Локвуд помахал рукой и еще раз крикнул:
– Фло!
– В чем дело, что за шум? Я ничего такого не сделала.
Ответивший нам высокий надтреснутый голосок был плохо слышен. Наверное, нам стоило бы подойти ближе, но Локвуд продолжал стоять на нижней ступеньке.
– Хей, Фло! Это Локвуд!
Молчание. Фигура резко выпрямилась – на секунду мне подумалось, что сейчас Фло развернется и убежит. Но затем вновь прозвучал тот же голос – слабый, недружелюбный и настороженный:
– Ты? За каким дьяволом ты сюда приперся? Что тебе нужно?
– Ну, все в порядке, – тихо пробормотал Локвуд. – Она в хорошем расположении духа. – Он прокашлялся и крикнул: – Поговорить со мной можешь?
Стоявшая в отдалении Фло задумалась, несколько секунд был слышен только негромкий плеск речных волн у кромки берега. Затем последовал ответ:
– Нет! Я занята. Проваливай.
– Я принес тебе лакричных конфет!
– Что? Подкупить меня хочешь? Конфетками? Лучше дай денег! – Снова последовало молчание, прерываемое только хлюпаньем воды. В бледном отсвете фонаря можно было рассмотреть, что Фло задумчиво склонила голову набок. – А какие конфеты?
– Иди и сама посмотри!
Фло тронулась с места и по грязи зашагала к нам. Со своим мешком она сильно смахивала на хромую Болотную ведьму, которой пугают маленьких детей. Даже у меня, взрослой, сердце забилось чаще.
– М-да, – заметила я. – А что же бывает, когда у нее плохое настроение?
– Лучше не спрашивай, – задумчиво ответил Локвуд. – Однажды я видел, как она, будучи не в духе, швырнула в Темзу одну девушку-агента. Просто поддела ее ногой и кинула в воду. Вначале в тот день Фло тоже была в хорошем настроении, но оно у нее может измениться в один миг. Как и у тебя, между прочим. Так что давай просто стой и молчи, а говорить буду я.
Нелепое создание подползло ближе, подсвечивая себе фонарем и таща за собой мешок. Я рассмотрела бледную грязную руку, обтрепанные поля ветхой соломенной шляпы, огромные промокшие, заляпанные грязью ботинки, с хрустом давившие гальку и речные ракушки. Мы с Локвудом инстинктивно поднялись на ступеньку выше. Послышался стон, негромкое ругательство, мешок мотнулся в воздухе и плюхнулся на нижнюю ступеньку, с которой мы только что сошли. Наконец Фло выпрямилась и, оставаясь стоять в грязи, снизу вверх посмотрела на нас. Теперь я смогла как следует рассмотреть ее.
Начнем с того, что, распрямившись, Фло оказалась примерно на полголовы выше меня. Сказать что-то еще о ее фигуре было затруднительно (по мне, так и слава богу, поищите кого-нибудь другого, кому захочется разглядывать, что у нее там под одеждой). Сверху на Фло была надета жутко грязная и вонючая синяя стеганая куртка. Она доходила ей до самых колен и снизу была густо заляпана мокрым речным илом и грязью. Молния куртки была расстегнута, поэтому можно было рассмотреть грязную шею Фло и не менее грязный воротничок ее рубашки, поверх которой свисала бесформенная вязаная фуфайка. Разумеется, тоже грязная. Из-под фуфайки выглядывали ветхие вылинявшие джинсы, заправленные в высокие армейские башмаки на шнуровке. То ли у Фло ноги были чудовищного размера, то ли она подобрала эти башмаки на какой-нибудь свалке – не знаю, не могу сказать. Носки ботинок были вывернуты наружу, как утиные лапы, а сами ботинки, естественно, тоже промокли и покрылись коркой грязи.
Талия Фло была перепоясана веревкой – очевидно, она заменяла ей ремень. На этой веревке висел прикрытый курткой предмет. Мне подумалось, что это может быть рапира, хотя, если ты не агент, носить такое оружие запрещено законом.
