– Такого не было, – Медведь криво усмехнулся. – Но это же антиконституционный мятеж!
– Да ну! – Кварц тихо рассмеялся. – Правда, что ли? А Конституция написана кем? Шахтерами? Комбайнерами? Строителями? Кухарками, каждая из которых может управлять государством? Или, всё-таки, теми, кто пролез наверх? Как и все остальные законы, вообще-то. Ты её вообще когда-нибудь читал? Рекомендую на досуге прочесть, занятная штука! Там столько всего интересного! Только не удивляйся, если в ходе чтения начнут возникать вопросы. Например: «А где же всё это?» или «А почему этот пункт противоречит вот этому?». Потому что главное не то, что написано в огромной куче законов и подзаконных актов, а то, кто их штампует, кто трактует и выносит по ним решения. То есть, чьи интересы они представляют на самом деле, а не в красивой книжице. Вот тебе простой пример – глава 1, статья 15, пункт 4: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Контрразведчик снисходительно посмотрел на Медведя:
– Что это означает? А вот что! Если, к примеру, ООН или ещё какая международная контора, решит, что волшебный «Икс» Ареала принадлежит всей планете как уникальное её достояние, и потому мы должны добывать его бесплатно, и на эту тему накрапают соответствующий международный договор, то наша страна согласно Конституции перестанет платить жителям Ареала деньги за собранный «Икс». А если кто-то не пожелает его собирать, можно перестать завозить в Ареал еду. Ну, или можно принять закон, запрещающий в Ареале говорить по-русски, потому что это, к примеру, нетолерантно по отношению к кавказцам и азиатам, которых у нас с каждым месяцем становится всё больше. Даже китайцы начали появляться, тоже, кстати, мелкая беглая криминальная погань. А что делать? Кому-то же надо работать на нефтепромысле Сателлита, а платят там не очень!
– Ну, это ты хватил, – усмехнулся майор. – Такие договоры никогда бы не прошли. Наша страна наложит «вето» на их подписание, или как там это делается.
– Вот именно, – фыркнул Кварц: – «Или как там это делается»! «Вето» будет накладывать вся наша страна, или всё-таки маленькая группа тех, кто сидит наверху, ты хорошо подумал? А если не наложат, тогда что? Вот именно им, хозяевам системы, будет выгодно, чтобы ты не говорил здесь по-русски и не вызвал раздражение приезжих, потому что их стало больше, чем тебя. Ну, или потому, что ты сам себе хозяин здесь, на Базе, а те вкалывают на добыче «Икса» для системы, то есть, они ей дороже. Так какое решение будет принято в таком случае? А насчет «Икса» гипотеза тоже утопична только наполовину! Совет Директоров РАО состоит из родственников, двоюродных и троюродных. А с «Экстраойлом» ведут дела их ещё более влиятельные заграничные родственники, так, седьмая вода на киселе, но всё же. И такой седьмой и двадцать седьмой воды на киселе – полверхушки и у нас, и за бугром! И если – гипотетически, конечно же – представить, что заграничные родственники пролоббировали некий закон в международных организациях, и заодно каким-либо образом мотивировали тех, кто непосредственно принимает решение о применении права «вето», то – что будет? Или как, по-твоему, в Конституции нашей страны появился этот презанятный пункт, и другие, такие же восхитительные? Сами по себе возникли? Инопланетяне из Эпицентра вставили потихонечку? А мы и не доглядели? Или всё-таки большинству было плевать, а меньшинство просто сделало такие законы, какие ему удобнее? И, чтобы ты мог по-настоящему глубоко погрузиться в раздумья, напомню главное: менять законы незаконными способами есть преступление, а законные способы изменения законов находятся под полным контролем тех, кого действующие законы вполне устраивают. Потому что они по этим законам правят. Правят теми, кому на всё плевать, потому что именно из-за наплевательства большинства эти предприимчивые и совсем неленивые господа наверх и залезли.
