— Нет, не ошибаешься. — Буркнул Фрич. — Конструкция корабля весьма примитивна, хотя у меня не было достаточно времени и возможностей для подробного сканирования. Я говорю об общем, интуитивном впечатлении. — Ответил кибрайкер. — Корабль оснащен собственным мобильным гипердрайвом, средствами противокосмической обороны и нападения.
— Характеристики гипердрайва? Хотя бы в общих чертах?
— Чудовищно большой, допотопный, очень энергоемкий. Прямо не гиперпривод, а пробойник всего сущего. Деталей добавить не могу, — был озабочен спасением собственной шкуры, потому как этот монстр, — авианесущая конструкция, он выпустил вслед КРК целую свору малых кораблей, которые превратили «Пенелопу» в натуральное решето.
— Где ты его подцепил?
— За Вертикалями.
— Думаю, ты чем-то разозлил «братьев по разуму», — заметил мнемоник, постепенно усиливая давления на разум Фрича.
— А вот этого не надо! — Внезапно вспылил Огден, отводя удар, и осторожно начиная собственную атаку. Скорее инстинктивно, по давней укоренившей привычке, проверенному временем способу, заключающемуся в том, что лучшая защита — это нападение.
— Не пытайся нарушить моего равновесия. — Все еще спокойно предупредил его выпад мнемоник. — Ты в курсе, что кибрайкерам запрещено перемещаться по Вертикалям гиперсферы?
— Не маленький. Знаю.
— Степень ответственности тебе известна?
— Да.
— Предлагаю сделку. — Наконец перешел к сути вопроса мнемоник. — Ты еще раз рискнешь своей шкурой, рискнешь по настоящему, без дураков. За это я могу тебе гарантировать, что ни в спасательной капсуле, ни в твоих личных вещах, при досмотре не будут обнаружены кибермодули. А пустые импланты, как ты сам понимаешь, превращают тебя в обычного человека, исследователя, попавшего в неприятную ситуацию.
— Не верю. Это слова. Ты боевой мнемоник. Мой рассудок позднее может не выдержать ментальной схватки, и тогда не потребуется вещественных доказательств моей незаконной деятельности.
— Я единственный боевой мнемоник на планете, кто в состоянии справиться с тобой. Поверь. Но я не стану этого делать. Даже если мне прикажут.
— Ой ли? А мотив?
— Жизни людей. На планете, куда ты совершил вынужденную посадку, существует колония. Сейчас она под угрозой повторной атаки и уничтожения. Ты, между прочим, тоже входишь в число потенциальных жертв. Мое предложение: ты сейчас передаешь мне всю собранную информацию относительно инопланетного корабля, затем помогаешь осуществить разведку, мнемонически прикрывая АРК от обнаружения.
— Еще раз сунуться туда?! По доброй воле?!
— Ну, у тебя есть выбор. Сдохнуть тут, быть замороженным на неопределенный срок за нарушение законов Конфедерации, с обязательным хирургическим удалением избыточных имплантов, или согласиться на мое предложение. Ты ведь запасся лицензией Совета Безопасности на разведку иных миров? Я правильно понимаю: ты всего лишь увел «Пенелопу» с разрешенной Вертикали на другую, еще не разведанную линию напряженности, верно? Если за тобой тянуться более серьезные преступления мое предложение автоматически теряет силу. — Честно предупредил мнемоник.
Грамотно надавил, гаденыш…
А куда деваться? Прошлое — его ведь еще раскопать нужно. А боевые мнемоники не приучены лгать. Это противоречит их натуре.
Рискованное конечно предложение, но все лучше, чем криогенная тюрьма и хирургические удаление имплантов…
— Как и что я должен сделать?
— Работать будешь отсюда. Я поведу разведчик к инопланетному кораблю. Тебе открою канал мнемонической связи, через который ты сможешь свободно манипулировать фантом-генераторами АРК. Только не обольщайся, между исполнительными системами и твоим рассудком, в качестве промежуточного звена будет работать разум еще одного мнемоника. Того лейтенанта, что извлек тебя из спасательной капсулы. Схема ясна?
— Операция требует точности. Мне необходимо ориентироваться в обстановке.
— Все данные получишь в режиме он-лайн. Пока действуешь честно — никто не вмешается.
Фрич на секунду задумался.
— Я согласен. — Наконец ответил он.