Глядя до этой минуты на эту прихрамывающую, сутулую, бесформенную фигуру, я предполагала, что Фло уже в годах, и потому испытала шок, когда она откинула назад свою чудовищную соломенную шляпу. На свет Божий показалась густая копна нечесаных волос цвета старой соломы и широкий, забрызганный грязью лоб. Грязь глубоко въелась в складки на лбу и в морщинки в уголках глаз, отчего Фло действительно казалась старше, но на самом деле, как я поняла, ей не было и двадцати.
На лице Фло торчал маленький, чуть вздернутый носик, а само лицо было широкоскулым, с розовыми (разумеется, испачканными грязью) щеками и большими голубыми глазами, ярко блестевшими в свете фонаря. Широкий рот Фло был сейчас презрительно искривлен, голову она агрессивно наклонила вперед, словно приготовившийся броситься на тореадора бык. Она окинула меня мимолетным взглядом, после чего все свое внимание сосредоточила на Локвуде.
– А ты совсем не изменился, – сказала она. – Все такой же высокомерный неженка, как я вижу.
– Привет, Фло, – поморщился Локвуд. – Ну ты же меня знаешь.
– Ага. До сих пор не можешь сшить себе приличный костюм. Знаешь, мой тебе совет – не наклоняйся резко вперед в этих штанах. Лопнут на заднице. По-моему, я уже говорила, что не желаю больше тебя видеть.
– Правда? Я этого не помню. А я говорил, что принес тебе лакричных конфет?
– Будто такая мелочь, как конфеты, что-нибудь меняет. Давай их сюда.
Локвуд вытащил бумажный пакет, грязная рука схватила его и упрятала куда-то под куртку. Куда именно, я не стала гадать, чтобы меня не стошнило. Затем Фло фыркнула и спросила, указывая на меня:
– А это что за девка?
– Это Люси Карлайл, моя помощница, – ответил Локвуд. – Сразу хочу тебя успокоить – Люси не имеет никакого отношения ни к ДЕПИК, ни к полиции, ни к агентству «Ротвелл». Она независимый агент, работает со мной, и я доверяю ей как самому себе. Познакомься, Люси, это Фло.
– Привет, Фло, – сказала я.
– Для вас, извините, Флоренс Боунс, – надменно поправила она и вновь обратилась к Локвуду: – Твоя очередная роскошная краля, Локвуд?
– Простите, – возмущенно заморгала я, – я девушка из рабочей семьи, с севера страны. И когда вы говорите «очередная»…
Локвуд не дал мне договорить.
– Послушай, Фло, я знаю, что ты занята, – завел он тем вкрадчивым тоном, к которому всегда прибегает, когда его крепко загонят в угол. Таким тоном он разговаривает с недовольными клиентами и взбешенными кредиторами. В дополнение к этому тону непременно последует лучезарнейшая, в сто тысяч мегаватт, улыбка. А, ну вот и она, родимая. – Я не хотел тебя беспокоить, но, понимаешь ли, мне нужна твоя помощь. Ма-аленький кусочек информации, и я исчезаю. Теперь к делу. Совершено преступление. Сильно пострадал ребенок. Улики указывают на одного старьевщика, но мы не знаем, где его найти. Надеемся, что ты сможешь помочь.
Ярко-голубые глаза прищурились, грязные морщинки в их уголках слились в одно серое пятно.
– Выключи свою улыбку, ослепнуть можно. Старьевщик, значит. Как его зовут?
– Джек Карвер.
С реки долетел порыв холодного ветра, взъерошил и без того спутанные волосы на голове Фло.
– Простите. Среди людей нашей профессии принято соблюдать обет молчания. Мы не стучим друг на друга. Еще вопросы есть?
