— Садитесь, Виктор Семенович, у меня к вам имеется еще пара вопросов. Давайте обсудим их по дороге.
— Так точно, товарищ Сталин, — тут же отозвался Абакумов, широким шагом направившись к машине.
В салоне пахло кожей и застоявшимся табаком. Сталин любил курить в машине, где принадлежал исключительно себе, — просто едешь и покуриваешь, погрузившись в свои мысли.
Водитель повернул ключ зажигания, и автомобиль прирученным зверем утробно заурчал, показывая, что готов двинуться в путь.
Неожиданно к машине Верховного подскочил начальник охраны.
— Товарищ Сталин, я бы попросил вас пересесть во вторую машину.
— А что такое? — удивился Иосиф Виссарионович.
— Начальник гаража сообщил мне, что вот эта машина не успела пройти техосмотр. Конечно, может быть, ничего страшного, но лучше все-таки не рисковать.
— Что ж, давайте пересядем, — вздохнул Сталин. — Пойдемте, товарищ Абакумов, нам придется подчиниться. У меня ведь такая строгая охрана.
Выбравшись из салона, Сталин докурил трубку и только после этого направился к указанной машине.
На механика, подошедшего к третьей машине, никто не обратил внимания. Обычное дело, машину частенько осматривают даже перед самым выездом из Кремля. Нагнувшись, он заглянул под днище и, пошарив рукой, достал небольшой предмет, больше напоминающий комок грязи, и аккуратно положил его в масляную холщовую сумку. После чего так же быстро ушел, как и возник.
Из зала заседания все офицеры вышли гуртом — следовало проводить Хозяина с кремлевского двора, как того требовали неписаные правила. Часто эти проводы затягивались, потому что Сталин встречал во дворе кого-нибудь из членов правительства или Политбюро и мог подолгу расспрашивать их о текущих делах, покуривая трубку.
Лаврентий Берия был единственным человеком, кто в этот день нарушил установленный порядок, — коротко откланявшись, он тут же уехал (но на то он и министр внутренних дел).
Трухин стоял немного в стороне, терпеливо дожидаясь отъезда Сталина, и украдкой посматривал на часы. Время тянулось медленно, а Сталин продолжал о чем-то разговаривать с неожиданно подошедшим Молотовым и, кажется, позабыл о своем желании отправляться на дачу, запамятовал и про людей, вышедших его проводить.
Но нет, вспомнил. Кивнув Молотову на прощание, подошел к указанной машине. Чуток приостановился, дожидаясь, пока адъютант распахнет дверь, после чего уверенно, приподняв длинную шинель, влез в салон автомобиля.
Вот сейчас самое главное сдержать вздох облегчения и пойти по своим делам дальше.
— Товарищ Сталин попросил вас следовать за ним в Кунцево, — обратился к Трухину подошедший Марков.
Подобное приглашение следовало воспринимать как явное расположение Верховного, вот только радоваться Трухину отчего-то не хотелось.
— В третью машину, пожалуйста, — добавил Марков, несколько раздраженный нерешительностью офицера.
Трухин, озираясь по сторонам, неохотно сел в машину. Высокий краснощекий капитан, стоявший рядом с Марковым, уверенно юркнул в салон следом за Трухиным и захлопнул дверцу. Тот удивленно посмотрел на Маркова, стоявшего рядом с автомобилем. На губах контрразведчика мелькнула едва заметная улыбка. Может, все-таки показалось? Трухин присмотрелся, пытаясь развеять свои смутные подозрения, но в этот момент Маркова заслонила чья-то крупная фигура. Посмотрев вперед, Трухин сделал для себя еще одно неприятное открытие — за рулем автомобиля сидел не шофер охраны, как это бывало прежде, а офицер из контрразведки.
Головная машина тронулась, а за ней гуськом, набирая скорость, потянулись и остальные. Провожающие, оставшиеся на кремлевском дворе, не могли видеть того, как третья машина отделилась от общей автоколонны и направилась в сторону Лубянской площади.
— Куда мы едем? Что за дела? — запротестовал Трухин.
— Сидеть! — сурово приказал капитан. — Не узнаете? А ведь мы с вами встречались.
— Что-то я вас не помню, — процедил майор сквозь зубы.
— А вспомни сочинский санаторий. Ты тогда нам концерт с ампулой устроил. Осколочек от гранаты во мне до сих пор шевелится. Долгий у нас с тобой разговор выйдет.
* * *Грузовик остановился около пятиэтажного здания с облупившимся фасадом, что стояло неподалеку от Белорусского вокзала, и из него один за другим выпрыгнули шесть человек — крепкие молодые ребята в неброских серых костюмах — и уверенным шагом направились в сторону подъезда. По лестнице гулко застучали кованые каблуки. Поднявшись на четвертый этаж, они остановились перед обшарпанной дверью.
