Противник с неразборчивым ревом – челюсть я ему-таки сломал – бросается сверху. Позиция для меня губительная, если в запасе нет наработанной связки из бразильского джиу-джитсу. У меня она есть. Отдавая меня в клуб, батя напутствовал – в драке один на один борец почти всегда сделает рукопашника. Иди, сынок. Береги уши…
Захватываю прилетевший в ухо кулак, рву кисть под себя, заваливая наш тандем набок и переходя на классический болевой.
Как святую драгоценность, прижимаю чужую кисть к груди. Фиксирую тело Ильи своими ногами и выгибаю дугой позвоночник. Локоть противника скрипит, жилы дрожат, как струны, а мышцы наконец-то вспучились синюшными буграми.
Почти сразу понимаю – не сломаю! Все сделано правильно, но прием не рассчитан на армированные кости, дублирующие контуры связок и сознательное управление болевым порогом.
Идей больше нет. Сжигаю последние силы, тупо следуя уже бесполезному плану и надеясь на чудо. Давлю на рычаг руки что есть мочи, однако чувствую, как торжествующе скалящийся Илья постепенно отыгрывает градусы залома, высвобождаясь из захвата и подтягивая меня к себе.
И чудо приходит! Мощный поток сил вливается с четко угадываемого вектора! Мои глаза мгновенно находят пошатнувшуюся Лину. Я вижу, как бежит из ее носа черная струйка крови. Девушка отдает все, что имеет, вливая энергию через связывающий нас канал.
Коэффициент конвертации пси в мышечную силу чудовищен. Мы платим по десятикратному тарифу, и высшие силы наверняка ухахатываются с нашей крестьянской глупости. Однако мне хватает!
Рывок! И тело Ильи выгибает дугой! Локтевой сустав с хрустом ломается, здоровяк не сдерживает болезненный вскрик.
Отпускаю треснувшую ветку изувеченной конечности. Противник мгновенно сворачивается в позу эмбриона, баюкая локальный эпицентр вселенной. Вселенной Боли!
Жалеть не могу и не имею права. Таймер квеста отсчитывает последние секунды, а хитов у здоровяка еще много.
Вскакиваю на ноги. Тут не до спортивных изысков – футбол – наше все! От души пробиваю штрафной в голову!
Бац! Илью опрокидывает на бок. Височная кость пугающе вогнута. Имплант мне подыграл, уплотнив ударную поверхность стопы парой миллиардов нанитов.
Противник все еще в сознании. Все ж таки армейский имплант будет посильнее ватки с нашатырем. Отключиться не просто…
Я стою над изломанным мужиком, не зная, что делать дальше.
Тонкая хромировка цивилизации еще не окончательно облупилась. Добить калеку – неимоверно трудно…
Глаза ловят подсказку интерфейса, губы облегченно произносят:
– Как старший по званию среди оставшихся в строю и условно боеспособных принимаю на себя командование группой!
Лина шмыгает окровавленным носом, победоносно улыбается и кивает:
– Возражений не имею. На командование не претендую!
Динг! Система звякнула, засчитывая выполнение квеста. Мнение Ильи ее не интересовало – здоровяку засчитали проигрыш в ритуальном поединке.
– Внимание! Миссия успешно выполнена в простейшем варианте сложности: «По праву сильного».
– Разблокирован командный интерфейс. На УК зачислено 30 баллов. Бонусных баллов: 0. В формулу учета введен коэффициент младшего лидера: 1,05.
– Добей…
Отвожу глаза от списка плюшек, фокусирую зрение на Илье. Ему бесконечно больно и еще более унизительно – смотреть снизу вверх на тех, кого уже записал в свои подчиненные, и чувствовать, как жадные плети мха проникают в твои раны и присасываются к кровотоку…
– Добей… Воскресну с полными хитами… Лидерство признаю. Да и поздно уже… Квестовый поезд ушел…
Понимающе киваю. Нет смысла корчиться в грязи лишних полчаса, медленно истекая кровью и хитами.
Встряхиваю левую кисть. В ладонь выпадает моя хищная самоделка. По рядам окружающих шепоток, губы Ильи удивленно кривятся.
– Недооценил… Может, и будет из тебя толк, капрал…
Имплант подсвечивает точку для укола изерикордом. Присаживаюсь рядом с бывшим противником:
– Легкой смерти, капрал!
Короткий удар, хруст пробиваемой грудины и облегченный выдох здоровяка.
– Внимание! Получен опыт за убийство врага! Баланс УК: +1.
