– Я же знаю, что ты врешь! – произнесла Мариша. – Как ты не понимаешь, твои друзья попали в беду.
– Они мне не друзья!
– Но Леночка… Ты же ее любил!! А ее убили!
– Она умерла от болезни! – поднял алкаш на Маришу страдающие глаза.
– Ее убил Костя!
– Нет! – взвился Алексеев. – Он… Он не мог! Костя… Нет, вы не знаете! Костя любил Леночку! Боготворил ее! Обожал!
– А она изменила ему с вами. И он возненавидел ее за это!
– Костя не мог ненавидеть Леночку. Она была его любовью. Единственной!
– Да вы-то откуда знаете? – возмутилась Мариша.
– Знаю! Он мне говорил.
– Когда? Когда он вам говорил, если вы со школы с ним не виделись?
– А вот тогда и говорил, – выкрутился Алексеев, совсем немножко похлопав глазами. – Тогда и сказал! На выпускном вечере. Ты, сказал он мне, гад, Алексеев. Отбил у меня самую чудесную девушку на свете. И я тебе этого никогда не прощу. Но я уверен, что Леночка скоро разберется, что ты за фрукт. И бросит тебя.
– Бросила?
– Очень скоро, – вздохнул Алексеев. – Как пару раз увидела меня в запое, так и бросила. Она чувствительная была очень, наша Леночка. Чуть что – сразу в слезы. Цветочек трепетный.
Говоря о Леночке, Алексеев прослезился. Похоже, воспоминания о Леночке растрогали его насквозь проспиртованную душу. Марише даже стало обидно. Как же это она не была знакома с такой уникальной особой? Сколько уже мужиков она знает, кто сходил с ума по покойнице? Арнольд – красавец и богач. Алексеев – бывшая гордость школы. И Костик – ученый и без пяти минут нобелевский лауреат, бросивший к ногам Леночки свою судьбу и научную карьеру.
– Наверное, Леночка действительно была чудесной девушкой, – вздохнула Мариша.
– Чудесной! Ангел! Когда я смотрел на нее, я был уверен, что именно так и выглядят настоящие ангелы.
– Она была красива?
– Для меня она была божественна!
Надо же, какие чувства бушуют в насквозь проспиртованной груди этого романтика! Похоже, Алексеев знал не только тайны цифр и формулы. Он еще и умел любить и тонко чувствовать любовь. Удивительное дело для человека, чье призвание – сухая математика.
– Помогите мне, Леша! – взмолилась Мариша, которой показалось, что сейчас наступил благоприятный момент. – Помогите ради памяти вашей обожаемой Леночки.
– Но чем? Что я могу?
– Тася пропала! Помогите нам отыскать ее!
– Тася? Пропала? Но при чем тут я?
– Понимаете, сначала пропал Костя. Потом умерла Леночка. А потом пропала Тася.
Алексеев вздрогнул и поднял на Маришу глаза:
– Тася пропала? Куда? Как?
– Мы не знаем! Никто не знает. Она была очень задумчива после смерти Леночки. Вела себя так, словно ее что-то тяготило. Но ни с кем из своих близких не поделилась. А потом просто взяла и пропала! Мы думаем, что ее похитил Костя.
– Костя? Но… Но зачем ему?
– Затем, что Тася разгадала тайну смерти Леночки. Догадалась, что это Костя убил Леночку похищенным из своей лаборатории вирусом. А потом сбежал и сам.
– Видите, он сбежал.
– Но Тася искала убийцу и нашла. И он… он что-то сделал с нашей Тасей! Умоляю, помогите нам! Может быть, еще не поздно! Может быть, Тася еще жива!
Но Алексеев молчал. Лицо его приняло угрюмое и отрешенное выражение. Если он что-то и знал о своих приятелях, то выкладывать свои знания перед первой встречной явно не торопился. Мариша растерянно замолчала.