— Стучи, — нетерпеливо сказал старший в группе, рябоватый мужчина с сединой на висках.
Вытащив из кармана пистолет, он отошел немного в сторону.
— Открывайте! — забарабанил по двери один из ребят, вихрастый, с буйным чубом. — Милиция!
— Стучи сильнее, не слышат.
— Вы что, уснули, что ли? Открывайте! — Он обернулся к остальным. — Кажется, никого нет.
— Ломаем дверь! Давай плечом. И раз!..
Дверь содрогнулась от сокрушительного удара. Но выдержала, лишь слегка провалившись вовнутрь.
— Давай еще. И два!
Расщепляясь, затрещал косяк. И дверь, освободившись от креплений, рухнула плашмя. Шесть пар ног пробежали по поваленной двери, будто по мостку, выколачивая по дощатой поверхности рваную дробь.
— Здесь никого нет!
— Загляни в комнату.
С шумом распахнулась смежная дверь.
— Здесь тоже.
— Ушла!
— Проверьте все. Тщательно! — распорядился рябой. — Кровати, шкафы! Она могла спрятаться там.
На пол полетели платья, кофточки, мужские рубашки, костюмы.
— Ее нет! Обманула, сучка!
— Все, уходим!
Визитеры ушли так же неожиданно, как и возникли, энергично прогромыхав по лестнице коваными сапогами. Некоторое время в подъезде было тихо. Потом, скрипнув, приоткрылась соседняя дверь, и из нее вышел седой немолодой мужчина. Заглянув в проем, он так же неслышно вернулся обратно.
* * *Петр посмотрел на часы. Назначенное время миновало. Автоколонна задерживалась. Горели фонари, освещая улицу, рассеивающимися краями лучи забирались в безлюдные дворы. Где-то рядом должен находиться чужой, Петр это чувствовал, — враг мог затаиться где угодно: спрятаться за дверью в подъезде, укрыться за стволом дерева, мог наблюдать за ним из окна квартиры. Ощущался даже его недружелюбный взгляд, от которого у Петра вдруг начинал неистерпимо чесаться затылок.
У одного из домов Петр увидел чьи-то фигуры, но, присмотревшись, понял, что это миловались влюбленные.
А может, ему только кажется, а на самом деле никто за ним не наблюдает. Вот сейчас он пальнет в Сталина из «панцеркнакке» и спокойненько уберется восвояси. В какой-то степени Петр даже испытал некоторое разочарование — неужели его никто не контролирует? Да и Сталина могли бы охранять более тщательно. При желании здесь не нужно даже кумулятивного снаряда — достаточно швырнуть в машину гранату.
Но он ошибался — уже через несколько минут подошел отряд НКВД. Недоверчиво цепляя взглядами каждого прохожего, красноармейцы рассредоточились вдоль улицы.
Вот теперь к проезжей части улицы не подступиться.
Неожиданно по строю оцепления прошло легкое оживление, и Маврин увидел, что колонна легковых автомобилей показалась в конце улицы. Машины ехали быстро, по осевой. Через какую-то минуту они поравняются и с ним. Останется только направить руку со снарядом в сторону машины и нажать на кнопку.
До машины примерно полторы тысячи метров… Тысяча… Пятьсот… Петр Маврин переключил свое внимание именно на третью машину, в которой должен находиться Сталин. За стеклом он даже различил неясные силуэты. Наверняка в Кунцево Иосиф Виссарионович добирался в обществе адъютанта.
Вдруг позади него кто-то негромко выкрикнул:
— Держи его! Не дай ему уйти!
Строй солдат не шелохнулся — у бойцов своя задача. Обернувшись, Маврин увидел, как четверо молодых людей скручивали руки какому-то мужчине. К своему немалому удивлению, Маврин увидел, что тот был почти в точно таком же кожаном плаще с расширенными рукавами. Присмотревшись, он узнал в нем фон Фелькерзама. Только сейчас он заметил, что внешне они были очень похожи.
Объявился все-таки пропавший «напарник».
Фон Фелькерзама мгновенно затолкали в легковой автомобиль, который тотчас скрылся в одном из ближайших переулков.
В мужчине, стоящем неподалеку, Петр узнал Маркова. Глупо было бы подходить к нему сейчас, но неожиданно тот приветственно махнул рукой и направился прямо к Петру. На какое-то мгновение взгляды всех приковал вид проносившихся мимо автомобилей, в одной из которых находился Сталин. Еще две секунды — и кортеж скрылся в конце улицы.