Глава 7
Илья воскрес через стандартную минуту. Все это время две разделенные псевдоареной группы так и не объединились в одно целое. Народ недобро косился друг на друга, нащупывая среди мха тяжелые предметы и ожидая развязки спонтанно вспыхнувшего конфликта. Боевые импланты нашептывали провоцирующие гадости и подталкивали к нанесению предупреждающего удара.
Вообще, к нам с Линой относились настороженно. Эдакие навязанные сверху чужаки, не откисавшие вместе со всеми в бассейне с рекреационным гелем, не бегавшие в казарме по бабам – а ведь и на девчат там тоже имелся спрос; держащиеся рядом и одновременно врозь, шептавшиеся с монструозной Корнелией и явно по блату отхватившие капральские лычки. Кому понравятся такие выскочки?
Пехтура была готова поддержать своего, тем более что добить меня сейчас можно в полтычка. Здоровье в красном секторе, лицо разбито всмятку и густо кровит, невесть когда свернутый набок нос отказывается дышать. Приходится изображать из себя рыбу и хватать влажный воздух ртом.
Портрет жертвы избиения в полный рост. Наглядный ответ на вопрос, как выколотить жизнь из человека сотней не смертельных ударов. Глубоких ран нет, однако тело – в синюшный фарш, а требуха отбита.
Последовать, что ли, примеру Ильи и попросить Лину подарить быстрый респаун? Больно ведь – до невольных слез! Флегматичный имплант готов отключить нервы, но обещает легкую заторможенность, просадку в рефлексах и ватную мимику. Максимальное время медикаментозной блокады – восемь часов. Затем еще столько же – через физическое ограничение нервного столба. А вот дальше – сам. Терпи, казак, иначе светит тебе тяжелый передоз либо фатальный некроз тканей.
Самое грустное, что скорость регенерации организма почти совпадает с уровнем потери здоровья от агрессивности окружающей среды. Тик – туда, тик – обратно. Качели жизни…
Так что светить мне запухшим лицом пчеловода до следующей смерти – лечить у нас тупо нечем.
– Помочь? – Безбашенная Лина подкралась неслышно.
Девица на адреналиновом раше и в легком неадеквате. Ее самец выиграл ритуальную схватку за лидерство, а солидная доля моего гормонального возбуждения передалась по связывающему нас каналу.
В ее руке – покореженная труба, некогда бывшая частью аппаратной стойки. Сегмент вырванного с мясом крепления все еще сохранился на одном из концов.
Вокруг нас – нездоровая суета: народ вскрывает мох и вооружается. Кусками фарфоровых изоляторов, полосками рваного металла и прочим техногенным мусором, щедро разбросанным в нашей стартовой локации.
Я на секунду задумался, взвешивая предложение подруги. Холодная война возможна только при относительном паритете сторон. А я сейчас далеко не в форме…
Размышления прервал Илья.
– Не стоит, красавица… – Осторожно и медленно, чтобы не приняли за агрессию, он отвел в сторону стальную трубу.
Затем объяснил:
– Системное сообщение на респауне. Без штрафа – только три первые смерти. Затем начнут снимать баллы с УК, увеличивать таймер воскрешения и наказывать болью. Так что не торопись – держись за жизнь зубами. Нутром чую – это один из важнейших показателей на нашей учетке.
Я благодарно кивнул, затем протянул раскрытую ладонь.
– С воскрешением. Без обид?
Здоровяк внимательно посмотрел на меня, затем осторожно сжал руку своей могучей лапой.
– Проехали. Если дурить не начнешь – я с тобой. Мне не власть нужна, а успех для группы, и отдавать рулевое весло интернет-задроту, наловчившемуся кампить ботов в шутерах – не дело…
Я улыбнулся:
– А с терминологией-то знаком… Бегал в свое время в «Контру»?
Илья лишь хмыкнул:
– Все мы родом из детства… Ну что, капрал, какие будут приказания?
Я обвел взглядом фронт предстоящих работ, оценил скромные людские ресурсы, бегло обменялся с Линой мыслеобразами. Затем кивнул сам себе – ну что ж, начнем сначала…
Повысив голос до командно-дрессировочного, разразился чередой приказов:
– Капрал Илья, твой ник нынче «Муромец», боевой позывной «Мур»!
Рядом кто-то сдавленно хрюкнул и спешно вывалился из толпы, пряча улыбку за спинами более сдержанных товарищей.
Проводив тяжелым взглядом белобрысый загривок весельчака, я продолжил:
– Принимай под свое начало пехотную секцию. Два десятка тяжей, четыре бот-мастера, звено технарей, оружейников и бесполезного пока что медбрата. Итого – тридцать два человека по списку.
