемся поверженном, бросаясь на следующего.
218. В задних рядах англичан — один из лучников. Правую руку сует за левое плечо, чтобы достать из висящего за спиной колчана очередную стрелу. Проверяет рукой — последняя стрела осталась в колчане.
Накладывает ее на тетиву и долго выжидает удобную цель, глядя меж сражающихся своих и врагов.
Срубив очередного, Харальд на секунду застывает, ища следующую жертву и открываясь меж фигур стрелку.
Оттянув тетиву на полную, до мочки правого уха, лучник пускает стрелу из большого английского лука.
Она пробивает Харальду горло, шея пронзена насквозь.
Он стоит. Стоит и смотрит перед собой. Видит лучника. Встречается с ним взглядом. И, чуть подняв опущенный меч, делает несколько шагов к нему.
Лучник в суеверном ужасе пятится.
219. Пятясь, он задевает ногой разрубленный живот лежащего на земле седого викинга. Лицо того искажает злобная и радостная гримаса, и последним усилием он отрывает от земли свою руку с зажатым в ней мечом и втыкает его снизу лучнику в живот.
220. Поле битвы перед глазами Харальда покрывается прозрачной розоватой вуалью, делается зыбким, все звуки стихают, исчезают… возникает тихий звон, превращающийся в явственный перебор гусельных струн. Угасающим взором он еще различает свой стяг: ветер поднялся, развернулось полотнище, и непобедимый черный ворон бьет в небе простертыми крыльями.
— Отнесите меня на корабль… — внутренним голосом выговаривает Харальд.
221. Это флаг его бьется и трещит на мачте, красный квадратный парус вздут под ним, скрипят снасти, летит пена, бьют волны — и сквозь пенные буруны, под грозную и победную музыку, летит на нас узкий черный драккар. Захлестываемый волнами — он летит на нас.
Эпилог
Так жил и так погиб 25 сентября 1066 года от Рождества Христова в сражении при Стэмфорд-Бридж близ Йорка прославленный во многих странах воин знаменитый король Норвегии Харальд III Хардероде.
Телу его были возданы воинские почести, оно было доставлено на родину и похоронено подобающим образом.
Два дня нужно спешащему день и ночь гонцу из Йорка, чтобы достичь устья Соммы, что на нормандском побережье Английского канала. Один день нужен готовому к посадке на собранные корабли войску, чтобы переправиться через пролив и высадиться в Англии.
28 сентября 1066 года великий герцог Нормандии Вильгельм, незаконнорожденный сын Роберта Дьявола, высадился с девятью тысячами воинов в Певенсейской бухте близ Гастингса.