Глава XI В которой Невидимка не хочет исполнять мое желание
– Ой, какие мы правильные! Какие мы замечательные, все такие из себя! Щеночков бездомных жалеем-пристраиваем! Старушек, блин, омолаживаем! А собственные родители нам уже по барабану, нам мальчика жалко! – Невидимка сидел на подоконнике и негодующе ковырял в носу: – Его, между прочим, дома никто не ждал! Его мать, алкашка чертова, уже не знает, что бы эдакое на грудь принять, чтобы забыть о своих детях! А отца и не было никогда! А у твоих родителей есть ты! И друзья, и клиенты, и начальство! Что бы с вами со всеми было, если бы вы их потеряли?!
– Заткнись. – Я валялся на диване и разглядывал карниз: петля занавески соскочила, а в углу – паук паутину сплел. Паука мне тоже было видно: жирный, солидный, с белым брюхом.
– Сам заткнись! Как ты со мной разговариваешь?! Мы с тобой это уже обсуждали: не нравится – давай верну тот день на реке! Ты утонешь – и не будешь больше ни за кого бояться. Только твои родители расстроятся. Но я им объясню, что за балда их сын…
– Заткнись! – Я запустил в Невидимку подушкой. Она спокойно прошла сквозь него, попала в оконное стекло и отскочила обратно.
– Он еще и кидается! Неблагодарная тварь, да другой бы на твоем месте…
– ЗАТКНИСЬ, я сказал!
– Ну и как хочешь. Лежи здесь один, надумаешь – позовешь! – Невидимка испарился. И слава богу!
Не удивлюсь, если ДТП спровоцировал он. Не то что не удивлюсь, а наверняка так оно и было! Именно так. Зачем этот самосвал понесло в город?! Куда родители собрались на ночь глядя – не планировали же с утра?! Почему мне вдруг приспичило включить телик, да еще «Хронику происшествий»?! Да я к этому ящику подхожу раз в месяц, и то – чтобы запустить дивидюк! Слишком много дурацких совпадений, чтобы я поверил, что Невидимка ни при чем.
При чем. Но разве он виноват: вампир, что с него взять?! Только вампир – он, а убийца – я. Хорошо, что парень выжил, хорошо, что Невидимка сообразил вернуть его за мой счет. Только меня это не оправдывает. Парень умер из-за меня. Выжил – тоже из-за меня. И теперь будет из-за меня маяться ночными кошмарами про вампиров. Еще, говорят, от таких потрясений заиками делаются…
Я побил все рекорды по тупости и самоуверенности. Вообразил себя Господом Богом муниципального масштаба. Хочу – лечу, хочу – калечу. Даю жизнь и здоровье одним, отнимая у других, даже не всегда зная, кто есть кто. А хоть бы и знал, нет у меня такого права!
Я сам виноват. Сам поддался на провокацию, сам показал, что мне не хватает фантазии и что фокусы с убитыми людьми всегда прокатывают! Если бы я тогда не пожалел водилу… Он до сих пор лежал бы лицом в сугробе, а мы с Машкой добирались бы до города на попутках. До-о-лго добирались бы: мало кто согласится взять пассажира со свиньей. Чушь!
Спина неумолимо чесалась, но руки отказывались слушаться: подниматься, чесать… Само пройдет. Ерунда это все.
Паукашка в углу сидел себе, паутина блестела на солнце. Каждое мое неосторожное слово и даже промелькнувшая дурацкая мысль могут казнить и миловать, награждать и наказывать всякого, кто неосторожно окажется рядом. А я даже не узнаю – вот в чем прикол! Я до сих пор не знаю, с какого завода стырен мой скутер и чего стоило учителям принимать экзамены по субботам, когда Андрею Александровичу приспичило закончить школу на три года раньше. У людей вообще-то могли быть свои дела, и, наверное, – поважнее моих экзаменов. Русичка вроде жаловалась, что у нее ребенок заболел… А я хотел закончить школу и не желал знать, кому это чего стоило. Я же кровью платил, как же, как же! Правда, не всегда – своей. И я до сих пор не знаю, кто и чем заплатил за мое спасение – тогда, на реке.
