Все поняли, что именно он имеет в виду. Глядя в свой стакан, Син хранил молчание. Мистер Стюарт засопел. Лорд Камерон откашлялся:
— Не правда ли, Манро, сегодня подавали отменную жареную вырезку?
Манро сделал еще пару глотков вина, продолжая испытующе глядеть на Сина:
— Расскажите же нам, Синклер, какова она, наша малышка Роуз? Ах, маленькая проказница!
— Полно, Манро, — вмешался лорд Камерон. — Остановитесь.
— А я-то поверил, что она невинна как овечка! Но вы-то разгадали ее, лорд Син, а? — Манро издевательски захихикал. — Расскажите, вправду ли она так нежна и податлива, как…
Ни слова не говоря, Син ударил мерзавца кулаком в нос — Манро отлетел, ударившись о стул, который с грохотом перевернулся. Мистер Стюарт ахнул. Стиснув кулаки, Син рванулся к поверженному противнику, но лорд Камерон перехватил его:
— Син, прошу вас! Да, он заслужил то, что получил, однако не стоит усугублять положение! Прошу, помните, что в доме леди…
Двери тотчас же распахнулись, и в библиотеку степенно вплыла леди Шарлотта, ведя под руку миссис Стюарт. Увидев, как Манро пытается подняться с пола, зажимая ладонью расквашенный нос, обе остановились как вкопанные.
— Не загораживайте двери! — раздался повелительный голос вошедшей герцогини, которая тотчас оценила ситуацию. — Макдугал, принесите еще портвейна и шерри для дам. У всех нас выдался нелегкий день. И пришлите лакея, чтобы он убрал отсюда Манро. Не то он все мои ковры кровью заляпает…
— Ваша светлость, но вы не поняли, что произошло! — охнул мистер Стюарт.
— Ничуть не бывало: я всё великолепно поняла. Мистер Манро выставил себя ослом, дурно отозвавшись о мисс Бальфур, а лорд Синклер повел себя совершенно правильно.
И она исподлобья глянула на Сина. Тот с трудом овладел собой, кипя еле сдерживаемым гневом. Вместо него ответил лорд Камерон:
— Вы прозорливы, ваша светлость. Именно так всё и было.
— А когда уберете Манро, — невозмутимо продолжала герцогиня, обращаясь к дворецкому, — помогите ему упаковать багаж. Полагаю, у мистера Манро нет ни малейшего желания оставаться в доме, где с ним столь неучтиво обошлись. В «Оленьей Голове» наверняка найдется для него комнатка — гостиница всего в двух милях отсюда. Однажды мне пришлось там переночевать — когда во время урагана пострадала моя карета. Там весьма мило, и кормят вкусно…
Подоспевшие лакеи кинулись выполнять приказ госпожи. Лорд Камерон, наконец, выпустил руку Сина, тот отошел к окну и уставился в темноту. Манро что-то гневно бормотал себе под нос, но, похоже, рад был убраться восвояси.
Когда подали шерри и бокалы, Син повернулся к тетушке:
— Где она?
В голосе его звучала еле сдерживаемая ярость. Герцогиня не стала делать вид, будто не понимает, о чем речь.
— Так ты лишь сейчас заметил ее отсутствие?
— Сейчас не время для игр, тетушка! Меня целый день не было в замке, и я полагал, будто она с тобой! Может быть, Роуз пошла прилечь? У нее разболелась голова?
— Нет. — Тетя Маргарет задумчиво поглядела на Сина, вертя в руке бокал шерри. — Она уехала, Син. Нынче вечером.
Эти простые слова причинили Сину такую боль, что сердце его едва не разорвалось.
— Она мне ничего не сказала…
— Наверное, потому что не хотела сцен. Но как бы там ни было, она уехала. Из-за тебя.
— Между нами не произошло ровным счетом ничего, что могло вызвать ее неудовольствие! Всё было как раз наоборот!