Илья прищурился, внимательно смотря мне в глаза и просчитывая варианты. Я дал ему реальную власть и подтвердил звание командирской должностью. Что это – глупая самоуверенность, слабость с моей стороны, или юный капрал действительно настолько силен, что не опасается конкуренции?
Илья прищурился, внимательно смотря мне в глаза и просчитывая варианты. Я дал ему реальную власть и подтвердил звание командирской должностью. Что это – глупая самоуверенность, слабость с моей стороны, или юный капрал действительно настолько силен, что не опасается конкуренции?
Думай Муромец, думай. Один раз я тебя уже смог удивить. Какое-то время ты будешь наблюдать. Если я не налажаю, то со временем ты превратишься в мою правую руку. Силы в тебе много, только она далеко не всегда решает.
Для того чтобы это понять, нужно было, как я, в один печальный миг потерять все – здоровье, подвижность, девушку и будущее. Причем именно нежданчиком, без длительной моральной накачки в виде осторожно сообщенного врачами диагноза.
Просто очнуться однажды ночью на больничной койке, когда огрызки ног уже захоронены в номерной могиле с табличкой «хирургические отходы», а последнее, что ты помнишь, – это как рубишь лопаткой дерн на старом оплывшем бруствере окопа. Вот тогда, если умудришься сохранить рассудок, начнешь все больше включать голову и все меньше полагаться на первобытную силушку…
Пользуясь секундной паузой, вношу изменения в личные учетки и раздаю ограниченные права через командирскую панель виртинтер-фейса.
Капрал – это еще не офицер и даже не сержант. В местной табели о рангах это старший солдат, он же – рядовой первого класса, по-нашему – ефрейтор. Одна стыдливая сопля на погоне. Или как у меня на аватарке – одно колечко на шевроне. Соберешь полный олимпийский комплект из пяти колец – достигнешь вершины сержантской иерархии – мастер-сержант. У нас это – старшина.
– Капрал Лина, позывной «Гюрза»! – разъяренный взгляд зеленых глаз, волна ментального возмущения и летальная доза виртуального яда окатили меня до самых пят.
Ничего, переживу. ЧСВ девушки нужно время от времени занижать, иначе она очень быстро стервенеет или у нее прорезается корона. Вон, кстати, уже заметен тревожный знак – никто из парней даже не рискнул засмеяться. Своим ядовитым языком и хлесткими пси-ударами Лина успела создать себе определенную репутацию.
– Принимай под свое командование… ммм… женское отделение…
Вот теперь парни заулыбались, плотоядно оглядывая жмущихся в кучку девушек «тринадцатой». Одна лишь Лина, при всем своем крохотном росте, возвышалась над ними нерушимым волноломом.
Ну а как я еще могу назвать дюжину девчат, навязанных нам с довольно мутными целями? Нет, парочка технарей, штабной аналитик – уровня рота-батальон, эксперт-погонщик сервов и даже штурман эскадрильи – среди них имелись. Но вот остальные сверкали эмблемой двух сложенных ладошек и двусмысленным статусом: «служащая группы психологической разгрузки».
Лина едко подправила:
– Хозяйственное отделение! И никак иначе! Что зубы скалите, кобели недотраханные, мало вас снайперши раком ставили? Так если кому понравилось – могу помочь! По штату в отделении пятнадцать человек, есть свободные вакансии! Могу перевести в приказном порядке!
Над строем взмахнула крылом чудовищная птица обломинго – народ мигом растерял улыбки и попытался сыграть в матрешку, прячась друг за друга. Я торопливо перехватил вожжи разговора и безоговорочно принял подсказанный термин:
– Точно! Хозвзвод мирного времени. В вашей зоне ответственности – быт «тринадцатой». В случае тренировок или чего-то типа войнушки бойцы присоединяются к своим группам согласно штатному расписанию. Лина, тебя это также касается. Обязанности моего второго пилота с тебя никто не снимал.
– Слушаюсь! – девушка иронично вытянулась по стойке «смирно», явно подсмотренной в фильмах для взрослых. Грудь вперед, попка оттопырена назад, глаза преданно поедают высокое начальство и выражают готовность выполнить любой, даже самый неуставной приказ.
Неодобрительно качаю головой, хотя мой взгляд поневоле скользит по ладному телу. Короткий медицинский топик, а скорее – просто широкая лента, едва прикрывает верхнюю часть груди, отчего полные литые чаши соблазнительно вываливаются снизу, маня тяжелыми окружностями.
Лина фыркает, отворачивается и громко хлопает в ладоши, созывая своих зашуганых цыплят:
– Хозвзвод, девочки, общий сбор у сгоревшей капсулы номер 8144! Чего вылупились? Не на меня, на карту взгляните! Азимут 240! Вот курицы дурные… Дальний угол, вон тот, что в фиолетовой плесени! За пальцем следите! Паша, блин, ты кого мне подсунул?!