Пристроенные щенки и больные старушки? А черт их знает, может, старушкам неохота снова выходить на работу, учиться-переучиваться (все позабыли небось за годы, проведенные на пенсии!). Но ни фига: получите-распишитесь, и вас не спрашивают, надо вам это или нет… Да если бы за меня так решали – убил бы и дал кошкам закопать!
Щенки – тем более не просили они их пристраивать. Может, вольная жизнь на помойке милее сухого корма и ошейника с поводком! Я же не собака, откуда мне знать!
Лузер. Мое место на необитаемом острове, где нет ни щенков, ни старушек, ни свиней, ни людей. Одни змеи, но вряд ли они заинтересуют Невидимку, потому как холоднокровные. Только там я больше не смогу никому навредить.
А спину все ломило. Я попрощался с паукашкой, пообещал передать от него привет тропическим членистоногим и сказал:
– Хочу на необитаемый остров!
Ничего не произошло. Только диван подо мной скрипнул, и спину заломило с новой силой.
– Хочу на необитаемый остров!
– Ну и хоти! – Невидимка возник в кресле передо мной, закинул ногу на ногу: – Ты с дуба рухнул, родной? Думаешь, тебе все можно?
– Нет. Именно поэтому я хочу на необитаемый остров.
– Перебьешься. Нельзя быть эгоистом! Там же змеи одни, еще рыбы, обезьяны. Ни свиней, ни людей!.. Парень, за что ты меня так? Я не заслужил такого обращения! Между прочим, ты передо мной в долгу!
…И правда… Ну уж нет, если Невидимка позволяет себе так давить на мою психику, то сам напросился! Я потянулся через Невидимкино кресло, взял со стола нож для бумаги:
– Хочу на необитаемый остров! – Зажмурился и полоснул себя по шее. Кровь ливанула так, что я испугался: не сильно ли? Впрочем, неважно: Невидимка не даст мне истечь кровью. И просто не сможет не выполнить мое желание. Я эту вампирскую натуру изучил, будь спок!
Теплая струя из шеи разлилась по всему телу. Сперва пригревало, потом припекло. Я даже не сразу сообразил, что это просто солнце.
Глава XII В которой я не могу никому навредить
«Горячий песок» – это вам не жженый сахар, когда простудишься. Это когда лежишь и думаешь: где же у этой сковородки края, и как под землей разместилась газовая конфорка, ведь там и кислорода-то нет, чтобы огонь горел! А спину поджаривают ощутимо, даже сквозь одежду. Что же дальше-то будет?! Я сел на песке и проморгался. Так: море (или океан?), пальмы – пока все, как положено. Только надо еще ракушку из-под мягкого места убрать – колется. Привстал, увидел, как семенит, улепетывая по песку, маленький краб: вот ты какая, острая ракушка!
Солнце так лупило по макушке – сил нет, а пальмовые заросли привлекали своей тенью. Книги о джунглях я, конечно, читал, знаю, что за твари могут прятаться в этой тени: крокодилы всякие, змеи, плотоядные растения. Но не торчать же весь день на солнце!
Тапочки непривычно скользили по песку. Пару шагов я увязал ногами, но потом приспособился: главное – скользящий шаг, как у конькобежцев. С верхушек пальм вспорхнула стайка маленьких попугаев – как воробьи, а красиво! Скрипнула у ноги большая лягушка – яркая, лучше не трогать. В голове вертелся стишок: «В Африке акулы, в Африке гориллы». Вот сейчас забреду на территорию какого-нибудь горилльего пахана, он мне устроит райскую жизнь! Популярная игра островитян: «догони меня, горилл»!
Под ногами сплетались корни деревьев, перед носом – ветки. Ползком, что ли, пробираться?! Или возвращаться на песок, продолжить самообработку грилем? Я ругнул себя за тормознутость и крикнул:
– Хочу мачете! – Шею привычно резануло, а в руке появился нож, очень подходящий, чтобы прорубаться сквозь джунгли. Взмах ножом, другой, третий, веткой по носу – шаг. Взмах, другой, еще один, еще парочка, тяжелой веткой по ноге – шаг.