Голубые глаза герцогини недобро сверкнули:
— То, что мисс Бальфур поощряла тебя, ничуть не умаляет твоей вины: вчера ты ровным счетом ничего не сделал, чтобы уберечь девушку от конфуза!
— Это было не в моих силах.
— Да что ты говоришь? — разъярилась леди Маргарет.
Син покраснел.
— Ты не знаешь подробностей, тетушка.
— Достаточно того, что я знаю! Да, ты предложил ей законный брак. Когда понял, что она не того сорта, что все твои многочисленные пассии!
— И я искренне сокрушался о своей ошибке. И ей я это сказал!
— Ну да. Сказал, что виноват в том, что дурно о ней подумал. Однако объяснил ли ты девочке, почему хочешь на ней жениться?
— Нет.
— А с чего вдруг тебе взбрело жениться? Ты сам-то это понимаешь?
— Я человек чести… и я должен…
— Начнем с того, что будь ты человеком чести, ты никогда не соблазнил бы девочку!
Син злобно сверкнул глазами. Герцогиня сощурилась.
— Итак, ты не знаешь?
— Что именно?
— Почему попросил Роуз стать твоей женой? — Герцогиня подалась вперед. — Ты сделал это вовсе не для спасения ее репутации! Потому что, пока она не открыла дверь, репутация ее была незапятнана! Так почему на самом деле ты сделал ей предложение, Син?
— Потому что это был мой долг, — упрямо отвечал Син.
— И это единственная причина? — Герцогиня сверлила племянника проницательным взором.
В душе Сина царил полнейший сумбур: боль, обида и еще многое другое… Однако он мужественно переборол себя:
— Да, черт меня возьми! Это единственная причина.
И вышел, хлопнув дверью.
Глава 22
Из дневника герцогини РоксбороУпрямый, гордый мальчик. Глупая, гордая девочка. Именно то, что так роднит этих двоих — гордость, — сейчас их разлучило.
Не знаю более горькой иронии судьбы…
— Ваша светлость? — Макдугал постучал в двери покоев госпожи, но ответом ему был лишь разноголосый лай мопсов. Он постучал вновь, настойчивее: — Ваша милость!
— Не можешь минутку подождать?
Леди Маргарет, успевшая уже раздеться и лечь в постель, спешно поднялась, нахлобучила чепец поверх изрядно поседевших волос, накинула пеньюар и распахнула дверь.
— Что еще стряслось?
Стайка восторженных мопсиков высыпала в коридор и принялась самозабвенно терзать бриджи и туфли дворецкого.
— Прекратите, бесенята! — прикрикнула на них леди Маргарет.
Щенки перестали подпрыгивать, но продолжали плотоядно коситься на туфли Макдугала. Тот развел руками:
— Простите великодушно, ваша светлость. Я знаю, уже поздний час, и вы утомлены. Однако лорд Синклер…
— Племянничек? Он вернулся?
Сразу после объяснения в библиотеке Син уехал, и вот уже двое суток о нем не было ни слуху, ни духу. Леди Маргарет пыталась делать вид, что совершенно не беспокоится, но сейчас сердце ее тревожно сжалось. Макдугал поспешил успокоить госпожу:
— Он в добром здравии, ваша светлость. К несчастью… он желает видеть мисс Бальфур.
— Но ему известно, что она уехала! Я сама его об этом уведомила!
Дворецкий поморщился:
— Похоже, сейчас он мало что соображает. Я не хотел вас будить, но он так бушевал, и я побоялся, что он перебаламутит всех гостей… Вот я и подумал, что хватит с нас скандалов, ну и…
— Макдугал, либо ты человеческим языком объяснишь мне, что происходит, либо я сейчас возьму кочергу и на совесть тебя отделаю!
Дворецкий заморгал и робко улыбнулся:
— Как прикажете, ваша милость. Простите мою сбивчивую речь, но лорд Синклер не на шутку напугал меня: он колотил в двери, требуя «свою Роуз»!