– Наслышан я о ваших обетах и законах, – досадливо махнул рукой Локвуд. – Стучать ни-ни, а глотку сопернику перерезать или продать его бабушку за медный грош – всегда пожалуйста!
– Последние две вещи в наших кругах действительно не редкость, но это делается исключительно для того, чтобы выжить самому, – пожала плечами Фло и взялась за перевязанную пеньковой веревкой горловину своего мешка. – Отлив скоро закончится, некогда мне тут с вами разговоры разговаривать. Прощайте.
– Фло, я же дал тебе лакричных конфет.
– Этого недостаточно.
– Оставь ее, Локвуд, – сказала я. – Она просто дрейфит. Пойдем отсюда.
Я прикоснулась к руке Локвуда, словно призывая его подняться наверх вместе со мной. В ту же секунду меня обжег яростный взгляд голубых глаз:
– Что ты сказала?
– Люси, я думаю, тебе не стоит…
Но молчать я больше не могла, и в таком состоянии меня не удержать. Фло Боунс раздражала меня, и я хотела дать ей понять, насколько она мне противна. Знаете, иногда лучше высказать все как есть, чем вежливо отмалчиваться.
– Все в порядке, – сказала я. – Она может идти и дальше тихо-смирно копаться в грязи, а мы отправимся ловить типа, который ударил ребенка битой по голове, обокрал покойника и забрал артефакт, способный поставить на уши весь Лондон. Как говорится, каждому свое. Пусть проваливает. И мы пойдем.
Стремительный прыжок, стук тяжелых ботинок о камень, залепившая мне ноздри жуткая вонь. Стеганая грязная куртка с хрустом прикоснулась к моей куртке, бледное лицо оказалось вровень с моим, и я невольно попятилась, поднявшись еще на одну ступеньку.
– Я не люблю, когда со мной так разговаривают, – сказала Фло Боунс.
– Да все в порядке, – небрежным тоном ответила я. – Я ни в чем тебя не виню. Каждый сверчок должен знать свой шесток. Каждый человек старается избежать лишних неприятностей. Так уж устроен свет, что поделаешь. Слушай, ты не могла бы не тереться об меня своей курткой?..
– Ты думаешь, я боюсь неприятностей? Ты думаешь, дело, которым я занимаюсь, безопасно? – Лицо Фло отражало обуревавшие ее, быстро сменявшие друг друга эмоции: ярость, злобу, медленно рождающийся у нее в голове хитрый план. Правда, из-за темноты и покрывавшего физиономию Фло слоя грязи за точность своих наблюдений я не ручаюсь. – Вот что я вам скажу. – Неуловимым движением она отодвинулась от меня, затанцевала на ступеньках, тонкая и гибкая, несмотря на свои тяжеленные ботинки и громоздкую куртку. – Вот что я вам скажу – давайте заключим сделку. Вы сделаете кое-что для меня, я сделаю кое-что для вас. – Она с хрустом спрыгнула вниз, на прибрежную гальку и подхватила свой фонарь. – Пойдемте со мной на берег, если, конечно, не боитесь промочить ножки. Потом я расскажу вам о нем все.
– Следовательно, ты знаешь Джека Карвера? – сказал Локвуд. – И расскажешь нам все, что тебе про него известно?
– Да, – ответила Фло. Глаза ее сверкали, широкий рот кривился. – Но вначале вам придется немного покопаться в грязи. Поможете сделать то, что мне одной не под силу.
Мы с Локвудом переглянулись. Честно говоря, кривая ухмылка на лице Фло не внушала мне большого доверия. Но, с другой стороны, оборвись эта ниточка, и нам вообще не за что будет ухватиться. Мы спрыгнули вниз.