Я шел и шел, наверное, час, спотыкаясь о корни под ногами, получая по носу ветками, распугивая ярких лягушек и огромных жуков. Пару раз чуть не наступил на каких-то мелких змей (они сами виноваты, ползут напролом, как будто одни в джунглях!). Рука устала быстро. Мысли типа: «Чего меня туда понесло?» и «Надо возвращаться на берег, строить шалаш, а не валять дурака», – посещали меня примерно раз в минуту. Я пробовал менять руку и работать левой, в результате чуть не отхватил себе нос. Нелегкое занятие – прорубаться через джунгли, особенно когда сам не можешь толком сказать, зачем тебе это надо.
Наконец вышел на поляну – и понял, что надо сматываться. На вид вроде поляна как поляна, на поляне – лужа как лужа, озером-то не назовешь. А из лужи торчат гнилые коряги и слышится детский плач. Это плачут крокодилы (забыл, как называются), и они же торчат. Вряд ли они надеются, что я, дурак, подойду их утешить, но я читал истории, где так и бывало. Идет себе человек по джунглям, слышит – ребенок плачет, меняет курс, движется в ту сторону, а там… В общем, я развернулся и пошел обратно: встреча с крокодилом не входила в мои планы.
Нырнул на свою «звериную тропу» и начал прорубаться в другую сторону: куда-нибудь да выйду. Но уже через пять минут понял, что переоценил себя. Неспешно прогуливаться по джунглям, срубая по десять веток зараз, чтобы сделать шаг, – так себе занятие. Рубить дрова и плясать одновременно не пробовал, но, думаю, это что-то очень похожее. Сверну лучше на пляж.
Скучно здесь шляться вот так, без цели. Впрочем, на необитаемом острове цель всегда найдется: кокосов там поискать, исследовать окрестные воды на предмет безопасности, разжечь костер, наконец… Можно, конечно, попросить у Невидимки спички, и, скорее всего, так я и сделаю. Но попробовать-то хочется!
Я споткнулся о пару корешков, чуть не наступил на змею, зацепился крылом за ветку и кубарем вылетел на берег. Только там до меня наконец дошло: откуда крылья-то?
Потрогал спину – и по ладони мазнули мягкие перья. Дернул за одно – больно. Пробовали когда-нибудь разглядеть, что там у вас на спине? Я вертелся, как собака за своим хвостом, выгибал шею, как жираф, пробовал разглядеть свое отражение в море. Здесь тоже обнаружился сюрприз: в воде я не отражался.
Хорошие новости! Да я становлюсь похожим на Невидимку! С чего бы это? Хотя, если верить фантастике, укушенные вампирами сами таковыми становятся. Только Невидимка мной уже полгода питается – и ничего… Видимо, он сам решает, когда кого инициировать. Вот и решил. Именно сейчас, когда я попросился на остров, где нет ни людей, ни свиней, кусать некого. Невидимка решил мне так отомстить. Или рассчитывает, что я, новоявленный вампир, оставшись без крови, сам запрошусь обратно в город. Ну уж фиг ему!
Я потрогал языком клыки – нормальные, значит, жить еще можно. Днем я обедал с Ивановым, так что без ужина перекантуюсь. Хотя здесь, на острове, по-моему, еще день. Ну да, часовые пояса, помню-помню. А завтра… Ужасно не хотелось думать, что будет завтра. Ничего, прорвемся. Свиньями перебьюсь.
На пробу я расправил крылья: получилась просторная палатка – по крайней мере, дождь мне не страшен. Взмахнул раз, другой, оттолкнулся ногами: ух!