— «Его Роуз»? Так прямо и сказал?
— Да, ваша светлость. Мне удалось завлечь его в библиотеку, я пытался объяснить ему всё, но он не стал меня слушать! Ваша милость, вам лучше самой пойти к нему, хотя предупреждаю сразу: милорд малость под мухой… то есть сильно подшофе…
— Он пьян?
Макдугал лишь молча кивнул.
— Этот мальчишка в гроб меня загонит! — Леди Маргарет сунула ноги в домашние туфли, накинула на плечи теплую шаль и вихрем пронеслась мимо оторопевшего дворецкого. Мопсики радостно потрусили следом за хозяйкой.
— Вели подать в библиотеку чаю и тостов! — бросила герцогиня, не оборачиваясь.
— Будет сделано, ваша милость. Только, кажись, вашему племяннику сейчас не до еды…
— Поест как миленький, когда мы закончим разговор, — непреклонно ответила герцогиня. — Мне понадобится также колодезная вода — ледяная!
— Да, ваша милость. Я принесу тазик для умывания и полотенце.
— Лучше сразу ведро и одеяло! Вначале принесешь воду, потом подашь чай!
Макдугал почтительно распахнул перед госпожой двери библиотеки и, пропустив ее и мопсов, закрыл двери.
Библиотеку освещал лишь горящий в камине огонь. Син мерил шагами комнату, волосы его спутались, щеки покрывала двухдневная щетина. Одежда его тоже была в беспорядке: галстук скособочен, сюртук и жилет нараспашку. Сейчас никто не признал бы в нем того щеголя, что приехал в замок три недели назад. «Да, для него это почти предел падения», — подумала герцогиня.
А Син тем временем увидел тетушку.
— Я желаю видеть Роуз! Я думал, Макдугал знает, где ее искать, но он нем как рыба! — Речь Сина была невнятной, глаза покраснели. — Ты-то хоть знаешь, где она сейчас?
— Разумеется. — Леди Маргарет подошла к камину и протянула руки к огню. — Но я обещала девушке хранить в тайне место ее пребывания.
Син вздрогнул, словно от удара:
— Она тебя просила? Просила не говорить мне?
И Син вновь заметался по комнате, словно лев по клетке. В глазах его была такая боль, что у леди Маргарет сжалось горло, и она не без труда сохранила самообладание.
— Мисс Бальфур необходимо было уехать. Если бы ты всерьез хотел, чтобы она осталась, то сделал бы что-нибудь для этого!
— Будь проклята эта женщина! — Син наклонился, и герцогине показалось, что он вот-вот упадет.
— Странные речи для кавалера, мечтающего покорить сердце дамы! — Леди Маргарет брезгливо потянула носом и желчно прибавила: — А еще от тебя разит грязной таверной!
Син оскалил зубы в горькой усмешке:
— Да, я канул в пучину порока!
— Скорее в пучину беспросветной глупости! Ты в стельку пьян!
Герцогиня опустилась в ближайшее кресло.
— Итак, Син? Что заставило тебя, провонявшего джином, барабанить в мои двери посреди ночи? Я думала, ты не переступишь больше порога моего дома.
— Тетя Маргарет, я сожалею, что… — Син взъерошил пальцами волосы и горько рассмеялся. — Бог видит, я сожалею о многом…
— Да ну? — Наклонившись, герцогиня подхватила с пола мопсика, который тотчас свернулся у нее на коленях, грея лучше любого одеяла. Остальные свернулись пухленькими клубочками на каминном коврике. — Ты можешь сожалеть о многом… как, в сущности, и все мы. Но, подозреваю, сейчас тебя тяготит нечто совершенно определенное, и это нечто не имеет отношения к моей персоне.
— Не пойму, о чем ты…
— Ты пьян, лохмат, небрит, и ты не спал… м-м-м… полагаю, суток эдак двое, не так ли?