— Балмин передавал вам привет, — скупо улыбнувшись, сказал Марков.
— Спасибо, — растрогался Петр.
— Вот, кажется, и все, — просто объявил Марков. — Куда вы сейчас направляетесь?
— Мне приказано явиться на конспиративную квартиру. Но как вы узнали о втором?
— Это наша работа.
— Кажется, я догадываюсь… старший преподаватель Старостин?
В ответ Марков лишь хитро улыбнулся.
Все обошлось без выстрелов. Солдаты НКВД, стоявшие в оцеплении, кажется, даже ничего не заметили. Построились и ушли тотчас, как миновал кортеж. Сейчас отправятся по казармам, и очередной день пойдет своим чередом.
Глава 52 УГОЩЕНИЕ ТОВАРИЩА СТАЛИНА
Лаврентий Берия потирал виски, пытаясь избавиться от головной боли. На какое-то время ему это удавалось, но вскоре она накатывалась снова с нарастающей силой, заставляя его позабыть прочие неприятности. Было от чего приболеть — Трухин отсутствовал уже вторые сутки. Автомобиль, который должен был увезти его на дачу Сталина, свернул где-то и неизвестно куда отправился.
Оставалось предполагать самое худшее.
В кабинет Берии, негромко постучавшись, вошел адъютант — лейтенант Иван Лысенков.
— К вам на прием пришел полковник Марков.
— Разве он записан? — удивился Берия.
— Нет, но он говорит, что дело очень серьезное.
— Что ему надо? — несколько раздраженно спросил Лаврентий Павлович.
— Он сказал, что пришел уточнить план совместных действий по ликвидации фашистских формирований в Прибалтике.
— Пусть заходит, — разрешил Берия.
В кабинет с папкой в руках вошел Марков.
— Разрешите, товарищ Берия?
— Садитесь, — указал Лаврентий Павлович на один из стульев, придвинутых к длинному столу.
Полковник Марков, громко шаркнув стулом, сел. Открыв папку, он вытащил документы и протянул их Лаврентию Павловичу.
— Что это? — неодобрительно буркнул Берия, взяв документы.
— А это, товарищ министр, показания одного из ваших людей, майора Трухина. Он утверждает, что на протяжении последних трех лет военной разведкой разрабатывались планы по устранению товарища Сталина. Именно военной разведкой были заложены минные устройства на пути следования товарища Сталина на ближнюю дачу в Кунцево, именно ею были установлены фугасы на Мавзолее в мае сорок первого года. В попытке одного из покушений, состоявшейся в сорок втором году в Сочи, Трухин лично принимал участие. Тогда ему чудом удалось скрыться от советской контрразведки.
Бария побледнел.
— Что за чушь ты несешь!
— Я еще не закончил, товарищ министр, — сдержанно и по-деловому отозвался Марков. — Разрешите продолжить? — И, не дожидаясь ответа, заговорил вновь: — У контрразведки имеются неоспоримые доказательства того, что некоторые сотрудники военной разведки состояли в тесном контакте с военной разведкой Германии. Происходил довольно интенсивный обмен информацией. Так, например, советская разведка знала о готовящемся покушении на Сталина, и эта информация была получена от Канариса. Совместно с немецкими спецслужбами в последний год разрабатывалась операция по устранению товарища Сталина, которая получила кодовое название «Возмездие». Нашему контрразведчику майору ГБ Павлу Ивановичу Герасимову удалось внедриться в группу, осуществлявшую эту операцию. Ему же было предложено устранить Иосифа Виссарионовича с помощью специального стреляющего устройства. В результате операции, проведенной силами контрразведки СМЕРШа, удалось сорвать план по устранению товарища Сталина, а в Москве была раскрыта и обезврежена разветвленная сеть немецких агентов.
Берия нервно перелистывал документы. Их было много.
— С чего вы взяли, что я имею какое-то личное отношение к этому делу? — поднял он глаза на Маркова. Пенсне зловеще поблескивало.
— Мы не утверждаем, что именно вы, товарищ министр, имеете к этому делу какое-то отношение. Но в это дело вовлечен майор Валерий Трухин, состоявший в штате военной контрразведки. В этой папке имеются показания Трухина. Если такая же папка ляжет на стол товарищу Сталину… У вас, товарищ министр, могут возникнуть крупные неприятности.
— Что вы от меня хотите?
— Контрразведка СМЕРШ хотела бы, чтобы военная разведка не вмешивалась в дело, связанное с покушением на товарища Сталина… Даже в том случае, если будут затронуты интересы высших руководителей. То есть имела бы полную автономию в своих действиях.
Берия небрежно швырнул папку с документами на стол.
