– Учитель нуждается в охране, – впервые в Наотаре слышали голос Проклятой. – Могут найтись такие, кто пожелает помешать его работе. Мы сумеем охранить его и ваши святыни.
Мантиф и Готелак переглянулись.
– Хорошо, – сказал Мантиф. Обращался он по-прежнему к Сангару, а не к Проклятой. – Но, кроме этих двух Проклятых, в течение десяти дней ты не должен разговаривать ни с кем.
– Принимается.
Ответила, однако, Проклятая, а не Сангар. Удивительно, но Мудрец не оскорбился и не возразил.
– Тогда не медли! – Готелак слишком долго молчал, чтобы не оставить за собой последнего слова. – Через десять дней мы снова встретимся здесь!
* * *По совету Сангара, к каждому из переданных ему мечей была прикреплена печать на тонкой, хитро сплетенной цепи. Снять печати, не повредив их либо цепи, было невозможно.
Для занятий Сангару отвели верх одной из внутренних башен Наотара, и Мудрец исчез из глаз. Все дальнейшие переговоры о травах, зельях, кислотах и так далее, а также потребных ему инструментах вела ученица-Проклятая. Правда, она тоже почти не показывалась. У тех же, кто рискнул сунуться к дверям Мудреца, другая Проклятая, стоявшая на страже, быстро отбила охоту любопытствовать. Особенно обидно было, что она даже не вынимала меча из ножен, а действовала кулаком и плетью.
Никакие чары и заклятья не стоят сломанных ребер. Вскоре не только башня, но и ближайшие к ней переходы глухо пустовали.
Однако, на пятый день после прибытия Сангара, в одном из этих переходов, в глубокой нише, скрытой тенью, отбрасываемой стеной противоположной башни, прятался человек. Он стоял уже давно, в очень неудобной позе, но у него было выигрышное положение. Со своего места он мог следить за дверью Мудреца, а Проклятая, сторожившая перед входом, его не видела.
Он стоял, вжавшись в стену, и ждал удачи. И удача не обошла его. Кто-то подошел к Проклятой-охраннице. Со спины соглядатай не в состоянии был угадать, кто это, но по одежде понял, что воин. Ожидаемой драки не последовало. Напротив, завязался разговор.
Соглядатай ждал. Проклятая и ее собеседник, увлекшись, повернулись и несколько отошли от двери. Тот, кто дожидался этого мгновения, скользнул к ней, однако не рискнул приоткрыть. Лишь прижался к двери ухом.
Там что-то ожесточенно кипело и булькало, и глухой голос произносил непонятные слова. Слушающий шевелил губами, запоминая. Он разобрал что– то вроде «эманация», а потом «субстанция». Больше ничего не успел, поскольку его опытный слух различил приближающиеся шаги. Он бросился бежать и остановился только в двух переходах от этой башни.
Негусто, но все же – кое-что. Мудрец действительно занят делом. Заклинания читаются, колдовство вершится. Будет о чем доложить Мантифу.
Ауме вернулась на свое место. Гриан встал с другой стороны дверного косяка. Они продолжали беседовать.
– … Ардви говорит, что он мог справиться и раньше, но нарочно увеличил срок, чтобы продлить перемирие. Потому что, за кем бы ни была истина, одно из королевств непременно будет оскорблено. И война возобновится.
– Это говорит Ардви. А что скажешь ты?
– Ничего. Что тут думать? Двое поспорили и позвали третьего быть судьей. У нас в Крепости тоже есть такой обычай, если ты помнишь.
– Еще бы не помнить! Благодаря этому обычаю ты спасла меня.
– Тогда судьей была Ардви. Она…
– Не Ардви, а ты. Без твоей помощи я бы не выжил. А твоя Ардви только смеется над всеми. И тогда она лишь посмеялась в очередной раз.
– Не знаешь ты ее.
– Ну и что? Это вполне справедливо. Ей нет дела до меня, а мне – до нее.
– А до кого у тебя есть дело?
– До тебя.
Она замолчала. С другой стороны двери продолжали говорить, но совсем на другие темы.
– … о том, почему это излучение влияет только на мужчин? Конечно, нужно бы исследовать демонов. И я несколько раз пыталась их препарировать. Но ты, разумеется, слышал, что происходит с телом человека, убитого демонами. Так вот, то же самое происходит с трупом самого демона. Ускоренное разложение, а затем и кости рассыпаются в прах. Это единственные позитивные сведения, которые мне удалось добыть. О том же, почему… Ты всегда учил меня, что процессы в теле человека и животного происходят одинаково. Тем не менее, хотя демон, безусловно, животное, его тело живет, как мне кажется, по законам, нам неизвестным. И указанные процессы происходят в нем по-иному. Не знаю. Как раз в естественных науках я не сильна, ты помнишь.