Ощущение было забавное, и если бы не солнце, я бы решил, что сплю. Как будто идешь, а ноги не двигаются (летел я невысоко), только с непривычки тянет спину. Взмахнул крыльями, поднялся выше и понял, что миф про Икара – не выдумка. Солнце на высоте жгло еще сильнее (правда, и ветер был), стало труднее дышать. На пробу решил сделать круг над джунглями, снизился чуть-чуть, чтобы только верхушки деревьев не кололи пятки – и вперед.
Остров оказался не таким уж маленьким. Я пролетел над лужей с крокодилами, нашел еще пару полян: одну с обезьянами, другую – просто зеленую и гладенькую на вид (скорее всего, болото). Увидел множество маленьких ручейков с огромными рыбинами (их спины так и сверкали на солнце). Мелкие попугайчики разлетались при моем приближении, большие – солидно отворачивались, словно не видели. В общем-то, жить здесь можно. Только осторожно.
Правильно дышать в полете я научился через каких-то полчаса. С непривычки здорово устал, спина тянула вверх, как чужая. Приземлился на пляже, на другом конце острова, и рухнул на песок. Тут же пожалел, что не набрал в ручейках воды (может, она пресная?), и попросил Невидимку:
– Попить дай. – Перед носом возникла пластмассовая канистра. Отвинтил крышку, глотнул… Странный вкус и жутко знакомый запах. Не вода, точно, зато сил придает: от одного глотка мне сразу стало легче, захотелось слетать на рыбалку, построить шалаш…
Я сперва сделал еще пару глотков, а потом уже подумал. Не поверил собственной догадке, глотнул еще для храбрости – и только тогда заглянул в канистру. Канистра белая, а жидкость в ней темно-бордовая. Не успел испугаться, как прикусил губу: это же клыки, выросли за секунду!
– Ты что делаешь?! Я пить просил!
– Не понравилось, что ли? – хихикнул Невидимка. – Да ты не бойся, она свинячья! Человеческую тебе еще рано…
А меня потянуло в сон.
Глава XIII В которой я становлюсь Сократом
Проснулся от холода. Не сразу сообразил, где я, пропустил сквозь пальцы пару горстей песка в попытке нашарить одеяло и укрыться и, только когда зажал в кулаке особо острый камень, сообразил: я же на острове! Уснул прямо на берегу под открытым небом, как лузер, не позаботившись о ночлеге. Сейчас пойду построю хижину. Вот сейчас пойду и постро… А вот фиг! Ног я не чувствовал.
– Куда ты, романтик? – Рядом возник Невидимка. – Хижину он собрался строить!
В желудке неприятно толкнуло – тошнит. Я попробовал перевернуться на бок, но руки тоже перестали слушаться.
– Построй ты. Я что-то не того…
– Щас! Мне жизнь дорога, как память, я из-за тебя травиться не собираюсь.
– Травиться?
Тошнота, паралич… да, это похоже на отравление. Сильное, если Невидимка отказывается меня кусать. Вроде я не ел ничего…
Вампир приблизил ко мне лицо, так что можно было разглядеть волосы в ушах, даром, что было темно:
– А не надо было шляться по траве в домашних тапочках! Не надо было срывать травинку и ее тащить в рот! Книжки о джунглях читал, Сократ фигов?!
– Почему Сократ?
– Он тоже был отравлен соком цикуты.
Я лихорадочно соображал, какую такую травинку я потянул в рот и при чем здесь тапочки. К горлу подступило – убей не помню, что за травинка и была ли она вообще?
– Соком чего?
– Цикуты, кониума, кокейона, болиголова крапчатого, если тебе так понятнее. Травка такая, высокая, зеленая в крапинку. В рот ее тащить совсем не стоило.
– Я не тащил.
– Неужели?! Ты просто не помнишь. Это плохая привычка, до добра не доводит.
– Не тащил!
Меня бил озноб, в желудке бушевала революция. Приподнялся на руке, как смог, перевернулся и вывалил на песок домашний еще обед вместе с пресловутой травкой. Ну не тащил я в рот ничего на этом острове, гадом буду!
Невидимка хмыкнул:
– Тащил – не тащил… Жить тебе осталось несколько минут.
– Врешь!