Вот так. Молчание. Этого и следовало ожидать. И чего, спрашивается, она надеялась добиться от этого полутрупа? Да он давно не интересуется уже никем и ничем, кроме водки. Его чувства к Леночки – это дела давно минувших дней. А теперешняя самая верная его подружка – это бутылка. Кстати, это идея.
– Выпить хочешь? – как бы внезапно и очень задушевно предложила она Алексееву.
– Выпить? – казалось, удивился тот. – Но я не…
И, словно спохватившись, прикусил язык и сказал:
– Давай! У тебя есть?
– Могу сбегать.
– Ага, – вяло провел пятерней по волосам Алексеев – причесался. – Давай!
Мариша радостно вскочила на ноги. До этого в целях установления лучшего контакта она сидела рядом с Алексеевым на грязном полу.
– Я – мигом, – предупредила она его. – Одна нога тут, другая тоже тут.
– Ага. Ты не торопись. Я пока умоюсь пойду.
Мариша выскочила из квартиры и помчалась к выходу. Но, выскочив на улицу, она внезапно замерла. Умоюсь? Ей послышалось или этот тип в самом деле сказал «умоюсь»?
– Что-то тут не так. Он выглядит, словно не мылся, не брился и не стригся много лет подряд. И вдруг «умоюсь»! С чего это вдруг такая любовь к чистоте?
Марише очень бы хотелось думать, что это ее визит так подействовал на алкоголика, что он забыл все на свете и хочет прихорошиться перед новой встречей с ней и теперь чистит перышки, желая придать их свиданию некую романтичность. Но здравый смысл помешал Маришиному женскому тщеславию одержать верх.
– Что-то тут нечисто, – повторила Мариша и повернула вспять.
Она успела как раз вовремя, чтобы из-за угла дома увидеть, как Алексеев пулей вылетает из своего парадного и кидается к проезжей части.
– Удрать хочет! – ахнула Мариша, наблюдая, как парень несется через небольшой березовый скверик к дороге.
Алексееву, несмотря на его отталкивающую внешность, удалось очень быстро поймать машину. Он запрыгнул в фиолетовую «шестерку» одновременно с тем, как Мариша нажала на педаль газа в собственной машине. Не уйдет! И началась погоня! Мариша прилагала все усилия к тому, чтобы не упустить из поля зрения фиолетовую «шестерку». Она чувствовала, что на кону стоит не только судьба Таси и всего расследования, но и что-то еще более важное.
Увлекшись погоней, Мариша проскочила на красный свет. И немедленно ей вслед раздался протестующий свист постового.
– Не остановлюсь! – стиснув зубы, прошипела Мариша. – Если попытаются притянуть к суду, скажу, что за рулем была не я. И вообще, машину у меня в тот момент как раз угнали. А если нет, то пусть лишают прав! Мне плевать! Что там какие-то жалкие права! Лишь бы спасти Тасю!
Гнаться за ней постовой не стал. Но номер Маришиного «Форда» записал. И мало того, еще и рацию ко рту поднес, намереваясь объявить машину в перехват. Какой гад!
Но останавливаться и разбираться с постовым Мариша не могла. Она продолжала гнать свой «Форд». И следила лишь за тем, чтобы ни в кого не врезаться. Машина у нее хоть и была разбита, но на скорости внешний вид никак не сказывался. Как хорошо, что Мариша отказалась поставить свой «Форд» в ремонт. Словно предчувствовала, что он ей обязательно понадобится.
Фиолетовая «шестерка» выскочила на выезд из города. А наперерез Марише кинулся еще один инспектор ДПС.
– Чтоб тебя разорвало! – выкрикнула Мариша, вцепившись в руль и объезжая патрульного по дуге.
При этом она слегка заехала за ограничительную линию. И коснулась стоящего у поста ДПС шикарного сверкающего хромом и черной кожей «чоперо». Мотоцикл завалился на бок. А стоящий рядом с ним одетый в кожу байкер дико взревел. Обидели его мальчика! Уронили! Помяли! Испачкали!
– Ну, сука! Это тебе даром не пройдет!