— Тогда жди. Жди и готовься. О начале операции тебя предупредит мой помощник.
* * *Утро еще не наступило, некоторые здания космопорта по-прежнему горели, когда мощные подъемные механизмы подали из недр бункерной зоны к одной из отремонтированных кибермеханизмами взлетно-посадочных полос «Стилетто» в конфигурации «Тень».
В кресле пилот-ложемента, под защитными оболочками брони находился галакткапитан Рощин. Инга, Фрич и Саша Положенцев оставались на земле, в изолированных друг от друга помещениях бункерной зоны.
«Тень» стремительно разогналась по укороченной взлетно-посадочной полосе и начала набирать высоту, невидимая для радаров и сканеров, крадущаяся в светлеющих небесах, к фиолетовой границе стратосферы.
Связь между землей и машиной осуществлялась исключительно в мнемоническом диапазоне, за счет личных способностей участников уникальной и рискованной операции. Аппаратные средства усиления и интерпретации поступающего сигнала использовала только Инга.
— Фрич, приготовься, выхожу из зоны повышенной ионизации. — Мысленно произнес Вадим, когда «Тень» покинула плотные слои атмосферы, и, отключив двигатели начала «неуправляемый» дрейф в направлении инопланетного корабля.
— Не проблема. — Буркнул в ответ кибрайкер. — Мы уже минуту, как обыкновенный обломок, отброшенный от планеты вследствие «рикошета».
— Нас сканируют?
— Пока нет.
Рощин мысленно переключил канал связи.
— Саша, как обстановка?
— Освоился. Нормально.
— Подключайся к приему данных.
Секунда тишины.
— Чужой корабль пока видится смутно. — Пришел доклад от Положенцева. — Сильная «аномальная» засветка. Множество энергий, словно у него на борту работает не менее сотни различных генераторов.
— Можешь выделить наиболее мощный источник? — Вадим задавал отнюдь не праздные вопросы: он проверял свои ощущения, исключая ошибки и неточности в восприятии.
— Да. Ощущаю постоянную работу низкочастотного контура гипердрайва.
Вновь смена ментальной частоты.
— Инга?
— Все в порядке. Я… принимаю данные. Идет запись.
— Только не волнуйся. Действуй спокойно, чтобы ни случилось.
Безопасный отрезок дрейфа быстро завершился, и Вадим сосредоточил внимание на окрестном пространстве, полным обломков, оставшихся после неудачного «выхода» инопланетного корабля в район низких орбит Алексии.
Внутреннее напряжение постепенно возрастало, по мере увеличения количества материальных препятствий, которые приходилось огибать, не демаскируя при этом управляемых эволюций «обломка», следовательно, каждый маневр предварительно согласовывался на мнемоническом уровне, чтобы дать кибрайкеру возможность поддерживать иллюзию неуправляемого дрейфа, и не привлекать внимания со стороны сканирующих систем противника.
Нужно сказать, что Фрич со своей задачей справлялся блестяще.
Вадим не мог не признать, что краткого курса маскировки боевых кораблей под естественные объекты окружающего космоса, который преподавали в академии, для выполнения столь сложной практической задачи оказалось недостаточно. Тут необходим опыт, которым без сомнения обладал кибрайкер. Фрич использовал не только бортовые фантом-генераторы «Тени», — часть маскирующего поля, он в буквальном смысле «конструировал», собирая его компоненты из хаоса окружающих энергий.
Моральное напряжение галакткапитана возрастало с каждой секундой. «Тень» постепенно сближалась с исполинской конструкцией, сравнимой по размерам разве что с космическими поселениями расы логриан, но что самое примечательное — обладающей собственным мобильным гиперприводом.
До последнего времени считалось, что устройства мобильного гипердрайва, — исключительное достижение человечества.
Помимо обработки данных пассивного сканирования, Рощин вел параллельный анализ ситуации, пытаясь обосновать поведение пришельца.
По информации, получено от Огдена, события, предварившие появление агрессора в системе Алексии, не отличались сложностью или оригинальностью, но, по мнению Рощина, в ситуации с «Пенелопой» оставалось что-то недопонятое…
Фрич утверждал буквально следующее: он действительно обладал лицензией Совета Безопасности, разрешающей разведку звездных систем, но действовал при этом на собственный страх и риск, в интересах корпорации «Спейсстоун». Корпов интересовали, прежде всего, полезные ископаемые, и Фрич занимался поиском расположенных в космосе месторождений редких элементов. Идеальными объектами для исследования в его случае считались пояса астероидов, и небольшие, непригодные для жизни планеты, не обладающие атмосферами. Чаще всего такие объекты являлись спутниками газовых гигантов.