– Может, не всем плевать? – скривился здоровяк. – Может, люди просто боятся…
– …оставить без хлеба своих детей? – подхватил Кварц. – Конечно, так и есть, кто же спорит?! Для этого и существуют те, кто ради хлеба для детишек с легкостью пойдет работать на кого угодно, не ломая голову в глупых терзаниях. Соберется возмущенная толпа, и тут к ним выйду я, предъявлю удостоверение и пригрожу арестом. Половина тут же разойдется. А другой половине помощник какого-нибудь Лозинского выдаст чемоданчики с купюрами. На хлеб детям. Она тоже разойдется. Возможно, пара-другая отморозков останется, но вот как раз пару-то и несложно посадить за противоправные действия. Для этого, кстати, есть ты, майор ФСБ Николай Плетнев, радиопозывной «Медведь». Ну, или твой коллега, с таким же пулеметом, только не в Ареале, а где-нибудь в Москве. С детьми, жаждущими хлеба, разумеется, как без этого! Вот он и отработает свой хлеб, перестреляет или арестует тех неразумных, у которых не хватило ума испугаться системы или стать её винтиками. Вот и всё, Коля, конфликт исчерпан. Конечно, первая половина придет домой, включит интернет и будет ныть там о глобальной несправедливости, это да, без этого никак. Но второй половине тоже надо перед кем-то самоутвердиться, им же пулеметчики только что со смехом плюнули в лицо, а дяденьки с чемоданами денег – в душу. Чувство собственного величия ого-го как ущемлено! Так что обе половины займут друг друга бесконечными и увлекательно-пылкими словесными баталиями. И виновата у них во всём будет – а как же иначе-то? – нехорошая власть, сплошь состоящая из плохишей. Власть, кстати, не против. Как говорится, называйте хоть ночным горшком, главное вовремя выносите и чистите с порошком! А пока стадо в поте лица полемизирует на диванах, хозяева системы преспокойно продолжают обстряпывать свои делишки. И – подчеркиваю! – всё законно!
– То есть нужно сидеть тихо и не дергаться? – ухмыльнулся Медведь.
– Кому? – уточнил Кварц. – Владельцам системы? Им-то зачем дергаться, у них всё хорошо.
– Людям, Кварц, обычным людям! – отмахнулся здоровяк. – Нам с тобой, например.
– Обычные люди пусть идут себе с Богом на диван, дальше обсуждать всё, что их душе угодно. Или не угодно, – презрительно фыркнул контрразведчик. – Если они боятся то своих детей без хлеба оставить, то на баррикадах пострадать, а то им просто лень напрягаться, потому что жизнь-то у них, если подумать, вполне комфортна – так что же их удивляет? Хотите просто жаловаться – жалуйтесь, кто ж не дает. Система рассмотрит ваши жалобы и примет по ним решение. Иногда даже почти справедливое, ведь надо же как-то тем, кто вверху системы, наказывать тех, кто чуть ниже, за жадность. То есть за то, что украли слишком много, а поделились недостаточно, или вовсе обнаглели до такой степени, что украли без разрешения. Для этого и существует борьба с коррупцией. Чем мы с тобой сейчас, Коля, и занимаемся. В отличие от слизняков, всегда готовых высказать своё авторитетное мнение, которое никого, кроме них и других таких же сверх-интеллектуальных «никто», не интересует, мы дело делаем. Вполне конкретное. И очень даже доброе. Отрубаем вороватые ручонки, тянущиеся к нашей Родине из-за рубежа, и пытаемся донести возмездие до доморощенных стяжателей. Причем ворьё такого уровня к ответу не призывалось ещё ни разу. Так что, я тебя очень прошу, сходи на камбуз, перекуси, подобреешь. И не мешай мне работать. Я хочу принести пользу Родине по мере своих скудных силёнок. Это лучше, чем «собака лает – ветер носит», не находишь?
– Лучше, – буркнул Медведь, поднимаясь со стула. Он молча вышел из кабинета контрразведчика, аккуратно закрыл за собой дверь и направился на камбуз. Добреть.
* * *– И как? – Лиман перелистывал фотографии на планшетном компьютере оперативника, разглядывая изображения вскрытого УИПа ОСОП, сделанные с разных ракурсов.
– Работает стабильно, товарищ полковник, – ответил старший опер. – Короб сразу же вставил в «Оправу» свой осколок, и УИП четко отрабатывал по аномалиям в радиусе двух метров всю обратную дорогу до Зеленой Зоны.
– Во что вставил? – не понял Лиман.
– В «Оправу», – повторил оперативник. – Мы так ОСОПовский УИП между собой прозвали. Место, куда вкладывается осколок, похоже на сплетенную из прутьев оправу.
– Где сейчас прибор?
– Короб сдал своим, – доложил тот. – Не отбирать же силой. Но мы провели проверку, чтобы убедиться наверняка. Разобрали такой же прибор, взяли сталкера и осколок из НЗ, зашли в Желтую Зону. Осколок укрепили наскоро, как смогли. УИП не заработал. Но потом кто-то предложил собрать прибор целиком, и он заработал. Технари считают, что накладка случилась из-за того, что осколок установили не точно по месту. Можно заказать Нефтяникам изготовление полноценного прибора, у нас же хорошие отношения с артелью Саныча, считаю, они нам не откажут.
– Во что вставил? – не понял Лиман.
– В «Оправу», – повторил оперативник. – Мы так ОСОПовский УИП между собой прозвали. Место, куда вкладывается осколок, похоже на сплетенную из прутьев оправу.
– Где сейчас прибор?