Поставив мотоцикл на колеса, байкер пустился в погоню, не обращая внимания на машущего ему вслед водительскими правами гаишника. Тот тоже долго зевать не стал. Мигом запрыгнул в патрульную машину, которую уже подогнал его коллега, и пустился в погоню за «чопером» и за Маришей.
Так они и мчались по шоссе. Впереди неслась фиолетовая «шестерка», внутри которой был спрятан спортивный движок, никак не меньше. Дальше изо всех сил выжимала сцепление и газ Мариша. А за ней уже неслись обозленный владелец помятого «чопера» и недоумевающие гаишники, которые никак не могли взять в толк, что же происходит.
Но долго так продолжаться, конечно же, не могло.
– Все это хорошо и весело, но только до ближайшего поста ДПС, – сказала себе Мариша. – Там веселью придет конец. А я не узнаю, куда бежал от меня Алексеев.
Но, к счастью, фиолетовая «шестерка» свернула с шоссе раньше. Причем сделала она это без всяких предупреждений. Просто повернула и скрылась в лесу. Мариша успела сигануть за ней, благодаря тому что между ней и «шестеркой» был приличный разрыв. А вот «чопер» и гаишники, преследующие Маришу буквально по пятам, не успели перестроиться и пронеслись дальше по шоссе.
Впрочем, «чопер» быстро допер, что произошло. И попытался развернуть свой мотоцикл, чтобы поехать обратно. Но тут-то его поджидали гаишники. Крайне обрадованные, что хоть кого-то им удалось догнать, они скрутили «чопера» и, не слушая его протестов, засунули его в свою машину.
– Что вы меня хватаете? – возмущался тот. – Вы посмотрите, что у вас на дорогах творится!
Но страшно довольные гаишники его не слушали, запихивая его в свою машину. Вскоре на шоссе остался один лишь брошенный мотоцикл, одинокий и бесхозный, – дожидаться своего хозяина.
А вот сама виновница скандала – Мариша – ничего этого не видела. Она вошла в азарт. И гналась за фиолетовой «шестеркой», судорожно вцепившись в руль. Она была так озабочена одним – не упустить Алексеева.
А вот сама виновница скандала – Мариша – ничего этого не видела. Она вошла в азарт. И гналась за фиолетовой «шестеркой», судорожно вцепившись в руль. Она была так озабочена одним – не упустить Алексеева.
Наконец фиолетовая «шестерка» притормозила у какого-то коттеджного поселка. Алексеев вылез из машины, водитель развернулся и вполне мирно порулил обратно.
– Выходит, Алексеев с ним расплатился? – изумилась Мариша, ожидающая гораздо более бурного расставания почти что бомжа и бомбилы. – Выходит, у Алексеева есть деньги?
Алексеев двинулся в сторону поселка. И Мариша последовала его примеру. Свой «Форд» она оставила у обочины. Вроде бы место приличное, крыши домов сплошь черепичные или ондулиновые. Одним словом, живут тут далеко не бедные люди.
«Надо надеяться, что их не заинтересуют мои покрышки или дворники», – подумала Мариша.
Чем дальше углублялась она в поселок, тем большее смущение охватывало ее.
«Мне кажется или я действительно была в этом месте?» – спрашивала она себя.
Но полной уверенности у Мариши все же не было. Поэтому она следовала за Алексеевым, не забывая поглядывать по сторонам и тревожась все больше и больше. Определенно, было в этих улицах что-то очень знакомое.
– Я тут была, – пробормотала Мариша. – И была совсем недавно.
Наконец Алексеев дошел до места. Он позвонил у калитки с высокой каменной оградой. За оградой просматривался второй этаж с мансардой шикарного кирпичного дома. Милый такой домик, сложенный из красного и желтого кирпича. Наверное, вместе с обстановкой стоит не один миллион долларов.
«Что может быть общего у Алексеева с обитателями такого дома?» – изумилась Мариша.