Спустя двадцать минут в моих ботинках хлюпала вода, легинсы промокли до колен. Три раза я спотыкалась и поскальзывалась, поэтому один рукав у меня был покрыт коркой мокрой грязи и песка. Примерно в таком же виде был и Локвуд, но он стойко терпел и не выражал никакого неудовольствия. Мы шли за фонарем Фло Боунс, который летел впереди нас словно блуждающий болотный огонек. Мы прошли в сырой промозглой тьме под мостом, вновь вышли на открытый берег – стенка набережной постоянно отворачивала от нас вправо. Туман над рекой усилился. На противоположном берегу из воды черными утесами вставали причалы, их очертания были размытыми, бесформенными. На стрелах портовых кранов мигали слабые красные и оранжевые огоньки.
– Пришли, – сказала Фло Боунс.
Она подняла свой фонарь. Из мглы показались два ряда больших черных деревянных свай высотой около пяти метров – они остались от давным-давно исчезнувшей с этого места пристани или причала. Сваи густо обросли водорослями, в основном черными. Местами водоросли слабо светились. К ним прилепились рачки и ракушки, они поднимались над нашими головами до самой линии прилива. Кое-где сохранились прибитые между сваями прогнившие перекладины. Слева от нас из воды торчали сваи, продолжавшие этот ряд, но там, где мы стояли, под ногами была мягкая грязь, смешанная с миллионами мелких камешков.
Фло Боунс, кажется, оживилась. Она отбросила в сторону свой мешок и обернулась к нам.
– Пришли, – повторила она. – Где-то здесь есть то, что мне нужно, только я никогда не могла его достать.
Локвуд вытащил свой фонарь и посветил им вокруг:
– Показывай где. Если эта штука тяжелая, у меня в рюкзаке есть веревка.
– Нет, эта штука не тяжелая, – хихикнула Фло. – По-моему, очень даже маленькая. Встаньте здесь. Рядом друг с другом. Я скоро.
С этими словами Фло, бормоча что-то себе под нос, обогнула ближайшую к ней сваю и по кривой направилась к следующей.
– Ты понимаешь, – прошептала я, ближе наклоняясь к Локвуду, – что она совершенно чокнутая?
– Мм, она действительно слегка странная.
– Нет, чокнутая и отвратительная. Уф! Ты к ней приближался? Слышал, как от нее воняет?
– Ну-у, – уклончиво протянул Локвуд, – да, я почувствовал небольшой запашок…
– Запашок? У меня от этого «запашка» чуть нос не отвалился, скрутило ноздри так, будто…
Я резко замолчала и неожиданно напряглась.
– В чем дело Люси?
– Чувствуешь? – сказала я. – Что-то начинается.
Я поддернула вверх свой рукав – кожа на руке покрылась мелкими пупырышками гусиной кожи. Сердце в груди припустило вдвое чаще, защипало затылок. Любому агенту все эти симптомы хорошо знакомы, известно и то, что они предвещают скорую манифестацию призрака.
– Ползучий страх, – сказала я. – И холод. А еще… – я сморщила нос. – А еще запах. Миазмы.
– Миазмы? – хмыкнул Локвуд. – А я подумал, что это Фло вернулась.
– Нет, это не Фло. Это Гости…
Мы с Локвудом одновременно выхватили рапиры и встали спиной к спине. Вдали между сваями продолжал мигать фонарик Фло, мы даже слышали, как она что-то напевает себе под нос. Клубился туман, вокруг нас сгущалась ночь.
И пришли Гости.
12
Первым явление призрака заметил Локвуд: зрение у него лучше, чем у меня.
– Вон там, – выдохнул он. – Видишь вторую сваю по ту сторону?
Я прищурилась, стараясь увидеть Явление сквозь ночную мглу и речной туман. Если бы я смотрела прямо на сваю, куда указал Локвуд, я не увидела бы ничего. Но глядя на середину реки, я боковым зрением уловила белесое пятно, повисшее в воздухе возле той сваи. Облачко было едва заметным и размытым, оно напоминало мутное пятнышко, которое появляется на стеклах очков, если прикоснуться к ним пальцем.
– Вижу, – сказала я. – Мне кажется, что это Тень.