– Помню. И про твою странную для девушек приверженность механике – тоже. Ладно. Расскажи лучше про Крепость. Каков ее возраст, кто ее построил?
– Только не Проклятые. Они вообще ничего не строят. А остальные жители Круга – исключительно круглые хижины в своих селениях, да… хм… мельницы. Я могу лишь предположить. Никаких преданий о заселении Круга не сохранилось. Летописей там не ведут. Крестьяне любят рассказывать легенды, но в них всегда уже есть Крепость и Проклятые. Думаю, что Крепость построили первые поселенцы, еще не знавшие о демонах и их свойствах. Потом демоны уничтожили мужчин, и женщинам пришлось самим взяться за оружие. Так появились первые Проклятые, которых наверняка обвинили в гибели их мужчин. Отсюда и прозвище.
– Это наиболее логичное объяснение, но самое логичное не всегда бывает самым верным.
– А может быть, демоны уничтожили всех поселенцев, а Проклятые пришли уже потом… – начала было Ардви и осеклась. Резко продолжила – Все то же. Мы ничего не знаем. Кто мы? Откуда пришли? Что было в Огме до основания Города? «Время Сновидений»? Какого мыслящего человека удовлетворит этот ответ?
– В последнее время, – сказал Сангар, – я все больше утверждаюсь в своих догадках…
– О том, что все мы пришли из-за Вечного моря? Не только благородные семьи? И то, что мы называем «миром Огмы» – всего лишь часть действительного мира? Но почему тогда никто больше не приходит оттуда?
– У меня только одно объяснение – море поглотило ту землю, с которой мы явились. Может быть, поначалу оставался перешеек, по которому прошли, как говорят предания «первые люди, гоня стада своих животных», а потом все исчезло, и запрет на дальние плавания отражает тот давний страх перед морской пучиной, и некому, неоткуда прийти к нам. Во всяком случае, на побережье я ничего не узнал об этом.
– Значит снова – только догадки, и никаких точных знаний?
– Говорят, что один способ заполучить знания все же есть…
– Какой? – с жадностью спросила Ардви.
– Верховный храм Неба в Западных горах владеет тайной абсолютного знания.
– Ну, это… – разочарованно протянула она. – Это и я слышала. Сказки для легковерных.
– Не кажется ли тебе, что во многих сказках заложено зерно знания? Я сам недавно стал задумываться над этим обстоятельством. Храмы есть везде, но почему только Горный храм окружен тайной? И вряд ли его жрецы похожи на законопослушных чиновников в храмах Дамгаля.
– Слишком далеко, чтобы судить.
– Да, слишком далеко. Но неоднократно находились смельчаки, решавшиеся преодолеть области, населенные воинственными кочевниками и бездорожье Западных гор, и порой они достигали своей цели… и те, кто сочтены были достойными, входили в храм, чтобы подвергнуться пложенным испытаниям.
– Так где же знание, что они добывали такой ценой?
– Никто из допущенных к испытанию не возвращался назад. Нет, нет, – предупредил Сангар закономерный вопрос, – их не убивают… но некоторые не выдерживают. Говорят, что при встрече с истиной сердце у них останавливается от ужаса. Те же, кто выдержал, сами не хотят покидать храм.
– Так зачем нужно подобное знание? Чтобы скрывать его от людей?
– Это меня и останавливает от паломничества. Кроме того, я уже слишком стар для такого путешествия. Кроме того, я не исключаю, что ты права, и все вышесказанное – лишь жреческая легенда, распространенная, дабы обеспечить храму безопасное существование среди диких племен. Но нужен какой-то иной выход. Если бы все, о чем мы узнали, можно было как-то собрать… систематизировать!
– У меня вряд ли будет для этого возможность. Но, когда кончится заваруха в трех королевствах, ты вернешься с нами в Круг, поселишься в удобном для тебя месте и сможешь продолжать ученые занятия. тем более, что в Круге, по-моему, давно пора иметь школу.
– Школа… – пробормотал Сангар.
Некоторое время они молчали, потом Ардви осторожно спросила:
– Учитель, можно задать тебе один вопрос?
– О чем?
– Об остальных. О других твоих учениках. О тех, кто пошел в ссылку. Ты никогда не говоришь о них.
– Я и не хочу говорить о них. Они исполняют назначенные местной управой работы, таскают песок, ставят загородки от ветра и латают от него свои жилища… а там не только Вечное море, но и вечный ветер с моря… хлебают суп из водорослей, и ничего не хотят знать. Они смирились… и довольно об этом! Подай мне вон ту чашку! Глиняную, на полке. Пора работать.