— Хорошо, считайте, что вы получили такое разрешение.
— Что передать товарищу Абакумову?
— Скажите ему, что я всегда рад сотрудничеству с контрразведкой. Особенно если это касается разгрома и уничтожения фашистских формирований в Прибалтике.
Марков оставался предельно серьезен:
— Я обязательно передам ваши слова товарищу Абакумову. Разрешите идти?
— Идите.
Марков поднялся, взял со стола папку и, не говоря ни слова, вышел из кабинета.
* * *— Проходите, — негромко сказал Поскребышев, обращаясь к Герасимову. — Товарищ Сталин ждет вас.
Петр поспешно поднялся и, одернув китель, шагнул к внушительной дубовой двери мимо людей, дожидавшихся своей очереди. Они с любопытством посмотрели на молодого мужчину с погонами майора ГБ. Интересно, что это за птица, которую Поскребышев пригласил к Сталину вне очереди?
Взявшись за массивную медную ручку, Петр испытал нешуточное волнение. Еще не хватало грохнуться в обморок в кабинете Сталина от нахлынувших чувств. Хотя, говорят, подобное случалось.
Тяжелая дубовая дверь отворилась легко и совершенно беззвучно. Петр оказался в просторном кабинете Хозяина. Неторопливо прохаживаясь по ковровой дорожке, Сталин покуривал трубку.
— Здравствуйте, Петр Иванович, — просто поздоровался Иосиф Виссарионович, сделав навстречу два неторопливых шага.
Герасимов зашагал быстрее. Главное, не зацепиться носком о ковер — не хватало брякнуться вождю под ноги.
Переживания оказались напрасными. Сталин пожал ему руку, приветливо улыбнувшись. Рукопожатие было мягким и одновременно очень теплым. Внешность Иосифа Виссарионовича не имела ничего общего с его растиражированными портретами. Сталин был доступен, необычайно прост. Все истории, слышанные о Верховном, никак не вязались с невысоким человеком, стоящим от Петра на расстоянии вытянутой руки. Глянец смылся, а вот за ним просматривался вполне обычный пожилой человек.
— Здравия желаю, товарищ Сталин.
— Прибыли?
— Так точно, товарищ Сталин.
Показав мундштуком трубки на приставной столик для гостей, Сталин распорядился все тем же теплым голосом:
— Располагайтесь. Здесь вам будет удобно.
Выждав, пока Сталин опустится на свое кресло, Герасимов присел.
— Вы как предпочитаете чай, вприкуску или внакладку?
— Больше вприкуску, товарищ Сталин.
— Вот и я так же. — Нажав на кнопку, встроенную в рабочий стол, Сталин сказал: — Сейчас Поскребышев принесет нам чаю. Он умеет заваривать, за это я его и ценю. Такого чая, как у меня, вы нигде не попробуете.
— Не буду с вами спорить, товарищ Сталин.
Иосиф Виссарионович весело рассмеялся:
— Ха-ха-ха, а могли бы поспорить.
Тяжелая дверь неслышно отворилась, и в кабинет вошел Поскребышев с подносом в руках, на котором стояли два хрустальных стакана с темно-коричневым чаем. Здесь же вазочка темно-синего стекла с колотым сахаром и небольшая тарелочка с сушками.
Аккуратно расставив приборы на столе, Поскребышев удалился.
— Вы пейте, не стесняйтесь.
Герасимов сделал осторожный глоток. Напиток был обжигающим, но вкусным.
— Я пью, товарищ Сталин… Очень вкусно.
— С операцией, в которой вы принимали участие, я ознакомился в деталях. Весьма впечатлен. При ее исполнении требовалось немалое личное мужество, а его у вас, судя по данным дела, хватает. Какую бы вы хотели награду?
— Лично мне ничего не надо, товарищ Сталин, — Герасимов поставил стакан на блюдечко. — Я бы хотел, чтобы Советская власть простила мою жену. Она осознала свою ошибку. То, что операция прошла успешно, так это во многом благодаря ее личному участию.
Сталин взял сушку, макнул ее в чай. Подождав, когда она размякнет, откусил. Герасимов в напряжении дожидался ответа. Наконец Иосиф Виссарионович заговорил:
— Один я не могу решить этого вопроса. Со своей стороны, я, конечно, попытаюсь объяснить товарищам ситуацию. Думаю, что мы примем положительное решение. В конце концов, мое слово тоже кое-что значит.
Глава 53 ПРОВАЛ!
Начальник зарубежной разведслужбы СД бригадефюрер СС Шелленберг поднял со стола газету. На ее первой странице была напечатана фотография Сталина с молодым мужчиной в форме майора ГБ.