– Короб сдал своим, – доложил тот. – Не отбирать же силой. Но мы провели проверку, чтобы убедиться наверняка. Разобрали такой же прибор, взяли сталкера и осколок из НЗ, зашли в Желтую Зону. Осколок укрепили наскоро, как смогли. УИП не заработал. Но потом кто-то предложил собрать прибор целиком, и он заработал. Технари считают, что накладка случилась из-за того, что осколок установили не точно по месту. Можно заказать Нефтяникам изготовление полноценного прибора, у нас же хорошие отношения с артелью Саныча, считаю, они нам не откажут.
– Заказывайте, – одобрил полковник. – Сколько у нас осколков?
– Четыре, – ответил старший опер. – Берегли на случай экстренных ситуаций, для покупки медикаментов у Водяного. И десяток «Шестых Чувств» на складе, не считая тех, что имеются в распоряжении командиров рот. Цены на них подскочили мгновенно. За осколок уже предлагают тридцать тысяч долларов, но никто не продает. «Шестое Чувство» пока стоит столько же, но предложений тоже нет. Думаю, цены вырастут ещё раза в два-три, прежде чем станет понятно, сколько же это стоит. Сейчас никто продавать не будет.
– Заказывайте у Саныча один УИП, – принял решение Лиман. – Но чтобы с подробной документацией! Описание технологии, примененных материалов и так далее. Чтобы в случае чего мы могли самостоятельно изготовить такой же.
– У нас электронщиков нет, – напомнил оперативник. – Мы обычно в Седьмой батальон за такими вещами обращаемся.
– Знаю, – Лиман оторвался от снимков. – Надо завести. И вообще… – Он сдавил пальцами тангенту портативной рации и коротко бросил в эфир: – Лиману!
– На связи! – немедленно откликнулся дежурный по полку.
– Зампотыла ко мне. Бегом!
Спустя две минуты в командирский блиндаж, тяжело дыша, ворвался полный краснолицый офицер в погонах подполковника. Он, отдуваясь, коротко выполнил воинское приветствие и замер с бегающими глазами, явно ожидая очередного нагоняя.
– Садись, – Лиман кивнул ему на свободный стул, и негромко заявил обоим подчиненным: – Наш разговор объявляю совершенно секретной информацией. Значит, так! Ждать, пока Военсовет разродится мамонтенком, больше не будем. Приказываю: к началу ближайшего Второго дня представить мне свои предложения по организации научно-исследовательского центра своими силами. Всё держать в тайне, вплоть до мелочей.
– Так ведь это гигантские капиталовложения! – ужаснулся Зампотыл. – Никаких денег не хватит!
– Изыщешь, – коротко оборвал его Лиман. – Прояви экономию и рационализаторство. – Он посмотрел на старшего опера: – А ты займешься подбором кадров. Пошерсти ЦИАП, пока Совет Директоров вкушает блага свободного от Зависимости мира, наведи справки о специалистах, имеющихся у наших друзей и врагов. Выясни, сколько им платят. Мы должны предложить больше, плюс выгодные условия для работы и проживания.
– В какой области искать? – уточнил опер. – В плане изучения Ареала в ЦИАПе толковых спецов совсем мало. Электронщики есть у Нефтяников, медики во Втором Полку, но у нас с ними трения…
– Ищи всех! – решительно заявил полковник. – Составляй списки тех, кого найдешь. Будем решать, что да как. Резину не тяни, и так опоздали. Чувствую, жизнь скоро станет сложнее.
– Может, попытаться связаться с ОСОП? – предложил Зампотыл. – Предложить им осколков…
– Сателлит начал охоту на Медведя, – отмахнулся Лиман. – Становиться прямыми врагами РАО глупо. Тем более, нам. Мы им Синьку продаём, у нас льготы, кредиты, взаимозачеты по продовольствию. Военсовет конфронтации не поддержит, особенно сейчас, когда большинство приобщилось к сыворотке «Неравнодушных». Пусть оперсостав продумает, какие у нас есть возможности для организации засекреченных контактов с ОСОП. Так, чтобы в случае чего мы смогли бы от всего откреститься. Сейчас не…
– Добрый вечер, уважаемые радиослушатели! – мощный сигнал аварийной частоты ОСОП заставил Лимана скривиться от боли в ухе и поспешно выдернуть из ушной раковины гарнитуру. – Мы рады приветствовать вас у ваших радиоприемников на нашей частоте. В этот теплый Ареальский вечер мы решили разнообразить досуг наших слушателей и потому хотим предоставить вашему вниманию некоторую любопытную информацию, обладателями которой мы стали совсем недавно!
– Это то, о чем я докладывал, – быстро произнес старший опер, регулируя громкость звучания своей рации. – Медведь предупреждал о какой-то радиопередаче.
Лиман коротким движением убавил звук и воткнул гарнитуру обратно в ухо.