– Согласен, похоже, – задумчиво ответил Локвуд. – Странно, однако. Мы прямо возле Темзы… Здесь столько проточной воды.
Проблема, которая сама по себе является великой тайной, включает в себя бесчисленное множество более мелких загадок и странностей. Одна из ранее всего замеченных и неоспоримых особенностей Проблемы состоит в том, что Гости любого типа и норова ненавидят проточную воду. Они не терпят ее присутствия (причем в любых количествах) и никогда не могут пересечь поток текущей воды. Это известно любому агенту, и не один из них остался жив благодаря именно проточной воде. Вот и наш Джордж уверяет, что однажды он спасся от агрессивного Спектра, включив садовый шланг. Так и поливал себя из него до самого утра. Именно поэтому крупные магазины в центре Лондона окружены канавками с проточной водой, а большинство товаров доставляется в город и увозится из него речными судами.
Темза плескалась в каких-то шести метрах от нас, однако вот оно, призрачное мерцающее облачко. Действительно странно.
– Отлив, – сказала я. – Вода отошла. Источник высох.
– Очень может быть, – присвистнул Локвуд. – Этого я, честно сказать, не учел.
– Зато Фло учла, – ввинтила я. – Она обманула нас. Завела в ловушку.
– Вовсе нет, – раздался громкий голос прямо у меня над ухом. От неожиданности я подпрыгнула, столкнулась с Локвудом, а развернувшись, едва не уперлась своей рапирой в Фло Боунс. Она опустила шторки своего фонаря, и теперь ее лицо в темноте казалось бледным пятном, висящим прямо в воздухе. Грязная голова, не прикрепленная к телу.
– Ловушка? – прошипела она. – Это скорее по вашей части – ставить ловушки. А так мы все втроем, как договорились, спокойно копаемся в грязи – какие проблемы? Или ты испугалась, агент?
– Кого? Одной жалкой Тени?
– Ты видишь только одну Тень? – Фло презрительно скривила губы и фыркнула. – Прелестно. Ты действительно большой мастер. Там две Тени, курица слепая. Большая Тень, а рядом с ней еще одна, совсем маленькая.
– Нет, не вижу, – ответила я, щурясь в темноту. – Тебе показалось.
– Нет, она права, – возразил Локвуд. Он стоял, приложив ладонь козырьком к глазам, и напряженно всматривался в сторону сваи. – Действительно есть вторая Тень, очень бледная и совершенно бесформенная, как облачко. А большая Тень – это женщина, на ней шляпа или шаль… юбка с кринолином… мода времен королевы Виктории, а может быть, короля Эдуарда.
– Да-да, это старый призрак, старый, – сказала Фло Боунс. – Полагаю, это мать, которая бросилась в Темзу вместе со своим ребенком. Суицид и убийство сразу, еще одна старинная трагедия. Их кости должны быть под остатками этой пристани, как я полагаю. А ты, значит, ничего не видишь? – обратилась она ко мне. – Так-так…
– Зрение – не самая сильная моя сторона, – сухо ответила я.
– Вот как? Жаль. – Фло рывком приблизила ко мне свою голову. – Ну ладно, хватит болтать. Я хочу, чтобы вы мне помогли. Сделаем так. Мы все подбираемся к свае. Тихо, медленно, без резких движений, чтобы Тень ничего не заподозрила. Затем все просто. Вы наблюдаете за Тенью, если что – отгоняете ее, а я пороюсь под сваей с помощью моего верного болотного ножа. – Фло откинула полу своей мерзкой куртки, и я увидела прикрепленное к ее веревочному поясу оружие – короткий, неприятно изогнутый нож со странным раздвоенным кончиком. Нож был похож на гигантскую открывалку для банок или те деревянные вилочки, которые вам подают вместе с формочкой заливной рыбы. – Прикрывайте меня сзади, – сказала она. – Это все, что от вас требуется. То, что я ищу, должно быть зарыто неглубоко. Много времени не займет.