Срок, назначенный Сангаром, миновал. Все это время соперничающие короли и их свита проводили на охоте, постоянно находясь в виду друг друга, но избегая прямого общения. Вакер и Дарет, напротив, почти не покидали своих покоев – один – в храме, другой в отведенных ему в Наотаре апартаментах. Из чего, конечно, не следовало, что они были хуже осведомлены о происходящем, чем светские властители. Однако, каковы бы ни были полученные ими сведения, дальше жреческих кругов они не пошли.
В день, когда истина должна была быть явлена в большом зале Наотара, там присутствовало меньше людей, чем в прошлый раз – допущены были лишь избранные из избранных. Кроме, само собой, королей и первосвященников, ближних советников и охраны, присутствовали королева Свавега, единственная из женщин, и прибывший, наконец, Лардан.
Однако, несмотря на меньшее количество приглашенных, напряжение чувствовалось гораздо большее. Трудно было даже представить, чем кончится это дело. Мантиф и Готелак не смотрели друг на друга, но хозяин выглядел озабоченным, гость же имел весьма самоуверенный вид. Хотя одному небу известно, была ли его самоуверенность искренней.
Сангар вошел. Сопровождавшие его Проклятые несли футляры с мечами. Десять дней назад такое кощунство вызвало бы бурю возмущения, но за это время необычное, вселившееся во дворец, заставило многих переменить взгляды.
Трое поднялись на помост. Сангар двигался, несмотря на возраст(а может, благодаря ему) почти бесшумно. Поклятые клацали сапогами. Первосвященники приблизились. Откинулись крышки футляров. Сангар был спокоен и сосредоточен.
– Осмотр, сделанный мною при помощи моей ученицы, позволяет сказать следующее: оба меча одинаковы по внешнему виду, весу и ряду других признаков.
В толпе послышался ропот. Сангар ровно продолжал:
– Однако, можно определить, что лезвие одного меча изготовлено с примесью сплавов, не известных современным мастерам. Сверх того, этот металл имеет особую зернистую структуру, а поверхность клинка – определенный радужный перелив. Другой меч сделан из сравнительно чистой закаленной стали, и, хотя, несомненно, превосходен по качествам, а также красоте, всеми вышеперечисленными особенностями не обладает. Кроме того, имеется небольшая разница в огранке камней, вделанных в рукоять. Итак, один из мечей не может быть древней реликвией Галара и является лишь искусной копией первого.
Размеренность его речи держала окружающих в оцепенении, но едва он закончил, оцепенение взорвалось криками.
– Какой меч?
– Который из них подлинный?
– Где Опора Мира?
– Ардви, – произнес Сангар.
Проклятая передала ему меч. Первосвященники одновременно подступили к ученому.
– Печать Галара! – воскликнул Вакер.
Он повернулся к Мантифу, держа меч в руках. Король расслабился, осел в кресле.
Галарцы вопили от радости, лерадцы – от возмущения, и все перекрыл крик Готелака:
– Ложь!
Одним прыжком он выскочил из кресла и бросился на Сангара.
– Ты лжешь! Ты подкуплен Мантифом!
Но ударить Сангара он не успел – сам отшатнулся от сильного толчка. Проклятая встала между ним и стариком, и меч ее был направлен в грудь Готелака.
– Мы не из Северных королевств, – холодно заметила она, не опуская меча.
– Она права, – сказал, переводя дыхание, Сангар. – Мы – не жители Галара или Лерада, у нас нет корысти свидетельствовать в пользу тех или других.
Готелак еле сдерживал удушающую его ярость.
– Никто не смеет обвинять меня в подлоге!
– Никто и не обвиняет, – ответил Сангар. – Не исключено, что и король, и все жители Лерада стали жертвами обмана…
– Обмана? – Готелак как-то неприятно осклабился. Возникла тягостная пауза. Рука лерадца потянулась было к мечу у пояса, но остановилась.
– Ты, пожалуй, угадал, старик. Но вряд ли даже ты со всей своей мудростью догадался, кто нас обманул.
Он развернулся в другую сторону.
– Она передала мне Меч Закона!
Готелак указывал на Свавегу. Все взгляды обратились на королеву. Она молчала, прикусив губу.
– Клевета! – хрипло выдавил Мантиф.
– Ты удивлен? Или лицемеришь? Она утверждала, будто продала мне меч Закона за твоей спиной. А теперь выясняется, что это подделка! Трудно поверить, что ты ничего не знал. Так что верни мне плату – в деньгах, оружии и провианте – все то подлинное, что я отдал за фальшивую реликвию!
Мантиф поднялся, вцепившись в подлокотники кресла.
– Как… ты… опозорить Галар… опозорить королевское имя…
Неясно было, к кому он обращается – к королеве или к Готелаку. Тот, похоже, принял на свой счет. Метнулся к Свавеге.