Син мрачно кивнул. Он пытался спать. Видит Бог, пытался. Но всякий раз, закрывая глаза, он видел Роуз. Она снова смеялась над его неуклюжей игрой в пэлл-мэлл, и он вновь завороженно глядел на ее обнаженную шейку под полями шляпки… Она снова пылала гневом, с размаху брошенная им в реку; она вновь улыбалась ему под сенью деревьев, где они разыскивали пропавшие стрелы; она снова самозабвенно целовала его…
И если бы он сейчас закрыл глаза, то увидел бы ее вновь.
— Я отдал бы всё на свете, чтобы исправить содеянное… — Син горестно вздохнул и опустил голову. — Но ведь это невозможно, правда? Тетя Маргарет, я… я не понимаю, что со мной стряслось. Но Роуз… — Он потер лоб. — Будь она проклята за то, что вновь появилась в моей жизни!
— Ее нельзя в этом винить. Она честно пыталась тебя избегать, но ты и знать ничего не хотел…
Син помрачнел.
— Она самая дерзкая, требовательная, насмешливая, невыносимая… — Голос его сорвался, он сжал кулаки и хриплым шепотом уронил: — И самая любимая.
— Любимая? — округлила глаза герцогиня.
Син, казалось, едва не падал от изнеможения.
— Во всем, что случилось, всецело моя вина. Я не хотел…
— Вздор! Ты как раз хотел! Ты с самого начала решил, что так оно всё и будет!
— Но лишь до тех пор, пока…
— Пока что? Говори, черт бы тебя побрал!
— Пока… — Син запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. — Пока ситуация не переменилась.
Леди Маргарет горестно вздохнула:
— Лучше ничего не мог выдумать? Ситуация, видите ли, переменилась!
— Да. Я понял, что ошибался на ее счёт! Шесть лет заблуждения… Всё это время я ошибался и потому ненавидел ее!
— И вот ты ее повстречал…
— …и понял, что она страстна и импульсивна, полна жизни и всегда готова к приключениям! Она очертя голову принимает вызов, она не умеет признавать поражения! — Син горестно расхохотался. — Мы с нею словно близнецы…
— И ты не винишь ее больше в том, что из-за нее тебя окрестили Лорд Фин?
— И в этом я тоже сам виноват. — Син поднял на тетушку покрасневшие глаза, полные слез: — Я люблю её.
Герцогиня выдохнула с облегчением. Наконец-то!
— И много же времени тебе понадобилось, чтобы это понять!
— А ты… ты это знала?
— Все это знают. Кроме тебя и Роуз.
— Я пытался сказать ей… Но она отказала мне! Я сказал, что не позволю опорочить ее репутацию, что хочу жениться на ней и…
— О, ради всего святого! — В голосе герцогини явственно послышалось отвращение. — Немудрено, что она тебе отказала, если ты распинался лишь про ее погубленную репутацию!
— А как мне тогда было говорить?
— Ты ни единого раза не употребил слова «любовь»!
— Твоя правда… я думал приберечь его напоследок, до лучших времен… пока всё не уляжется, не успокоится…
— А говорить о любви следовало именно тогда! Если хочешь вернуть Роуз, учти: это главное слово. Ни одна уважающая себя женщина не должна соглашаться на предложение руки и сердца, в котором нет ни слова о любви! А я полагаю, Роуз Бальфур себя уважает.
— И я уважаю ее. — Син потер ладонями лицо и понурился. — Злая ирония Судьбы в том, что я передумал мстить и вовсе не желал погубить её…
— Но тем не менее, ты продолжал действовать в том же духе, дурак!
— Я… я… я не знаю, что со мной стряслось. Я просто не мог сдержаться! Я не мог не касаться её… тетя Маргарет, я схожу с ума?
Син выглядел столь беспомощным, что сердце леди Маргарет едва не дрогнуло. Но она лишь холодно расхохоталась, отчего несколько мопсов вскочили на ноги и зарычали.