Тем не менее Алексеев звонил в дверь совсем недолго. Дверь открылась, и Алексеев прошел в дом. Мариша потеряла его из виду и замерла в полной растерянности. Законченный алкаш и асоциальная личность Алексеев запросто был вхож в такие богатые дома! Что это могло значить? Либо то, что Алексеев был знаком с ними еще до того, как спился. Либо то, что у тех людей есть с Алексеевым какое-то дело. Но какое?
Мариша огляделась по сторонам и буквально замерла от изумления. Недаром ей казалось, что она уже бывала в этом месте. Конечно, бывала! И совсем недавно! Вон тот дом, где живет вконец избалованная мужем любительница модных роз – госпожа Табачкова.
Чувствуя, что все это между собой должно быть как-то взаимосвязано, Мариша принялась усиленно размышлять.
Так, сначала Тасе поручают дело мадам Табачковой. Тася едет к ней в дом, достигает согласия с мужем Табачковой, у супругов устанавливается мир и любовь. Потом Тася пропадает. С другой стороны, имеется некто Алексеев – бывший одноклассник Таси и в какой-то степени ее приятель. Ведь дружил с Леночкой. А Леночка была ближайшей подругой Таси. И, дружа с Леночкой, Тася не могла совсем уж проигнорировать Алексеева.
Итак, Алексеев – давний приятель Таси, услышав от Мариши про то, что она пропала, дает деру. И бежит не куда-нибудь, а к соседям мадам Табачковой. И что это значит?
– А значит это то, что Тася тоже бывала в том доме, где живут соседи Табачковых. И знает их.
Теоретически это было доказать несложно. Вот Тася выходит от Табачковой. Она очень довольна удачно выполненным заданием и тем, что спасла еще одну семью. Она выходит… и что? Ее встречает какой-то человек, с которым она и заходит в соседский дом? Кто же это такой? Гость? Хозяин? Прислуга? Охранник? Этого Мариша не знала. Увы.
Но как ни крути, ей тоже нужно туда зайти.
И как всегда, уяснив себе трудную до нереальности задачу, Мариша принялась строить вполне реальные планы, как ее осуществить.
«Если я не хочу, чтобы меня обнаружили, то через парадный ход мне дороги нет. Как говорил один мой давний приятель: „А мы зайдем с тыла“. Этот маневр, конечно, не слишком красил их с женой супружескую жизнь, но на войне приносил большую пользу».
Совершив бодрую пробежку вокруг дома, Мариша поняла две вещи. Первая: в дом так просто не попадешь, в любом случае придется штурмовать стену. И вторая: ей совершенно не нравятся люди, закрывающиеся решетками от ближних. И хотя умом Мариша понимала, что решетки на окнах первого этажа – это не прихоть, а всего лишь вынужденная мера безопасности от воров и хулиганов, но все равно ничего не могла поделать со своим предубеждением.
– Вот моя тетя Маша всю свою жизнь прожила на первом этаже, и никогда их не грабили. Один раз только цыгане сперли золотую цепочку и колечко. Так и то тетка сама виновата, пожалела цыганку с мальцом, пригласила в дом воды попить. Колечко-то с цепочкой и пропали. Но ведь цыганка не через окно забралась. Она в дверь зашла, как гостья. Так что этот случай не в счет.
Но сколько ни рассуждай, а действовать надо. Прохаживаясь вдоль дома, Мариша присмотрела местечко, где вплотную к ограде рос раскидистый клен с ярко-красной листвой. Летом листва должна была полыхать багрянцем. А сейчас еще только проклевывались пурпурные жилки. Но все равно клен был очень красив. Но, помимо этого, он обладал еще одним достоинством – крепкой могучей веткой, которая проходила вплотную к стене ограды.
Мариша осмотрела ствол и убедилась, что доберется до ветки.
– Но как я буду выглядеть, если меня застукают тут, – сомневалась Мариша.