Я злорадно усмехнулся – кушай, дорогая, горький командирский хлеб. Капральский коэффициент к баллам на УК мизерный. А вот геморрой от этой должности – как у слона.
Ну что ж, серьги розданы, пора и самому представиться. Я так оттягивал этот момент. Гребаная Корнелия с ее болтливым языком и легкой рукой…
Сплюнув очередной кровяной комок, натекший из разбитых губ, я с ненавистью покосился на собственный маркер на мини-карте и закончил построение вертикали власти:
– Ну а я – Павел, позывной… кхм… «Счастливчик». Ваш непосредственный командир и комэск. Летуны, подчиняетесь мне напрямую. Остальные – через прослойку в виде непосредственных командиров групп.
Оглядевшись вокруг, я увидел множество внимательных глаз. Ненависти не заметил, как, впрочем, и особого почтения. Авторитет еще только предстоит завоевывать.
Драка и победа над Муромцем чуть прибавили мне веса, но разговоров и бубнежа за спиной будет много. У нас на каждой кухне по генералу и форварду футбольной сборной. Вот только буйных мало, как говорил бессмертный Высоцкий. Одни тихушники. Некому первому подняться в атаку из окопа. В третьем ряду, за спинами товарища, – это мы еще кое-как. А вот чтоб первым…
Ну да ничего, командирский интерфейс предоставил мне кое-какой инструментарий в виде плетей и пряников. Ребята об этом еще не знают, хе-хе…
Ки-модификация, цифровые личные карты, внешнее управление и внутренние закладки – все это превращает разумного в крохотный и легко контролируемый элемент жесткой тоталитарной системы. Все несогласные выдавлены наружу и отсечены от благ государства – товарно-денежных отношений, образования, медицины и службы правопорядка. Хлебай свободу полной ложкой! Главное – не скули и не жалуйся…
Я хмыкнул – всплывшие в голове знания являлись частью офицерского курса «реальной истории для граждан категории благонадежности А-прим». Хм. Привет от имперского импланта? Или это разрешенный пакет данных для младших командиров гвардейских экипажей? Как-никак – элита! Белая офицерская кость на лучшей технике обитаемого космоса. Гордитесь, смертники! Жизнь – как полет астероида в атмосфере. Скоротечна и красива. Главное – грохнуть на прощание погроме…
Злая математика войны. У всего есть цена. Тяжелый «Овод» в топовом обвесе и с кадровым офицерским экипажем на борту оценивается в сорок миллионов кредитов. Менять его на серийную канлодку стоимостью в шестнадцать миллионов никто не станет. А вот ради эсминца уже задумаются. В зависимости от ситуации на стратегической карте. Ну а на любой корабль классом выше – разменяют не задумываясь, да еще выпьют на радостях, обмывая удачную сделку…
Отвлекая внимание, тревожно пищит зуммер интерфейса.
Вчитываюсь в сообщение – температура тела упала еще на один градус. Кровопотеря идеально складывается с переохлаждением – ходим-то мы по щиколотки в ледяной воде, словно вьетнамские крестьяне на рисовом поле в сезон дожей. Тяжелые капли временами срываются с потолка и звонко лупят по мокрым плечам. По закопченным стенам и вздутым фальш-панелям вьются тонкие дорожки ручейков. Умирающий крейсер плачет. Сквозь разбитые иллюминаторы боевой рубки ему отчетливо видна приближающаяся с каждым витком поверхность Нового Севастополя…
Где-то явно нарушена теплоизоляция – вакуум промораживает стены наполненных кислородом помещений. Затем разрастающийся лед наползает на элементы с плюсовой температурой, и вуаля – привет соседям снизу!
Пора наводить в сарае порядок!
– Илья! Твой план вчерне утверждаю. Займись со своими бойцами расчисткой местности. Оттащите капсулы вот сюда… – я поставил маркер на карте и сбросил координаты выбранной группе. – Склад всего найденного добра пусть будет вот тут… А вот здесь – вроде как возвышение, чуток посуше – организуем место отдыха и рабочее пространство для мастеров. Посадим кого-то из технарей возиться с железом и пластиком. Нам нужно все, и в первую очередь – оружие и инструменты! Я же со своими парнями займусь обдиркой мха и тестированием его вкусовых качеств. Больно уж жрать охота…
Двенадцать часов спустя…
– Буэ-э-э… – низкорослого пилота выгибало в жестоких рвотных судорогах.
Блевать было особо нечем, так что горлом шла лишь нехорошего вида серая пена.