Картография неисследованных секторов космического пространства и сбор геологических образцов — занятие довольно странное для кибрайкера.
По утверждению Огдена, «Спейсстоун» не желал афишировать своих изысканий, потому и нанял его, способного заменить штатный экипаж. Чем меньше людей знало о проводимых исследованиях удаленных звездных систем, тем лучше.
В принципе все сказанное кибрайкером не выходило за рамки логики.
Его исследования продвигались успешно. Пользуясь своими уникальными способностями, он «вклинивался» в составы конвоев транспортных кораблей, следовавших через пространство десятого энергоуровня к нескольким экспериментальным научно-исследовательским базам, расположенным за Вертикалями гиперсферы.
Еще в аномалии во время восхождения он покидал строй маскирующих его транспортов, совершая рискованный прыжок в «сторону», — попросту уходил на сетку горизонталей, и далее уже действовал самостоятельно.
Неприятности Огдена начались в совершенно непримечательной звездной системе. Он утверждал, что никаких признаков цивилизации там не было, странным показалось лишь огромное «облако» каплевидных частиц, приблизительно одного размера, обнаруженное им чуть выше плоскости эклиптики.
При попытке сблизится со странным образованием, и взять образцы составляющих его элементов, он был внезапно атакован малым кораблями неизвестной конструкции, вслед которым из-за прикрытия того самого скопления странных, как будто расплавленных, а затем застывших металлических «капель» появился исполинский корабль, едва не превративший «Пенелопу» в обломки одним залпом бортовых плазмогенераторов.
Фрич попытался ускользнуть, уйти в гиперсферу, но по непонятной причине исполинский корабль ринулся за ним, повторяя маневры, и не отставая до тех пор, пока не наступила известная Рощину развязка.
Даже если принять рассказ Огдена за чистую правду, оставалось очень много непонятного. Например, почему инопланетный корабль, разделавшись с «Пенелопой», продолжил развивать атаку на спутниковую группировку Алексии? Почему он не скрылся, из элементарной предосторожности? Отчего стал действовать столь неискусно, прямолинейно — ринулся в зону низких орбит, подставив себя под удар средств противокосмической обороны планеты? Да и вообще, зачем погнался через гиперсферу за обыкновенным транспортным кораблем, переоборудованным под разведчика?
Слишком много непонятного. Либо Огден не выдал действительной информации о событиях.
— Фрич, почему молчишь? Периодически выходи на связь.
— Занят я, капитан, не мешай. Появятся проблемы — узнаешь о них первым. — Раздраженно отозвался кибрайкер. — мне, между прочим, за такую филигранную работу в другое время приличные деньги бы отвалили…
Галакткапитан оставил его комментарий без внимания.
— Саша? — Рощин постарался, чтобы его голос звучал спокойно, ободряюще, хотя по мере приближения к поврежденному инопланетному исполину даже у него, много повидавшего на своем веку, холодок пробегал вдоль спины.
— Пока все нормально. — Ответил Положенцев. — Сигнатура, наконец, начала делиться на составляющие. Появились детали. Инга ведет прием и запись данных.
* * *На самом деле Инга испытывала оторопь.
Ей впервые пришлось что называется «вживую» столкнуться с космическим кораблем иной цивилизации, — эпоха великих открытий, связанных с расами логриан, инсектов, харамминов, и канувших в лету дельфонов пронеслась серией потрясающих находок еще за полтора века до ее рождения, и вот, похоже, наступала новая эра откровений, теперь уже связанная с освоением Вертикалей гиперсферы.
Сознание девушки, погруженное в киберпространство, постепенно отсеивало сигнатуры различных обломков, формируя истинный облик инопланетного корабля.
Никто еще не видел ее такой, смертельно-бледной, погруженной в себя саму, а на самом деле распахнувшей сознание, связанное с сотнями датчиков разведывательного корабля навстречу открытому космосу и пылающей разноцветьем энергий конструкции, созданной существами чуждой расы.