И вдруг ее взгляд упал на небольшую рыженькую кошечку, которая грелась на солнышке. Глаза Мариши загорелись, и она подбежала к кошке. Та ничуть не испугалась – то ли была совсем ручной и домашней, то ли так разомлела на солнышке.
– Лезь, – предложила Мариша киске.
Кошка удивленно взглянула на девушку.
– Лезь, дурья твоя башка!
Кошка оторопела. Она посмотрела на Маришу так, словно та свалилась с луны.
– Умоляю! – жалобно простонала Мариша. – Ну, будь умницей! – уговаривала она пушистую красавицу. Но та не собиралась и лапкой пошевельнуть.
– Ну ладно, – пробормотала Мариша. – Ты не оставила мне другого выхода. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.
Она засунула мурлыку в свою белую сумку, которая, на удачу, оказалась достаточно вместительной, и подошла к дереву. Кошка рыпнулась, но Мариша погладила сумку и ласково сказала:
– Сиди там тихо! Дам тебе колбаски.
Кошка затихла. То ли действительно захотела колбаски, то ли испугалась сумасшедшей тетки. А Мариша полезла на дерево. Вот и вожделенный сук. Мариша вытащила из сумки вконец очумевшую кошку, осторожно посадила ее на развилку и, помахав ей рукой, полезла дальше. У кошки вид был очень удивленный.
Но Марише было уже не до кошки. Пусть сидит пока. Мариша добралась до ограды и даже перебралась через нее. Теперь она повисла на ней на руках. А потом осторожно спрыгнула на мягкую землю.
Итак, полдела сделано. Подкравшись к дому, Мариша принялась по очереди заглядывать в окна первого этажа. Ничего! На всех окнах висели плотные гардины, которыми ограждаются от внешнего мира.
– Прямо-таки подозрительный дом. Но как же мне в него войти? – удивилась Мариша.
Оказалось, что проще простого. Входная дверь не была закрыта на замок. И, осторожно надавив на ручку, Мариша оказалась в теплом и просторном холле.
Глава 15
Первой реакцией Мариши было, войдя в дом, спрятаться в укромном уголке. И просто сидеть там тихой мышкой, ожидая, когда кто-нибудь появится сам и начнется представление. Но потом она рассудила, что если кто-то и появится, то вовсе не факт, что он будет говорить или делать в этот момент что-нибудь примечательное. И чего ей смотреть на типа, который, скажем, вздумает причесаться или усядется есть.
– Придется мне порыскать по дому. Рискованно? Конечно, рискованно. Но как же совсем-то без риска?
И Мариша начала продвигаться в глубь дома. Сначала все было тихо. А потом она услышала голоса. Один принадлежал Алексееву, в этом Мариша была совершенно уверена. Алексеев разговаривал громко, почти кричал. Второй голос Мариша слышала плохо. Почти совсем не слышала. Человек отвечал Алексееву очень тихо, бубнил что-то себе под нос.
Идти дальше Мариша решила слишком рискованным. Риск – хорошее дело, но не нужно путать риск с безрассудством. И она осталась там, где слышимость была сносной. Возле платяного шкафа, уходящего своими зеркальными дверцами куда-то под потолок.
– Ты уверял меня, что все будет в порядке. Мы скажем всем, будто это несчастный случай и что ты сам все понимаешь и шум поднимать не будешь.
– Бу-бу-бу…
– Да, ты не поднял шума! Но Тася! Тася пропала! Скажешь, это не твоих рук дело?
– Бу-бу-бу…
– Больше просто некому!
– Бу-бу…
– Какой маньяк? Ты хоть помнишь, чем занималась наша Тася? Какой маньяк справился бы с ней?
– Бу-бу-бу?
– Ты мне мозги не пудри! Это ты ее куда-то дел!
В голосе Алексеева отчетливо слышалась угроза. И Мариша даже изумилась. С чего это алкаш, пропойца и вконец опустившийся тип стал так разговаривать с хозяином богатого дома? Или не с хозяином? Как бы ей подсмотреть, кто там так загадочно бубнит?