– Нет, не вру.
– Ну как же…
– Думай, Сократ. Думай!
Вот и приплыли. Доигрался муниципальный бог: «На необитаемый остров, на необитаемый остров!» Нет, решение было правильным, я не жалею. Только не надо было вести себя как лузер, тянуть в рот что ни попадя. Хотя я не припомню, чтобы жевал эту цикуту, и догадываюсь, кто на самом деле виноват в случившемся. Ему, ему это нужно, чтобы заставить меня запроситься в город и принести для него человеческую жертву.
– Ты сам виноват…
– Не ври.
– По-моему, сейчас не время выяснять отношения, надо тебя спасать!
Вампир глядел на меня, как первоклашка на больного хомяка: жалость, любопытство и тот неумолимый детский цинизм, с которым прикидывают, из чего бы смастерить хомячий гробик.
– Не надо.
– Вот как?!
– Так. – Пусть я не чувствовал ног, зато отлично чувствовал крылья. Крылья, огромные острые уши и клыки! Жуткие, длинные – всю губу разодрал с непривычки. Чувствовал вкус крови, которой напоил меня Невидимка… Не надо меня спасать. Поздно.
– Если я спасусь, я стану таким же, как ты.
Невидимка счастливо улыбнулся. У него на лице было написано: «Ну наконец дошло до тормоза!» Он сел напротив и участливо заглянул мне в глаза:
– Ты дурак?..
– Возможно.
Вампир картинно вздохнул и погладил меня по крылу:
– Что плохого в том, что ты будешь, как я?
– Для тебя, может, и ничего. А я не хочу быть таким.
Невидимка негодующе взвился в воздух, как хлопушка из сугроба, и спикировал вниз с криком:
– Дурак!.. Ты серьезно так думаешь?! Да ты уже – как я! В зеркало-то смотрел?!
Смотрел – не отражаюсь. И летаю. И клыки у меня, и кровью меня уже напоили. И уши, как у Бэтмена. Как у вампира. Все при мне. Только людей не жру пока, чем страшно горжусь… Надеюсь свинками перебиться, или кто здесь на острове живет? Надеюсь, что буду не таким, как все прочие вампиры. Вампир-Не-Убийца – сказочный персонаж, покруче правдивого лисенка Людвига Четырнадцатого. Конечно, покруче: лисе не нужно хитрить, чтобы выжить, она и честно охотиться может, как все порядочные хищники. А вампиру, чтобы выжить, нужна кровь. Я вампир. И дурак, прав Невидимка.
– Вот и хорошо, вот и славненько!.. – Вампир засуетился вокруг меня, укладывая поудобнее. – Ну скажи мне теперь, чего ты хочешь?
– Хочу вернуть тот день на реке.
– ЧТО?!
– И я ничего не буду тебе должен.
Глава XIV В которой все кончается так, как должно было кончиться
Я истерично плескал руками и свободной нижней конечностью, но до берега было слишком далеко, а нога тянула вниз. Я пообещал медведю, что вообще больше не приеду в эту деревню, кому охота терпеть укусы комаров и пользоваться деревянным сортиром! По телику – две программы всего, а об Интернете и кабельном здесь вообще знают только понаслышке. Если бы не верный дивидюк, я бы со скуки помер.
Стало легче.
Настолько легче, что, если не психовать, дышать ровно и спокойно грести, можно еще плыть и плыть. Лучше перевернуться на спину – так удобнее. Я же хорошо плаваю, что ж сейчас-то затормозил?! А на спине и вовсе океан переплыть могу. Главное – не сбиться с направления, и – спокойнее, спокойнее.
Чтобы отвлечься, я рассматривал лес на берегу: мрачный, темно-серебристый. Там живет медведь. Местные рассказывали, что непрошеных гостей, лесников, там, грибников разных, рискнувших забрести на его территорию, он убивает и заваливает упавшими стволами. Я думаю – бред: деревья большие, стволы тяжелые, медведю, если он хоть чуть-чуть поменьше слона, ни за что не поднять толстый ствол.