– Прежде, чем начать, необходимо уточнить, откуда у нас взялись эти данные, – продолжал бесстрастный голос радиста ОСОП. – Их по нашей просьбе вынес из Эпицентра Болт. Думаю, что нет смысла объяснять, кто это такой. Сразу оговоримся: никакого волшебного пня, излечивающего от Зависимости, не существует и никогда не существовало. Нам пришлось выдумать эту легенду для того, чтобы господа Белов и Лозинский выпустили Болта на свободу, если, конечно, Ареал можно так назвать. Теперь о деле. Все знают, какая страшная катастрофа постигла Ареал два года назад. Напоминание о ней получают даже те, кто в тот момент об Ареале имел весьма смутное представление, но сейчас решил выйти из Зеленой Зоны на Нейтральную полосу. Все знают, что для предотвращения ещё большего масштаба этой катастрофы нашему мужественному правительству пришлось принять тяжелейшее решение – подвергнуть ядерному удару собственную страну, а именно всеми нами любимый Эпицентр. Мы же расскажем вам о некоторых подробностях принятия этого, вне всякого сомнения, соломонова решения. Итак, наша передача о том, как эти самые Соломоны пришли к неизбежности столь решительных действий.
Эфир тихонько зашуршал, словно сидящий перед микрофоном человек перебирал некие бумаги.
– В нашем распоряжении имеется масса видео– и аудио-доказательств, но так как телестудии у нас нет, то для начала мы ограничимся чтением документов и демонстрацией звуковых файлов. Приступим. Среди сегодняшних обитателей Зеленой Зоны почти не осталось тех, кто проживал в Ухте накануне Катаклизма и при этом был сотрудником РАО «Ареал». Те немногие, кому удалось выжить, возможно, помнят о шпионском скандале, охватившем РАО в тот момент, и правительственной следственной комиссии, расследовавшей это дело. Сотрудникам данной следственной бригады удалось получить неопровержимые доказательства того, что тогдашний помощник вице-премьера Лозинского, господин Прокопенко, был завербован иностранной разведкой и работал на заокеанского резидента по фамилии Меркулов. Собственно, день Катаклизма начался с операции по задержанию Меркулова, которую проводила Служба Безопасности РАО под руководством тогда ещё лейтенанта Левина, племянника генерал-лейтенанта ФСБ Белова. Благодаря высочайшему профессионализму борца со шпионажем Левина, резиденту Меркулову удалось без особого труда избежать ареста и скрыться. Позднее его постигла участь остальных жертв Катаклизма. Однако героический лейтенант Левин ехал на задержание матерого шпиона, не имея на резидента никаких серьёзных улик. Потому что все улики на Меркулова находились в руках сообщника господина Прокопенко, которым был, как это ни печально, подполковник ФСБ Салмацкий, радиопозывной «Ферзь», бывший командир Отряда Специальных Операций. Именно он сумел изъять все улики, сложить их в рюкзак и скрыться с ним в Желтой Зоне, предварительно захватив заложницу. За предателем была отправлена погоня, но она не увенчалась успехом: Салмацкий, отступая, слишком близко подошел к Красной Зоне и был захвачен Зомби. Неразговорчивые ребята увели в Эпицентр и его, и заложницу, в результате чего рюкзак с уликами и доказательствами оказался потерян. Теперь, благодаря Болту, он вновь найден, и мы предлагаем вашему вниманию кое-что из его содержимого. А содержимое, как оказалось, чем дальше, тем интереснее и интереснее!
– Записываешь? – Лиман посмотрел на оперативника, быстро черкающего карандашом по блокноту. – Все фамилии проверить. Что бы он сейчас ни сказал, это козырь в игре с Сателлитом.
– Ещё одна малоизвестная деталь, – продолжил радист ОСОП: – Нападение террористов на здание ГНИЦ за несколько часов до Катаклизма. В здание ворвались два террориста и украли оттуда некое секретное изделие, получившее кодовое обозначение Проект «Янтарь». Об этом сейчас вряд ли известно кому-либо вообще, но, тем не менее, в нашем распоряжении есть записи микрофонов систем скрытого прослушивания. Вот как они записали переговоры с террористами, которые проводил начальник государственной следственной комиссии полковник Рентген, это его радиопозывной. Сразу уточним: террористом оказался офицер ОСОП капитан Берёзов, радиопозывной «Туман». Он ушел добровольцем в Красную Зону, вызвавшись спасти заложницу и вернуть рюкзак с уликами. Естественно, в его возвращение никто не верил, и его сразу же внесли в списки пропавших без вести. Однако именно он оказался террористом из ГНИЦ. Дальше я предлагаю вам прослушать звуковую дорожку с камер наблюдения. Вряд ли кто-либо из наших уважаемых слушателей сможет узнать голоса, поэтому данное аудио предлагается вашему вниманию в сугубо развлекательных целях.