Внутреннее напряжение Инги сложно передать словами. Она, преодолев секундную оторопь, мысленно потянулась в бездну пространства и растворилась в нем, стала частью фрагмента мироздания, будто уподобилась Эволгу — древнему существу, не имеющему привычного для нас «физического тела», а состоящего исключительно из энергий.
Тайна девушки, являвшаяся одновременно и ее приговором, сейчас позволила ей увидеть и понять многое.
К примеру, она знала все характеристики сигнатур основных боевых кораблей, как объединенного флота Совета Безопасности, так и космической техники иных, известных на сегодняшний день космических рас, то есть в данный момент она не просто фиксировала увиденное, но и проводила первичный анализ, отсеивала вероятности, приходя к единственному убеждению — корабль, к которому приближалась «Тень», являлся детищем абсолютно чуждого, незнакомого людям разума.
В его основу был положен тридцатикилометровый диск.
Рациональная конструкция с ярко выраженной клиновидной сегментацией обшивки, поделенная внутри на сотни палуб и десятки тысяч отсеков.
Однако, выгодная во многих отношения дискообразная геометрия корпуса была нарушена, причем анализ данных показывал, что конструкция достраивалась — изначально корабль являлся именно той центральной, легко распознаваемой формой, а уже затем по внешнему периметру диска в наиболее тонкой его части, на специальных креплениях монтировались и постепенно наращивались пятнадцать спиралевидных, как будто свисающих вниз образований, в точности повторяющих друг друга по длине и форме, но не по внутреннему наполнению.
Различные спирали состояли из разных по конфигурации отсеков, внутри которых позиционировались совершенно не похожие друг на друга сигнатуры работающих в данный момент механизмов и устройств.
Один из спиралевидных отростков, надломленный примерно в первой трети своей длины (считая от крепления к основному корпусу корабля) сочился смертельно-опасным для всего живого радиационным фоном, остальные, по первому впечатлению, не несли повреждений.
Инга уже не ощущала себя человеком.
Ее сознание как будто обволакивало инопланетный корабль, окутывало его аурой восприятия различных энергий, пытаясь распознать их источники.
Кроме прочего она, конечно, воспринимала формы и любые механические действия, происходящие с ними.
«Тень» приблизилась к инопланетному кораблю на критическое расстояние.
Фрич по-прежнему демонстрировал недюжинный опыт в вопросах маскировки, фактически ежесекундно меняя настройки фантом-генераторов[46], в соответствии с требованиями текущего момента.
Вадим, управляя «Тенью» вел разведчика на дистанции всего в сотню километров от исследуемого объекта. С такого расстояния, даже он, не принимавший участия в непосредственном изучении инопланетной конструкции, воспринимал множество излучаемых ею сигнатур.
Кроме того, Рощин постоянно держал инопланетный корабль в поле обычного для человека зрения, различая при помощи оптических умножителей огромное количество деталей внешних форм.
Наиболее примечательными конечно были пробоины обшивки центрального диска, полученные вследствие плотного огня средств противокосмической обороны Пятого Резервного.
Дыра в семь с половиной квадратных километров, с частично изломанными, частично оплавленными краями буквально выплескивала потоки энергии — именно в районе пробоины в глубинах инопланетной конструкции работал контур генератора низкой частоты, не позволяющий ни отправить сигнал бедствия на гиперсферных частотах, ни осуществить погружение в гиперсферу в границах системы Алексия.
Вывод казалось бы напрашивается сам собой — гиперпривод исполина поврежден, контур низкой частоты продолжает работу и остается лишь выждать небольшое количество времени, пока неисправное устройство исчерпает все бортовые энергоресурсы. После этого поле, препятствующее погружению в гиперсферу, исчезнет, а противник окажется фактически беззащитным.
Рощин зафиксировал повреждения, сделав подробную запись на бортовые носители информации «Тени», для последующего изучения, когда корпус космического странника вдруг начал трансформироваться: четыре клинообразных сегмента основной обшивки попарно приподнялись относительно поверхности диска и начали смещаться в стороны, открывая огромные многокилометровые шлюзы, через которые в космос медленно выдвинулись две платформы непонятного предназначения.
— Капитан, пора уходить. — Раздался хриплый от напряжения голос кибрайкера.
— Согласен. Приготовься, я сброшу контейнеры с нанопылью.