– Молчишь? Так я сам тебя допрошу! По всем правилам!
Дальше началось нечто невообразимое. Телохранители Мантифа сомкнулись вокруг королевской четы. Телохранители Готелака почему-то ринулись на Сангара и Проклятых. Проклятые, оттеснив Сангара назад, отразили нападение и слаженно врубились в строй противника. Рядом с ними оказался невесть каким образом возникший тут же Гриан. Галарцы сцепились с лерадцами, короче – безобразнейшая драка заварилась в королевских покоях Наотара.
– Прекратить! – Мантиф собрался, наконец, с духом. – Молчите все! Остановитесь!
Как ни странно, ему вняли, хотя и не все – подраться многим хотелось уже давно, с тех пор, как начались переговоры вокруг мечей. Мантиф схватил супругу за руку. – Перед лицом всех этих высокорожденных отвечай – вступала ты в позорную сделку или нет?
Свавега упорно молчала. тем временем дерущиеся окончательно утихомирились. Вакер, прижимавший к себе меч Закона, как кормящая мать – младенца, возвысил голос:
– Священной своей властью приказываю – отвечай, предала ты или нет?
– Предала? – Свавега истерически расхохоталась. – Я спасла вас всех! Если бы я не добыла помощь от Лерада, разве вы смогли бы отразить зимнее наступление Керты? Разве продержались бы до весны? Я, слабая женщина, одна сделала больше, чем ваше ваше войско со всеми его полководцами И сохранила святыню, втайне приказав изготовить второй меч! И вы еще смеете обвинять меня?
– Довольно! – возгласил Вакер. – Как первосвященник Галара я требую, чтобы до окончания разбирательства этого дела королева была взята под стражу и отведена в храм, где проведет время в молитвах и очистительных обрядах.
– Да будет так, – сказал Мантиф.
Младшие жрецы окружили Свавегу.
Готелак усмехнулся.
– Все притворяешься невинным! Еще, пожалуй, и суд назначишь? Все равно. Участвовать в обмане или не знать, что творит твоя собственная жена – для мужчины и воина одинаково позорно. Я ухожу. Но скоро мы еще встретимся – с оружием в руках!
Движение в зале закрутилось по разным водоворотам. Жрецы под предводительством Вакера конвоировали к внутренним дверям королеву. Готелак со свитой направлялся к выходу.
Лардан подозвал Гриана.
– Отлично! Вакер сделал свое дело, теперь нам нужно приниматься за свое. Позови Сангара и Проклятых. Нам всем надо посоветоваться.
Пока Гриан пробивался сквозь толпу придворных и гвардейцев, Лардан задумчивым взором провожал короля Лерада. Переговоры закончены, а лерадцы на чужой земле, и не так уж много их, пожалуй, можно было бы…
Нет. Лерад весь предыдущий год не воевал и сохранил свои силы, в отличие от истощенного войной Галара, а если добавить сюда воодушевление войска после предательского – а ведь непременно так и назовут – предательского убийства… Похоже, особых выгод подобный поступок не принесет.
Вернулся Гриан с теми, за кем его посылали. Лардан сделал знак следовать за ним.
Все пятеро шли по коридору. Лардан бранился:
– Небесная Охота! Поддельный меч! Я подозревал что-либо подобное. Но какова Свавега! Что за самообладание у этой гадюки, чтоб ее демоны растерзали – поневоле восхитишься!
Остальные молчали. Сангар казался совсем больным и еще более старым. Возможно, его мучала мысль, что, так или иначе, именно он виноват в будущем столкновении двух королевств.
Лардан привел их в башню над казармой, где он размещался во время приездов в Наотар. В своей озабоченности он даже не предложил гостям поесть, впрочем, у него здесь и не было ничего. Тем не менее он усадил их за стол, за которым они расположились в следующем порядке: по правую руку от Лардана – Гриан, за ним – Ауме, Ардви, и, наконец, Сангар.
– Итак, обойдемся без предисловий. Вы все видели, все слышали. Ясно, что вскоре начнется война с Лерадом. Когда – тоже ясно. Лето в Галаре коротко, дороги плохи, значит, до осени, до дождей. Потом передышка, потом, как снег ляжет, опять. Но с этим можно было еще справиться. Однако Хевард! Мы не разбили его, только отбросили… Он уже опамятовался и, похоже, вновь готовится к нападению. Обдумав все, я нахожу, что нам нельзя разбрасываться. Придется стягивать все наши силы. – Он выложил на стол грубо нарисованную карту. Она досталась ему еще от предыдущего царствования, и Лардан немало гордился ею, ибо в Северных королевствах это была великая редкость.