— Господи, да нет же! Наоборот, ты, кажется, почти пришел в себя. Ты влюблен, мой мальчик! Да, ты потерял голову, но не сошел с ума — это совершенно разные вещи!
— Ума не приложу, как это случилось…
— А этого никогда никто не понимает. Даже при куда более благоприятных обстоятельствах любовь приходит нежданно, ошеломляет и переворачивает всё с ног на голову.
Син упал в кресло и закрыл глаза.
— И что мне теперь делать? Взнуздать белоснежного коня, вломиться в ее дом, перекинуть ее через седло и увезти?
Леди Маргарет забарабанила пальцами по подлокотнику.
— Не думаю, что это придется по нраву мисс Бальфур. Она производит впечатление девушки практичной. И вряд ли ей понравится, если ты бросишь ее поперек седла.
— Сдается, ты права, тетушка…
Повисло тягостное молчание. Но вот герцогиня встрепенулась, и в глазах ее загорелся знакомый огонек.
— Син! Что если мне удастся уговорить Роуз быть на моем Зимнем Балу? Там ты смог бы с нею поговорить…
— Думаешь, у тебя это получится?
— Я могу попытаться. — Герцогиня опустила собачку на пол, остальные мопсики тотчас проснулись и стали сладко потягиваться. — Но пока я буду делать своё дело, будь так любезен делать своё! Я жду от тебя безупречного поведения, достойного принца крови! Объясню подробнее: забудь свою идиотскую гордость и скажи девочке всё начистоту. Но умоляю: обойдись без всяких дурацких «я должен» и «я обязан»! Пора поставить в этой истории точку. Шесть лет — немалый срок…
Син глядел на нее непонимающе:
— Ты полагаешь, что я люблю Роуз вот уже шесть лет?
— Уж я-то по крайней мере в этом совершенно уверена. Так что пойди-ка отдохни, дорогой — и ради Господа Бога, сбрей эту отвратительную щетину!
Син поскреб ногтями подбородок — раздался не слишком изысканный звук, и молодой человек невольно рассмеялся.
— С тобой я всегда чувствую себя пятилетним карапузом!
— Но ведь ты и ведешь себя соответственно: бросаешь бедняжку в речку, гоняешься за нею верхом по всему герцогству, пускаешь ее вплавь по озеру в лодке, пытаешься подстрелить из лука…
— Ну, подстрелили-то как раз меня…
— Я удивляюсь, как это ты еще не вылил ей на голову чернильницу! Настала пора взрослеть, дорогой, как бы больно это ни было…
— Я готов! — горячо воскликнув Син, удивляясь тому, что едкие слова тетушки ничуть его не разозлили.
— Как и все мы. Твоя бабушка — та просто счастлива будет! А теперь, с твоего разрешения пойду-ка я спать, иначе утром буду выглядеть отвратительно. Вот-вот вернется герцог, и я не могу этого допустить. К тому же мне надо предпринять кое-какие шаги — если мы хотим через два дня видеть мисс Бальфур на Балу.
— Я твой вечный должник, тетя Маргарет.
— Назови свою первую дочку в честь меня — и долг будет прощен. Никогда не мечтала иметь тезку, но поскольку это наверняка взбесит твою бабушку, то я буду в восторге! — Герцогиня лукаво подмигнула племяннику. — Умойся и ступай в постель, безобразник! Через два дня жду тебя на балу. Изволь быть к восьми вечера, и ни минутой позже!
И Син улыбнулся, впервые за двое суток.
Глава 23
Из дневника герцогини РоксбороОказывается, быть крестной сколь забавно, столь и утомительно. Честно сознаюсь: у меня получается весьма недурно…
— Роуз, да перестань ты, наконец!
Изумленная раздражением, звучащим в голосе сестры, Роуз подняла глаза от шитья. Сестры штопали одежду, сидя в бывшей детской — столь крошечную комнатку легко было обогреть, не разоряясь на угле.